Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 2, 2003
|
Церковное право представляет собой сложившийся в течение двух тысячелетий корпус кодифицированного права (общеобязательных законов, защищенных санкциями), которым регулируется внутренняя дисциплинарная жизнь Церкви и отношения Церкви с государством. Классическое римское определение права как вообще «творчества в области доброго и равного» с определенными поправками может относиться и к церковному праву. Церковное и гражданское право Как известно, в римской юридической теории существовало деление права на публичное (jus publicum) и частное (jus privatum). В «Дигестах» императора Юстиниана, одном из древнейших источников римского права, сказано: «Изучение права распадается на две части: публичное и частное. Публичное право, которое занимается вопросами римского государства, и частное, которое относится к пользе отдельных лиц». Следуя логике «Дигест», священное право (jussacrum) есть часть публичного, государственного права («Публичное право включает в себя святыни (sacra), служение жрецов, положение магистратов»). Современные канонисты также считают, что нет серьезных оснований относить церковное право к области частного права, хотя религия — дело совести, а не государственной повинности, а следовательно, дело частное. Но, поскольку церковь как в Византии, так и на Руси находилась в теснейшем союзе с государством, светские и церковные вопросы тесно переплелись и разграничить их не представляется возможным, постольку традиционно церковное право и относят к публичному. Вполне в духе знаменитого предисловия к 6-й новелле императора Юстиниана император Иоанн Цимисхий в X веке говорил , что задача обеих властей, священства и царства, — взаимное сохранение[1]. Вообще говоря, проблема взаимоотношений номоса и канона заключалась именно в «проблеме начальствующих». Начиная с IV века, каноны начинают приравнивать к гражданским законам. Так, под нажимом церковников (участников IV Вселенского Собора) императоры Валентиниан и Маркиан издают 12 ноября 451 года конституцию, согласно которой все законы (pragmaticae sanctiones), изданные в нарушение церковных канонов, признаются недействительными[2]; в конституции от октября530года уже содержится фраза о том, что «божественные каноны имеют силу не меньшую, чем законы», — положение, которое в наиболее развернутом виде встречается в знаменитой 131-й новелле Юстиниана от 545 года, гласящей: «Предписываем, чтобы священные церковные каноны, изданные или подтвержденные четырьмя святыми соборами, а именно — Никейским, Константинопольским, Эфесским и Халкидонским, имели ранг законов; ибо догматы четырех вышеназванных соборов мы признаем наподобие святых писаний, а их каноны храним, как законы». Впрочем, как замечает И. П. Медведев, речь, скорее всего, идет «о включении всей совокупности норм канонического права в общую законодательную систему государства, о распространении на эту специфическую часть законодательства компетенции императора как универсального и абсолютного законодателя (в одной схолии к Номоканону XIV титулов прямо говорится о том, что каноны издаются сообща василевсами и Святыми Отцами)[3]. Часто можно встретить идущее из западной традиции разделение церковного права на каноническое право (jus canonicum) и собственно церковное право (jusecclesiasticum)[4]. На Востоке же церковь входила в область светского, мирского права. И как совершенно верно отмечает русский канонист А. С. Павлов, «никогда» не придавала принципиального значения своей законодательной деятельности в этой области». Поэтому он справедливо отождествляет каноническое ицерковное право: «Православный, и, в частности, русский канонист может безразлично давать своему предмету и то, и другое название». По его словам, «если мы назовем наш предмет каноническим правом, то этим названием укажем нагосподствующий и определяющий элемент в церковном праве». Каноническое право зиждется на богословском фундаменте: на экзегетической традиции Священного Писания, на учении о Церкви (экклисиологии), на богослужебной традиции. Тесно связано церковное право со святоотеческими преданиями, почему канонисты в исторических и источниковедческих изысканиях опираются на патрологию и церковную историю. Наконец, право вырастает из самой церковной практики, того, что именуется «церковная жизнь», с ее аскетическо-нравственными и пастырскими проблемами и решениями. Каноны Ключевым в церковном праве является