Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2017
Юлия
Щербинина — доктор педагогических
наук, специалист по книговедению и коммуникативным дисциплинам. Автор двенадцати
научных, научно-популярных и учебных книг. Лауреат премий журналов «Нева» (2014)
и «Октябрь» (2015). С книгой «Время библиоскопов. Современность
в зеркале книжной культуры» вошла в лонг-лист премии «Просветитель»
(2016).
Как возникают профессии?
Традиционно этот процесс связывается с разделением труда. Но есть особые феномены,
культовые объекты, образующие самостоятельные сферы занятости и специфические формы
человеческой деятельности. Один из таких объектов – Книга. За этой коронованной
особой культуры во все времена следовала свита профессионалов разного профиля, она
всегда нуждалась и в высоких служителях, и в рядовых слугах.
Из века в век в этой свите
происходили всевозможные «кадровые перестановки». С появлением печатного станка
постепенно уходили в прошлое переписчики книг, зато появились типографские наборщики,
прежде красиво именуемые метранпажами. С распространением поточного книгопроизводства все менее востребованы становились переплетчики
и реставраторы книг, зато расширился штат редакторов и корректоров. Все глубже и
прочнее врастая в культуру, Книга обзавелась литературными критиками и литературными
агентами.
В настоящее время бывает
сложно провести четкую грань между собственно профессией, специальностью, должностью,
хобби. Случается и так, что за профессию горделиво или спекулятивно выдается просто
какая-нибудь книгопользовательская услуга либо давно уже
существующим занятиям придаются актуальные смыслы. Но как бы там ни было, Книга
была и остается щедрым «работодателем».
Не ставя целью выстраивать
иерархии, делать глобальные обобщения, давать критические оценки, представляем топ-10
популярных околокнижных занятий. Иные из них становятся
заметным предметом публичных дискуссий, другие имеют пока немногочисленные упоминания
в прессе и мало знакомы широкой аудитории.
Букскаут
Слово «скаут» (scout), переводимое с английского как «разведчик», ассоциируется
у нас с деятельными подростками в голубых галстуках, героями Аркадия Гайдара и Анатолия
Рыбакова, вечно проигрывавшими советским пионерам в борьбе за юные сердца. Сейчас
букскаутами именуют специалистов, которые занимаются отбором
рукописей для публикации, а также зарубежных произведений для перевода.
В обязанности книжного разведчика
входят мониторинг изданий определенной тематики, подготовка книжных обзоров, отслеживание
новинок, составление каталогов, создание литературных баз данных, анализ читательских
рейтингов, отчетов книгопродаж, списков бестселлеров.
Фактически букскаут совмещает обязанности эксперта, агента,
редактора. За рубежом, где букскаутство уже давно и неплохо
развито, такие специалисты также отбирают литературные произведения для экранизаций,
помогают букинистам в комплектовании каталогов подержанных книг, в поисках каналов
книгопоставок и создании клиентских баз, сотрудничают
с владельцами книжных интернет-магазинов по дистрибуции
и маркетингу, содействуют издателям в организации книжных ярмарок и распродаж.
Чаще всего это не основное
профессиональное занятие, а дополнительный заработок для людей из «книжного мира»,
подработка для студентов и хобби для рядовых читателей. Так, с 2015 года компания
Amazon
запустила в продажу книги, отобранные по итогам читательской краудсорсинговой программы с говорящим названием Kindle Scout. На сегодняшний день в Amazon уже около тридцати тысяч читателей-скаутов,
которые голосуют за рукописи, представленные на писательский конкурс.
В России едва ли не первым
и единственным (по версии журнала «Афиша») книжным скаутом до недавнего времени
числился Сергей Король. Житель Череповца, он в качестве фрилансера
дистанционно сотрудничал со столичным издательством «Манн, Иванов и Фербер». По
признанию самого Короля, вся специфика его работы «упирается в 5-7 требований, которые
нужно соблюдать, и всё – этим может заниматься любой человек, хорошо знающий английский
язык и любящий читать»[1]. Уже из этого сколь искреннего, столь же и
объективного пояснения, очевидно: букскаутинг вряд ли
следует считать отдельной профессией – скорее, это определенный должностной функционал
в книжном бизнесе.
Относительно единичности
тоже весьма спорно. Книжным скаутом официально заявляет себя, в частности, и Николай
Кудрявцев – известный переводчик, ведущий редактор издательства «АСТ» по зарубежной
литературе. Понятно, что броские эпитеты «первый» и «единственный» во многом связаны
с имиджевыми стратегиями и статусными механизмами. Здесь
мы наблюдаем искусственную экзотизацию вполне, в общем-то,
обыденного рода деятельности и подмену компетенции (набора профессиональных умений)
персоной (конкретной личностью).
В целом же дробление должностей
и разделение функций внутри издательства – это, скорее, благо. Ведь загруженный
по горло редактор, которому нередко приходится одновременно работать с постоянными
авторами, заниматься отбором рукописей, мониторить книжный
рынок да еще и читать «самотек», профессионально выгорает и зачастую может проглядеть
настоящий литературный талант, растратив силы и время на работу с заурядными текстами.
