Переписка Василия АКСЕНОВА с Евгенией ГИНЗБУРГ. Вступление, примечания и подготовка текста Виктора ЕСИПОВА
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 8, 2015
Связка писем Василия Аксенова к Евгении Гинзбург
была обнаружена в квартире писателя после смерти его вдовы Майи Овчинниковой
(24 декабря 2014 года) ее племянником Александром Змеулом. К сожалению, письма
эти были найдены через два года после публикации в журнале «Октябрь» (2013, №
8) родительских писем к их юному и своевольному отпрыску. Публикация так и
называлась: «Анфан террибль и его родители». Часть писем Евгении Гинзбург,
находившихся тогда в нашем распоряжении, не вошла в ту журнальную публикацию,
потому что они относились к более позднему времени, когда Василий Аксенов
повзрослел и его полушутливая характеристика – анфан террибль – перестала себя
оправдывать.
Извлечения из этих писем вошли в настоящую
публикацию, в результате чего получилась (пусть и не полная) переписка двух
творчески одаренных людей, сына и матери, которые, поддерживая и ободряя друг
друга, постепенно (и во времени, и по мере нашего чтения) из литературных
дебютантов превращаются в состоявшихся писателей.
Писем Евгении Гинзбург этого периода сохранилось
в аксеновском архиве всего восемь, гораздо меньше, чем его писем в архиве матери.
К Аксенову же тридцать его собственных писем попали после ее смерти в 1977 году
и (надо отдать ему должное как хранителю памяти родителей) проделали вместе с
ним и его архивом путь из Москвы в эмиграцию, а потом благополучно возвратились
на родину и поэтому дошли до нас.
Одно из писем Евгении Гинзбург (даже не письмо,
а торопливая записка на обрывке бумаги, написанная карандашом и датированная
1949 годом) отправлено из магаданской тюрьмы. Туда Евгения Гинзбург была
неожиданно помещена по прихоти «компетентных органов», оставивших на произвол
судьбы сына-школьника, недавно приехавшего к ней с «материка» заканчивать
школьное обучение.
К счастью, повторное заключение длилось недолго,
но ситуация была драматическая, о чем свидетельствует отчаянная телеграмма бабушки
писателя (матери Е. Гинзбург).
УВЕДОМЛЕНИЕ ТЕЛЕГРАФОМ МАГАДАН ХАБАРОВСКОГО КРАЯ
МАГЛАГ ОРЛОВУ АЛЕКСЕЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ (1) –
1033 – БОРОВИЧЕЙ 91 74 4 1845 –
УМОЛЯЮ УЗНАТЬ СУДЬБУ ВАСИ КОТОРЫЙ ОСТАЛСЯ
МАГАДАНЕ БЕЗ ЖЕНИ НА ТЕЛЕГРАММУ ПОСЛАННУЮ ВОСТРЕБОВАНИЯ НЕ ОТВЕТИЛ ПОСЛАЛИ
ТЕЛЕГРАММУ СТАРЫЙ САНГОРОДОК ОТВЕТА НЕТ НЕ УВЕРЕНЫ ТОЧНОСТИ ДОМАШНЕГО АДРЕСА
ХОТИМ ВЫСЛАТЬ ДЕНЬГИ ОСТАНАВЛИВАЕТ ЕГО МОЛЧАНИЕ ПОШЛИТЕ ВАСЮ НА ТЕЛЕГРАФ ЗА
НАШЕЙ ТЕЛЕГРАММОЙ ПРОШУ ТЕЛЕГРАФИРОВАТЬ АДРЕСУ БОРОВИЧИ НОВГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ
ГЛАВНАЯ ПОЧТА ВОСТРЕБОВАНИЯ ГИНЗБУРГ НАТАЛИИ СОЛОМОНОВНЕ (1а) – НАХОЖУСЬ
НАТАШИ МЕСТУ ЕЕ РАБОТЫ УМОЛЯЮ НЕ ОСТАВИТЬ МЕНЯ БЕЗ ОТВЕТА – МАТЬ ЖЕНИ
Эта телеграмма хранилась в той же недавно
обнаруженной связке писем вместе с тюремной запиской матери.
В настоящую журнальную публикацию вошли
извлечения из шести писем матери и двадцати восьми писем сына. Их сквозная тема
– литературная.
На рубеже пятидесятых и шестидесятых годов
Евгения Гинзбург еще сомневается, стоит ли сыну всецело посвящать себя
творчеству, на что он отвечает: «Ты пишешь, что не стоит обращать особенного внимания
на литературные дела. Конечно, я согласен с тобой, что для морального
спокойствия лучше не погружаться целиком в эти дела, но что делать, если эта зараза въелась
крепко».
Писем Евгении Гинзбург после
1965 года, когда ее сын стал уже одним из самых ярких прозаиков нового
поколения, не сохранилось (или они пока не обнаружены). Аксеновские же письма
середины шестидесятых годов и более поздние содержат подробный отчет о всех литературных
(и не только литературных) удачах и неудачах. Он поверяет матери самые
сокровенные размышления и факты, радуется успеху мемуарных записок матери,
первой части «Крутого маршрута».
Несмотря на то что
основной темой публикуемой переписки являются сообщения и размышления чисто
литературного свойства, в ней пунктирно затрагиваются дела житейские и
семейные, упоминаются жена Кира, сын Алексей, приемная дочь Евгении Гинзбург
Антонина.
Заканчивается переписка
апрельским (?) письмом 1974 года Василия Аксенова (уже пишется «Ожог»), в нем
впервые упоминается новое имя – Майка. Через пять лет Майя станет женой
Аксенова и разделит с ним годы эмиграции и всю дальнейшую жизнь.
Письма, извлечения из
которых публикуются в журнале, представляя собой документы ушедшей эпохи,
бесценны еще и потому, что они дополняют историю жизни и творческую биографию
их авторов новыми деталями. Так, например, мы узнаем, что в 1960 году, помимо
«Коллег» в «Юности», Аксенов отметился еще рассказом с «Утра до темноты» в
«Литературной газете». Также благодаря письмам становится более понятным
пренебрежительное отношение зрелого Аксенова к повести «Коллеги», сделавшей его
знаменитым: повесть, оказывается, была написана по настоятельному совету
главного редактора знаменитого журнала «Юность» Валентина Катаева. Для
заинтересованного читателя откроется еще ряд других более или менее значимых фактов.
Остается только
пожалеть, что не все письма этой столь важной для будущих биографов Василия
Аксенова и Евгении Гинзбург переписки дошли до нас.
Евгения ГИНЗБУРГ – Василию АКСЕНОВУ (1б)
Магадан.
11.05.57
Дорогой Васенька!
Получила твое письмо за двойной подписью. Очень
благодарю за внимание, хотя, говоря между нами, прекрасно понимаю, сколько красноречия
потратила тетя Наташа (2), пока оное письмо появилось на свет. Досадно,
что фотографии вы мне так и не присылаете. А ведь еще неизвестно, увидимся ли
мы в июне-июле. Мы сейчас думаем сначала поехать во Львов, к Юле (3),
посмотреть там обстановку, а уже после окончания фестиваля – в Москву и
Л<енин>град. В такую толчею соваться не хотим, да и Львов надо посмотреть.
Юля так соблазнительно его описывает что, м.
б., и есть смысл поселиться там. Ведь под Л<енингра>дом дачи страшно
дороги, да и с пропиской такая морока.
Моя первомайская телеграмма, посланная тебе в
Вознесенье, вернулась обратно с пометкой: «Телеграмма №… Вознесенье, врачу
Алексееву (!) не доставлена, адресат не найден». И хотя мне было ясно, что
трудновато найти Аксенова под именем Алексеева, но остался от этого какой-то
неприятный осадок.
<…>
Почему ты ни слова не пишешь о своей лечащей и административной
деятельности? Неужели ты по-прежнему не интересуешься ею? Есть ли там, в Вознесенье,
хорошие книги? Следишь ли за толстыми журналами? Я читаю в «Н<овом> мире»
эмигрантские мемуары Любимова(4). Интересно. Кончила Фейхтвангера
«Братья Лаутензак»! Очень нравится. Как глубоко и страшно! Ни один из богов современной
поэзии – ни Мартынов, ни Слуцкий – за сердце меня не берет. А тебя?
Если ты ответишь сразу, то письмо еще застанет
меня в М<агадане>.
Целую тебя и Киру.
Мама.
Евгения ГИНЗБУРГ – Василию
АКСЕНОВУ
Львов.
28.01.58
<…>
Вася, ты спрашиваешь, почему я не пишу. Потому
что у нас страшные квартирные неприятности, такие серьезные и так на меня действующие,
что я просто боюсь, как бы у меня инфаркт не получился, до того нервничаю, и такие
у меня боли бывают в сердце. И за Антона боюсь в том же смысле. Кратко говоря,
мы стали жертвой обычного в этом проклятом воровском городе обмана. Я
рассказывала, что мы сняли комнату у слепой и заплатили ей за год вперед, что
составило из расчета 300 р<уб>. в м<еся>ц солидную сумму в четыре с
половиной тыс<ячи>. Кроме того, мы сделали на свой счет ремонт, да еще и
оплачиваем все: и квартплату, и газ, и свет – не только за себя, но и за нее.