слово «канон». Буквально «канон» (kanv9n) означает инструмент для проведения прямых линий. Но это слово получило также значение «образца, правила». В Новом Завете оно употребляется в смысле «правила» христианской жизни: «Тем, которые поступают по сему правилу (kanv9n)), мир им и милость, и Израилю Божию» (Гал. 6:16). В церковном языке этим словом обозначается и перечень Священных Книг, и список клириков, и особый литургический жанр. В области юридической каноны понимаются в смысле дисциплинарных постановлений — правил апостольских, соборных и святоотеческих. Во 2-м правиле Трулльского Собора сказано: «Прекрасным и крайняго тщания достойным признал сей Святый Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя и утвержденныя бывшими прежде нас Святыми и Блаженными Отцами, а также и нам преданныя, именем святых и славных апостолов, 85 правил… Согласием нашим запечатлеваем и все прочия священныя правила, изложенныя от Святых и Блаженных Отец наших…»
Каноны в принципе отличаются от опосов — догматических определений Соборов. Догматическое учение Церкви общеобязательно для принятия всеми ее членами, но оно не имеет дисциплинарной формы: догмат гласит, например, что «почитая иконы, мы воздаем им должное поклонение, возводя его к первообразу», нов догмате ничего не говорится о том, что делать с теми, кто иконы не чтит или чтит не так, как полагается догматом. Отдельный случай догматического определения, более близкий канонам, — отрицательный догмат, или «анафематизм», который гласит: «…учащим, что Святая Церковь разделилась на ветви, различающиеся вероучением, — анафема». Анафема значит отлучение от Церкви, но в какой форме, на какой срок и каково должно быть покаяние за ересь — решает канон. Известный сербский богослов архим. Иустин (Попович) писал: «Святые каноны — это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина, они побуждают членов Церкви к воплощению в повседневной жизни святых догматов — солнцезрачных небесных истин, присутствующих в земном мире благодаря Богочеловеческому телу Церкви Христовой». В переводе с церковного языка это означает, что задача канонов — заставлять людей жить «по догматам», каноны, таким образом, суть дисциплинарное выражение той же истины, которая в вероучительной форме выражена в догматах. По значению власть канонов выше власти епископа, но ниже власти Собора. Вселенские и поместные Соборы могут изменять и дополнять канонические своды, но во власти епископа только применять каноны и руководствоваться ими. В применении канонов возможны две практики: строгая, или акривия, и «по усмотрению», снисходительная, или «икономия». В основном икономия распространяется на меры и степени епитимий (церковных наказаний), практику чиноприема в Церковь из ереси или раскола (так католиков иногда принимают через крещение, а иногда — через миропомазание или даже покаяние) и указания «канонического возраста» для рукоположения или пострига. Византийскому канонисту Матфею Властарю принадлежит точное описание иерархии правовых норм в зависимости от их материальных источников. Он пишет: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и притом большинства». Таким образом, иерархия правовых норм такова: писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов. Но высшим критерием, говорит В. А. Цыпин, «считаются нормы, непосредственно исходящие из Первоисточника церковного права — Божественной воли». По способу своего действия каноны условно делятся на абсолютные (имеющие непререкаемый вневременной статус, например, о запрете поставлять в клир второбрачных или лиц женского пола) и относительные (те, предмет и действие которых тесно связаны с конкретной исторической ситуацией). К последней категории относятся, например, прещальные меры против македониан или определения т. н. «канонического возраста» для пострижения в иночество или рукоположения в клир. По содержанию каноны относятся к организации жизни Церкви (регулярности соборов, власти епископов и т. д.), к сохранению Церкви от ересей и расколов (вопросы чиноприема, совместных молитв и т. д.), к вопросам регулирования состава клира (правила рукоположения в духовные степени, правила запрещения и извержения из сана), к правилам регулирования жизни христиан вообще (молитва, крещение, брак, смерть и т. д.) и к церковным наказаниям (пенитенциалу). В православной практике принято строго руководствоваться канонами и Уставом (типиком). В идеале канонические и уставные нормы