Беседа с Еленой ТАХО-ГОДИ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 7, 2016
Государственная библиотека истории
русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева», расположенная на Арбате, – единственная
в стране специализированная философская библиотека. Она появилась благодаря
усилиям ученицы и наследницы А.Ф. Лосева, председателя
культурно-просветительского общества «Лосевские беседы» Азы Алибековны Тахо-Годи.
Сердце библиотеки – это мемориальная экспозиция
и книжная коллекция Алексея Федоровича Лосева, с которой библиотека и начиналась.
Личное собрание философа – более десяти тысяч книг. Любой читатель может
ознакомиться здесь с уникальными книгами XVIII, XIX веков, пережившими бомбежку в 1941 году и бережно
отреставрированными.
В «Доме А.Ф. Лосева» проводятся
конференции и концерты, встречи с философами и писателями, презентации книг. 26
мая здесь состоялась презентация книги
эссе писателя, архитектора и книжного графика Андрея Николаевича Балдина
«Новый Буквоскоп, или Запредельное странствие Николая Карамзина». Цикл дорожных
заметок и эссе, посвященный исследованию «Писем русского путешественника» и творчества
Карамзина в целом, в сокращенном виде был впервые опубликован на страницах
«Октября».
«Для “толстых” журналов личность
Карамзина очень важна, потому что летоисчисление такого института, как “толстый”
литературный журнал, началось именно с Карамзина, – заметила главный редактор
«Октября» Ирина Николаевна Барметова. – Он впервые в России создал журнал,
соединивший прозу, поэзию, публицистику и критику. Карамзин издавал здесь, в
Москве, на Тверской, свой “Московский журнал”, в котором и опубликовал “Письма
русского путешественника”».
«Новый Буквоскоп» рассказывает о
перевороте в русской словесности, к которому привел «европейский поход»
Карамзина. Андрей Балдин называет это фантастическим подвигом – 22-летний переводчик,
отправившись за границу, через полтора года вернулся с тем языком, который лег
в основу современного русского языка прозы: «Будто по курсам университета, он
едет сквозь немецкий класс, французский и английский, и возвращается морем с
этой удивительной языковой машиной, собранной в дороге – поехал в повозке, а
вернулся на машине».
«Метафорическую
архитектурность» или «архитектурную метафоричность» текстов Андрея Балдина
отметил успевший уже прочесть новую книгу писатель Владимир Березин: «Андрей –
такой производитель метафор, у него своя архитектурная мастерская по изготовлению
метафор. Архитектура дала Андрею некий особый фокус и артистизм. Его речь можно
воспринимать как чисто поэтическую и она этим и ценна».
О том, чем живет сегодня единственная в
стране философская библиотека, рассказывает Елена Тахо-Годи.
Дарья Бобылёва. В каких
направлениях работает библиотека, какие мероприятия здесь проходят?
Елена Тахо-Годи. Официально библиотека открылась для читателей в две
тысячи четвертом году, так что в отличие от Российской государственной библиотеки
или Российской национальной библиотеки, мы, можно сказать, почти новорожденные.
Однако за эти двенадцать лет у нас состоялось огромное количество чрезвычайно
интересных мероприятий. В две тысячи четырнадцатом году к десятилетию существования
библиотеки мы выпустили специальную книгу – «Дом растущей мысли», где поместили
хронику наших культурных событий. И сами удивились, как много всего сделано. Вот,
например, самые крупные наши проекты на этот год: в апреле мы участвовали в
проведении международной конференции к стопятидесятилетию поэта-символиста Вячеслава
Иванова совместно с Московской государственной консерваторией, Домом русского зарубежья
имени А.И. Солженицына и Исследовательским центром Вяч. Иванова в Риме. В июне
мы провели однодневную международную конференцию, посвященную стодвадцатипятилетию
О.Э. Мандельштама, в которой участвовали видные исследователи творчества Мандельштама
из России, США, Израиля. В сентябре проводим конференцию к столетию лосевского
философского дебюта вместе с Московской консерваторией, где Лосев в тысяча
девятьсот двадцатые годы в течение семи лет преподавал эстетику. В декабре в
союзе с ИМЛИ РАН и Домом русского зарубежья еще одна конференция, посвященная
Д.С. Мережковскому и приуроченная к семидесятипятилетию со дня кончины писателя
и мыслителя.
