Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 4, 2002
| (Монолог офицера налоговой полиции) Почему налоговых полицейских воспринимают как гоблинов? Учитывая, что я человек государевый, я интересы государевы буду защищать. Хотя в основе этого соображения лежит, конечно, мое внутреннее восприятие всего происходящего. Поэтому то, что касается налогов, если говорить об объективности материалов, который будет готовиться по налогам, проблема на сегодняшний день, как я ее вижу, только в том, что обыватель вообще не въезжает. Для него Министерство по налогам и сборам, налоговая инспекция, налоговая полиция — это все одно, в одну кучу. Кто такие? Что делают? Прибегают в масках с автоматами. А историю в этой стране вообще не любят и не знают. Вернемся на десять лет назад, в 92 год, а может быть, просто в 90-й, когда был еще СССР. В СССР налоги никто не платил, т. е. на заводе гегемон получал свою зарплату, из которой автоматически все вычитали. Дальше мы перешли к рыночной экономике. Естественно, встал вопрос о налогообложении. Появилась одна структура — это налоговая инспекция. Но это происходило на фоне развития криминала (ведь не было еще бизнеса, был сплошной криминал). Когда караван поворачивает в пустыне назад, хромой верблюд впереди становится. Тот, кто был у нас спекулянтом-фарцовщиком, стал бизнесменом. Но что у него в голове? Он человек, который на протяжении многих лет был клиентом ОБХСС, управления экономической контрразведки, комитета госбезопасности и совершал преступления. Он преступник в душе, и у него менталитет преступника. Несмотря на то что железного феликса стянули, сказали, что теперь у нас другая страна, все осталось по-старому. Другое дело, что его преступная деятельность теперь стала легализована. А бизнесом еще никто не умел заниматься в 92 году, т. е. переход от совка к цивилизованной торговле происходил на фоне роста криминала. Тогда и появились структуры, которые первоначально должны были заниматься сбором налогов, контролем коммерческих фирм вроде «Бронислав Пупков и Одуван», где на месте генерального директора сидел пацан в адидасовском костюме и говорил: «Вы что, одурели, что ль, совсем? Какие налоги? Да я сам налоговый инспектор, мы сами себе налоговые инспектора». Налоговый инспектор получал по заднице бейсбольной битой в лучшем случае. Тогда возникла необходимость создания силовой структуры для защиты тех же налоговых инспекторов. Тогда же стало меняться законодательство, появились статьи, связанные с нарушением закона о налогообложении, которые попадали уже в налоговый кодекс. И коль происходило нарушение закона, значит, это преступление, значит, возникла необходимость создания правоохранительных структур. Но УБЭП уже не мог работать, потому что социалистической собственности уже не было. Тогда возникла Государственная налоговая служба. Она была создана в 90 году для выявления, предупреждения и пресечения налоговых преступлений. В 92 году создается Главное управление налоговых расследований при Государственной налоговой службе. Тогда, в 92 году, уже не было комитета, была своя чехарда, абвгдейки, министерство безопасности, в итоге это стало ФСБ. Оттуда, из управления экономической контрразведки, которое тоже реорганизовывалось тогда, из внешней разведки, из контрразведки народ стали откомандировывать в этот ГУНАР, т. е. госуправление налоговых расследований. Эту новую структуру в 92 году возглавил Алмазов. Тогда стали создавать наше ведомство и для формирования штата стали привлекать сюда очень много военных, т. е. отправлять их в академию, были организованы специальные курсы. Им читали лекции о том, какие структуры аналогичные существуют на западе, в отношении чего они должны проводить свои оперативно-разыскные мероприятия. (Кстати, вэто время много военных частей стали тоже сокращать, выводить их из Восточной Европы.) Одним словом, стали налаживать костяк. Это, собственно, с чего все начиналось. Одновременно с этим создавалось управление физзащиты, это то, что в простонародье называется «маски-шоу». Но опять-таки почему? Тогда только строилась структура и никто понять не мог, как все должно быть и почему. Есть правоохранительная структура, которая должна заниматься пресечением и раскрытием налоговых преступлений. Это, естественно, оперативные подразделения, следственные, правовые службы. При этом, конечно, должно быть подразделение своей защиты. Первоначально все это было разбросано по налоговым инспекциям, т. е. были созданы отделы при налоговых инспекциях для обеспечения безопасности налоговых инспекторов и своих сотрудников. В то время по России можно насчитать несколько десятков погибших полицейских, которые погибли при исполнении служебного долга. В одном московском управлении их было четверо. Один из них майор, который по банкам работал. При нападении на отдел, когда вещдок пытались украсть, застрелили прапорщика, который охранял. В середине 90-х годов полиция и в перестрелках участвовала, и заложников освобождала, когда у начальника налоговой инспекции, который по итогам налоговой проверки выявил нарушения, взяли в заложники сына, и киллеров задерживала, когда приезжали сюда наемные убийцы валить коммерсантов. Конечно, это были совместные мероприятия с МВД. В основе просто деньги лежали. Там, где деньги, там и заложники, и убийства, и все. В начале 90-х годов, когда было создано это подразделение, и водителей убивали, и машины воровали налоговые. Если поднять архив, станет понятно, для чего это было создано и чем мы отличаемся от других налоговых структур. Просто в аббревиатуре налоговой полиции присутствует слово «налоги». На самом деле мы структура правоохранительная, которая первоначально была создана с целью обеспечения экономической безопасности государства, потому что деньги уходили и на запад, и на восток, и на север, и на юг. Да и сейчас то же самое происходит. То есть мы занимаемся не только такими, как какой-нибудь Абиди Рамин Рахим Оглы, который стоит на рынке. Хотя есть и такая проблема. Был СССР. Теперь они все стали иностранцами. Он