Книжный детектив
Еще одно окололитературное
занятие – розыск и доставка книг по клиентским запросам. С 2013 года в Москве работает
агентство, специализирующееся на поиске раритетных и малотиражных изданий, а также
книг с забытыми либо неполными выходными данными. Сотрудники агентства именуют себя
книжными детективами, а рабочий процесс – частным сыском. Манера общения с клиентами
– тоже в духе Конан Дойла: «Нам было очень приятно работать
с Вами. Надеемся, вскоре Вы вновь постучитесь в нашу дверь на Бейкер-стрит, прекрасная
леди…»
По рассказам основателей
проекта Александра
Корвина и Александра Наймана, все началось почти случайно
– со съемки фотокомикса, сюжет которого был построен как
«охота на книгу». Позднее эта придумка вспомнилась на одной из дружеских встреч
– так возникла идея создания «детективного» агентства[2].
Клиенты здесь самые разные:
фанатичные коллекционеры и искушенные эстеты, рыщущие в поисках книжных раритетов;
романтики, ностальгирующие по любимым в детстве книжкам и желающие сделать оригинальный
подарок; увлеченные ученые, которым для работы требуется строго определенное издание;
прагматичные бизнесмены, составляющие «имиджевые» личные
библиотеки; дотошные библиотекари-энтузиасты, радеющие о пополнении книгофондов редкими изданиями; просто любопытные граждане, когда-то
где-то углядевшие «нечто интересненькое», да не запомнившие автора и название.
Стоимость услуг книжного
детектива зависит от целого ряда условий: объема имеющейся информации о разыскиваемой
книге, ее нынешнего состояния, особых признаков (например, дарственной надписи,
маргиналий на полях), исходного тиража и количества переизданий, необходимости выкупа
у предыдущего владельца, потребности в оцифровке печатного текста, срочности доставки
заказчику…
Как происходит книгопоиск? Конечно, огромную помощь оказывает интернет – начиная
от электронных поисковых систем и заканчивая множеством сетевых сообществ и отдельными
библиофилами. Книжные детективы делают запросы в библиотеки, архивы, музеи, ведут
интенсивную переписку и лично встречаются с букинистами, антикварами, историками,
исследователями книжной культуры, частными коллекционерами, организаторами аукционов.
По собственно розыскной
деятельности ограничений только два: агентство не занимается поиском запрещенных
книг (из Федерального списка экстремистских материалов), а также изданий, представленных
в крупных виртуальных магазинах и потому легко доступных. В последнем случае можно
воспользоваться сайтами вроде findbook.ru. И, кстати,
сам автор этого проекта Василий Кочергин чем не книжный детектив?
Есть и другие сетевые ресурсы,
позволяющие искать книги по общей базе из ассортимента крупных российских интернет-магазинов, например, lookbook.ru,
universal-p.ru, anybook.ru.
Аналогичные услуги предлагают также некоторые букинистические магазины, скажем,
«КнигаНика», Book-story.
Возможно, чтобы заниматься книжным
сыском, надо не просто любить книги, но в какой-то момент… потерять хотя бы одну
из самых любимых или иметь «белого кита» – книгу мечты, которую давно
ищешь и все никак не находишь. Для основателей проекта «Книжный детектив» таковой стала
книга Любови Талимоновой «Предсказатели
прошлого». «У меня было издание 1994 года с замечательными иллюстрациями. В один
из переездов книга потерялась. Вновь мне посчастливилось найти ее лишь восемь лет
спустя», – вспоминает в интервью Александр Корвин.
По сути, специалисты по
розыску книг не детективы, а, скорее, следопыты, поскольку они не ведут расследование,
а собирают информацию – о местонахождении книги, ее библиографических данных, бывших
владельцах, исходной и нынешней стоимости. А еще такая работа – это не только литературные,
но и человеческие находки: интересные встречи, новые знакомства, возможность общения
с энтузиастами книжного дела. Для многих поиск нужного издания становится персональным
квестом, романтическим приключением, ожиданием чуда. А
кто-то, наверное, воображает себя литературным персонажем, например, Лукасом Корсо – охотником за библиографическими
редкостями из романа «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» Артуро Перес-Реверте или героем «Города
мечтающих книг» Вальтера Моэрса.
Чтец
В конце XIX –
начале XX
века,
когда даже самые простые звукозаписывающие устройства только начали появляться,
была востребована профессия с непривычно звучащим сегодня названием «живой лектор».
Работники заводов и фабрик нанимали в складчину людей для чтения вслух. Условия
труда были зачастую таковы, что изнуренные рабочие валились с ног и боялись заснуть
во время смены, а чтение взбадривало и хоть как-то скрашивало тяжелые будни.
В 2015 году кубинцы отпраздновали
стопятидесятилетие уникальной профессии – чтец на табачной
фабрике, в залах для скрутки сигар(исп. Lector
de tabaqueria). Кубинское
правительство обратилось в ЮНЕСКО с предложением внести ее в Список всемирного нематериального
культурного наследия. Днем рождения этой профессии считается 21 декабря 1865 года,
а местом – фабрика El Figaro.
По одной из версий, идея принадлежала испанскому торседору
(крутильщику сигар) по имени Сатурнино Мартинес, но восходила к гораздо более древней традиции – чтению
средневековыми монахами священных текстов во время коллективных трапез. По сей день
на госслужбе в должности чтецов на табачных фабриках Кубы
числятся более трехсот человек. Полтора часа в день они читают вслух, а остальное
рабочее время посвящают подготовке к следующим читкам и обсуждению прочитанного
с рабочими.