Все это мы делали, поддавшись ее обещанию уехать
к мужу в Киев, где у них строится собственный дом. Они оказались негодяями, и
так как мы не взяли у них никаких расписок, то они утверждают теперь, что
ничего, кроме жактовской квартплаты, от нас не получали. Потихоньку прописали
сына и теперь добиваются нашего выселения…
…Вот какие дела! Мы на это потратили больше
восьми тысяч и кучу нервов. А сейчас у меня такое отвратительное настроение в
связи с этим, что и весь Львов мне уже немил, особенно после Москвы. Конечно,
если бы в момент отъезда из Магадана я знала, что ты, Вася, устроишься в
Москве, я бы не поехала во Львов, а всеми правдами и неправдами стремилась бы в
Подмосковье, если уж не в Москву. А теперь большая половина денег уже
истрачена, а угла своего все нет.
<…>
В связи с этим делом никуда не ходим, только
один раз была в кино, смотрели «Под властью золота» (5). В
широкоэкранном идет новый французский фильм с Ф. Жераром (6), но не
достанешь билетов. Да и настроение ужасное, не до этого.
Ну, будьте здоровы и счастливы. Вася, смотри,
будь осторожен с туберкулезными и с электричкой.
<…>
Всего лучшего.
Целую.
Мама.
Евгения
ГИНЗБУРГ – Василию АКСЕНОВУ
Львов. 06.03.58
Дорогой Васенька!
Наконец-то я получила от тебя письмо, а то уж
очень волновалась и собиралась телеграфировать. Настроение у меня и так тревожное,
потому что за последнее время неприятности сыпятся на меня как из рога
изобилия. После квартирной передряги случилось очень тяжелое происшествие с
Антоном.
<…>
Я проснулась ночью, точно кто меня толкнул в
бок. Это, несомненно, была интуиция. Посмотрела на его диван и вижу – пусто. Я
встала с постели, подскочила к дивану, смотрю: лежит без сознания на полу, весь
в холодном поту, глаза остекленели, пульса найти не могу. А до этого у него был
бронхит, и в результате этого бронхита возникла страшная аритмия, которая меня
очень пугает. Это у него третий раз так. Мне показалось, что он уже
агонизирует. Я страшно закричала, разбудила Тоню, она – соседей. «Скорая»
явилась на этот раз действительно скоро. Дали камфару, кислород, сердечные.
Откачали.
<…>
Из твоего письма видно, что с Пахрой может
что-то выйти, я очень хочу этого, да и Антон начал склоняться к тому, что надо
перебазироваться на Подмосковье. Напиши мне, как только вопрос с участком
перейдет в практическую плоскость. Я сейчас же тогда приеду.
<…>
Да, впечатление у меня от статей в «Литературке»
точно такое же, как у тебя. Да, кстати, хочу тебя попросить вот о чем. Гертруда
прислала мне из Берлина свою рукопись. Называется «Студенческие годы».
Мемуарного типа, со многими философскими и лирическими отступлениями. Довольно
интересно. Дается студенческий быт Берлинского университета 20-х гг. периода
инфляции и послеверсальских времен… (7)
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. После 6 марта
Дорогая мамочка!
Опять с некоторым опозданием отвечаю на твое
письмо. Нас здесь очень обеспокоило твое сообщение о болезни А. Я., которое
было в посылке. Очень хорошо, что все кончилось благополучно.
Подарок твой был изумительным. Кирка очень
тронута и горячо тебя благодарит. Как удалось простое фото сделать цветным?
Это, видно, какой-то особый львовский промысел…
Относительно мемуаров Гертруды мы осведомились у
Ольги Павловны (8) … Она советует
послать в журнал «Молодая гвардия», именно в журнал, а не в издательство, если
это интересная художественная вещь.
Ты спрашиваешь, продолжаю ли свои писания. В
том-то и дело, что никак не могу избавиться от этой пагубной страстишки. Ей
отдаю редкие минуты вдохновения и прилива творческой энергии. Недавно закончил
рассказ «Механик с “Гамлета”» (9). Основан он на жизненном материале –
ленинградские портовые впечатления. Та же Ольга Павловна посоветовала послать
его в ростовский журнал «Дон». На днях думаю это сделать. В последние дни
опустился даже до стихов. Все это я проделываю на дежурствах – сейчас у меня 8
дежурств, т. к. прибавили ¼ ставки. Худ. литературу читаю в основном в
электричках. Недавно прочел два романа Мориака (10) – «Дорога в никуда»
и «Клубок змей». Очень интересно впервые прочесть вещи, где так умно, страстно
и тонко средствами высокой художественности проповедуется христианская идея в
лучшем смысле этого слова. Вышли эти книги в серии «Зарубежный роман ХХ века».
Дешевое издание.
<…>
В остальном все по-старому. Езжу в свою чахотку,
лечу. Обещают перевести в аналогичное заведение поближе. Сама работа мне нравится,
но надоело ездить до чёрта.
11 марта мы с Кирой отметили годовщину нашей
свадьбы. Ужинали в «Метрополе». Как быстро прошел год!
Мамочка, жду от тебя писем. Крепко целую. Привет
и поцелуй А. Я. и Антонине.
Твой сын.
Евгения
ГИНЗБУРГ – Василию АКСЕНОВУ
Львов. 23.04.58
Что-то, милые Кира и Вася, не балуете вы меня
своим вниманием. Письмецо от вас получить не так-то просто. Для этого требуется
по меньшей мере двунадесятый праздник. Вот и сейчас жду, авось Первого мая
получу.
На мое последнее письмо ответа нет. А я очень
беспокоюсь все время за твое здоровье, Вася. Проверяешься ли ты, не
инфицировался ли? Какие перспективы на перемену работы?
<…>
Жизнь течет довольно уныло. Делю свое время
между хождением в жилищные органы с высиживанием очередей и хозяйственными делами.
Только вечер отводится для чтения и писанины. Недавно получила от магаданского
радио письмо с просьбой не забывать их, посылать материалы, интересующие их. С
великим удовольствием сделала бы это, но категорически не нахожу здесь
материалов, которые могли бы интересовать
Магадан.
Здесь в Союзе писателей, оказывается, есть
русская секция. Хочу свои воспоминания о рабфаке (11) дать туда на рецензию. Мой предполагаемый московский рецензент
Злобин (12) уехал во Францию, так
что это дело отложилось на три месяца.
Пишешь ли ты, Вася, что-нибудь и почему не
делаешь попыток печатать? Живя в Москве и имея родственников в
лит<ературных> кругах, ты должен проявлять в этом отношении гораздо
большую активность.
<…>
Прочла «Дорогу в никуда», которая понравилась
мне меньше, чем «Клубок змей».
Сейчас читаю очерки С. Цвейга о Верхарне,
Бальзаке и др.
Наверно, это показатель моего возраста, но я
сейчас явно предпочитаю мемуарный жанр, публицистику, лит<ературную>
критику – самой беллетристике, тем более что так редко попадается что-либо настоящее.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 22.04.58 (?)
Дорогая мамочка!
<…>
Я работаю по-старому, с той лишь разницей, что в
последнее время стал больше крутиться среди областного начальства. В ближайшее
время обещают перевод. В субботу в обл<астном> тубдиспансере мне сделали
интересное предложение перейти на работу в оргметодотдел. Знающие люди говорят,
что это просто счастье. Работа эта ни в коей мере не означает отрыва от
практической медицины. Наоборот, нужно быть в курсе всего нового, участвовать в
конференциях, консультироваться в институте. <…>
Если я соглашусь, то сначала меня на несколько
месяцев пошлют на рабочее место в Институт для повышения квалификации.
<…>
Засиделся я уже в этой богоугодной здравнице
Подмосковья. Сезонка моя кончается, надо кончать и работу здесь. Очень уж
противно вокруг страшное жулье. Этот вид воровства (у больных людей) мне
совершенно омерзителен. Когда мы встретимся, я тебе порасскажу об этом.
В последние дни случился какой-то проблеск в
моих литературных деяниях. Удалось установить контакт с ростовским журналом
«Дон». Это новый солидный и толстый орган. Недавно послал туда свой рассказ
«Механик с “Гамлета”». Герой рассказа немец, участвовал в 41 году в блокаде
Ленинграда. Через 14 лет он попадает сюда в качестве механика торгового судна.
Его неудержимо влечет в Петергоф, с которым связаны страшные воспоминания его
молодости. В общем, произведение проникнуто антивоенным пафосом. Но есть в нем
уязвимое место – немец вспоминает о любви к русской девушке, которая родилась
(любовь) на развалинах Петергофа. Именно по этому месту, как я и предполагал,
ударили товарищи из «Дона». Они написали, что рассказ произвел на них хорошее
впечатление, но что я напрасно поэтизирую любовь советской девушки к солдату
вражеской армии, что это порочит советских девушек. Они предложили мне
что-нибудь изменить и снова прислать рассказ в исправленном виде. Просили присылать
и другие вещи. Вообще, тон письма был деловой и благожелательный. Я еще ни разу
таких писем из редакций не получал. Признаюсь, что благородного негодования я
не испытал, а, напротив, испытал воодушевление и смело решил кастрировать свой
рассказик, если он в этом виде подойдет для «Дона».
Вообще, оживляются мои литературные
поползновения.