И это только международные конференции. А есть еще
научные семинары – «Русская философия» и «Творческое наследие А.Ф. Лосева:
проблемы и перспективы». Есть авторские лекционные курсы – в этом году о
неовсеединстве и об Аристотеле – ведь нынешний год это и Год Аристотеля. Есть и культурно-просветительская
деятельность: образовательная программа «Школа мысли», концерты, заседания
клубов, экскурсии. Это и экскурсии по лосевской мемориальной экспозиции, и по
«философским местам» Арбата – ведь в приарбатье около пятисот адресов,
связанных с философией! Это и дом Маргариты Морозовой на Садовом кольце, где
заседало Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева, и дом
Николая Бердяева во Власьевском переулке, где собиралась его «Вольная академия
духовной культуры».
А какие мероприятия доступны рядовым
читателям?
Это
все доступно.
То есть и на международные конференции
люди тоже могут просто прийти, послушать?
Да,
у нас абсолютно открытый доступ. Единственное, о чем мы просим наших гостей –
получить читательский билет. Причем его можно оформить онлайн. А если люди
приходят только на один какой-нибудь вечер, можем сделать исключение и пустить
без билета. «Дом А.Ф. Лосева» старается быть максимально доступным для всех
желающих. Ведь мы – единственная публичная научная специализированная философская
библиотека в стране, пусть мы не федеральное учреждение и находимся в подчинении
именно Москвы. За двенадцать лет существования библиотеки мы стали признанным интеллектуально-философским
центром, хоть мы и не Институт философии Академии наук.
А из других городов можно получить
доступ к этой единственной в стране библиотеке?
Мы работаем не только на Москву. Мы используем
современные технологии, которые позволяют нам работать, в сущности, для читателей
всего мира. В ходе интернет-трансляции наших мероприятий, нам или выступающему
у нас гостю может задать вопрос любой человек, даже если он живет в Австралии. И
посмотреть трансляцию онлайн или потом на нашем видеоканале, в записи, а также
прослушать аудиозаписи наших вечеров – все это есть на сайте. Благодаря интернету
мы можем расширить нашу аудиторию, и это очень заметно. Зал у нас вмещает не
так много людей, а интернет-аудитория в разы больше.
А тексты библиотечных книг или их
фрагменты есть в электронном доступе?
В
принципе, эта задача стоит перед нами. У нас открыт удаленный доступ к базе диссертаций РГБ, к базе гуманитарных журналов «East View», к «Электронной библиотеки
ЛитРес», причем и для дистанционной работы (из дома, с мобильных устройств). Сейчас
популярны электронные носители, оцифровка книг. Но все-таки нам всегда приятнее,
если человек приходит за живой книгой. Поэтому совсем недавно, этой весной, в
нашем маленьком филиале в Глазовском переулке открылся – под эгидой «Дома А.Ф. Лосева»
– специальный Центр чтения и творческого развития. При Центре открыта детская студию «Карандаш и
кисточка», проходят мастер-классы по живописи, можно увидеть выступления артистов
и писателей, но главное – туда можно просто прийти, взять книгу и почитать –
необязательно, чтобы книга была философская, Центр рассчитан на любого
читателя, в том числе на детей. Ведь мы понимаем: читателя надо растить с
детства. К счастью, сейчас в обществе стали понимать, что чтение – это очень
важно. Вот были чтения «Войны и мира» Толстого, сейчас юбилей Карамзина, и Карамзина
тоже читают. А когда мы открывали Центр, мы читали Данте, «Божественную комедию»,
и оказалось, что это очень интересно для всех. Это своего рода приманка: когда
детей учат читать, им сначала читают вслух, чтобы они заинтересовались. А потом
такой старый метод – бросить на самом захватывающем месте и сказать: «Читай
сам». Но библиотека заботится и о инвалидах, имеющих ограничения по зрению, – для них приобретена специальная
техника.
Понимание важности чтения действительно
стало общей тенденцией?
