Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2016
Алексей Кокотов – поэт, переводчик. Родился в 1965 году в Ленинграде. По образованию и роду занятий – математик, профессор университета Concordia (Монреаль). Автор книги «Над черным зеркалом» (стихотворения, поэмы, статьи о литературе; 2008) и переводчик «Собрания стихотворений» Поля Валери (2014). Стихи, статьи и переводы публиковались в российских и зарубежных изданиях. Живет в Монреале и Санкт-Петербурге.
Из Горация
И розовый запах под сводом разлит –
Ты груди свои умастила,
И мальчик пылает и к ложу теснит,
И волосы ты распустила.
Неопытный! сколько ему горевать –
Его оттолкнут раздраженно,
Что море умеет еще бушевать,
Увидит он вдруг изумленно.
Он верит, несчастный, что вся ты его,
Не зная, что взор твой скрывает,
Как можно в отчаянье впасть оттого,
Что ветер изменчив бывает,
Не ведает ужаса чуждых мне гроз –
Беcтрепетный, не без урону
я спасся и, влажные, в жертву принес
Одежды свои Посейдону.
Четвертая баллада
Свет неясный, явная прохлада,
День воскресный? Юность так легка?
Словно бы четвертая баллада
Зазвучала вдруг издалека.
Чудится в мерцанье полусонном
– Все уже забыл ты в пятьдесят! –
Что в раю осеннем заоконном
Яблоки любимые висят.
Слыша, как стихает под ферматой
В белом свете тающий аккорд,
Вспомнишь ты: осенний-полосатый! –
Золотистый, самый вкусный сорт.
За окном и вправду – сад и поле,
Полосою стелется туман.
В тишину врастая поневоле,
Понимаешь: еле слышно – зван.
Тихий голос в хрупком фа миноре
О несрочной говорил весне.
Но не тяжко было это горе.
И не страшно было в этом сне…
Утро хмуро, сеет дождик редкий,
Неуютен выстуженный дом.
Но одно висит еще на ветке
Под вороньим брошенным гнездом.
Fugadelgatto
О вяземском что ли халате,
Что в дым превратить недосуг,
О той ли, чей на циферблате,
Домыкан, смыкается круг,
О – коль уж цитата к цитате –
Бесполой, безлюбой сам-друг?
Да нет, я о кошке Скарлатти!
На тему славнейшей из фуг!
Шальною и вкрадчивой лапой
По клавиатуре пройдясь,
Случайно мой слух оцарапай,
Какъ любишь ты: враз, не спросясь,
И я уже пойман, как язь
На голый крючок, на арапа.
***
Все слепей, суеверней
Я твержу, сам не свой:
Свет – еще не вечерний,
Золотистый, живой…
Мол, и за перевалом –
Вновь гряда за грядой,
Вал вскипает за валом,
Возмужалый, седой…
Плотно сомкнуты веки,
Давний отсвет храня.
В этой тьме я – навеки.
Не молись за меня.