В других странах наемные
чтецы из шумных цехов и душных конторок перебрались сейчас в роскошные гостиничные
апартаменты для исполнения капризов состоятельных постояльцев. Наряду с обогревальщиками постелей, консультантами по наполнению ванн,
тренерами улиток (нынче есть и такие «профессии»!), услуга чтения на ночь предлагается,
скажем, в некоторых отелях Лондона.
Лет пятнадцать назад возникла
еще одна придумка: чтение книг… животным. Ну а что, ведь вполне логично: для кошечек-песиков
шьют модные одежки, нанимают персональных нянь, составляют сборники кулинарных рецептов
– почему бы, в самом деле, еще и не почитать им вслух? Здесь европейцев переплюнули
американцы из штата Миссури, организовавшие читательские занятия в собачьем приюте,
который так и назвали: «Приют приятелей, любящих чтение». В целях «адаптации к домашним
условиям» псы слушают рассказы, сказки, стихи в исполнении детей и подростков. Видимо,
взрослых на такую должность не нашлось или не набралось в достаточном количестве.
Хотя, наверное, есть в этой
затее какой-никакой педагогический эффект. Не для собак, конечно, а для детей. На
сайте приюта сообщается, что юные чтецы проходят десятичасовую подготовку, обучаясь
распознавать настроение четвероногих книголюбов. Видеозапись собачьего урока чтения
на интернет-канале YouTube
наглядно
демонстрирует: ребятишки очень стараются – читают громко и с выражением. Куда лучше,
чем младшим братьям-сестрам, не говоря уже о школьных учителях.
А вот канадцы и финны подошли
к той же идее с другой стороны – сместив акцент с псов на пупсов и соединив педагогику
с канистерапией (лечением с помощью собак). Здесь новую
книжную «профессию» осваивают уже не ребята, а зверята. Дети читают в присутствии
специально подготовленных собак, выступающих в качестве «младших друзей», иные из
которых обучены даже самостоятельно «выбирать» книжку и открывать ее лапами. Психологи
утверждают, что такие занятия придают малышам уверенность, повышают мотивацию и
стрессоустойчивость, закрепляют привычку к чтению.
В Великобритании уже несколько
лет реализуется проект Read 2 Dogs («Чтение собакам»), в ходе которого младшие школьники
совершенствуются в технике чтения. В 2014 году эту идею освоили в Центральной городской
детской библиотеке имени А.П. Гайдара, совместно с благотворительным фондом «Не
просто собаки» разработав детскую программу «Сказки для собак». А библиотека «ГОРОД»
запустила аналогичный проект «КниГАВ» в рамках «Библионочи – 2015».
Глядишь, настанет время,
когда начнут выпускать и специальные книги для собак. Вот уже мечтает разочаровавшийся
в человечестве издатель Дмитрий Волчек: «Собаки-читатели хороши тем, что не пишут
рецензий»[3].
Бета-ридер
Этим красивым словом (англ.
betareader
=
бета-тестер + reader
–
читатель) именуют стороннее лицо, которое
выступает в роли эксперта по запросу автора или переводчика и дает предварительную
оценку произведения перед отправкой в издательство.Первая
часть термина заимствована из терминологии компьютерного программирования: альфа-версия
программы (черновая, «рабочая») заменяется бета-версией (окончательной, финальной)
при помощи тестирующих ее специалистов – бета-тестеров. Аналогично в литературном
творчестве альфа-ридером выступает сам автор произведения.
В задачи бета-ридера входит обнаружение в текстах всевозможных ошибок,
смысловых пропусков, неоправданных повторов, логических нестыковок, стилистических
недочетов, сложных для восприятия фрагментов. Иногда его просят также оценить соответствие
написанного ожиданиям и запросам целевой аудитории. В соответствии с индивидуальными
пожеланиями автора, бета выступает как редактор, корректор, внутренний рецензент,
критик, маркетолог и даже библиопсихолог. Однако, в отличие от редактора, он не правит текст,
а лишь указывает на ошибки и возможности совершенствования написанного.
Читатель-испытатель похож
на тестировщика фильмов перед их выходом в массовый прокат.
Только второй сидит в кинозале с подключенными к телу приборами для фиксации психофизиологических
реакций, а первый «напрямую подключается» к тексту произведения.
Вычиткой книг на допечатном
этапе занимаются преимущественно друзья и родственники писателей, иногда – коллеги-литераторы
и наемные специалисты, а нередко и «вольнонаемные» читатели, с которыми авторы знакомятся
на литературных сайтах, тематических форумах и в соцсетях.
В 2012 году Екатерина Тарасова
и Татьяна Танк (Татьяна Кокина-Славина) создали персональный
сайт ридерских услуг. Слоган:
«Миссия бета-ридера – помогать автору писать лучше». Тандем
специалистов, один из которых начинал как юрист, другой занимался журналистикой
и редакторским делом, предлагает оценку качества авторской речи, диалогов, композиции,
«жизненности» персонажей, анализ глубины проработки конфликта, выявление лексико-стилистических
недочетов и ошибок правописания. Но, возможно, самым важным (особенно для начинающих
литераторов) становится общее впечатление стороннего читателя: «На какой странице
начали зевать и в каком месте поняли, что Жан-Пьер любит Марисабель,
а Веронику убила Аннабель Ли».