регламентируют всю жизнь православного христианина, как «чернеца» (инока), так и «бельца» (священника или дьякона) или «простеца» (мирянина). Следует, впрочем, отличать устав в собственном смысле (богослужебные указания для монастыря или кафедрального собора) от более широкого современного понимания этого термина, более приближенного к собственно юридической области и практически тождественного «Кормчей», о чем речь впереди. Состав корпуса церковного права В состав канонического свода входят Правила Святых Апостолов, каноны 6-ти Вселенских и 10-ти Поместных Соборов и правила 13-ти Святых Отцов. Включение в Канонический корпус правил Вселенских Соборов не нуждается в пояснении. Как известно, на Соборах, помимо догматических вопросов (о внутритроиченных отношениях, о Божестве Св. Духа, о соотношении Божества и Человечества во Христе и др.), обсуждались и принимались т. н. правила (каноны), долженствующие определить порядок церковных действий в ситуациях, так или иначе вызывавших противоречивые толкования, в которых эти действия были неочевидны. Как пишет о. В. А. Цыпин, «Вселенские Соборы — орган вселенского епископата, носителя высшей церковной власти… по учению Церкви непогрешимы. Их непогрешимость вытекает из догмата о непогрешимости Церкви». Что касается правил Святых Отцов, то их авторитет покоится не на одной только законодательной власти Отцов как епископов, ибо эта власть распространяется лишь на пределы одной епархии, и даже не на святости Отцов (в Канонический свод входят правила Тимофея и Филофея Александрийских, которые не были официально канонизированы), а на признании этих правил Вселенскими Соборами. Авторитет многих правил покоится именно на рецепции — общецерковном признании. Так, например, вceлeнcкий aвтоpитeт кaнонов Константинопольских Соборов 861 и 879 годов и«Канонического Послания святого Тарасия», которые уже не рассматривались Вселенскими Соборами, прямо зависят от «общецерковного» принятия. «Номоканоны», или по-славянски «законоправильники», представляют собой смешанные сборники как канонического, так и гражданско-церковного содержания. Церковные законы гражданского происхождения также входят в церковное право. Сюда относятся прежде всего законы императора Юстиниана, относящиеся к церковным делам, отдельные части из византийских юридических коллекций «Прохирон» и «Василики». История Свод канонического права начал собираться в V веке. Древнейшая его форма, т.н. Понтийский Сборник, легла в основу канонических сборников хронологического типа. В VI веке был составлен «Синопсис» Иоанна Схоластика, затем более пространная «Каноническая синтагма» из 14 титулов (глав), легшая в основу канонического свода, признанного на Соборе 691 года (т. н. Трулльском). Вторым Правилом этот Собор утвердил «Синтагму» в качестве канонов для всей Церкви. На основе компилирования «Синтагмы» и гражданских сборников в 629 году был создан «Номоканон 14 титулов», вторая редакция которого (883 год) и по сей день печатается в приложении к «Великому Требнику».
В XII веке канонические сборники обогатились схолиями, или комментариями, Алексея Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона. Эти схолии считаются и поныне авторитетным средством в истолковании и применении канонических норм. Апогеем поздневизантийского канонического собирательства становятся деятельность номофилакса Фессалоник Константина Арменопула (серед. XIV века), автора гражданского «Шестикнижия» и канонического «Сокращения святых канонов». Однако в деятельности знаменитого византийского канониста Матфея Властаря, творившего в Фессалонике в то же время, что и Константин Арменопул, византийское церковное право нашло свое высшее выражение. Главный труд Властаря— «Алфавитная синтагма», написанная в 1335 году, еще до «Шестикнижия», получила широчайшее распространение и практическое применение как ввизантийское время, так и в период турецкого владычества, соперничая по популярности с «Шестикнижием», а переводы «Синтагмы» на славянские языки (насербский — вскоре после ее появления, на болгарский — в XVI веке и на русский— в XVII веке) свидетельствуют о том, что «Синтагма» оказала большое влияние на правовую жизнь славянских народов. Падение Константинополя в 1453 году положило конец успехам церковного правоведения на греческом Востоке. В XIII веке в Хиландарском монастыре на горе Афон на основе компилирования разных источников («Синопсиса» Стефана Эфесского, «Номоканона», «Прохирона» и