К сожалению, очень мало остается у меня времени
для писаний. Я не могу писать где придется, мне нужно настроиться на нужный тон
и не отвлекаться. Кроме того, существенным препятствием является отсутствие
пишущей машинки. У нас есть очень хорошая немецкая портативная машинка, но с
латинским шрифтом. Ее можно перековать на русский шрифт, но это стоит примерно
200 рублей, а выкроить эту сумму из своего бюджета мы не можем. Если у тебя
есть возможность, мамочка, ассигнуй мне такую сумму, я буду тебе очень
благодарен.
<…>
Твой Васька.
Поздравляем вас всех с 1 Мая.
Евгения ГИНЗБУРГ – Василию АКСЕНОВУ
Львов, 17.06.58
Дорогой Васенька!
Наконец-то получила твое письмо.
<…>
Очень рада, что ты наконец развязался с этой
работой. Она меня очень угнетала постоянным страхом перед возможностью инфекции.
Рада я и тому, что тебе дали эти три месяца усовершенствования. Это во всех
отношениях хорошо. И, конечно, надо держать линию на аспирантуру. Литературным
занятиям это ничуть не помешает, наоборот, будет давать необходимый жизненный
материал.
<…>
Как с ответом из «Дона»? Написал ли ты им, что
этот рассказ уже был у них и получил положительную рецензию? А то ведь он может
попасть к другому лицу, и все начнется сначала.
Я по вечерам немного занимаюсь переработкой
«Рабфака» и рассчитываю закончить к концу месяца. Но пристроить куда-нибудь
вряд ли удастся. Об этом неплохо было написано в фельетоне «Профиль с тремя
глазами». Недавно был в «Литературке».
Сегодня ровно год, как мы прибыли во Львов.
Результаты самые плачевные. Больше половины денег растрачено, а жилья все еще
нет. Да, если бы ты немного раньше переехал в Москву, дело с дачей давно было
бы сделано.
Жду быстрого ответа и желаемых сообщений. Крепко
целую тебя и Кирочку.
Мама.
Привет от наших.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 01.09.58
Дорогая мамочка!
<…>
В Ленинграде мы были у тети Наташи. Она сказала,
что вам пришлось вселяться с помощью милиции. А бабушка поведала нам другую
весть – будто пациенты Антона Яковлевича нашли вам во Львове хорошую квартиру.
Что же получилось в действительности?
Мой несчастный «Механик» приплыл назад из «Невы»
под флагом довольно солидной рецензии, подписанной Петром Ойфа (13) (есть такой). В рецензии говорится,
что сюжет очень нужный и жизненный, но он не раскрыт в силу недостатка у автора
изобразительных средств – «беглый пересказ событий». Теперь я, кажется, понял,
как нужно, перепишу заново и пошлю в третий раз.
Интересно, что же это за «Доктор Живаго»?
Мамочка, жду от тебя писем. Как сдала Тоня?
Перешла ли в следующий класс?
Крепко целую.
Вася.
Привет и поцелуй от Киры.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 15.09.58
Дорогая мамочка!
Сегодня получил твою посылку с фруктами. Большое
спасибо, все были тронуты. Яблоки не пострадали, часть груш побилась, но все
равно они потрясающе вкусные. К сожалению, я тебя обрадовать не могу, напротив,
два дня назад пришел ответ на твое прошение. Видимо, в секретариате Фурцевой
письмо сразу же, не вникая особенно, отослали в Мособлсовет, а там подошли
обычно, т. е. формально.
<…>
Читаю сейчас «После свадьбы» Гранина (14). Поначалу кажется ах-ах, ну а потом
все правильно.
Я, обескураженный своими литературными
неудачами, задумал повесть (15). В
ней речь пойдет о «лишних», о тех, кто уцепился за большие города, о ложной романтике,
которая приводит к преступлению, в общем, нравоучительное.
<…>
Жду писем. Привет и поцелуй от Киры.
Целую.
Твой сын.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 09.10.58
Дорогая мамочка!
Получили ли вы наконец квартиру? Мне кажется,
надо уж брать ту комнату
<…>
Я с 1 октября начал работать в областном
диспансере. Уже сделал 4 выезда в область. Мне это довольно нравится, но сидеть
6 часов в день и шелестеть бумажками – это невыносимо. Плохо то, что в связи с
характером работы трудно взять совместительство, а без этого получается
маловато денег. Думаю обнаглеть и поискать работы на неотложной помощи. В
последнее время много писал. Сейчас два моих рассказа путешествуют по СССР. В
скором времени ожидаю их благополучного возвращения. Решил упорно долбить
журнал «Дон».
Очень одобряю твое решение писать о прошедшем.
Читала ли «Братьев Ершовых» (16)?
Бессмертный образчик, правда?
Как здоровье у тебя и А. Я.? Каковы Тонькины
музыкальные и школьные успехи? Очень прошу Антона Яковлевича выслать рецепт против
перхоти, сухости и раннего облысения, а то мне уже Кира грозит разводом.
Мамочка, крепко тебя целую, Кира тоже.
Бабушка шлет привет.
Твой сын.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 07.12.58
Дорогая мамочка!
Долго не отвечал на твое письмо – работы по
горло. Сейчас мне временно прибавили 0,5 ставки, работаю до 6 часов вечера в
очень напряженном темпе. Устаю. Постепенно наступает разочарование. Как-никак
работа все-таки целиком бумажная. Единственная отдушина – это поездки по
области, но сейчас, зимой, это тоже не очень приятное занятие. Относятся здесь
ко мне неплохо, но живым словом перекинуться не с кем – врачи все пожилые, погрязшие
в своих делах.
Все свободное время отдаю писанию. За последнее
время написал 2 больших рассказа и 1 маленький. Если твое положение в литературном
мире Львова так прочно, может быть, ты сможешь пристроить какой-нибудь мой
опус? Тема самая злободневная. Я тогда тебе его перешлю. Из Ростова и
Ленинграда ни ответа ни привета. Видимо, не понравился нагловатый тон моих
сопроводительных записок. Раньше хоть отвечали вежливым отказом.
В День поэзии ходили с Кирой по книжным
магазинам. Впечатление самое негативное. День этот проходил в атмосфере
невероятной скуки и казенщины. Публика тихо стояла в очереди за автографами,
так же, как стоят за яйцами. Организаторы даже не удосужились сообщить, кто где
выступает. Мне очень хотелось поглядеть и, может быть, поговорить с Мартыновым
(17), но только к концу дня узнали,
что он выступает где-то у чёрта на куличках.
<…>
У меня сейчас «Размышления о кино» Рене Клера.
Написано в любопытной форме дискуссии Р. Клера
Целую.
Твой сын.
Привет и поцелуи от Киры.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. Март (?)
Дорогая мамочка!
Как вы отдыхаете? Как
устроились в санатории? Какая стоит погода? Работаешь ли ты над повестью и как
далеко подвинулась? Я потихоньку катаю свою «большую вещь». Конечно, от своих
намерений, о которых я тебе говорил, я почти отказался. Не по плечу этот
опасный груз. Проблемы буду ставить в морально-этическом плане. Ужасно страдаю
от недостатка времени. Работа выжимает слишком много соков и с каждым днем
становится все нуднее. Может быть, потому, что за окнами все чаще появляется
солнце? Если бы не было поездок, можно было бы очень запросто заделаться
настоящим Акакием Акакиевичем, делопроизводителем. В поездках же я себя
чувствую чиновником по особым поручениям, дышу свежим воздухом, наблюдаю
происшествия, вообще живу.
Вчера звонила Озерова (18) из «Юности». Сообщила, что из тех
двух рассказов, которые я им отнес в последний раз, они один берут (тот, что
про продавщицу) (19), и попросила
принести мою фотокарточку. Жду не дождусь июня. Да неужели это сбудется? Никак
не могу поверить и не поверю, пока не ощущу в руке липкие купюры гонорара. На
днях ходил в журнал «Москва». Опять же по рекомендации В. М. (20) Журнал, как говорят, прогорает, но
пытается оживить работу, привлекая молодых. Мне предложили написать
какие-нибудь лирические новеллы для подборки «Прогулки по Москве». Для того,
чтобы составить обо мне представление, взяли мои зарисовки, помнишь, «улицы,
площади, перекрестки…» Я заранее уверен, что они им не понравятся, т. ч. вряд
ли что-нибудь из этого выйдет. В отдел прозы «Москвы» я отдал рассказ о
немецком моряке. Как видишь, продолжаю нахально лезть в литературу. Ни о чем
другом, о медицине, научной деятельности, сейчас думать не могу. Рискованная
игра, но интересная.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 25.04.59
Дорогая мамочка!
Очень долго не писал – поверишь ли, совершенно
нет времени. Очень много работаю и на службе, и дома.
<…>
Я тебе еще не сообщал о встрече, которая у меня
состоялась с В.П. Катаевым. Дело было еще в марте. Я болел гриппом после того,
как целую ночь стоял на стадионе в очереди на американский балет. Вдруг звонок
из «Юности» – Катаев просит прибыть для переговоров. Оказалось, что произошло
следующее. Шеф пришел утром в журнал с новой идеей (говорят, это с ним часто
случается) – роман с научной медицинской проблемой, с элементами фантастики,
лирики и т. д.
– Есть среди авторов врачи? – спросил он.