Тарасова и Танк работают
с произведениями разных жанров, однако в целом тестирование текстов сейчас наиболее
распространено, пожалуй, у авторов фэнтези и фанфикшна. Часто практикуется размещение рукописей в свободном
интернет-доступе, и тестировщиком
может стать любой желающий на некоммерческой основе. «ВКонтакте»
зарегистрирована открытая сетевая группа «Бета-ридеры
– помощники сочинителей». В некоторых фанатских комьюнити фигурирует еще и гамма-ридер
(gamma-reader), отвечающий за
смысловое содержание текстов – фактологию, сюжетику, образность. Тогда как бета-ридер
вычитывает уже готовое произведение.
Хороший бета-ридер – враг шаблонности и подражательности, многословия
и зауми. Но в процессе тесного сближения с создателем произведения велик соблазн
превратиться в ментора и диктатора, самочинно вносящего изменения и дополнения в
текст. Иной бета набивается в литературные наставники (см. далее), а то и вовсе
в соавторы, воображая себя не только въедливым читателем, но и талантливым сочинителем.
Так что, приглашая кого-то на свою творческую кухню, писателю надо быть весьма осмотрительным
– иначе получится, как с данайцами…
Буктубер
(книгоблогер)
Еще несколько лет назад
русскоязычные упоминания о буктуберах были единичными,
сейчас уже сообщество российских буктуберов, или буктьюберов (англ. book –
книга + tube
–
канал), ведущих персональные видеоблоги о книгах, стало
достаточно заметным явлением. В настоящий момент в России существует более двухсот
книгоблогеров. В интернет-комментах
и тематических публикациях их красиво именуют «книжными гуру», «ловцами книг», «домашними
библиогидами».
Зрители BookTube – в основном подростки и молодежь, причем около
двух третей женского пола, – с живым интересом смотрят и слушают рассказы буктуберов о книжных новинках, литературные обзоры, читательские
впечатления и рекомендации. Некоторые делятся также «секретами мастерства», давая
советы по написанию рецензий, созданию виртуального имиджа, съемкам видеообзоров и роликов о книгах (буктрейлерах).
Один из самых известных
российских буктуберов Оля Понедельник (Ольга Миклашевская) создала свой видеоблог
в 2011 году, сегодня она имеет около двадцати пяти тысяч подписчиков и получает
до шестидесяти тысяч просмотров одного видеоматериала. В выступлении на тематическом
круглом столе Миклашевская попыталась сформулировать причины
популярности буктубинга: «Профессиональный опыт делает
литературных критиков другими, меняет восприятие литературы, создает ощущение чего-то
сложного и серьезного. Поэтому молодежи сложно прислушиваться к их советам, ведь
ей хочется видеть человека, который с ней на одной волне, на одном уровне. <…>
Люди приходят к буктьюберам даже не столько для того,
чтобы получить информацию о конкретной книге, сколько получить заряд вдохновения,
почувствовать себя частичкой книжного сообщества»[4].
Другой российский буктубер с ником Little Book Owl (англ. Маленькая книжная сова) и аж со ста тридцатью
двумя тысячами подписчиков, представляет в видеоформате
свои постоянно пополняемые книжные полки. Здесь книга изначально вписана в интерьер
квартиры и преподносится как часть личного пространства, интимная вещь, а не как
предмет «общего пользования». Отсюда, возможно, и английское жаргонное выражение
book haul
(книжный улов). Фигура книгоблогера мерцающе двойственна: он предстает одновременно как медийный персонаж и как частное лицо. А людям равно любопытно
наблюдать как за жизнью знаменитостей, так и за жизнью соседей.
Есть среди наших буктуберов и профессиональный библиотекарь с тридцатилетним
стажем – MaraBook
(Тамара
Хакимова), с 2013 года ведущая канал под названием «Приют мысли». Подписчиков у
нее меньше – около трех тысяч, хотя видеоблог заметно
выделяется глубиной освоения тем, серьезностью обсуждений и прикладной направленностью.
Казалось бы, библиотекари – первые, кто должен идти в буктуберы.
Но нет же, сообщество прирастает преимущественно читателями-непрофессионалами –
и это тоже весьма симптоматичная тенденция современности.
Многие книгоблогеры стремятся к переосмыслению книжной культуры, оригинальности
самоподачи, радикальности предъявления информации. Яркий пример – калифорнийский
видеоканал Thug Notes
(англ. «Записки головореза») творческой группы Wisecrack,
который эпатирует полумиллионную аудиторию не только своим названием. Литературная
классика преподносится в формате рэпа и оформляется смешной
анимацией. Ведущий канала, профессиональный юморист Грег
Эдвардс, полагает, что развлекательное изложение серьезных текстов делает их более
доступными и приближает к современным читателям.
За рубежом популярность
книжных видеоблогов, особенно для раскрутки начинающих
авторов, уже оценили маркетологи. Издатели начали предлагать
буктуберам постоянное сотрудничество, что в обозримом
будущем может превратить книгоблогинг в официальное занятие.
