Рассказы
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2017
Алексей
Лукьянов родился в 1976 году, живет в городе Соликамске Пермского
края, работает кузнецом. Печатался в журналах «Уральская новь», «Октябрь»,
«Новый мир». Автор нескольких книг прозы для взрослых и детей.
БУРАТИНО ИДЕТ В ШКОЛУ
Новенький выглядел как министр образования: в костюме-тройке, гладко, волосок к волоску, причесанный, в зеркально надраенных туфлях и с официального вида портфелем в руке. Елена Афанасьевна столкнулась с ним в дверях класса перед самым звонком. Маленький министр образования протянул Елене Афанасьевне скромный, но очень красивый букет, галантно распахнул дверь в кабинет истории и шаркнул ножкой:
– Прошу вас.
– Благодарю вас, сударь, – сказала Елена Афанасьевна и вошла в класс.
Это был ее класс, пятый «В».
– Здравствуйте, ребята. У нас новенький…
Дети сразу же вскочили и вытянулись во фрунт. Новенький немного шокировал пятиклассников. Во-первых, он был почти на голову меньше самой маленькой Саши Большаковой. Во-вторых, такие официальные лица приходили к ним впервые. В-третьих, новенький представился:
– Буратино.
Все – и Елена Афанасьевна – открыли рты.
– Кто-кто? – переспросил с камчатки Герасимов, самый независимый и хамоватый в классе.
– Буратино, – повторил новенький.
– Ты что, с Луны свалился? – спросила Саша Большакова, стоявшая ближе всех к новенькому.
Новенький посмотрел на нее с недоверием:
– Нет, меня папа смастерил.
– Э… Буратино? – переспросила Елена Афанасьевна и, когда новенький кивнул, сказала: – Садись рядом с Сашенькой Большаковой.
Нельзя срывать урок. Поэтому Елена Афанасьевна решила не отвлекаться на странное имя и приступила к изложению материала.
– Представьте себе, что мы сели в машину времени и отправились на тысячу лет назад…
После урока все окружили Буратино и задавали ему разные вопросы.
– А из какого дерева ты сделан?
– А если тебе делают прививки, тебе не больно?
– А ты точно в воде не тонешь?
– А нос специально отрезали?
Хулиган Герасимов достал увеличительное стекло и предложил выжечь на ладони Буратино «Герасимов – мой лучший друг», но день был пасмурный, и ничего не получилось.
Елена Афанасьевна убедилась, что класс признал новенького, осталось придумать, как бы отучить его отзываться на кукольное имя.
На самом деле Буратино звали Мишей. Мишина мама сидела в кабинете истории и плакала:
– Беда с ними, с вундеркиндами. Ему шесть лет всего, должен в детский сад ходить, а Мише там уже скучно, попросился в школу. Пошли документы подавать, а он уже всю программу начальной школы знает. Нам и посоветовали в ваш класс, у вас, говорят, дети самые добрые.
– Но почему Буратино-то? – не понимала Елена Афанасьевна.
– Не знаю. Ему книжка совсем не нравится, он сразу сказал – не может быть, чтобы папа Карло не отвел Буратино в первый раз в школу.
Елена Афанасьевна об этом ни разу не задумывалась и решила, что в этом есть рациональное зерно.
– Вы нас выгоните? – спросила, всхлипывая, мама «Буратины».
– Обязательно. Окончите школу – и сразу же выгоним, – пообещала Елена Афанасьевна.
Шло время. Пятиклассники совсем уже привыкли, что Буратино – это Буратино, и даже Сашенька Большакова задумалась, не покрасить ли ей волосы в голубой цвет? Но однажды, в самый разгар урока, когда в классе бушевала Полтавская битва, дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился страшный толстый мужик с бородой, обмотанной вокруг пояса, и с плеткой-семихвосткой в руке.
– Где он?! – заорал мужик.
– К-кто? – испуганно спросила Елена Афанасьевна.
– Где этот деревянный мальчишка? Он украл мой ключик!
Класс безмолвствовал. В глазах Буратино можно было прочитать одновременно ужас, восторг, надежду и отчаяние. Остальные дети старательно отводили глаза, чтобы не дай бог не выдать одноклассника взглядом.