др.) была создана «Кормчая книга» св. Саввы Сербского, которая вскоре попала в Болгарию и стала для славянских православных народов одним изглавных источников канонического права. Тогда же Кирилл, митрополит Киевский, получил экземпляр «Кормчей» от болгарского деспота Иякова Святослава. На Руси к тому времени бытовали два «Устава», возводимые к князю Владимиру и Ярославу Мудрому. Однако с XII века «Кормчая» постепенно стала главным источником церковного права на Руси. В 1551 году в Москве под председательством митр. Макария заседал Стоглавый Собор, вынесший много важных для церковной жизни постановлений. Т. н. «рязанская редакция» свято-саввиной «Кормчей» легла в основу издания «Иосифовой Кормчей» 1649 года. Входе своих решительных иво многом катастрофических реформ патриарх Никон подверг «Кормчую» ревизии, изъяв один и добавив другой ряд текстов. Никоновская «Кормчая» не была признана старообрядцами, которые и по сей день пользуются Иосифовой редакцией. В 1787 году никоновская «Кормчая» подверглась новой редакции. СоборыXVIIвека, вынесшие ряд важных постановлений, имеют весьма пререкаемый статус из-за их резкой позиции по вопросам обрядно-богослужебным, своими «клятвами» на старые обряды углубив Раскол. В XV веке на Руси распространился список Иерусалимского устава, сделанный прп. Афанасием Высоцким, учеником прп. Сергия Радонежского, и названный «Око церковное», или устав окозрительный. В России он был напечатан в1610году под названием «Око церковное» инепереиздавался вплоть до настоящего времени. Упразднение императором Петром I патриаршества и введение Синодальной системы открыло путь весьма многочисленным случаям прямого нарушения древних канонов. Важным памятником этого периода стал «Духовный регламент» еп. Феофана (Прокоповича), закрепивший синодальный порядок. На рубеже XVIII–XIX веков появляется новый греческий канонический сборник с толкованиями — «Пидалион» (то есть «Кормчая»), составленный св. Никодимом Святогорцем и иеромонахом Агапием и давший начало новой синтагматической коллекции, теперь уже чисто греческой. В России же 1839 год ознаменовался появлением нового сборника, ставшего нормативным для сегодняшнего канонического права (т. н. «Книги правил»), отделившего собственно правила от иного материала, частично устаревшего. В 1841 году был издан «Устав Духовных Консисторий», ставший руководством для епархиального управления. В начале XX века консисторские правила уступили место либеральному «Церковному Уставу 1918 года». После разгрома Церкви большевиками остатки церковной организации существовали на основе этого законодательства и Указа ‹ 362 патриарха Тихона, фактически упразднявшего единую церковную организацию. После исторического решения советского руководства о создании РПЦ МП был принят Устав 1945 года, ориентировавшийся на новые, советские реалии, но формально преемствующий Уставу 1918 года. Следующие две редакции Устава РПЦ МП (1988 и 2000 годы) закрепили положение, созданное в советское время. Сегодня разные юрисдикции Православия соотносят себя с разными каноническими корпусами: РПЦ МП руководствуется Уставом 2000 года, РПЦЗ и РПАЦ — консисторскими правилами и 362-м Указом Патриарха Тихона, РПсЦ— окозрительным уставом, Кормчей Книгой, и решениями Стоглавого Собора, а старообрядцы-беспоповцы — т. н. «Поморским уставом», происходящим из Выголексинского общежития. [1] Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. СПб, 2001. С. 72. [2] Robore suo et f irmitate va-cuatae. С. 1. 2. 12. [3] Там же, 83. [4] См. Цыпин В. А. Церковное право. М., 1996. С. 12: «В западной юридической литературе церковное и каноническое право рассматриваются как две различные дисциплины. Под канонической подразумевается наука, изучающая каноны Древней Церкви и папские декреталы, вошедшие в «Корпус канонического права” (Corpus juris canonici) — свод, окончательно сложившийся на исходе средневековья. Правовые нормы этого свода касаются не только церковных, но и светских правовых отношений, которые в средние века входили в юрисдикцию церкви. Таким образом, каноническое право на языке западной юридической науки — это право, церковное по происхождению, однако не исключительно церковное по содержанию. Церковным же правом называют науку, предмет которой — правовые акты, регулирующие церковную жизнь, независимо от их происхождения: будь то древние каноны, церковные постановления позднейшей эпохи или законы, изданные светской властью». |