В первую очередь это возникло на правительственном
уровне. Мы государственное учреждение, хоть библиотека создавалась по инициативе
частных лиц, в первую очередь Азы Алибековны Тахо-Годи. Поначалу, в конце девяностых
годов, стоял вопрос, делать ли это учреждение частным или государственным. И
хотя были определенного рода колебания, мы решили быть оптимистами и
понадеяться на то, что государство будет содействовать, будет хранителем памяти
и культуры. Пока у нас нет оснований жаловаться на государство, до сегодняшнего
дня, скажем так – аккуратно. И финансовые источники есть – для трансляций, для
закупки книг. Хотя, к сожалению, в последнее время возникли и очень грустные
тенденции: например, предположения, что все библиотеки в Москве должны быть
типовыми. А как сделать типовой единственную в стране философскую библиотеку?
Это же невозможно. Надеюсь, такого не будет. Или идея, что все библиотеки
независимо от того, чем они занимаются, должны выходить на самоокупаемость.
Конечно, зарабатывать можно – продавать круассаны, кофе или брать деньги за
услуги – за экскурсии, концерты. Но мы стараемся идти другим путем, потому что культура
– это вещь бескорыстная. И вдобавок дотационная. Лосев занимался античностью, а
почему так великолепна античная культура? Ответ может показаться неприятным: потому,
что это культура рабовладельческого общества, культура очень хорошо финансируемая,
имеющая вполне социально понятный базис.
Конечно, есть такие области культуры, которые могут
приносить доход. Но философия, серьезная философия, если ее не превращать в
политические дискуссии, от чего мы всегда старались уйти, – как ее можно
сделать прибыльной? А если мы от нее откажемся, мы потеряем то достояние,
которое Алексей Федорович Лосев и люди, подобные ему, единицы, хранили все семьдесят
лет советской власти. Потому что культурно-философский опыт в тысяча девятьсот
семнадцатом году, и особенно после высылки в тысяча девятьсот двадцать втором
году философов, самых крупных русских мыслителей, был прерван. Наша библиотека
носит имя Лосева не только потому, что это дом, где он прожил около пятидесяти лет,
не только потому, что он здесь писал, трудился и в основу библиотеки легла его
коллекция. Лосев оказался мостом, который соединил два культурных этапа – сделанное
до тысяча девятьсот семнадцатого года и новую, постсоветскую российскую
культуру. И наша библиотека недаром называется именно «Домом А.Ф. Лосева». В
этот дом человек может прийти совершенно с разными целями: почитать книгу,
пообщаться с людьми, послушать музыку, потому что Лосев был еще и музыкантом. У
нас отдельным направлением идут концерты классической музыки, и мы можем пока проводить
их бесплатно. На концерты к нам попасть сложнее, чем на философские вечера, потому
что желающих много. И если мы сделаем концерты платными, мы просто выставим за
дверь московских пенсионеров. Люди этого слоя интересуются культурой, но в силу
экономической ситуации они поставлены в положение, когда не могут позволить
себе пойти, например, в Большой зал консерватории.
А какая публика приходит в «Дом А.Ф. Лосева»?
Смотря на какие мероприятия. Очень разная публика.
Например, мы участвовали в модной сейчас акции «Тотальный диктант». «Диктатором»
мы пригласили стать Юрия Михайловича Кублановского, известного поэта и
публициста. Приглашая его, я, честно говоря, волновалась – а придут ли люди? И была
поражена, увидев такую молодую и многочисленную аудиторию. Может, один-два
человека были среднего возраста, а в основном пришла молодежь, которая, как мне
рассказывали, записалась на все места буквально в течение двадцати минут с момента
открытия регистрации. А в прошлом году, когда в связи с Годом литературы мы
проводили целую серию встреч с поэтами, был вечер того же Юрия Кублановского,
на который пришла публика самого разного возраста. Значит, можно выйти на любую
аудиторию через разные формы работы.
Этот год объявлен Годом кино и Библиотека сейчас
реализует социально-просветительский проект «Обсудим кино: философия жизни». Формат
киноклуба дает возможность обсудить фильм всей семьей, с точек зрения разных
поколений.