– Во-первых, – с достоинством сказала Елена Афанасьевна, – когда входишь в класс, нужно сначала здороваться. Во-вторых, в моем классе никогда не было воришек и даже Герасимов знает, что чужое брать категорически нельзя. В-третьих, в нашем классе нет никакого Буратино, у нас есть Миша Бабарыкин, а если вы сейчас же не покинете кабинет, я вызову трудовика Бушлика и он отведет вас в полицию за бороду. Вам все понятно?
Карабас-Барабас – а это был именно он! – смутился, попросил прощения и напоследок обшарил злющими глазками весь класс. Долго разглядывал Буратино. По счастью, не узнал.
– Я буду следить за вами, – предупредил Карабас и ушел, хлопнув дверью.
Елена Афанасьевна выглянула в коридор, убедилась, что ее муж, трудовик Бушлик, на цыпочках удирает прочь, сдергивая бутафорскую бороду, и вернулась в класс.
– Отныне мы должны быть осторожны, – сказала она. – Буратино под прикрытием, Карабас не должен его обнаружить. Буратино теперь будет носить имя Миша Бабарыкин, и никто из нас не должен называть его настоящим именем. Ты запомнил, как тебя будут звать?
– Да, – кивнул Буратино. – Но ключик я не воровал.
– Мы знаем, – кивнула Елена Афанасьевна.
С этого дня новенький отзывался только на Мишу, Мишку и Михаила. Карабаса видели в окрестностях школы еще пару раз, но к пятиклассникам он приближаться не решался.
Однажды, уже в конце учебного года, Герасимов опоздал в школу и прибежал к самому последнему уроку. Он весь извертелся на своей задней парте, а когда прозвенел звонок, догнал Мишу:
– На, держи. Только не показывай никому.
Миша подставил руку, и Герасимов положил ему в ладонь маленький ключик из желтого металла.
– Вчера вечером в клюве у черепахи нашел, – шепнул Герасимов. – Я сразу понял, что это твой.
Мальчики крепко пожали друг другу руки. Ладонь у Миши была немного шершавой от незашлифованных сучков и липкой от прозрачной сосновой смолы.
УСТНЫЙ СЧЕТ
В классе Елены Афанасьевны все время что-нибудь происходило. В школе даже вывешивали ежедневную сводку событий с участием пятого «В».
Как правило, героем или участником почти всех приключений был Герасимов. То он на велосипеде съедет с лестницы и едва не задавит директора, то закопает в кадке с фикусом желудь, а дуб вдруг расти начнет и вымахает до потолка.
Чаще всего, конечно, Герасимов просто хулиганил и задирался. Задирал он всегда старшеклассников, потому что никакого спортивного интереса связываться с мелюзгой не видел. Поколотишь верзилу – и вся слава твоя, а получишь по шее – так от старших, вроде и не обидно. В любом случае из потасовки Герасимов выходил победителем. Но однажды его будто подменили.
Неладное Елена Афанасьевна заподозрила на последнем уроке. За весь день никто из класса не подошел и не пожаловался на «этого придурочного Герасимова». Она отпустила одиннадцатиклассников пораньше и побежала в кабинет математики проверить, что же с ее классом происходит.
Математик Кирилл Борисович уже диктовал пятиклашкам домашнее задание. Елена Афанасьевна заглянула в приоткрытую дверь и увидела Герасимова. Он сидел за последней партой, и губы его шевелились, будто Герасимов про себя повторял слова учителя.
Может, за ум взялся, подумала Елена Афанасьевна.
Не тут-то было. Через день после уроков прибежала взволнованная Саша Большакова:
– Еленафанасьна, там драка!
Драка тоже была странной. Три семиклассника пытались одолеть Герасимова. Герасимов уворачивался от ударов и продолжал шевелить губами. Елена Афанасьевна разняла хулиганов и попыталась выяснить, что произошло. Семиклассники сказали, что Герасимов слишком много воображает и не выказывает знаков уважения. Мало того, даже на оскорбления никак не ответил.
– Гоша, что с тобой? – спросила Елена Афанасьевна.