Крупное издательство Random House открыло для немецких книгоблогеров
интернет-портал для оперативного получения информации о книжных новинках и официального
скачивания текстов.
Буктубинг
активно поощряют и библиотеки, организуя всевозможные тематические мероприятия.
Так, Центральная библиотека имени А.С. Пушкина провела акцию «Челябинский букблогер»: предлагалось записать видеоролик продолжительностью
не более пяти минут о любимой книге (авторе, персонаже), принести в библиотеку и
обменять на книгу.
Буктубинг
– очередной пример расширения (или размывания?) понятия профессионализм.
Читатель-неспециалист легко становится литературным экспертом и в этом статусе столь
же органично воспринимается обществом. Психологический эффект и социальный смысл
буктубинга аналогичны селфи:
самофотографирование и выступление перед веб-камерой превращают
частного человека в публичную персону. А книжный мир превращается в «кассу взаимопомощи»:
букскауты помогают издателям, бета-ридеры
– писателям, буктуберы – читателям…
Библиотерапевт
Еще одна отнюдь не новая,
но в последнее время активно обсуждаемая деятельность в книжной сфере. Согласно
определениям словарей, библиотерапевт – это специалист
в области библиотечного дела, психологии или медицины, который оказывает помощь
в сложных жизненных ситуациях, используя литературные произведения. За этой сухой
формулировкой стоит длинная история.
Уходящая корнями в далекую
древность (вспомним знаменитую табличку «Лекарство для души» на двери египетской
библиотеки), библиотерапия обрела свое название в 1916
году, когда в американской газетной статье под заголовком «Книжная лечебница» было
впервые употреблено слово «библиотерапия». Речь шла о
«книголечебном предприятии» некоего мистера Багстера: в подвале церкви раздавались читательские рекомендации
всем страждущим. Спустя четыре года вышел роман Кристофера Морли
«Заколдованный книжный магазин», главный герой которого – хозяин букинистического
магазина – становится библиотерапевтом, видя главное свое
удовольствие в том, чтобы «назначать книги для таких пациентов, которые пришли сюда
и готовы описать свои симптомы». А в 1941 году термин «библиотерапия»
был уже официально зафиксирован в медицинском словаре Дорленда
(Dorland’s Illustrated
Medical Dictionary) с определением
«занятость книгами и их чтением при лечении нервных болезней».
В настоящее время библиотерапия представлена множеством направлений, форм, методик.
Здесь и литературные занятия для страдающих разными заболеваниями – от депрессии
до деменции, и сеансы оздоровительного чтения, и читательские спецкурсы для инвалидов,
заключенных, суицидальных подростков… Специфическая библиотерапия
использует профильные издания – медицинские, психологические, философские; неспецифическая
– преимущественно художественные книги. Лечебное чтение может быть сплошным и выборочным,
персональным и коллективным, нерегистрируемым и фиксированным (с ведением читательского
дневника)[5].
Пару лет назад довольно
широко обсуждалась переведенная на русский язык книга Эллы Берту и Сьюзен Элдеркин «Книга как лекарство.
Скорая литературная помощь от А до Я» (2013)[6].
Начав с книголечения друга друга,
а затем родных и друзей, выпускницы Кембриджа описали опыт работы организованных
ими в 2008 году в Лондоне библиотерапевтических курсов
«Школа жизни». В 2016 году у тех же авторов выходит детский справочник «Полная ложка
историй».
В России библиотерапия применялись еще с 1920-х годов Харьковской медицинской
школой. Известным ученым-педагогом Юлией Дрешер в двухтысячные
годы написан первый учебник по библиотерапии, затем составлен
библиографический указатель публикаций по библиотерапии
с 1895-го по 2011 годы (тысяча восемьсот сорок три источника!), разработаны стандарты
дипломированного библиотерапевта, магистра клинической
библиотерапии, магистра эволюционной библиотерапии и адъюнкта библиотерапии[7].
В Санкт-Петербурге действует институт сказкотерапии. Успешно
работают и частные специалисты, соединяя библиотерапию
с писательством (Николай Назаркин), психологией (Семен
Есельсон), философией (Дмитрий Лобачев, Владимир Голиков),
библиотечным делом (Мария Мазина).
В свете даже такого краткого
обзора претензии британцев на новизну книголечебных приемов
были встречены у нас с ироническими улыбками. Однако для многих рядовых читателей
библиотерапия до сих пор остается малознакомой сферой
либо представляется просто «актуальной фишкой», очередным интеллектуальным развлечением
или прикладной практикой наподобие лайфхакинга.
Литературный наставник
«Литературное наставничество – это ответственное
руководство творчеством начинающего писателя, профориентация, поддержка». Таково
определение еще одной околокнижной профессии на сайте
практикующего специалиста Сергея Лихачева. Литературный наставник фактически обучает
тому же, чему традиционно обучают в литинститутах, только в русле индивидуального
подхода и (часто) в свете новомодных творческих практик вроде кьюбинга или фрирайтинга[8].
