(Борис Лего. Сумеречные рассказы)
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 7, 2017
Сергей Ким родился в Алматы,
живет в Тарту. Окончил Тартуский университет. Публиковался в сетевых изданиях Rara Avis, Лиterraтура.
БОРИС ЛЕГО. СУМЕРЕЧНЫЕ РАССКАЗЫ.
– М: ЭКСМО, 2016.
Мистификация
московского писателя и издателя Олега Зоберна,
связанная с его книгой «Сумеречные рассказы», оставляет много вопросов. И
первый из них — мистификация ли это? Судя по всему, нет. Взять хотя бы тот
факт, что большинство рассказов в сборнике – это обработанные и подведенные под
единую концептуальную линию тексты, ранее уже опубликованные Зоберном в толстых журналах начиная с 2005 года. Более
того, многие из них (включая, например, историю про пса Ивана Денисовича) уже
были изданы в 2010 году отдельной книжкой под названием «Шырь».
В итоге «Сумеречные рассказы» – это преимущественно старые тексты, в разной
степени переделанные, поданные теперь под общим соусом сатанизма и обнаружившие
в связи с этим острую злободневность.
То
есть у людей, знавших писателя Зоберна, не было
сомнений в том, кто скрывается за маской Бориса Лего.
Не говоря уже о том, что на церемонии вручения премии НОС рядом с загадочным
псевдонимом была помещена именно его фотография (и тем
не менее без определенной сумятицы не обошлось).
Туманная
фигура вымышленного писателя Бориса Лего рецензентами
была оставлена без внимания, и, кажется, напрасно. Ключ к пониманию «потомка русских
эмигрантов», который «приехал в современную Россию искать славы, а нашел
демонов и людей», находится в так называемом предисловии к парижскому изданию,
якобы написанном представителем писателя – неким бароном фон Кнуром. Бульварная
стилистика этого текста, нашпигованного мистической метафорикой,
а также ее безапелляционный, несколько проповеднический характер весьма напоминают
эзотерические писания в духе Алистера Кроули. Это подкрепляется и необычным завершением
предисловия: «Да воссияет Северный Свет!». Весьма убедительным кажется
предположение, что этот барон, по задумке Зоберна,
является членом оккультного общества. Название «Северный свет» носит община сатанистов в рассказе «Испытание», к тому же в
каббалистической традиции северный свет может ассоциироваться со светом
Люцифера. Тогда «барон» будет означать не настоящий дворянский титул, а один из
тех, которыми любят наделять себя члены подобного рода орденов. И если догадка
относительно барона фон Кнура верна, то логично допустить, что и Борис Лего является его коллегой. Впрочем, вымышленным именем это
предисловие мог подписать и сам Лего (что вполне
соответствует кроулианскому духу). В таком случае
получается абстракция еще более высокого уровня: придуманный писателем Зоберном писатель Лего
подписывается именем своего придуманного представителя. Но это уже детали.
Предисловие,
в общем-то, служит идейной программой для последующих рассказов. А идея более
чем простая: «вавилонские и фиванские боги», они же демоны,
с брезгливостью покинули левеющую Европу и нашли
благодатный приют на современной российской земле, поскольку им по душе
непреложная субординация и порядок. Тоталитарный режим с полицейским укладом и
культом милитаризма для них – идеальная среда обитания. Недаром жесткая
иерархия демонов чем-то напоминает, к примеру, структуру СС (а описания в гримуаре хочется полушутя сравнить с личными делами
офицеров гестапо в известном сериале, только характер у них далеко не
«нордический, выдержанный»). Зоберн придумывает персонажа
Бориса Лего и составляет характерное предисловие, по
которому можно догадаться, что перед нами современный оккультист, приехавший в Россию, чтобы найти демонов, и
нашедший их. И вся
книга – это что-то среднее между этнографическими очерками и журналистскими
расследованиями путешественника-авантюриста, проявляющего глубоко личную
заинтересованность в объекте своих разысканий, но при этом остающегося
сторонним наблюдателем. То, что мы читаем в сборнике, сложно назвать
рассказами, это именно очерки, заметки (за некоторыми исключениями). В них нет какой бы то ни было рефлексии или даже просто авторской
оценки происходящего, только прямой взгляд, направленный на современное
российское общество и под мистической призмой выявляющий очертания ада. Одного
этого хватило книге, чтобы стать лауреатом премии НОС, причем амбивалентную
аббревиатуру в данном случае, по замечанию одного из членов жюри Антона Долина,
следует трактовать однозначно как «Новая социальность»,
оставляя в стороне разговор о словесности. И не зря.
Константин
Богданов, эксперт премии, во время обсуждения следующим образом представил
«Сумеречные рассказы»: «Книжка Бориса Лего – это
книжка, которую, говоря наивно, можно пересказать, потому что это здорово
выстроенные сюжеты. Но в ней есть еще и идеологический запал, не сразу
прочитывающийся, потому что можно ее назвать действительно трэшем,
как было уже сказано… Но сейчас, скажем, случайно видя
то, что передается по российскому телевидению, я всегда буду вспоминать эту
книжку, потому что пускай она в шутейном ключе, но многое объясняет, что
творится в головах у тех, кто это телевидение организует и кто его постоянно
смотрит. <…> Это книжка радикальная, внятная и четкая». «Идеологический
запал» рассказов лежит на поверхности, Богданов, как кажется, преувеличивает
наивность читательской рецепции. Можно, пожалуй, говорить о ее внятности и
четкости (больше спорить о радикальности), но достоинства ли это или
недостатки?
