Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 4, 2002
| Одной из наиболее важных черт фискальной системы США является отчетливо выраженное преобладание налогообложения дохода над налогообложением потребления. Однако такая структура приоритетов сформировалась лишь постепенно, под воздействием сочетания различных внешних и внутренних факторов. И хотя американская налоговая система довольно гибка и, в целом, способствует экономическому развитию страны, было бы большим преувеличением целиком приписывать эту гибкость исторической мудрости налоговых властей. Хребтом системы является подоходный налог, на который приходится от40до50 процентов всех федеральных налоговых поступлений. Однако такая ситуация установилась лишь после Второй мировой войны, а до Первой мировой войны она была и вовсе обратной: источником примерно девяти десятых федеральных доходов были акцизные и таможенные сборы. Для выяснения причин этого потребуется исторический экскурс.[1] От Гражданской до Первой мировой Впервые подоходный налог был введен во время бюджетного кризиса — впрочем, это характерно для всей истории налоговой системы США. Администрация Линкольна начала свое правление с 75 миллионов долларов долга. Казначейство Линкольна разыграло антикризисный дебют: выпуск облигаций, повышение акцизов и таможенных сборов (последних — вдвое), продажа земель, находящихся в федеральной собственности, введение платы за различные лицензии. Эти меры, квалифицированные как «прямые и единообразные», подавляли коммерцию, и поступления сокращались быстрее, чем росли налоговые ставки. Поэтому председатель Палаты конгресса по источникам средств [2]предложил дополнительный прямой земельный налог на каждый штат — в размере, пропорциональном населению штата. Поначалу, в июле 1861 года, была введена скромная плоская шкала подоходного налога: три процента на любой доход свыше $600 в год. Позже, в 1862 году, сенат ввел поправку, вводя прогрессию: налог на доход между $10 000 и $50000 вгод повышался до пяти процентов, а налог на доход между $10 000 и $50000 год устанавливался в семь с половиной процентов, хотя позже последняя ставка была отменена. Этот налог, а также тарифы на чай, кофе и сахар и отношение к рабству раскололи Соединенные Штаты на индустриальный Север и сельскохозяйственный Юг. Северяне склонялись в пользу акцизов, которые защищали их товары от конкуренции. Южане же, напротив, предпочитали подоходные налоги, которых они платили меньше. Важно отметить два ключевых момента: во-первых, чрезвычайность ситуации (национальный долг в 500 миллионов долларов); во-вторых, прогрессивность налоговой шкалы, которая была следствием этого «во-первых» (а вовсе не стремления к справедливости). Сама же по себе прогрессивная система взимания подоходного налога воспринималась враждебно даже казначейством и основателями республиканской партии. Секретарь налогового подкомитета по источникам средств Джастин Моррил выразил это так: Сама теоретическая основа наших институтов — совершенное равенство, отсутствие различий между богатыми и бедными. Гражданин со скромным достатком ничем не хуже человека более состоятельного, но наша теория управления не предполагает, что он лучше, и представление закона, санкционирующего такое различие, я рассматриваю как проявление аграрианизма (agrarianism. — О.Б.). Это не что иное, как захват собственности граждан, чье преступление состоит лишь во владении большим. Возрастание ставок стимулировало активность юристов и лоббистов, поэтому сопровождалось увеличением количества льготных категорий, освобожденных от налога. Так, от налога были полностью освобождены рента и доходы с недвижимости (кроме купленной и проданной в пределах налогового года); также было сделано достаточно много оговорок о доходах ферм. Движение против нового налога началось почти сразу после окончания Гражданской войны. Диспропорции в налоговой нагрузке привели к тому, что Калифорния и штаты Новой Англии, на долю которых приходилось в общей сложности 70 процентов всех поступлений в бюджет, «продавили» процедуру его отмены. Против отмены налога были Нью-Хэмпшир плюс 14 южных и западных штатов, которые несли лишь 11 процентов налогового бремени. Подоходный налог был отменен в 1872 году. В 1894 году рецессия и вмешательство партии популистов создало предпосылки для краткосрочного введения подоходного налога, однако в том же году он был признан неконституционным и отменен — до тех пор, пока в 1913 году не была введена и принята соответствующая поправка кконституции. От Первой до Второй мировой До 1913 года акцизы и таможенные сборы составляли около 90 процентов доходов Федерального казначейства. Начиная с 1916 года суммарная доля подоходного налога, взимаемого с физических лиц, и налога на доходы корпораций равнялась уже 16 процентам, а к 1920 году возросла почти до 60 процентов. Первая мировая война практически завершила историю таможенных сборов как главнейшего источника федеральных средств. До 1910 года таможня давала около половины всех федеральных сборов, в межвоенный период — порядка15процентов, и менее пяти процентов — после Второй мировой войны. Толчком к этим изменениям послужило падение уровня таможенных сборов в 1913 году из-за начала войны в Европе. Первая политическая реакция строилась по образцу налоговой политики времен испанско-американской войны1898года: билль 1914 года поднимал акцизы и не затрагивал подоходные налоги. В конце 1914 года последовал экономический бум, сделавший дальнейшие фискальные интервенции ненужными вплоть до 1916 года, когда начался взлет военных расходов. Комиссия конгресса по источникам средств предложила увеличить федеральные сборы с «доходов и наследств тех, кто извлекает из этих [военных] расходов наибольшую выгоду» (Клод Китчин, председатель Комиссии[3]). Вопрос заключался не в том, повышать ли налоги (с тем, что это необходимо, были согласны все стороны, представленные в конгрессе), а в том, за счет чего это делать. А в выборе средств сыграли важную роль две довольно мелкие партии — прогрессивистов и популистов (Progressivists and Populists). Первая подпитывалась набирающим силу средним классом, вторая — фермерами из числа не самых успешных; и те и другие составляли социальную базу увеличения прогрессивности подоходных налогов. Возможно, самый (и практически единственный) значительный след деятельности этих партий в истории США состоит в их вкладе в трансформацию американской фискальной системы. То, что начиналось как скромный налог с максимальной ставкой семь процентов и многочисленными освобожденными категориями, за четыре года превратилось в налог с максимальной ставкой в 77 процентов, обеспечивший три пятых всех федеральных поступлений. Конечно же, мотивом правительства при этом было не стремление к социальному равенству и справедливости, а катастрофическая нужда в деньгах.
Первая мировая война сыграла свою роль в укреплении позиций подоходного налога как главного источника бюджетных поступлений, а в последующий период между войнами в общих чертах сформировался характер политической процедуры изменения фискальной системы. С победой республиканцев на выборах1920 года президент У. Хардинг назначил председателем Федерального казначейства питсбургского промышленника Эндрю Меллона. Этот политик выразил идеи, ознаменовавшие обратное движение маятника: Каждый инициативный и предприимчивый человек в этой стране может получить от жизни то, что он хочет. Но если политика или налоговая система, отрицая его право на разумную долю прибыли, нанесут удар по его инициативе, он более не станет тратить усилий, и страна лишится энергии, от которой зависит сохранение и умножение ее величия.[4] <…> [1] Видимо, чтобы представить наилучшим образом историю развития подоходного налога вСША, самое разумное — следовать работе Witte, что автор этих строк и делает: Witte John F. The Politics and Development of the Federal Income Tax. The University of Wisconsin Press, 1985 [2] The House of Ways and Means — Комитет (конгресса) по источникам средств. Именно отсюда начинает свой путь любой налоговый законопроект. [3] Witte, 1985. С. 81. [4] Witte, 1985. С. 89. <…>
|