Основы литературного наставничества обнаруживаются
и в столь же популярном нынче преподавании «креативного
письма». Данная дисциплина включена в программы многих не только западных, но уже
и отечественных вузов и целого ряда школ. Проводится множество тематических вебинаров, мастер-классов, воркшопов,
на которых любой желающий может попробовать свои силы в сочинении любых текстов
– от романов и сценариев до пособий по цветоводству и инструкций пользования бытовой
техникой. Редакция «Астрель-СПб» (издательская группа
«АСТ») при поддержке Российского книжного союзауже не
один год проводит литературные онлайн-курсы «Мастер текста».
На множестве сайтов, предлагающих
услуги литнаставничества, можно почерпнуть информацию
о том, что оно бывает «общим» и «проектным», а редактирование – «развивающим» и
«стилевым», и легко уверовать обещаниям вроде «опытный редактор доведет рукопись
начинающего автора до дверей издательства». Причем вовсе неважно, истинно это или
ложно, правильно или ошибочно – очевидно одно: литературный наставник – давно уже
не слуга искусства, он часть обслуги писательско-издательской сферы.
Сейчас помощь в создании
текстов всякого рода обрастает «расширенным функционалом». Так, известный сайт avtoram.com
извещает, что, помимо всего прочего, «написание книгипоможет
вам закрепить за собой статус эксперта; создать информационную базу ваших будущих
семинаров и онлайн-тренингов; создать товар, которым вы
сможете с успехом торговать как через свой сайт, так и через издательство; систематизировать
собственные знания; приносить ощутимую пользу людям». Словом, писатель, как и читатель,
сейчас един во многих лицах: эксперт, тренер, маркетолог,
товаропроизводитель и «до кучи» альтруист.
В былые времена литературное
наставничество воплощалось в подражательстве, эпигонстве (худшие формы) и в наследовании
творческих принципов, художественных концепций (лучшие образцы). В последнем случае
это был органичный синтез учительства и ученичества. Вспомним хотя бы Раича как
наставника Лермонтова и Тютчева или Серафимовича как «литературного крестного» Шолохова.
Сейчас же, вероятно, мы
наблюдаем не появление какого-то нового вида деятельности и даже не современное
переосмысление роли и статуса писателя, а закономерный переход к новым культурным
формам, в прошлом либо неактуальным, либо вообще невозможным. Организованное по
принципам уже не органики, а механики литературное творчество и – шире – создание
книг требует и соответствующих наставников-механиков.
Гострайтер
Английским словом ghostwriter
(ghost– дух, тень + writer –
писатель) называют сочинителей текстов на заказ. На русской почве больше прижилось
жаргонное словосочетание «литературные негры» (калька с фр. nègre
littéraire), означающее главным образом фиктивных
авторов массовой литературы, штампующих серийные детективы, триллеры, лав-стори на потребу невзыскательной публики.
Об этих невидимках в составе
«книжной свиты» написано уже немало исследовательских, биографических и художественных
сочинений. Из последних – романы Дэвида Митчелла «Литературный призрак», Роберта
Харриса «Призрак», Полины Дашковой «Золотой песок», Александры Марининой «Соавторы»,
Натальи Сорбатской «Литературная рабыня: будни и праздники»,
Виктора Пелевина «t»,
Олеси Николаевой «Мастер-класс»… Между тем сегодня общее понятие гострайтерства разветвляется на множество частных специализаций,
в которых вовсе не обязательно задействованы безымянные труженики пера, насыщающие
книжный рынок низкопробным чтивом.
Начнем с того, что пренебрежительные ярлыки вроде «писатель-призрак», «книггер», «афролитератор» несправедливо навешивать на всех поголовно наемных сочинителей. Такие определения подходят для не афиширующих себя авторов художественной паралитературы, создателей фантомных литературных брендов («Марина Серова», «Светлана Алешина», «Елена Лагутина»), тщательно скрываемых специалистов по сбору предварительного либо обработке готового творческого материала для известных писателей. Вообще же услуги авторов по найму используются для написания самых разноплановых текстов: публичных выступлений и имиджевых речей, официальных биографий и фамильных (семейных) историй, произведений деловой литературы и мемуарной прозы.
Нередко приглашают специальных
людей (их иногда называют техническими писателями) для наполнения контентом официальных сайтов и страниц в соцсетях, для ведения профессиональных блогов.
Например, финские отели Hotel Finn и Tio Tikka приглашали оценщиков комфортабельности номеров, способных
оперативно и увлекательно рассказать об этом потенциальным клиентам в формате электронного
дневника.
Отдельным пунктом идут брендселлеры (англ. brand – торговая марка + sell– продавать) – произведения, пишущиеся по корпоративным заказам в маркетинговых, имиджевых, политических и прочих внетворческих целях. Такие тексты создаются не только в издательствах, но и в специальных агентствах. Среди зарубежных брендселлеров, известных русскоязычному читателю, романы Фэй Уэлдон «Ожерелье от Булгари» (по заказу ювелирной компании Bulgari), Алекс Мэттис «Мужчины в фартуках» (для производителя бытовой техники Electrolux), Джулии Кеннер «Матрица Manolo», «Парадокс Prada», «Код Givenchy» (продвижение модных марок обуви, одежды, парфюмерии).