Ему сказали мою фамилию. Он вспомнил (21), сказал, что этот подходит, и
потребовал к себе. Ну, я, конечно, прискакал рысью, невзирая на температуру. И
вот собрались они в главном кабинете – Катаев, Железнов, Преображенский (22), зам гл<авного> редактора, и
Озерова – и давай меня пужать и соблазнять. Катаев был весьма любезен, хохмил,
предложил почитать «Жизнь пчел» Метерлинка, сказав, что это приблизительно в
таком духе, в каком ему хотелось бы видеть роман.
– Понимаете, я знаю, что хочу, но сказать не
могу, как собака.
Потом он много распространялся о таинственном
характере многих бытовых явлений и в довершение сказал, что они переросли детектив
и хотят поднять проблему борьбы за жизнь людей.
Я сказал, что сейчас пишу повесть, а после с
удовольствием возьмусь за эту тему (23).
На этом я закончил разговор.
Повесть продвигается медленно. Писать удается в
среднем не больше 1-1,5 часов в сутки. К тому же на работе у меня сейчас очень
напряженно. 6-го мая я должен делать доклад на областной конференции. Поднимаю
громадный статистический материал, рисую диаграммы и таблицы. Объявили
благодарность к 1-му Мая. Ценят. Все же написал пять глав. Каждая примерно
размером на печатный лист. Написанное нравится мне и Кирке, может быть, потому,
что там многое напоминает нашу жизнь в порту и в Вознесенье. Затрагиваю я там
сложную проблематику и временами прихожу в ужас, думаю, что не удастся
выбраться с честью и придется упрощать.
<…>
Дорогая мамочка, поздравляю тебя от себя, от Киры
и от Беллы Павловны всех вас с 1-м Маем.
Крепко тебя целую.
Твой сын.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. Конец мая
<…>
Каково дальнейшее движение твоей повести? Не так
давно был в «Юности» и зашел вторично познакомиться с И.А. Питляр (24). Она сказала мне, что состоит с
тобой в активной переписке относительно рукописи и собирается предложить ее в
какое-нибудь издательство. Что тебе ответили из Казани? Между прочим, Померанцев
считает, что Злобин вряд ли сможет помочь. Он говорит, что в соответствующих
кругах к Злобину не очень-то хорошо относятся. Не знаю, может быть, он и
ошибается. Хорошо было бы тебе познакомиться с Померанцевым, когда ты вновь
будешь в Москве. Он очень приятный человек и может помочь добрым и дельным
советом.
Кажется, я уже писал тебе, что в 6-м номере мои
рассказы не пойдут. Как мне объяснили, номер этот, задуманный как молодежный,
распался в связи с тем, что Катаев зарезал повесть (стержень этого номера).
Рассказы должны пойти или в 7, или в 8 номере. Во всяком случае, я уже отнес
туда свое фото и автобиографию. Хочется верить, что это будет. Не знаю, какой
им смысл водить меня за нос. Тем более, они интересуются повестью, а также все
время спрашивают, собираюсь ли я выполнять катаевский заказ. Повесть двинул вперед
– закончил вчерне седьмую главу. Всего будет 12 глав. Объем листов 10-11.
Постепенно вырисовывается архитектура. Сюжет идет по двум линиям, плетется, как
веревка. В конце узел. Положительного героя решил убить. Совсем недавно решил
пустить философскую струю, этакий солипсизм, который, конечно, будет развенчан.
Мне кажется, что это стоит сделать, ибо с этой точки зрения взгляд на смысл
жизни давно не освещался и неплохо было бы об этом напомнить нашим бодрячкам.
Не знаю, как это все у меня получится. Хватит ли слов и сил?
На работе у меня все по-старому. В начале марта
делал доклад на областной конференции. Прошло довольно сносно. Все-таки с осени
я думаю обязательно переходить на лечебную работу. Надоело заниматься с
бумажками. Единственная приятная сторона в этой работе – разъезды. Недавно
ездил в Волоколамск и любовался потрясающими лесами и рельефами. Теперь, после
года жизни в Москве, я стал особенно остро чувствовать природу. Раньше я
совершенно не замечал природы и считал, что высшая красота заключена в
урбанистическом пейзаже. Даже стихи писал об этом. Теперь мне город надоел.
Книжек совершенно не читаю, т. к. в связи с
писанием совсем нет времени. При дальнейшей моей литературной работе есть возможность
умственно деградировать.
<…>
Мамочка, жду от тебя писем. Крепко целую. Привет
и поцелуй от Киры.
Твой сын.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 07.07.59
<…>
Мамочка, сегодня у меня большой день. Открываю
утром «Литературку» и в подборке «Журналы в июле» читаю: «С двумя первыми рассказами
“Наша Вера Ивановна” и ”Асфальтовые дороги” выступит врач В. Аксенов». К
счастью, я был один в кабинете и мог беспрепятственно прыгать и бормотать
что-то идиотское. Дело в том, что я никак не мог поверить, что появлюсь на свет
Божий, даже тогда, когда в начале июня читал верстку и рассматривал
иллюстрации. Но теперь, кажется, дело верное. А вдруг сгорит? А вдруг?..
Вот такие у нас новости. Жду с томлением
гонорара. Читаю сейчас Паустовского «Время больших ожиданий». Ты, конечно,
читала? Кроме того, прочитал недавно изумительную книжку Сарояна «Приключения
Весли Джексона» (25). Интересно бы
узнать твое мнение о ней. Почти совсем сейчас не пишу, а все потому, что
осадили друзья. Зимой мы были совершенно одни, а тут повалили казанцы и ленинградцы
– Марик, Валерка, Борис. После сдачи Киркой последнего экзамена (а сдала она
все на четверки) шумно развлекались.
На работе по-прежнему изнемогаю до 6 вечера.
Сейчас опять замещаю одного консультанта – консультирую подростков. Несколько
раз летал в дальние районы области на самолетах санитарной авиации.
Великолепное ощущение испытываешь во время полета на этих маленьких самолетах.
<…>
Василий АКСЕНОВ –
Евгении ГИНЗБУРГ
Таллин (26). 26.02.60
Дорогая
мамочка!
На три дня задержал тебе
ответ, т. к. приехала Кира и мы с ней мотались по гостиницам. <…>
Сегодня Кира уехала.
Мамочка, она действительно беременна уже 2,5 месяца. Таким образом, у нас
возможно увеличение семейства. Отношение мое и Киры к этому двойственное. С
одной стороны, мы, естественно, рады и понимаем, что когда-то нужно иметь
ребенка, но, с другой стороны, когда начинаем думать о жилищных условиях и семейной
обстановке с учетом особенностей членов семьи, становится неуютно на душе. Я
даже не представляю, как сложится наша жизнь в новых условиях на
Метростроевской, 6. Сколько тяжелых и никчемных вопросов ставит наша жизнь!
Вчера я получил второе
письмо из «Юности». Сообщают, что предполагают опубликовать повесть (27) в № 6. В связи с этим в середине
марта необходимо подать переработанный текст. Пишут, что очень желательно было
бы мое присутствие в это время, т. к. начнется редакторская работа.
Предполагают написать просьбу начальству, чтобы меня отпустили на месяц раньше.
Но из этого, понятно, ничего не получится. Самое большее, на что я могу рассчитывать,
– это отпуск на неделю. Впрочем, почему бы не попробовать? Если бы начальство
пошло навстречу просьбе журнала, я бы, конечно, смог приехать и к тебе. Словом,
ближе к этому сроку я закину удочку и немедленно сообщу тебе.
Как видишь, мамочка, с
повестью дела идут неплохо. Озерова прислала мне в пакете десятка три листов из
рукописи с пометками Катаева. Большинство негативных замечаний относится к
первой главе – поля так и пестрят: «плохо», «дилетантски», «жуть!» и т. д. А
потом идут целые страницы, помеченные «хорошо», и в конце – «в общем, хорошо».
Ах, как досадно, что в такой момент я нахожусь в Таллине. Не исключена
возможность, что из-за этого может все сорваться. Правда, работаю ежедневно, но
не больше 2-х часов в день. Ты пишешь, что не стоит обращать особенного
внимания на литературные дела. Конечно, я согласен с тобой, что для морального
спокойствия лучше не погружаться целиком в эти дела, но что делать, если эта
зараза въелась крепко.
Я тешу себя мыслью, что
когда-то у меня создадутся такие условия, что я смогу писать по-настоящему и
только свое. И тут как предостережение вспоминаешь рассказ Гранина «Собственное
мнение». Помнишь? Посмотрим, посмотрим, что будет дальше. По-моему, глупо будет
отпускать сейчас вожжи.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Таллин. 09.03.60
Дорогая мамочка!
Я даже не поздравил тебя
с 8 Марта. Не смог дать телеграмму – в кармане ни пенса. Поздравляю тебя с
праздником, но с большей радостью поздравляю с получением разрешения на обмен.
Теперь о моем приезде во
Львов. Дней 10 назад я говорил по телефону с «Юностью». Озерова сказала, что на
следующий день организует письмо начальнику отдела кадров Балтийского флота.
Наш начальник как раз сейчас уехал в Калининград, в Главный штаб. Вернется он
через несколько дней. Думаю, что с его приездом все решится. Однако надежд у
меня на этот счет немного. Дело в том, что двое парней из нашей команды попали
на гауптвахту и нам сейчас усилили режим, отобрали паспорта и беспрерывно
докучают с разными идиотскими строгостями. Все будет зависеть от того, как
отреагируют в Калининграде на письмо из «Юности». Когда все выяснится,
немедленно сообщу тебе. Отослал в редакцию две первые переработанные главы.