Если молодежь приходит просто на экскурсию, она
воспринимает это скорее как занятие, урок. А когда им устраивают квест, к примеру
по биографии Лосева, – они приходят в полный восторг. Ведь сейчас квесты –это
очень модно. Или мы предлагаем им поиграть в игру, описанную в сочинении немецкого
философа эпохи Возрождения Николая Кузанского «Игра в шар». В нее можно
поиграть в Германии, в доме, где родился Николай Кузанский, и у нас в Москве,
ведь Лосев очень почитал Кузанского, перевел с латыни несколько его трактатов. На
первый взгляд, игра азартная: есть девять окружностей, и в центр нужно попасть
особого типа шаром. Но на самом деле это философская игра, суть которой – в
поиске Абсолюта. Это и развлечение, и возможность получить первые знания о
философии. Все – и дети, и взрослые – с
удовольствием играют, но и признают, что попасть в Абсолют очень сложно. Когда
мы впервые устроили эту игру на Арбате в День города, у тех, кто относился к ней
как к азартной, ничего не получалось. Попали в Абсолют с первого броска всего
двое – совсем маленький мальчик и юноша, оказавшийся студентом философского
факультета. По-моему, это весьма символично.
Вы сказали, что философия – вещь
элитарная. А многие музеи, театры сейчас декларируют, скорее, отказ от этой элитарности,
пытаются быть ближе к зрителю, читателю, привлекать его с помощью интерактивных
элементов. Как вы относитесь к этой тенденции?
Мы тоже стараемся, конечно, быть ближе к читателю. В
нашей мемориальной экспозиции есть современная техника, жидкокристаллические
экраны, на которых мы показываем фильм о Лосеве. Посетитель экспозиции может
включить для себя видеопрезентацию, аудиогид. Мы участвуем в программе
гида-путеводителя Izi.TRAVEL – если
человек с этим приложением в мобильном идет по Арбату и ему интересно, что
здесь расположено, он может узнать, что находится в «Доме А.Ф. Лосева», зайти,
посмотреть. Наш директор Валентина Васильевна Ильина очень активна в этом
плане, библиотека участвует в различных выставках, в том числе туристических.
Но есть такая опасность: как понимать приближение к
зрителю и читателю? Если опускаться до уровня неграмотного человека, которому
должно быть все понятно, постепенно мы доведем всю нашу аудиторию до такого
уровня. Психологи приводят такой пример: если здорового ребенка поместить в
среду детей недоразвитых и воспитывать в ней, то он тоже станет недоразвитым. А
если его поместить, наоборот, в среду, где будут одни взрослые, он, даже не
понимая поначалу, о чем они говорят, будет вынужден к ним «подняться». То же
самое происходит сейчас в культуре. Нам предлагают этот путь – встать в
положение ребенка в неразвитой среде, которая его засасывает. Может быть, я не
в мейнстриме, но считаю, что это очень опасный и скользкий путь. Понятно, что
культура теряет элитарность, деградирует, даже культура университетская. Но я
думаю, что задача всех деятелей культуры – сопротивляться этому, а не
содействовать.
И последний, почти риторический вопрос –
стали люди меньше читать, ходить в библиотеки или нет?
Конечно, сказать, что нет, все стали читать больше,
активнее – это значит сказать неправду. Мы замечаем, что люди приходят к нам
больше на мероприятия, нежели просто читать книги. Читатель, который
существовал двадцать лет назад, который жил в библиотеке, потому что больше ему
было неоткуда получить интересующую его информацию, – этот читатель уже исчез.
Даже известные ученые все так или иначе пользуются интернетом. Сама жизнь к
этому подталкивает. Но, с другой стороны, если мы зайдем в книжный магазин и
посмотрим на полки – в то, что книга умирает, не поверится. Сколько бы ни
говорили об этом интеллектуальные издатели. Потому что мы видим огромное количество
книг, пусть они и издаются теперь меньшими тиражами. И надо очень осторожно
рассуждать на эту тему – уходит книга или нет. Возможно, стоит говорить о том,
что, благодаря электронным носителям, становятся более разнообразными формы
общения с книгой. Но что, если вдруг произойдет какой-то глобальный мировой
кризис? Ведь от древних времен оставались клинописи, рукописи. А от нас что
останется без электричества?
Я думаю, если писатели хотят, чтобы от них что-то
осталось, они должны свои книги печатать. Даже если они не рассчитывают при
этом на современного читателя. Мандельштам в эссе «О собеседнике» говорит о
поэзии, о литературе как о своего рода «послании в бутылке». И хочется, чтобы
от нашего времени, даже если произойдут какие-то глобальные катастрофы, что-то
осталось. Поэтому я думаю, что будущее за книгой есть – хотя бы как за неким
культурным артефактом.
Рубрику ведет
Дарья БОБЫЛЁВА