Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 4, 2018
Елена Касьян родилась и живет во Львове. По образованию режиссер. Автор трех поэтических сборников, книг для детей и сказок для взрослых. Стихи публиковались в журналах «Октябрь», «Аврора», «Ковчег», «Першацвет», в альманахах, периодических и сетевых изданиях.
* * *
Не спеши, душа моя, не спеши,
Никогда не поздно за тот предел.
Где еще коснусь я такой души,
Чтобы дух парил, чтобы дух летел?
Не беги, любовь моя, не беги,
Торопиться рано, побудь со мной.
Где еще коснусь я такой любви,
Невозможной, выстраданной, земной?
Не оставь, пресветлый мой, не оставь,
Ни в тоске, ни в боли, ни в страшном сне.
Где еще познаю такую явь,
Чтобы я в тебе, словно ты во мне?
Но должно пройти еще много лет –
Донесет послание твой гонец.
И тогда я выдохну этот свет
И вдохну бессмертие наконец.
* * *
Мой снежный ангел, в городе моем
Такая ночь, что вымерзает слово.
Пока луна восходит в золотом,
Пока река ложится в бирюзовом,
Я никуда отсюда не уйду.
Черна тоска, но дух над нею светел.
Рождает небо первую звезду,
Соединяя грех и добродетель,
Соединяя зарево и тьму,
Соединяя вечность и мгновенье.
И мы стоим, готовы ко всему,
И сходит снег на нас благословеньем.
* * *
Здравствуй, моя девочка, здравствуй, моя птичка.
В рай по расписанию ходит электричка.
Тихие кондукторы с грустными глазами
Не пускают девочек к папе или маме.
Если продираешься через ночь и стужу –
Словно путешествуешь изнутри наружу.
Но пока не выстроен мостик через Лету,
Это путешествие от печали к свету.
Не печалься, девочка, не печалься, птичка,
Догонять ушедшее – глупая привычка.
Наши сожаления – вышивка на пяльцах.
Все необратимое утечет сквозь пальцы.
Каждый будет вовремя пойман и настигнут,
Карфагены рушатся, и Помпеи гибнут,
Мир воспламеняется от единой спички,
Но по расписанию ходят электрички.
До конечной станции пересадок много –
Тихие кондукторы, дальняя дорога…
* * *
Мне хотелось бы такие стихи сочинить,
Острые, как бритва, тонкие, как клинок,
Чтобы их ни обойти, ни переступить,
Если уж вдохнул, то выдохнуть не мог.
Чтобы понятно стало – вот она суть,
Голая и простая, как костлявая смерть.
Но пишу о том, что снова не уснуть,
И еще о том, что многое не успеть.
Каждый, как умеет, коротает свой век –
Утешает сердце, усмиряет плоть.
А под окнами ложится белый-белый снег,
И по снегу белому идет Господь.
И когда б ни вышел ты на свой порог
(Уходя отсюда, оставаясь здесь),
Он идет по снегу, неустанный Бог,
Чтобы ты увидел, что дорога есть.
* * *
Как-то все уладится, заживет.
Я уже давно тебе не пишу.
Вот еще один пролетает год,
Словно нераскрывшийся парашют.
Как-то все уладится, не впервой.
Мы проснемся прежними в январе,
Снег лежит непуганый, молодой,
Лепят бабу снежную во дворе.
Отчего же муторно, отчего
Засосет под ложечкой поутру?
Человек – забавное существо:
«Все умрут, а я один не умру».
Распахнутся белые покрова,
Город снегом намертво занесен.
Мы опять неправы, а жизнь права,
Потому она побеждает все.
Потому не думаю наперед,
Никуда по-прежнему не спешу.
Парашют откроется, снег сойдет,
Я тебе когда-нибудь напишу…
* * *
Ты водил меня за три моря, за три пустыни,
На моих подошвах – и пепел, и соль, и глина.
Я была у тебя самой смелой и самой сильной –
Оловянный солдатик, упрямая балерина.
То волной, то рябью идет голубое небо,
Заштормит, а после схлынет неторопливо.
Вот лежит моя жизнь усталой блестящей нерпой,
Истекает любовью, ждет своего прилива.
Для нее у памяти есть миллион уловок,
Никогда не знаешь, каким гарпуном заденет.
Уплывай, родная, прилив будет так недолог,
Дни короче, темнее ночи, длиннее тени.
Ты собой латала неровности во вселенной,
Заполняла прорехи мира своей надеждой
И могла быть немного проще и веселей, но
Ты была у меня самой глупой и самой нежной.
Моя хрупкая жизнь, моя бесконечная малость,
Я гляжу на тебя в обе стороны от причала,
Чем бы это ни кончилось, где бы ни оборвалось,
Все равно это только начало, только начало.