Сократил начало на 28 машинописных страниц. Сейчас работаю над основным текстом.
Здесь меня потянуло на стихи. Решил перед каждой главой (их теперь будет 11)
сделать своеобразные лирические эпиграфы из двух-трех четверостиший. В
разговоре по телефону Озерова еще раз подтвердила, что повесть планируется на №
6, в июне.
<…>
Думаю, немедленно по
приезде в Москву попробовать встать на очередь. Очень хочется начать жить своим
домом. Надоело нам с Кирой чувствовать себя детками под бдительным оком бабки.
Возраст у нас для этого давно вышел. Вот какие дерзкие желания возникают у молодого
человека нашей эпохи. Я страшно буду рад, когда ты поселишься в Москве. Это
ведь тоже надоело, что самые близкие люди разбросаны за тридевять земель друг
от друга. Всегда можно будет прийти, и поговорить, и посоветоваться, и все
такое.
Чертовски надоело
пребывание в Таллине, в основном из-за занятий. Занятия страшно нудные и
никчемные. Какая-то игра, которую проводят на полном серьезе. А по вечерам в
«кубрике» у нас весело. От совместной жизни с людьми одного с тобой возраста, к
тому же знакомых по институту, как-то молодеешь. Мы здесь поставлены в какие-то
полувоенные, полустуденческие условия. Больше всего наш «Космос» напоминает
колледж с пансионатом и внутренним содержанием. Хохмим страшно, немного
огрубели, ввели в обиход многие крепкие словечки, почти забытые мной за время
жизни в Москве. Относимся друг к другу очень хорошо. Если бы не внутреннее
беспокойство, связанное и с тобой, и с Кирой, и с литературными делами, жизнь
моя здесь была бы полностью беззаботной. И несмотря на это, постоянно думаешь о
своем, о том, от чего тебя оторвали, и хочется поскорей вернуться к этому.
Честно сознаюсь, что был тут у меня короткий период, когда я забыл о том, что я
уже более 3 лет не студент, и встал на «боевую тропу». Сейчас этот период
прошел. От него остались только легкие угрызения совести и долги.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 07.05.60
<…>
Позавчера сдал в редакцию выправленную верстку
первых 7 глав. Они должны пойти в № 6, а окончание, еще 4 главы, в № 7. Теперь
уже немного времени осталось до выхода журнала, но я все еще волнуюсь и,
понятно, буду волноваться до самого выхода. А потом по поводу откликов. Вот так
все время и волнуешься…
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. 02.10.60
Дорогая
мамочка!
<…>
У нас все в порядке. Кира еще не выписалась.
Сегодня две недели, как она там (28)
… Алешка уже начал прибавлять в весе. Аппетит у него отличный. Почти каждый
день мне его показывают в окно.
<…>
5/Х я уезжаю в творческую командировку в
Эстонию, в рыболовецкий колхоз. Это мне нужно для новой повести (29). Командировку любезно предоставляет
«Юность». Пробуду там дней 7-10.
Читала ли ты мой рассказ (30) в «Литературке» за 24/IX?
Сейчас пишу по заказу рецензию на одну чешскую
пьесу для молодежи. Кончаю небольшой рассказ. Инсценировку закончил. Сейчас
читают режиссеры.
Работаю мало. Не знаю, удастся ли так поработать
в будущем в обществе Алексея Васильевича.
Познакомился с очень интересными неофициальными
поэтами. Недавно собирались. Давно не слышал таких настоящих стихов.
Рад успехам Антонины. Напишу тебе из Эстонии.
Крепко
целую.
Твой
сын.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Переделкино.
Начало
Дорогая мамочка!
Твое письмо, видимо,
плутало, потому что я получил его только позавчера. Я еще до отъезда в Дом
творчества дал тебе неправильный адрес. Оказывается, надо было писать –
почтовое отделение Баковка.
<…>
Поработал я здесь очень
неплохо. Здесь идеальные условия для работы. Отдельная комната и полная тишина.
Закончил повесть, вернее, роман (обнаглел настолько, что назвал ее романом).
Вчера получил от машинистки и отдал в редакцию. Страшно волнуюсь. Самому мне
она принесла удовлетворение.
Считаю ее шагом вперед
после «Коллег». Читали здесь, в Доме творчества, драматург Львовский и поэт
Аким. В восторге, но говорят, что трудно проходима. В этом и вся штука. В
«Юности» сейчас смутное время. Пока Катаев ушел, а кто будет главным после него
– неизвестно. Сейчас называют две довольно приличные кандидатуры – Михалков и
Симонов. Но пока делами вершит С.Н. Преображенский, зам главного редактора.
Ситуация сложная, учитывая постоянные нападки на «Юность» со стороны некоторых
весомых органов.
Недавно меня вызывал к
себе Георгий Березко, зам председателя правления Московского отделения СП, и
предложил подавать в Союз. В конце месяца хочу собрать рекомендации и подать заявление.
Сейчас начал писать
сценарий для «Ленфильма». Идет очень туго. Сказывается разрядка после романа.
Но все-таки пишу.
<…>
Я немного отдохнул
здесь, но абсолютно недостаточно. Погода слякотная. Зима стояла всего неделю, и
в это время я катался на лыжах.
Из «Ленфильма»
предлагают место в Д<оме> творчества в Комарово, но куда же поедешь,
когда дома такая петрушка (31).
Крепко целую.
Твой сын.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Таллин. 31.07.61
Дорогая мамочка!
Рад был получить твою
открытку. Здесь говорят, что в Риге погода наладилась. У нас два дня
более-менее, но на август прогноз тяжелый.
Съемки идут медленно,
Зархи (32) нервничает. Сегодня весь
день торчали на пляже, а сняли всего два дубля. Дело не только в погоде. Группа
еще не раскачалась, и обстановка мало располагает, всем хочется бездельничать.
Мне в первую очередь, но
все-таки приходится работать. Последний вариант режиссерского сценария
ужасающий. Я переписываю каждый эпизод непосредственно перед съемками. Твою
остановку здесь можно будет устроить. Телеграфируй перед приездом или позвони
палас 117. Звонить лучше утром до 10. Читала ли статью Юрия Бондарева в
«Литературке» (33)? Я очень рад
этому дружественному выступлению. После такого запева плеваться будет труднее,
но плеваться все-таки будут. Это точно. Недавно в «ЛиЖи» (34) Дымшиц (35)
мимоходом бросил, что «Аксенов… далек от идейной четкости». Стасик (36) написал мне, что и в «Литературке»
статью Бондарева они пробили с большим трудом.
Сегодня было письмо от
Киры. Мой Кит (37) здоров и бодр и
день-деньской кричит «га-га-га». Точную дату возвращения в Москву я еще не могу
определить. Это будет зависеть от того, когда снимут важнейшие для меня сцены.
Крепко целую тебя.
Твой Вася.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. Ноябрь (?)
Дорогая мамочка.
Прости меня за тот
последний вечер перед отъездом. Такое со мной иногда бывает. Но, в общем-то,
кажется, я не допустил никаких выходок. Я был очень возбужден, и всё. К тому же
я знал, к чему я возвращаюсь, и, в общем, музыка, вино и трепотня были мне
тогда нужны.
Вернулся я к тому, что и
ожидал. Сразу попал в московский барабан, который крутится без остановки.
Каждый день работа над сценарием «Звездного билета», и каждый вечер диспуты.
Дома очень трудно. Слава Богу, что Лешка с приездом Киры сразу стал
поправляться. Писать, разумеется, не могу ни строчки. Вчера сделал объявление о
комнате.
10 декабря еду на студию
в Ленинград, потом в командировку от «Известий». Сейчас имеются кое-какие
благоприятные симптомы, но в личных делах я делаю ошибку за ошибкой. Может
быть, в следующем письме расскажу.
Мама, я забыл «Тарусские
страницы» и синюю рубашку. Был бы тебе очень благодарен, если бы ты прислала
эти вещи. На премьеру (38) во Львов
я, конечно, приехать не смогу.
<…>
Крепко целую.
Вася.
Василий АКСЕНОВ –
Евгении ГИНЗБУРГ
Южно-Сахалинск. 24.12.61
Дорогая мамочка!
Наконец-то я выбрал
свободный час и пишу тебе письмо, что давно уже хотел сделать. Надеюсь, ты не
очень на меня сердишься. Ты представляешь, как я закрутился в Москве сразу
после возвращения из Львова. Уходил утром, а возвращался поздно ночью. 12 дней
подряд мы с Мишей Анчаровым корпели над сценарием «Звездного билета». Чтоб я
еще раз ввязался в бодягу по экранизации своей вещи! Дошел уже до того, что
соглашался со всеми безумными предложениями Зархи. Приходит, к примеру, он и
говорит, что неплохо было бы ввести в фильм тему жены Лумумбы (39). О’кей, будет вам жена Лумумбы.
Ночью звонок – Вася, знаете, пожалуй, лучше будет заменить жену Лумумбы девушкой
из Хиросимы. О’кей, завтра будет сделано. Вот такие были дела. Не знаю,
запустили ли его в павильонные съемки. Я уехал до этого.
