Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2015
Разрыв в жизненном опыте поколений: когда ребенок взрослеет для жизни в мире, который удивляет и дезориентирует его родителей, – обострил вопрос о современности новой детской литературы. Приметы времени в книге для детей и подростков сегодня – жестокий тест на актуальность: останется ли автор в рамках собственного опыта детства или сможет синхронизироваться со своим стремительно меняющимся читателем.
Что делает книгу для детей современной, как отражается в ней актуальный опыт
детства и в чем, если судить по литературе, его специфика? Сообщают ли приметы
времени художественную убедительность повествованию? Как преломляются «вечные»
темы детской литературы в свете запросов дня? И как стыкуется личный опыт
автора с опытом детства его нынешних читателей?
На эти вопросы мы попросили ответить авторов, пишущих для детей и подростков, и
критиков, сведущих в новой детской литературе.
Ая эН (Крестьева) –
писатель, автор более 15 книг и 76 сценариев телепередач для детей и подростков. Лауреат и финалист многих литературных
премий, в том числе «Заветная мечта», «Алые паруса», «Книгуру»,
«Новая детская книга». Живет в Москве.
Недавно я принимала участие в дискуссии на тему современности в литературе. Речь шла о произведениях для подростков. За круглым (точнее, за прямоугольным) столом сидели уважаемые люди, умудренные опытом, образованием и возрастом. Все записывалось на диктофон. По окончании ведущая заявила, что аудиозапись будет выложена на файлообменник и все участники смогут ее скачать и прослушать. «Прямо сегодня не обещаю, – добавила ведущая, – но завтра-послезавтра сделаю и кину ссылку». Такая вот простая, дежурная информация. И тут случилось страшное: посыпались вопросы. Значительная часть аудитории растерялась. Что такое файлообменник? А как это – скачать? На чем прослушать? Что значит – кину ссылку? Фейспалм. Занавес.
Наш мир меняется логарифмическим галопом. Это здорово, но надо понимать: или ты останавливаешься и безнадежно отстаешь, или летишь вместе со всеми и наслаждаешься процессом. Дело не в количестве новых словечек, не в покупке очередного удобного гаджета, дело в самом процессе полета, в мироощущении. Писатель может создать хорошую вещь, если он хороший писатель. Но хорошую современную вещь он сможет написать только в том случае, если у него современное мироощущение.
А достаточно ли оно современно? Это можно узнать по многим признакам. Ограничусь пятью.
1. Информация есть всегда. В любой момент, немедленно и много. Обсуждать вопросы, на которые можно найти ответ за десять секунд, просто бессмысленно. Если в тексте два молодых человека три страницы выясняют, сколько километров до Солнца (дело происходит в московском кафе), вместо того чтобы немедленно погуглить, автора можно списывать в утиль.
2. Виртуальные миры тоже реальны. Чем вам экран компа не реальность? Наш мир реален трехмерно, виртуальный – двухмерно, но ведь реален! Как только героиня повести восклицает: «Ах! Как жаль, что ты так далеко, невозможно толком поговорить!» (дело происходит во время беседы подружек-старшеклассниц по скайпу), хочется фыркнуть, закрыть книгу и войти в этот самый скайп, чтобы поболтать с кем-нибудь из подруг!
3. Длинные описания никому не нужны. У нас дома сохранилась тетрадка, в которой мой дедушка рисовал схему «Наутилуса». Это довольно подробный чертеж, с кучей кают, отсеков и перегородок. Все заполнено мебелью, указано даже размещение светильников и полок с посудой. Дед ничего не придумывал – все это тщательно и с любовью описано у Жюля Верна. Помню, я с удовольствием разглядывала пожелтевшие листки и даже сама пробовала продолжить традицию – нарисовать пером карту таинственного острова. В итоге Верн был мною с удовольствием прочитан, а карта осталась неоконченной. Но вот в нашей семье подросло следующее поколение. Мой сын покрутил в руках тетрадь, восхищенно произнес: «Обалдеть! Тонкая работа!» – и бережно отложил в сторону, а Верна… Нет, он все-таки прочитал – по диагонали, с минимальным интересом. Скорее из вежливости. Ему было скучно.
Жюль Верн и многие другие прекрасны, но сейчас благодаря огромному количеству фильмов и игр воображение читателя уже наполнено многочисленными визуальными образами. Именно из этих образов, как из деталек разных конструкторов, мозг современного человека и формирует новые картинки, дополняя и видоизменяя. Описывать надо только то, что не может быть оперативно воссоздано работягами-нейронами из готовых деталек.
4. Не надо бояться слов, которых нет в словарях. Увы, но словари тоже устаревают, а смена языкового стандарта происходит примерно каждые двадцать пять лет. Точнее, происходила. Думаю, сейчас этот срок тоже сократился, ведь почти все изменяется не по прямой, а логарифмически. Это факты, просто факты, которые лучше принимать такими, какие есть. Тут писателям ни бог не в помощь, ни национальный корпус русского языка. К сожалению, программа-поисковик официального сайта корпуса игнорирует почти все новшества. К примеру, жуткое словечко «стопятьсот», против которого готовы стройными рядами биться учителя литературы, корпусу незнакомо. А «Гугл» с «Яндексом» выдают на него сотни тысяч ссылок. Ладно. Пока учителя празднуют победу над этим сомнительным числительным, проверим что-нибудь менее ужасное и тошнотворное. «Фейк». В корпусе две ссылки. Одна – по существу, вторая – на… Салтыкова-Щедрина (у него Фейк – имя собственное). Между тем практически у любого подростка, кроме собственной странички в соцсети, есть страничка-фейк. Подумайте: нас окружают миллионы фейков! Но в русском языке такого слова вроде как нет. Таких примеров можно привести множество.
В этом пункте есть тонкость: важно не переборщить и, уж конечно, ни в коем случае не «опускаться до уровня» намеренно. О заигрывании речь не идет, идет – о понимании. И только.
5. Пресловутое клиповое мышление – благо, а не катастрофа. Во-первых, словосочетание «клиповое мышление» – штамп, негативный и недостаточно объективно отражающий реальную ситуацию. Во-вторых: а как иначе, не «клипово», можно обрабатывать бесконечные потоки новой информации, которые текут в наши головы одновременно и с разных сторон?
При таком «клиповом» сознании восприятие мира не последовательное и не текстовое (в ортодоксальном понимании этого слова). Но это не значит, что оно не структурируется! Еще как структурируется! (На самом деле речь идет, скорее, о псевдоклиповом восприятии.) Люди старших поколений порой с трудом представляют себе, как такое вообще возможно. Тут дело не в IQ или EQ, не в тупости, не в деменции, а в способе обработки информации. Предпочтительный способ обработки информации неизбежно отражается на структуре текста. Уже только по одному этому пункту иногда можно определить возраст писателя и/или современность произведения!
Нужно современное мироощущение – это все, что я хотела сказать.