Книга
состоит из упомянутого предисловия и девятнадцати рассказов, каждый из которых
описывает деятельность определенного демона в заданной бытовой ситуации. В конце книги можно найти демонический словарь, который обретает неожиданную
дополнительную функцию, поскольку предваряется уведомлением о сложностях,
которые могут возникнуть у читателя при вызове демонов, а также о пользе,
которую те могут принести. Эта функция обнажается в строках: «Чтобы вызывать
демонов в соответствии с обрядами ритуальной магии, надо знать их печати. Они
приведены ниже. Необходимые для этого классические заклинания Гоэтии можно найти в интернете». Этим подчеркивается
прагматический характер книги, и вновь возникает маска автора Лего как практикующего оккультиста,
претендующего на роль мастера, обучающего искусству обуздания демонов. Выходит,
что те полевые заметки, которые он кропотливо собирает, создаются не просто
так. Книга представляет собой художественные миниатюры, главная цель которых – изображение
преимуществ сатанизма и привлечение новых адептов. Практический характер
усиливается и пустыми страницами, оставленными для заполнения читателями. Они
озаглавлены как «Для жалоб вечерних», «Для похотей нощных»,
«Для жертв утренних» и «Для снов полуденных». Предполагается, что читатель
будет использовать эту книгу как справочник и своего рода дневник сатанистских штудий.
Если
же отвлечься от концепции книги и поговорить о самих рассказах, то первое, что
бросается в глаза, – их неравнозначность. Начать можно с такого простого
формального фактора, как объем. Самый короткий текст «Слава черному козлу!
Победа будет за нами» умещается на трех страницах, тогда как «Степан в метро»,
самый длинный в сборнике, занимает двадцать. Различаются они и с точки зрения наррации: повествование от третьего лица встречается чаще
примерно в два раза, чем от первого. Подчеркнутая безыскусность стиля с
рублеными фразами и короткими предложениями (например, в рассказах «Последний
барак», «Новобранцы», «Волосатый рейс», «Лохматые звезды») сочетается с большей
ориентацией на традицию русской повествовательной прозы («Ступня», «Капитан свин»), отдельно стоят рассказы «Наследник», выстроенный в
форме монолога, и «Которосль», в котором
архаизируется несобственно-прямая речь. Не вполне понятно, чем мотивируется
такая неровность, учитывая искусственно созданную фигуру единого автора,
стоящего за всеми текстами. Хочется задаться вопросом: это неряшливость при
компиляции рассказов или какая-то сложная задумка, которую нужно разгадать?
Не
все рассказы содержат законченный и четкий сюжет, который было бы легко
пересказать, как об этом говорил Константин Богданов. Большинство из них,
скорее, описывают одну ситуацию, в рамках которой изображаются люди в той или
иной степени безумия. Причем кому-то для этого необходимо быть одержимым демоном,
а для других это вполне естественное состояние. Те рассказы, в которых нет
примет времени, воспринимаются на фоне остальных как рассказы о современности.
Впрочем, «Провал», повествующий о Ленине, который вместе с «конспиративным»
гробом пытался уйти в Финляндию, но в итоге заблудился и провалился под лед
Финского залива, намекает на представление России как пространства, постоянно
находившегося под пристальным вниманием темных сил. В этом месте хочется остановиться
и подумать о генетических связях писателя Зоберна с
предшественниками. Главный апологет книги среди членов жюри Антон Долин во
время обсуждения на премии предложил такую генеалогию: «Книга Лего – это стилизация, литературная игра. Это и гофманиана, там и Булгаков, и „Серапионовы
братья“, и „Песни Мальдорора“, и Сорокин – можно
много чего найти». Собственно, этот список имен можно полнить и полнить, и он
будет как-то намечать традицию изображения реалистического мира через его
взаимодействие со сверхъестественным. Но дело в том,
что вся эта традиция в текстах Зоберна покоится
мертвым грузом. Писатель ставит перед собой гораздо менее амбициозные
задачи, чем те же Сорокин или Мамлеев, которых,
пожалуй, можно назвать наиболее близкими влияниями. Все «Сумеречные рассказы» –
это, по сути, одна развернутая метафора («жизнь в России как ад») и порождаемые
этой метафорой несложные, по большей части схематичные истории. Это страшилки,
которые не пугают (да, и Леонида Андреева можно припомнить), но резонируют
исключительно в силу своей социальной и политической актуальности. Критерий
хоть и преходящий, но от этого не менее действенный, если судить по результатам
премии НОС.
Впрочем,
все претензии скорее следует адресовать жюри, выбравшему такого победителя, чем
к книге, потому что автор вместе с издательством, по всей видимости,
сознательно помещают «Сумеречные рассказы» в поле массовой литературы. Во-первых, об этом свидетельствуют все издательские решения:
обложка в духе популярных фэнтезийных романов, аннотация,
своей стилистикой очерчивающая целевую аудиторию, манифестируемый жанр
«готические рассказы», преследующий, по-видимому, маркетинговые цели, ну и,
конечно, сам выбор издательства – «Эксмо».
Во-вторых, мистическая фигура автора Бориса Лего,
который и эмигрант, и практикующий эзотерик, и писатель (и вообще самый что ни
на есть романтический герой), а также формат книги, который мы описали как если
не практическое руководство по вызыванию демонов, то
как художественную брошюру рекламного характера, агитирующую читателей в ряды сатанистов. Чем не идеальная приманка? И
в-третьих, спектакль, разыгранный Игорем Воеводиным, редактором издательства «Эксмо», заявившим после объявления победителя, что несуществующий
Борис Лего не смог присутствовать на церемонии, и
самим Зоберном, сидевшим в зале, но не пожелавшим
выйти за призом. Сцена, смысл которой, может быть, известен одному только Лего и его просвещенному кругу. Так и хочется вписать эту
странную историю сумеречным рассказом под номером двадцать и сделать ответственным
за нее какого-нибудь демона из того же гримуара Гоэтия.