Шли бесконечные встречи
и диспуты. Не обошлось и без скандала. Я не приехал в один клуб, вернее,
приехал вместо этого в другой. Обиженные написали письмо в Союз. В «Московском
литераторе» напечатали это письмо и мой ответ, по поводу которого вся шарага
ужасно веселилась.
9-го меня вызвали на
«Ленфильм», на худсовет по кинопробам. 3 дня торчал в Ленинграде. Там меня ждал
«приятный» сюрприз. Дело в том, что там образовалось творческое объединение и
наша картина попала к новому хозяину. Снова начался разговор о сценарии.
Короче, в 1-й декаде января придется снова ехать в Ленинград и торчать там не
меньше недели. Может быть, прямо оттуда заскочу во Львов.
В Ленинграде я немного
подправил свое угрожающее финансовое положение – подал заявку на новый
сценарий. Сорвал аванс. Вернулся из Ленинграда 12-го, а 14-го улетел на Сахалин.
Полет был хороший. Из
Москвы до Хабаровска без посадки. На Ту-114 за 8 часов. Здесь я сделал глупость
– торчал в Хабаровске 3 дня неизвестно зачем.
Это неинтересный
провинциальный и морозный город. С 19-го я на Сахалине. Вот здесь очень
интересно. Жалею только, что прилетел зимой и времени мало.
За это время, кроме
Южно-Сахалинска, побывал в Корсакове и Холмске. Не знаю, что буду писать для
«Известий», но для себя повидал кое-что. Возможно, летом приеду сюда на более
долгий срок. Лечу обратно через два дня. Наверное, когда ты получишь это
письмо, я буду уже в Москве. Очень соскучился по Киту. Мы очень мало видим друг
друга. Перед моим отъездом сюда Киту опять не повезло – он схватил воспаление
ушей, правда, в легкой форме. Кололи его, беднягу, пенициллином. Он стал очень
забавным. На вопрос, кого ты любишь, твердо отвечает «папку».
Рад, что премьера во
Львове прошла успешно.
<…>
Твой Васька.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Гагра.
06 (?).10.62
Дорогая мамочка!
Вот мы уже неделю в
Гагре. Прилетели сюда 30/IX. Погода все время
была хорошая, но последние три дня облачно. В общем, отдыхаем хорошо и даже
весело, может быть, слишком весело, т. к. я приехал сюда работать, а работы
почти не получается.
Начинаю сейчас пьесу (40) для «Современника», давно ее ждут
от меня. Не знаю, что получится, но задумка, по-моему, интересная. Пьеса
сатирическая. Кажется, я тебе о ней рассказывал в прошлом году.
Здесь в Доме творчества
сейчас полно народа, в основном это юристы и стоматологи, да и еще масса
танцоров. По вечерам легкий флирт и беседы о культе личности. По сравнению с
прошлым годом в Гагре перемены – ул. Сталина переименована в Курортную, а ул.
Джугашвили в Школьную, но бронзовый монумент Дяди Джо все еще возвышается, и
под ним фотографируются туристы из Нагорного Карабаха.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. Декабрь
<…>
В ноябре чуть было не попал к тебе во Львов.
Меня пригласили венгры на премьеру «Коллег» в Будапешт. На обратном пути хотел
остановиться во Львове, но оказалось, что не хватает времени для оформления
бумаг (они поздно прислали приглашение), и теперь поездка в Венгрию перенесена
на январь.
Через несколько дней я уезжаю в Японию в составе
делегации писательской. Это, конечно, тебя удивит, меня самого это удивляет. Летим
мы втроем: латышский писатель Лукс (41),
глава делегации, я, член делегации, и Ирина Львовна Иоффе, консультант по
Японии на иностранной комиссии. Между прочим, Ирина Львовна вместе с тобой
пребывала некоторое время в санатории Эльген (42), ее освободили в 42-м году. Может быть, ты ее помнишь? Пробудем
мы в Японии, кажется, недели три. Сейчас как будто все уже оформлено, ждут
японской визы. Мы сделали уже прививки от холеры и от оспы, потому что летим
через Индию. Путь такой – Ташкент, Дели, Бангкок, Гонконг, Токио. Потрясающее
путешествие, не правда ли?
Все, кто был в Японии, от нее в восторге.
Уже пару недель мы живем в новой квартире.
Сделано у нас все довольно симпатично, моя комната прямо модерн, но, в общем,
квартирка довольно тесная, а что будет, когда еще появится домработница?
Короче, опять я почти не могу работать дома, да и вообще работать в Москве
очень трудно, масса всяких дел, важных и пустяковых, сейчас я стал членом
редколлегии «Юности». В Гагре я писал пьесу, а после возвращения оттуда не
написал ни одной страницы, а в голове масса задумок. Придется зимой опять
уезжать куда-нибудь, чтобы писать.
Апельсинчики (43) сданы в набор, кажется, уже преодолены все препоны, и они,
должно быть, выйдут в январском номере. Ленинградская картина (44) заканчивается. Видала ли ты
«Младшего брата»?
В общем, дела как будто неплохи, но самое
главное дело – писанина тонет в суете.
<…>
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Переделкино.10.09.64
Дорогая мамочка!
<…>
Весь июль я писал, как
бешеный, написал 5 рассказов (45),
около 6-ти листов. Сейчас отдам их читать в «Новый мир» и в «Юность».
Сейчас сижу в
Переделкино, вожусь над сценарием по старым рассказам («Папа, сложи», «Завтраки
43-го года», «На полпути к Луне»). Нужно сделать из них единый сценарий (46).
В октябре, должно быть,
буду в Одессе. Кажется, я говорил уже тебе о комедийной бригаде под
руководством Г. Данелия, в нее входят, кроме меня, В. Ежов (47), Ю. Казаков, В. Конецкий. Вот мы
все, значит, отправимся в Одессу и будем там что-то такое странное созидать. Не
знаю, что из этого получится (48).
<…>
Москва полна слухами о
твоих мемуарах (49). Все
интеллигенты подходят ко мне с просьбами предоставить экземпляр. Те, что
читали, очень высокого мнения. Нагибин выразил мне огромное удовольствие от
мемуаров и просил тебе передать. Слышно ли что-нибудь из «Нового мира»?
Вчера навестил я Толю
Гладилина (50). Его постигла неудача
– на выезде из Риги он вдребезги расколотил свой «Запорожец» и сам только чудом
остался жив. Сейчас пришел в себя после страшных ушибов. Передает привет тебе и
Тоньке.
Режиссер же мой по имени
«Стальная птица» (51) по дороге из
Таллина свалился в Ленинграде в больницу с нервными припадками. Жду его
возвращения и вместе с ним денег за сценарий, сижу сейчас абсолютно на мели. Просто
даже странно.
Крепко целую, жду письма.
Вася.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва.10.03.65
<…>
В общем, за это время я
все-таки смог немного поработать в Дубултах (52). Написал довольно большой кусок пьесы (53) и маленький рассказ под скромным названием «Победа» (54), об игре в шахматы. Образ жизни вел
очень умеренный, совсем не пил, очищался от московской скверны на лыжах под
солнцем на заливе и в лесу.
К сожалению, пришлось
через 2 недели ехать в Москву, ибо я был делегатом этого исторического съезда (55). Здесь мы встретились с Женей (56), Витей Конецким, Казаковым и
провели несколько дней вместе. Съезд прошел интересно, много было
содержательных философских выступлений, ораторы касались сокровенных тайн творчества.
Сейчас безвылазно торчу
в театре. Спектакль подходит уже к завершающей фазе. Вчера был первый самый
черновой прогон. По-моему, будет занятно. К сожалению, до сих пор неясна
реакция руководства на нашу работу. Все это должно выясниться в ближайшие две недели.
Я тебе тогда обязательно сообщу.
<…>
Тут продолжается
активный поток приветствий в твой адрес через меня, а в это время я
окончательно потерял след третьего экземпляра (57). Куда он попал?
Как тебе понравился 1-й
номер «Нового мира» (58)?
Хороший роман написал
Джон Апдайк под названием «Кентавр», правда?
Итак, целую, обнимаю,
надеюсь на скорую встречу на премьере.
Твой
Вася.
Василий
АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Новгород. 30.03.65
Дорогая
мамочка!
Пишу тебе из Новгорода,
куда сбежал на несколько дней отдохнуть и успокоить нервы. Весь март я провел в
театре, в подготовке к выпуску, измотался окончательно – ночные и утренние
репетиции, работа над текстом, алкоголь, трепотня, очаровательная семейная
жизнь.
Дважды «прогнали»
спектакль (59) в костюмах и с
декорациями, первый раз 22-го ночью, второй раз на следующий день утром. На утренний
прогон явились начальники из Управления театров, Министерства и МК, кроме того,
было некоторое количество столичных драматургов и критиков, а также всякая
странная публика, всего человек 300.
Не знаю, кто больше
трусил, Ефремов или я. Кажется, сильнее трусить, чем я, уже нельзя. Первый акт
прошел сносно, второй начался тоже сносно, потом на сцене в темноте в самый
решающий момент все сломалось. Сломался круг, сломались фурки (60), минут десять в темноте творилось
что-то совершенно ужасающее и зловонное. Затем начали играть дальше и
выяснилось, что самые важные места совершенно неправильно поставлены, сыграны,
растянуты, засушены. Кое-как доиграли до конца.
