Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2014
Александр Стесин родился в Москве, живет в Нью-Йорке. Окончил литературный факультет университета Баффало. Прозаик, переводчик, поэт, автор двух поэтических книг. Дипломант премии «Московский счет» (2011) и российско-итальянской премии «Белла» (2014), лауреат «Русской премии» в номинации «малая проза» (2014).
***
Там, где легла когда-то в твой словарь
закладка, где прервали разговор мы, –
с тобой и Бог, и червь, и раб, и царь:
отсутствия устойчивые формы.
Там, в близких облаках, где ты витал,
пока я разглагольствовал, косея
от выпитого, что-то там читал
и думал, что душа – корабль Тесея,
провал значенья или чистый лист,
с которого я, ученик примерный,
прочту «Wesen ist was gewesen ist»
(быть значит быть значеньем переменной);
где начиналась с чистого листа
жизнь без тебя (провал значенья длится
от первого до третьего лица),
где слепота ощупывает лица
и память обращается к тебе,
сидящему спиной в любимом кресле,
слова, мертворожденные в тепле,
перед лицом трагедии воскресли.
Из Йейтса
И встану, и пойду я, пойду я в Иннисфри,
из хвороста и глины избушку там возьму,
чтоб пасека и грядки пришельцу принесли
уединенной жизни пчелиную возню.
И будет мне спокойно, с рассветного шитья
покой стекает мерно в сверчковые углы.
Там день лилов, там вечер приходит, мельтеша
крылами реполова, а ночь – мерцанье мглы.
И встану и пойду я, расслышав навсегда,
как плещет глуховато озерная волна.
И здесь, у края серой дороги, та вода
в сердечной глубине еще слышна.
***
И включается монитор,
и скучающий лаборант
обживает, какминотавр,
виртуальный свой лабиринт.
Или, как человек-паук,
новый дом из себя плетет.
Завтра дому его каюк.
Завтра, верится, не придет.
«Come away, o human child»,
заунывно поет CD.
А пришедшие в чат молчат;
мы, как рыбы в воде, в сети.
И пока на плаву держусь,
проникает еще, сочась
в отчужденье ночных дежурств,
свет из комнаты, где сейчас
ты просматриваешьФейсбук,
цедишь чай из целебных трав,
пеленаешь детский испуг
в материнский надежный страх.
Мореплаватель
Г. Стариковскому
В тензорной алгебре места и времени
в дом на Итаке вернется матрос.
Долго скитался, привычками вредными,
как многодневной щетиной, оброс.
Что в голове? Водянистая кашица,
бездна ль, глотающая валуны.
Море волнуется, издали кажется
линией берега гребень волны.
Небо с овчинку и остров с горошину,
царского дома расцвет и распад.
Слышишь, вернуться зовут по-хорошему.
Искру случайного смысла, рапсод,
из уходящего времени высеки
в землях, где путника тлен не берет,
как близнеца из эйнштейновой физики.
Здесь получается наоборот.
Здесь, в нескончаемый гул перемолоты,
слышатся окрики издалека.
И современники, все еще молоды,
ждут Одиссея, уже старика.