Российские брендселлеры не столь многочисленны, но отличаются большей жанровой оригинальностью. Так, по итогам конкурса фирмы «Оболонь» была выпущена книга фантастических рассказов «Право на пиво», из присланных покупателями произведений о квасе «Очаково» составили поэтический сборник, по заказу компании «Норникель» написаны детские сказки. Отдельный субжанр – корпоративная сказка, сочиняемая для продвижения товаров и услуг. Например, «Сказка про телескоп, который влюбился в звезду» от компании MEADE, «Приключения блинчиков “Морозко”» от известного производителя полуфабрикатов.
Особняком в ряду гострайтеров стоят не имеющие специального именования (разве
что назвать их обобщенно «креативщиками») изобретатели
литературных сюжетов, идей, образов. Такие люди, надо думать, неплохо зарабатывают
(это вам не высокие отношения Гоголя и Пушкина!), но не засвечивают свои имена,
поскольку вряд ли кто-то из писателей сознается в таком сотрудничестве и пожелает
делиться успехом. Остается, вероятно, только выводить их героями романов, как это
сделал Юстейн Гордер в «Дочери
циркача».
Наконец, можно говорить
и об относительно новых разновидностях заказного сочинительства. Как вам, к примеру,
такая «профессия», как составитель СМС-сообщений? Коротенькие,
но выразительные и запоминающиеся тексты скачиваются клиентами со специальных сайтов
с отчислением оплаты составителю.
Еще есть «писатель предсказаний
для печенья». На первый взгляд, пустяковое дело, но все же надо иметь мало-мальскую фантазию и чувство юмора, ведь производители предъявляют
целый список требований к сдобным пророчествам: они должны быть четко сформулированы,
содержательно разнообразны, необычны по форме. Попробуйте придумать хотя бы полсотни
таких предсказаний – голову сломаете!
Словом, гострайтерство – наглядная демонстрация того, что современности
разные писатели нужны. А уж какие из них важны, каждый решает сам, исходя из разных
критериев: уровень оплаты, читательская востребованность,
качество текстов.
Артбукер
В традиционном воплощении артбук (англ. art – искусство + book – книга) представляет собой собрание рисунков, альбом иллюстраций, иногда в сочетании с текстовыми материалами в едином переплете, под одной обложкой. С распространением моды на рукотворные изделия (hand-made) артбук обзавелся и другим значением: книга, сделанная вручную.
За основу чаще всего берется либо готовое печатное издание, либо другое полиграфическое изделие – альбом, блокнот, тетрадь, папка. Для особых случаев, спецзаказов артбуки целиком делаются вручную. Современные мастера увлеченно осваивают переплетное дело, искусство каллиграфии и иллюстрации. Однако нынешним артбукерам в большинстве неведомы чарующие слова вроде дублюра, марокен, аллигат, конволют…
Хотя последние две вещи при желании все же можно заказать. Высококлассные профи с художественным образованием способны изготовить и аллигат (лат. alligo – привязываю; разновидность соединения под крышкой одного переплета печатных и/или рукописных произведений), и конволют (лат. convolutus – свернутый, сплетенный; однотомный сборник, составленный владельцем из нескольких вышедших в разное время рукописных или отпечатанных произведений). Прежде такие разновидности книг создавались их владельцами, а также книготорговцами и библиофилами. В начале позапрошлого века известный лондонский библиофил Грэйнджер задал моду на самостоятельный подбор покупателями гравюр в качестве книжных иллюстраций, а книги в то время нередко выпускались без переплета, их можно было «комплектовать» вручную. Такая практика получила самостоятельное название «грэйнджеризм», а исполнители именовались «черно-белыми людьми», поскольку гравюры были преимущественно черно-белыми. В настоящее время это уже элитарное занятие коллекционеров библиографических редкостей и любителей персонального стиля в книжном оформлении.
А вот полностью рукотворные
книги сейчас на пике популярности. Кто-то предпочитает иметь в таком виде любимые
литературные произведения, кто-то хочет эксклюзивно оформить собственное сочинение,
кто-то желает заказать у частного мастера фамильную историю, личный дневник и ежедневник
в книжном формате. Не являясь в строгом смысле сегментом современного книжного рынка,
артбукинг способен воплотить изысканные задумки или экзотические
причуды тех, кто представляет книгу как элемент декора, часть интерьера и способ
самовыражения.
Скупщик книг
Кто-то пишет книги, кто-то выпускает, кто-то читает, а иные представляют их как товар, вещь для купли-продажи. В дореволюционной России было в ходу понятие «холодный букинист» – поставщик интересных книг для магазинов и частных собирателей. Работенка не ахти: в любую погоду обходить квартиры, шерстить блошиные рынки, рыскать на помойках… Хотя по роду деятельности холодный букинист чем-то напоминал современного букскаута, только разыскивал уже изданные книги, а не ждущие публикации или перевода.
Старинное по сути занятие,
скупка книг нынче позиционируется как новый вид бизнеса с особой «миссией», востребованный
теми, кто предпочитает электронные книги бумажным. Если книжный антиквариат продавался
во все времена, то сейчас люди стремятся избавиться и от букинистических, и просто
от любых ненужных книг. Но выбросить самим бывает хлопотно, а порой и жалко – здесь-то
и появляются услужливые скупщики. Распродажа домашних библиотек позволяет немного
заработать, освободить место в квартире, при этом сэкономить время и создать лучшие
условия для оставшихся книг – перечисляют скупщики преимущества своих услуг.