работает здесь на рынке. При этом он гражданин доблестной республики, иностранец, поэтому какие-то нормативные акты не подходят. Конечно, отработан механизм взаимодействия с органами этих республик. Вопрос в том, насколько он совершенен или несовершенен, где есть дырки, которые решают у нас. Ни для кого не секрет, что общество коррумпировано. Да, есть взятки, а значит, есть ССББК — служба собственной безопасности по борьбе с коррупцией. Кого-то ловят, берут на взятках, на вымогательстве — это факт. Если про это написать, никто не удивится, скажут, что все менты, все силовики — они такие. Но ведь проблема взяточничества и коррупции была иной в 90-е годы. Тогда попробуйте подкупить налогового полицейского. В то время, когда это только было создано, у них зарплата была порядков на десять выше всех остальных правоохранительных структур. Помимо этого, были премии и другие выплаты. И никто не отменял 10 процентов от возмещенного ущерба, которые приходились на отдел или на управление, да и самим людям. Поэтому, когда говорят, что полицейские такие крутые, на таких машинах ездят, можно ответить, что люди работают и зарабатывают. Поэтому в середине 90-х годов народ очень сильно держался за свое место. Полицию тогда действительно лихорадило. В начале 90-х годов клиентами налоговой полиции были люди, которые совершали конкретные преступления, в отношении которых работала налоговая полиция. Кстати, Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает вариант закрытия уголовного дела по деятельному раскаянию. Например, человека поймали на неуплате налогов. Он говорит: «Я признаю, не знал, извините, готов возместить ущерб государству». Вот оно, деятельное раскаяние. Он возмещает ущерб государству, уплачивает налоги, в связи с этим прокуратура прекращает уголовное дело. Государству это тоже выгодно. Задача не посадить в тюрьму, не отправить на лесоповал, а вернуть деньги в бюджет. Были люди, которые возмещали ущерб, но они все-таки были клиентами налоговой полиции. На них в свое время возбуждались уголовные дела, они были под контролем. В ельцинский период правления, период прихода криминала к власти, очень многие клиенты налоговой полиции по иерархической лестнице поднялись высоко. В этот период налоговая полиция действительно попала под такой ярдык, когда люди, которых налоговая полиция имела, уже стали занимать другой пост и, естественно, старые хвосты были им невыгодны. Существует всего три известные истории вида воздействия на объект: полное уничтожение, частичное уничтожение и дезорганизация. Дальше в нашей структуре начались дезорганизационные процессы — лоббирование каких-то нормативных актов, законов, смена руководства. Одним словом, битье по рукам. Сейчас, наоборот, идет исправление каких-то ошибок, которые были допущены. Это происходит, опять же, реорганизационными мероприятиями в управлении полиции, в самой структуре, такими как переструктурирование, чистка кадров, сокращение чего-то, расширение другого и попытка вернуть эту структуру в нормальное русло. В основе службы в налоговой полиции лежит не только мотив «кушать хочется». Народ, который идет сюда служить и работать, в большинстве своем идет потому, что ему эта работа нравится. Проблема кадров, конечно, существует. Пастухов, руководитель правовой службы московского управления, открыто заявляет это по радио. Не хватает профессиональных, хорошо подготовленных специалистов. Что говорить, если в свое время набрали по объявлению. В полиции был период, когда сюда братва конкретно направляла своих ангажированных людишек, были засланные казачки, шло внедрение, все как в детективе. Шпионские страсти внутри страны. Была создана при кадрах группа спецпроверки, которая есть и сейчас. Техническая проверка кандидата проводится от полугода. Сейчас уже начали поступать кадры из академии. Пять лет назад была создана академия налоговой полиции. В этом году только идет первый выпуск. Это первый год, когда налоговая полиция начала готовить свои кадры. У нас введены специальные звания. Офицер налоговой полиции имеет соответствующую категорию: первую, вторую. Сейчас это все будет меняться. Звания лейтенант, майор, генерал налоговой полиции появились из-за того, что раньше люди приходили из других ведомств. Кроме того, есть разделение специалистов: младший специалист первой категории, ведущий специалист и т. д. Это соответствует определенным армейским званиям. На флоте есть звание капитана первого ранга, второго ранга. У офицеров милиции есть, например, оперуполномоченный или по особо важным. Почему нам оставлять армейскую терминологию? Кому-то вообще звания не нужно. Начальник налоговой полиции вообще гражданский человек, хотя его должность соответствует, наверное, генерал-полковнику. У нас в России всегда была национальная забава повесить клеймо: врачи — подонки, военные — дебилы. Военные вообще бросаются в глаза — они все в форме, так же как врачи — в белых халатах. Менты — взяточники. При этом нельзя было сказать, что гегемоны тупы, т. к. рабочий завода «Серп и молот» был в почете. Что касается физзащиты. В последние несколько лет мероприятия в масках не проводятся. Во всяком случае, в московском управлении на задания без масок выезжают. Хотя это такой бред. Может быть, просто тему кому-то нужно было придумать. Маска — это форма одежды, всего лишь навсего. Управление физзащиты — это спецподразделение. Маска нужна ему для обеспечения его личной безопасности. Это не страшилка. Если бы нужно было напугать, сделали бы другие какие-то маски. Со светящимися зубами. В Чечне работают в масках. Не только потому, что им не хочется светить свое лицо там, в то время как какой-то Рамин Рахим торгует в Москве, где у полицейского семья осталась и дети. Но еще и потому, что когда едешь на броне бронетранспортера, кроме маски еще и очки одевают, потому что пыль летит. Это неприятно. |
 | ||||||
| | | ||||
| | | ||||
| «ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ» О . . . | | ||||
| ПОЖАР | ||||||
|
| ||||||
| ||||||
| | ||||||
| | ||||||
| | ||||||