Но Герасимов смотрел куда-то вдаль и продолжал что-то шептать.
Тогда Елена Афанасьевна отыскала Мишу Бабарыкина:
– Миша, что с твоим другом?
Бабарыкин помялся, а потом рассказал.
В прошлую пятницу Герасимов похвастался, что досчитает до миллиона, ни разу не сбившись.
Мишка возразил:
– Балда, никто не может сосчитать до миллиона.
– Почему? – ревниво спросил Герасимов.
– Ты на уроке чем слушаешь? – Мишка постучал друга по голове. – В одном часе – три тысячи шестьсот секунд, так?
– Так.
– Получается, что в сутках сколько секунд?
Герасимов зажмурил глаза, притворяясь, будто умножает в уме.
– Не морщи репку, все давно посчитано. В сутках ровно восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд.
– Не может быть… – Герасимов почесал затылок.
– Очень может. А это значит, что до миллиона считать придется дольше двух недель, – беспощадно заключил Мишка.
– Врешь!
– Не вру. Даже если ты не будешь спать, есть и учить уроки, тебе придется произносить вслух сложные числительные, например, четыреста семьдесят девять тысяч восемьсот шестьдесят пять, а это лишних три секунды.
Герасимов завис. Он представить не мог, что чуть не ввязался в опасную для здоровья авантюру. Ладно – не учить уроки, Герасимов их и так почти не учил. Но завтраки, обеды и ужины! Но десять часов сладкого сна! Потерять все это он был не согласен.
Однако стать первым человеком, который досчитает до миллиона, ему все-таки хотелось. И с понедельника все свое время, кроме еды и сна, Герасимов посвятил устному счету.
Елена Афанасьевна решила, что вряд ли это странное увлечение способно ухудшить и без того неважную успеваемость Гоши.
– Ладно, – сказала она. – Пусть считает. Когда закончит, организуем праздник.
В школе, пока Герасимов считал, царили тишина и покой. Все смотрели на Герасимова и завидовали. Еще бы – такая цель у человека! Даже учителя прониклись уважением и не ставили хулигану и двоечнику плохих отметок.
На исходе второй четверти Герасимов начал считать вслух:
– Девятьсот девяносто девять тысяч семьсот сорок один, девятьсот девяносто девять тысяч семьсот сорок два…
– Еленафанасьна, Герасимов скоро досчитает, – захлебываясь от волнения, доложила Саша Большакова.
Елена Афанасьевна побежала к директору. Директор собрал общешкольную линейку в спортзале, и в абсолютной тишине Герасимов закончил счет перед всеми учащимися.
– Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять… – Герасимов выдохнул, вдохнул и снова выдохнул: – Миллион!
Грянули аплодисменты и одобрительные возгласы. Директор вручила Герасимову именной калькулятор, а физрук – электронный секундомер. Пятый «В» размахивал самодельными плакатами «106», «Гошка-миллионщик» и просто «Ура!»
Герасимов будто проснулся. Он смотрел на всех с удивлением и, казалось, не понимал, где находится.
Великий ученый Ломоносов говорил, что математика уже тем хороша, что ум в порядок приводит. Как ни странно, он оказался прав. Не то Герасимов хотел наверстать тот месяц, в течение которого ничего не слушал, не то от счета у него действительно включились мозги, но после Нового года Гоша поразил учителей вниманием и прилежанием на уроках. Он даже старшеклассников задирать перестал.
Елена Афанасьевна тайком спросила у Миши Бабарыкина:
– Как думаешь, это надолго?
– Не знаю, – пожал плечами Миша. – Если что, попрошу Герасимова до миллиарда посчитать. А когда миллиард одолеет, расскажу про гугол.
– А что такое гугол?
– Гугол – это миллион, умноженный на миллион, умноженный на миллион, умноженный на миллион… Короче, миллион умножается на миллион шестнадцать раз, а потом еще в семнадцатый раз, но не до конца, – смилостивился Бабарыкин.
Представив такую уйму цифр, Елена Афанасьевна почувствовала легкое головокружение и сказала:
– Остановимся на миллиарде. Лет на тридцать хватит.