Кто берет на себя такую благородную миссию? Прежде всего, как и в былые времена, это букинисты, для которых скупка – промежуточный этап товарооборота на вторичном книгорынке и порой просто увлекательное занятие. В настоящее время скупка печатных изданий стала и отдельным, притом довольно доходным видом частного предпринимательства.
Например, екатеринбуржец Андрей Зырянов открыл книжный магазин, но поначалу дело не заладилось из-за скудости ассортимента, для расширения которого надо сотрудничать с дистрибьюторами издательств, включаться в длинную рыночную цепочку. И бизнесмен выбрал другой путь: стал разъезжать по городу в фургончике, скупать книжки у населения и разных организаций. Открыл торговую точку в подземном переходе – и из потока прохожих отделялось все больше и больше желающих приобрести «что-нибудь почитать» по цене проезда на городском транспорте. Вроде совсем дешево, но оказалось выгодно – товар шел бойко, так что приходилось раза по три на неделе делать новые поставки. Еще несколько лет назад это рядовое, в сущности, занятие казалось необычным – сюжет об Андрее Зырянове показали по местному телевидению.
Скупкой книг у населения занимаются также букинистические магазины, например, питерская «Книга Плюс» или московский «Параграф». В последнем приемщик рассматривает предоставляемый сдатчиком список изданий и согласовывает дату оформления на продажу. Книги принимаются на реализацию под 30% комиссии либо в твердый счет, то есть с выплатой денег на месте в день сдачи. Помимо отдельных изданий, таким способом можно продать целую частную библиотеку, а также складские остатки тиражей (так называемые стоки издательств и книжных магазинов).
Иной подход практикуют предприниматели, открывшие сайт, который так и называется skupka-knig-495.ru. Объявление на стартовой странице гласит: «Нас интересуют издания всех направлений. Мы полностью берем на себя оценку и вывоз книг. Выезд от 1000 книг в твердом переплете». Всего за час специалисты оценивают издания и сразу выдают деньги.
Другая столичная организация «Книгам жизнь!» тоже скупает книги у населения, но для пущей важности придает этому занятию концептуальный смысл. «Философией компании стала миссия посредника между теми, кто хочет, чтобы их любимые старые книги кто-то узнал, использовал себе во благо, и теми, кто разыскивает определенные издания и просто любит читать. <…> Мы любим, когда книги приобретают вторую жизнь!» – сообщается на сайте фирмы.
И это, как мы уже наблюдали на примерах букскаутов, буктуберов, книжных детективов, заметная тенденция современности, которой нужны новый словарь и новая мифология. Коммерческая деятельность обрамляется эффектными терминами, бизнес-технологиям придается статус особых культурных практик. Слова катастрофически теряют свою силу, но по привычке еще считаются инструментами конструирования реальности.
У петербургских коллег с
похожим названием сайта skupka-knig.ru минимальный
объем скупки меньше (от ста наименований), но требования жестче. Фирма не приобретает
покетбуки, учебники, издания с библиотечными штампами,
некомплектные собрания сочинений, «макулатурные книги» (на последней странице которых
указано «с 1974 года в нашей стране организован сбор макулатуры»), некоторые книжные
серии 70–80-х годов («Пламенные революционеры», «Выдающиеся деятели в Петрограде»
и т.п.), а еще… книги авторов Д. Донцова и Ф. Незнанский (прямо так и указано). Изучение подобных критериев
и ограничений само по себе, кажется, прелюбопытно и достойно
внимания культурологов и историков книги.
Отношения книг и людей часто
отражаются в пищевых метафорах: «глотать тома», «вкусный роман», «состряпать бестселлер»…
Относительно Книги как общекультурного феномена эта метафора становится почти библейской.
Книга как хлеб единый способна если не полностью насытить, то бесперебойно подкармливать
легионы блогеров, скаутов, ридеров…
Ну а верных слуг от вульгарных прихлебателей отделит История.
[1] Как работает единственный
книжный скаут в России // «Афиша Воздух», 2013, 14 марта.
[2] Сальникова В. «Элементарно, Ватсон»: об особенностях
книжного сыска. Интервью // М24.ru: сетевое издание,2013, 23 апреля.
[3] «Хочу издавать книги для собак, они не пишут рецензий»:
интервью с Дмитрием Волчеком // MAGREB (Magickal rebirth),2016, 21 апреля.
[4]Понедельник Оля.
Читатели в YouTube //Социальные медиа
в пропаганде чтения: проблемы и возможности: Материалы круглого стола в рамках VIII
Всероссийской конференции «Национальная программа поддержки и развития чтения: проблемы
и перспективы», 2014, 21 ноября.
[5] Подробнее см.: Щербинина Ю. Литература как аптека. Заметки о библиотерапии // «Октябрь», 2016, № 2.
[6] См., например: Корнейчук
Ю. Унция чтения // «Октябрь», 2016, № 2.
[7] Подробно см.: Дрешер Ю.Н. Система профессиональных норм и образовательных
стандартов в подготовке библиотерапевтов как новой категории
библиотечных работников // «Библиотечное дело», 2003, № 12.
[8] См.: Щербинина Ю. Вначале било слово // «Нева», 2014, № 3.