Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2014
Владимир Салимон родился и живет в Москве. Окончил географо-биологический факультет МГПИ, работал учителем, в лесничестве, в обществе охраны природы. Автор проекта и главный редактор журнала «Золотой век», автор издательского проекта «Ближний круг». Опубликовал шестнадцать поэтических сборников. Лауреат Европейской премии Римской академии им. Антоньетты Драга (1995), поэтической премии Романской академии (1995), премии «Московский счет» (2009), Новой Пушкинской премии (2012).
***
Осипший голос птицы вещей
звучит все яростней, все злей.
Конец истории зловещий
она сулит стране моей.
Я птице на слово не верю.
Мне доказательства нужны.
И громко хлопаю я дверью
среди полночной тишины.
Я поступаю некрасиво,
поскольку дети в доме спят,
но в тоже время справедливо,
так как обидеть нас хотят.
***
Начало осени. День знаний.
Возможно, я бы не узнал,
как много у стакана граней,
когда б их не пересчитал.
Мне открывались тайны мира,
дотоле скрытые от глаз.
Я слышал, как труба и лира
зовут на штурм последний нас.
Труба поет, а лира плачет.
Чтобы себя не выдавать,
поэт лицо в подушку прячет,
ничком упавши на кровать.
***
Мгла сокрыла облик внешний,
но осталась неизменной
суть того во тьме кромешной,
что является Вселенной.
Так как звезды и планеты
не имеют отношенья
к сути,
это лишь – предметы,
горней выси украшенья.
Суть невидима для глаза,
но присутствует незримо,
словно слабый запах газа,
словно легкий привкус дыма.
Словно птицы тень скользнула
вдоль кустов по краю сада
и по сердцу резанула
мне, как будто так и надо.
***
Рассвет изобличает нас во лжи.
Поскольку мы не слишком сладострастны,
поскольку мы не слишком хороши,
для милых дам мы больше неопасны.
Собой я любоваться не привык
за туалетом утренним,
признаться,
мне не особо нравится старик,
в которого я начал превращаться.
Процесс бритья отчасти есть процесс
проникновенья в тайны мирозданья,
как будто бы, минуя темный лес,
выходишь на просторы подсознанья.
Казалось бы, я вышел на простор,
безбрежные вокруг открылись дали,
но что-то все же мой смущает взор –
вид общий и отдельные детали.
***
Велик в усадьбе барской урожай.
Количество в саду созревших яблок
уже перевалило через край.
Уже деревья повалились набок.
Петух, забредший с птичьего двора,
свой взгляд недобрый в спелый плод вперяет,
и вот уже в боку плода дыра
чуть ниже ватерлинии зияет.
***
С начала засухи проходит двадцать дней,
и воздух в поле делается черен,
как человек лицом,
или еще черней,
как будто камень из каменоломен.
Непререкаем, как халдейский обелиск,
с начертанным на нем посланьем строгим,
которого забыт давно язык, и риск
велик
остаться непонятным многим.
***
Землеустройство целесообразно,
как шахматная партия, ее
гроссмейстер продолженье видит ясно –
коня, слона и прочее зверье.
Решительно настроенные пешки
в буквальном смысле не дают житья,
но щелкает их ловко, как орешки,
на левом фланге черная ладья.
***
При увеличеньи
многократном,
как в траве усатого жука,
вдруг увидел в поле необъятном
пашущего землю мужика.
Многое с холма вершины видно.
Прежде незнакомые места.
Речку, что в кустах петляет скрытно,
глубока, студена и чиста.
На себя невольно примеряя
Божий мир, хоть это нелегко,
будто это шуба меховая,
я клонюсь под тяжестью его.
***
О бедных автомобилистах
мы будем часто вспоминать,
на придорожных обелисках
скупые надписи читать.
Стоят, как версты полосаты,
надгробья вдоль дороги в ряд,
но неизвестные солдаты
под ними в поле не лежат.
***
Все против нас, за исключеньем
собак,
что с нами заодно.
Жаль, что со здешним населеньем
жить в мире нам не суждено.
Простой народ гостей дичится.
Сидит русалка на ветвях,
слезать не хочет,
сторонится
нас баба с помелом в руках.
***
Равнина больше показалась,
чем есть она на самом деле.
Она, как только ни старалась,
но представлялась дамой в теле.
Такая долго и упорно
лишь притворяется простушкой,
чтоб после взять тебя за горло
и задушить во сне подушкой.
***
От дороги туман отступил,
или это тебе показалось,
что в низине, где прежде он был,
только мокрое место осталось.
Так ли это? –
подумала ты
и к траве приложила ладошку,
так, как будто простерла персты,
чтоб погладить бездомную кошку.
***
Ботинки красные надень,
доверясь веяниям моды,
а также шляпку набекрень
в преддверье скорой непогоды!
И не беда, коли сорвет
грозы нагрянувшей порывом
ее,
тот краткий миг счастливым
ты назовешь, пора придет.
***
Мальчишка бросил камень в воду
и ждет – всплывет иль не всплывет.
Мальчишка, победить природу
мечтая, лишь сигнала ждет.
Быть может, рано или поздно,
в начале осени, когда
так ясно небо и так звездно,
в ночи взойдет его звезда.
И осенит нас, слабых духом
и пребывающих в тоске,
и отзовется смутным слухом
в каком-то чудном далеке.
***
Дверь повернулась на петлях
так, словно в танце балерина,
от края бездны в двух шагах,
еще безвестна и невинна.
С балкона открывался вид,
как в свете дня нам представлялось,
на город, парк, что был разбит
внизу,
сирень в жару металась.
Теперь на этом месте был
провал бездонный.
Купол звездный,
казалось, в пустоте парил,
как фокус-покус грандиозный.
Какой-то ловкий сукин
сын,
добывши, скатерть самобранку
раскинул,
как лишь он один
умеет, застелил полянку.
***
В дождь без зонта за дверь ни шагу!
Нельзя же дома оставлять
без дела зонтик, ровно шпагу.
Его на дело нужно брать.
За жизнь я требую немного.
Всего лишь только кошелек.
Но под воздействием спиртного
могу быть дерзок и жесток.