Реакция на этот позорный
прогон в Москве противоречива. Драматурги (большинство) шокированы; критики в
основном «за» (некоторые говорят всякие слова – «гениально», «новый этап»);
начальство еще не сказало своего решающего слова; часть публики ничего не
поняла, другая – восхищена. Ефремов ушел в глубокий клинч, я сбежал в Новгород.
Здесь я уже два дня совершенно один.
Отсыпаюсь, гуляю, погода отвратительная. Облазил весь Кремль и Ярославово
дворище. Конечно, это поразительный город – среди обычного областного быта и
строительства белеют церкви XII – XIV веков, и всему венец – София, божественное
творение, отойти от которой трудно, голова все время поворачивается к ней.
В Кремле замечательный
музей с очень хорошей коллекцией древних икон и картин, от Феофана Грека до
Петрова-Водкина.
Новгород давно уже как-то притягивал меня,
очень рад, что вырвался сюда, а также, что проехал на автобусе через Калинин,
Торжок, Вышний Волочек, Валдай.
Завтра схожу еще раз в
музей и вечером уеду или в Ленинград, или в Москву.
В ближайшие дни
начальство должно сформулировать свое отношение к нашему спектаклю, и тогда
определится срок премьеры, если таковой суждено быть. Предстоит еще литовка (61) пьесы, вот какое дело. Никогда еще
я не отдавал столько сил постановке своих вещей. Смешно, что не получил еще за
это ни гроша, если не считать аванс, полученный 1,5 года назад.
Вот такие новости.
<…>
Кажется, мне нужно
сейчас как следует поездить, попутешествовать, почитать. Сейчас оформляют меня
в Союзе дружбы с заграницей на поездку в Америку. Если будет о’кей, поеду туда
на 3 недели в конце мая. Это полутуристская поездка с выплатой 500 рэ. Кроме
того, АИН предложил(о) совершить рейс на каком-нибудь торговом судне. Если бы
эти поездки состоялись, было бы замечательно.
<…>
Евгения
ГИНЗБУРГ – Василию АКСЕНОВУ Львов. 18.06.65
Дорогой Вася!
<…>
Прочла я обе рецензии на твою пьесу и спектакль
– и в «Сов<етской> культуре», и в «Литературке». Мне кажется, все хорошо:
отзывы вполне благожелательные, спокойные, некоторые упреки по твоему адресу
сдержанные, а порой и заслуженные. Так что поздравляю тебя с благополучным
оконча-нием дела, которое отняло у тебя столько сил и принесло столько волнений. Прочла в «Лит<ературной>
России» и сообщение о том, что твой пятый рассказ (62) пойдет в «Москве», что тоже приятно.
Я
недавно
вернулась из Закарпатья, куда ездила по командировке «Юности» расследовать
жалобу. Поездка была довольно интересная, но очень трудная в бытовом отношении,
т. к. шли проливные ливни, туфли у меня раз-лезлись,
я простудилась. Да и жить в этом селе пришлось в избе, т. к. никакого дома приезжих там нет.
Сейчас я день и ночь стучу на машинке разные
«опусы» в местную газету, чтобы сколотить себе минимальный капи-талец на мою ежегодную
поездку в Дзинтари. Думаю выехать в начале июля, так что прошу тебя ответить на
это письмо, не откладывая в долгий ящик. Или позвони.
<…>
Ну, будь здоров. Жду ответа. Целую.
Мама.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Лауласмаа. 12.07.65
Дорогая мамочка!
Я поселился в
<…>
Крепко
целую и желаю тебе хорошо отдохнуть.
Вася.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва.
Лето
Мамочка!
<…>
Наконец вышла моя книжка
(64). Это печальная радость, потому
что при подсчете оказалось денег только на возврат долгов. Увы, я опять в
прорыве и не знаю, когда из него вылезу.
Многие меня отговаривают связываться с
Госполитиздатом (65). Говорят, что
погрязну в архивах и потеряю уйму времени. До сих пор не принял еще решения. Я
впервые оказался в том положении, когда не могу писать того, что хочу, а должен
писать то, что нужно по договорам, то, что от меня требуют или хотят другие люди.
Стремлюсь к прозе, как к
тайной любовнице.
В Малеевке 4 дня я
провел отлично, играл с Китом и всей его группой в лесу. Кит выглядит хорошо,
бодро, но, кажется, ему уже осточертел шумный коллектив.
Надеюсь узнать, как ты
отдыхаешь, прямо в Комарово. Д<олжно> б<ыть>, поеду в Эстонию через
Ленинград.
Целую.
Вася.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Комарово.
Лето
Дорогая мамочка!
Очень был рад твоему
письму. Здесь удивительная оторванность от «большой жизни страны». На горах (66) висят тяжелые тучи, а над берегом
солнце. Кажется, что весь мир под тучами, а это якобы последний берег.
<…>
Скоро сюда приедет целая команда драматургов из
Москвы с новостями. Может быть, ты с кем-нибудь из них пришлешь письмо (например,
Л. Зорин)? Меня интересует масштаб протестов (67) против дела Гинзбурга, реакция властей и прочее в этом роде.
Каждый день жду дурных
вестей, но не в связи с этим. Мне кажется, что вот цензура зарежет «Бочкотару»
(68), а Театр Сатиры побоится
ставить «Аристофаниану» (69).
Пуганая ворона, я уже привык к неудачам. Подумай сама, 4 пьесы, 2 повести и 2
сценария лежат в столе.
Но вдруг свершится чудо?
Целую тебя крепко.
Следи за собой, почаще
бывай на воздухе. Почему бы тебе, когда поедешь в Ленинград, на несколько дней
не выехать в Комарово.
Вася.
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Нида ( 70)
. 01.08.71
Дорогая мамочка!
От тебя нет писем, а я
толком не знаю, куда тебе писать, бываешь ли ты в городе. Впрочем, до последних
дней у меня рука отсыхала от писания – гнал сценарий. Сейчас закончил очередное
произведение (я тебе, кажется, о нем говорил) – мюзикл по мотивам русских
повестей XVII века. Написал там много песен, вот до чего дошел.
Сейчас, надеюсь, будет у меня месяц для себя, для своей работы, которую очень вожделею.
Но для этого нужен
настрой, особое состояние, а смогу ли так настроиться в условиях быта – вряд
ли. Хочу здесь после отъезда наших задержаться, хотя бы на неделю. Потом, если
машина будет в порядке, двинусь в Ленинград через Ригу.
Что нового? Как
проводишь лето на переделкинских перспективах? Как чувствуешь себя и как
работаешь?
Здесь уже две недели
совершенно южная жара, море теплое и спокойное. Леха очень много плавает и
играет в футбол…
…Я продолжаю занятия бегом, поменьше – из-за
жары. Недавно был задержан пограничным патрулем во главе с сержантом по фамилии
Кочетов. Несколько раз ездил в Калининград, и в Клайпеду, и в Палангу,
встречался с литовцем, своим другом Красаускасом (71). Удивительные беседы за мороженым и соком!
Здесь мы по традиции читаем Томаса Манна – ведь
манновские места. Как говорят экскурсоводы, «великий писатель проводил здесь свой
досуг, общаясь в тишине со своими персонажами». Удивляюсь без конца его
глубочайшим проникновениям.
<…>
Василий АКСЕНОВ – Евгении ГИНЗБУРГ
Москва. Апрель (?)
Дорогая мамочка!
Звонила Ляля Россельс и
сообщила, что ты довольна Дубултами, и впрямь сейчас трудно найти место на
земле холоднее и гаже, чем в Москве. Страннейшая картина – свежая зелень и
ноябрьские холода. Три дня назад шел густой снег.
Я уехал в Рузу (72) в тот день, когда Демичев (73) решил со мной побеседовать. Закон
вредности. Беседа отложилась на неделю, но вот она состоялась, о чем я тебе уже
сообщил телеграммой. Разговаривали больше полутора часов. Я сказал все, что
хотел сказать, и почти по всем пунктам встретил понимание. Результат
(практический): «Железку» (74) будет
рассматривать отдел культуры ЦК и сам Демичев выразил желание прочесть. Мне
показалось, что он хочет помочь. Были высказаны весьма широкие взгляды на
искусство. Политических вопросов не касались.
В конце разговора я
поднял вопрос о передвижениях и, в частности, о приглашении в Калифорнию.
«Езжайте, куда хотите, у
нас нет возражений против ваших поездок», – таков был ответ. Прощаясь, просил в
случае разных сложностей вновь его беспокоить.
Ну вот – уж не знаю,
какие будут плоды этой встречи, но она состоялась, и это для меня важно.
Во всем остальном (кино,
книги и т. д.) дела или не сдвинулись, или почти не сдвинулись, но это уж как
обычно: администрация наша как ленивая продавщица в магазине.
У Майки (75) тут дикие неприятности с дочкой, я
в них тоже волей-неволей введен, пытаемся разобраться.
Кит сегодня кончил 7-й
класс. Весь – в велосипеде. Наверное, я их отвезу в Ниду и сразу же приеду.
Вдруг меня стали оформлять в делегацию на неделю Балтийских стран в ГДР, а это
мне нужно еще и для ДЕФовских (76)
дел. Словом, суета, холод, автомобиль, а хочется тишины, тепла и автомобиля.
Целую.
Твой Вася.
Вступление, примечания и подготовка текстов Виктора ЕСИПОВА
_________________________
1 Кто он, Алексей Александрович
Орлов, узнать уже не у кого.
1а Сестра Евгении Гинзбург.
1б Письма Е. Гинзбург с 1 октября
1953-го по 11 мая 1957 года – см. публикацию «Анфан террибль и его родители».
Порядок публикации писем в известной степени продиктован порядком их расположения
в архиве Василия Аксенова.
2 Младшая сестра Евгении Семеновны.
3 Карепова Юлия (1904–1994) –
магаданская подруга Евгении Гинзбург.
4 Любимов Лев. На чужбине //
Новый мир, 1957, №№ 2–4.
5 Фильм «Во
власти золота» режиссера И. Правова по произведениям Д.Н. Мамина-Сибиряка (Свердловская
киностудия, 1957).
6 Жерар Филип (1922–1959).
7 Окончание
письма не сохранилось.
8 По-видимому, сестра Беллы
Павловны, бабушки Киры Менделевой, первой жены В. Аксенова.
9 В американском архиве писателя
сохранилась машинопись рассказа «Люди с “Гамлета”», опубликованная в книге:
Василий Аксенов. Одно сплошное Карузо. – М.: Эксмо, 2014.
10 Франсуа Мориак (1885–1970)
– французский писатель, лауреат Нобелевской премии по
литературе (1952).
11 Книга «Так начиналось. Записки
учительницы». Будет опубликована в
12 Злобин Степан Павлович
(1903–1965) – писатель, автор популярного романа «Степан Разин».
13 Петр Наумович Ойфа (1907–1987)
– русский советский поэт.
14 Роман Даниила Гранина
«После свадьбы» (1958) посвящен судьбе молодого изобретателя, посланного
комсомолом на работу в деревню.
15 Имеется в виду будущая повесть
«Звездный билет».
16 Одиозный роман Всеволода
Кочетова, опубликованный в журнале «Нева» (1958, №№ 6,7) – идейный антипод
пастернаковскому «Доктору Живаго».
17
18 Мэри Лазаревна Озерова (?–2003)
– редактор отдела прозы «Юности».
19 По-видимому, по каким-то
причинам потом это решение было изменено и в июньский номер были поставлены
рассказы «Наша Вера Ивановна» и «Асфальтовые дороги». Рассказ «про продавщицу»
неизвестен.
20 Померанцев Владимир Михайлович
(1907–1971) – писатель, чья статья «Об искренности в литера-туре» («Новый мир»,
1953) стала одним из самых значительных документов периода оттепели.
21 Видимо, рассказы В. Аксенова
«Наша Вера Ивановна» и «Асфальтовые дороги», которые выйдут в № 7 «Юности» за
этот год, уже были приняты к печати.
22 Леопольд Абрамович Железнов
(?–1988) – ответственный секретарь редакции; Сергей Николаевич Преображенский
(1908–1979) – заместитель главного редактора.
23 В следующем году повесть о молодых врачах «Коллеги» будет опубликована
в «Юности».
24 Эсфирь Хаскелевна Питляр
(1915–2007) – литературный критик, псевдоним – Ирина Александровна Питляр.
25 «Приключения Весли
Джексона» (1946) – пацифистский роман американского писателя Уильяма Сарояна (1908–1981).
26 Аксенов находился в Таллине на
лагерных сборах от военкомата.
27 «Коллеги»
28 В родильном доме.
29 «Звездный билет».
30 С утра до темноты //
Литературная газета, №114, 26.09.60.
31 Имеется в виду болезнь Киры.
32 Александр Григорьевич Зархи
(1908–1997) – кинорежиссер и сценарист, режиссер фильма «Мой младший брат» по повести Аксенова
«Звездный билет».
33 По-видимому, благожелательный
отзыв о «Звездном билете».
34 «Литература и жизнь» – газета
СП РСФСР, выходила в 1958–1963 гг.; употребленное в письме сокращенное название
было широко распространено среди писателей и указывало на сервильный по
отношению к власти характер публикуемых материалов.
35 Александр Львович Дымшиц (1910–1975)
– советский литературовед, литературный и театральный критик.
36 Станислав Борисович Рассадин
(1935–2012) – литературный критик, литературовед.
37 Домашнее прозвище сына
Алексея.
38 Постановка по пьесе «Коллеги»
в Украинском драматическом театре им. М. Заньковецкой (совместно с Ю. Стабовым).
39 Патрис Лумумба (1925–1961) – первый
премьер-министр Демократической Республики Конго, просоветской ориентации, был
убит в результате политической борьбы за власть.
40 «Всегда в продаже».
41 Валдис Лукс (1905–1985) –
латвийский советский поэт.
42 Женский исправительно-трудовой
лагерь в Ягоднинском районе Магаданской области.
43 Повесть
«Апельсины из Марокко» опубликована в январском номере «Юности» за 1963 год.
44 «Когда
разводят мосты» – художественный фильм по сценарию В. Аксенова
режиссёров Виктора Соколова и Семена Деревянского
(«Ленфильм», 1962).
45 «Дикой», «Местный хулиган
Абрамашвили», «Товарищ красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик
действительности», «Жаль, что вас не было с нами».
46 Имеется в виду сценарий фильма
«Путешествие» по рассказам Василия Аксенова. В киноновелле «На полпути к Луне»
снимался сам автор (указано Андреем Куликом).
47 Ежов Валентин Иванович
(1921–2004) – сценарист кинофильмов «Баллада о солдате», «Крылья», «Чистое
небо».
48 Сценарий кинокомедии было
задумано писать сообща, но вместо работы «сценаристы» ударились в загул. А в
какой-то момент осознав это, разъехались в разные стороны.
49 Первая часть «Крутого маршрута»; будет отклонена
журналами «Новый мир» и «Юность», разойдется колоссальным количеством
экземпляров в самиздате и попадет наконец на Запад, где будет опубликована
сначала в Милане, а затем во Франкфурте-на-Майне и многих других издательствах,
в том числе в Нью-Йорке. Полный текст книги будет опубликован в Милане в
50 Анатолий Тихонович Гладилин (р. 1935) в шестидесятых годах
– один из талантливых и перспективных молодых советских писателей.
51 Владимир Петрович Дьяченко
(1934–1998) – кинорежиссер Одесской студии.
52 Дом творчества писателей в
Юрмале.
53 Пьеса «Твой убийца» будет
окончена в
54 Рассказ будет опубликован в июньском номере «Юности» за 1965 год.
55 2-й съезд писателей РСФСР.
56 Евтушенко.
57 Имеется в виду машинопись
«Крутого маршрута», см. письмо из Переделкино от 10.09.64 и прим.
58 Январский номер «Нового мира»
был юбилейным (сорокалетие журнала). В статье А. Твардовского подчеркивалось,
что публикуемые в журнале авторы «стремятся следовать правде жизни, а не
предвзятым, заранее заданным представлениям о ней». Это являлось открытым
вызовом партийному руководству литературой.
59 Пьеса «Всегда в продаже» была
поставлена Олегом Ефремовым в театре «Современник» в
60 Приспособления
для перемещения на сцене декораций.
61 Получение
разрешения из органов цензуры, в данном случае – Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит).
62 Рассказ «Жаль, что вас не было
с нами».
63 Повесть «Стальная птица»
(1965) в Советском Союзе напечатана не будет. Впервые в России: Собр. соч. в 5
тт. – М.: Издательский дом «Юность», 1995.
64 «На полпути к Луне». – М.:
Советская Россия, 1965.
65 Издательство политической
литературы запланировало серию «Пламенные революционеры», к написанию книг
привлекались самые популярные писатели: А. Гладилин, Б. Окуджава, Ю. Трифонов,
В. Войнович и др. В
66 Имеются в виду сопки на берегу Финского
залива.
67 Александр Ильич Гинзбург
(1936–2002) – диссидент, правозащитник, был арестован в январе 1967 года за
составление и публикацию на Западе «Белой книги» о процессе над писателями
Андреем Синявским и Юлием Даниэлем, прошедшем с осени 1965 по февраль 1966
года.
68 Повесть «Затоваренная бочкотара» будет опубликована в
1968 году в № 3 «Юности». Позднее, уже в эмиграции, в беседе с известным
американским славистом Джоном Глэдом автор заметит: «Они не могли понять,
против чего же тут Аксенов. Они уже хорошо знали, что я всегда против чего-то,
и не ждали от меня хорошего. Но вот против чего конкретно – совершенно
непонятно».
69 Пьеса «Аристофаниана с
лягушками» не была поставлена.
70
Поселок на Куршской косе в Литве, входит в состав Неринги.
71
Красаускас Стасис Альгирдо (1929–1977) – художник-график, его линогравюра стала
эмблемой журнала «Юность».
72 Имеется в виду Дом творчества
писателей в Малеевке.
73 Петр Нилович Демичев
(1918–2010) – секретарь ЦК КПСС. Встреча, по-видимому, была инициирована В.
Аксеновым в связи с открытым противостоянием между ним и заместителем
заведующего отделом культуры ЦК КПСС А.А. Беляевым.
74 Повесть «Золотая наша железка»
должна была выйти в «Юности» летом
75 Майя Афанасьевна Овчинникова
(1930–2014) – будущая вторая жена В. Аксенова.
76 ДЕФА – ведущая киностудия ГДР.