Рассказ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2014
Ася Петрова – прозаик, переводчик. Участница фестивалей «Вокруг Детгиза»,
форумов молодых писателей России ФСЭИП, семинара молодых переводчиков (Арле, Франция). Автор нескольких книг прозы для детей.
Лауреат премии «Книгуру» (2010). Живет в
Санкт-Петербурге.
Чего он только не доставал из ушей. И горошины, и монеты, и камушки, и маленькие шурупчики, и насекомых, и даже игрушечных пластмассовых воинов вместе со сворой гончих собак. Один раз достал конфету-тянучку со вкусом кока-колы.
Он уверял, что из уха или из носа можно достать что угодно, потому что он изобрел специальный крючок, похожий на крючок для ловли рыбы, только медицинский, а еще – потому что у него природная ловкость рук.
Я слушал его часами и ни на минуту не отводил взгляда, ведь он рассказывал не только голосом, а глазами, руками, всеми чертами лица и движениями тела. Иногда его истории были такими забавными, что я не мог перестать смеяться. И хотя я не всегда верил его словам – порой они казались невероятными! – он уверял меня, что когда-нибудь я все пойму и что каждый анекдот чистейшая правда жизни.
– Не может быть! Ты меня просто разыгрываешь! Я такое видел только в кино!
– Племяша, в жизни чего только не бывает. А у нас в Колывани и подавно. В прошлом месяце я не только вытащил из уха одного мальчугана игрушечный глобус, но нашел в стене собственного дома мешок золотых монет екатерининской эпохи, случайно подстрелил медведя и получил в подарок от нищего, которого встретил на дороге, сто пятьдесят пчелиных ульев.
– Значит, нищий оказался богачом, а твой дом островом сокровищ?
– А медведь птицей.
– А можно я приеду в Колывань?
– Не утомляй дядю! – смеялась мама, проходя мимо кухни, и, обращаясь к дяде, прибавляла: – Видишь, какой у нас бурный подростковый возраст – и жить торопится, и чувствовать спешит. Хочет все и сейчас. Прямо сил нет.
Дядя много ел, много гулял, много говорил, и самого его было много – в шутку я прозвал его дядей Степой.
Ночью весь дом сотрясался от его храпа, а днем – от его смеха. Он собирался пробыть до понедельника, и я знал – что-то произойдет.
Игрушечный глобус, воины и гончие собаки не шли у меня из головы. Сам я ничего никогда себе не засовывал – ни в нос, ни в уши. Помню, однажды хотел, но бабушка до того меня напугала историей о бусинке, которую засунула в нос да так и не вытащила, что я не решился. Она ходила с бусинкой всю жизнь. Врачи ничего не нашли. Но бабушка говорила, что до сих пор, когда сморкается, чувствует легкую щекотку и точно знает: вещь на прежнем месте.
Пока у нас гостил дядя, я плохо спал, просыпался по нескольку раз за ночь – то ли от храпа, то ли от игры воображения. Мне представлялось, что я беру мир и запихиваю его в ухо. Сначала своих игрушечных солдатиков, одного за другим, потом генерала, кубики, монополию, телевизор, шкаф с чайным сервизом и мамиными любимыми вазами, затем целую комнату, квартиру, дом, канал, улицу, квартал с машинами и светофорами, крышами и трубами, магазинами и светящимися вывесками, людьми, собаками, полицейскими, врачами, учителями; я запихивал в ухо парки и музеи, дворцы и аэропорты, вокзалы; город помещался в ухе целиком, и я переходил к следующему городу, потом очередь дошла до континентов, Европа и Америка расположились совсем близко, Африка подальше, вся планета со своими войнами, президентами, армиями, музыкой и живописью, лесами и джунглями, равнинами и горами погрузилась в мое ухо, а затем и вся галактика, и тут…
Я проснулся и вскочил на постели. Пощупал ухо и понял, что во сне случайно пропихнул в него силиконовый шарик берушей.
Мама причитала, дядя довольно долго возился с крючком. Спросонок никак не мог сосредоточиться.
– Ты же говорил, что можешь вытащить что угодно! Ты же врач! – возмущался я.
– Ты что, специально загнал себе в ухо эту штуку? – возмущалась мама.
– Вы что, не доверяете мне? – возмущался дядя.
– Конечно, нет! – отвечал я маме.
– Конечно, нет! – отвечала мама дяде.
– Конечно, могу! – настаивал дядя. – Откуда угодно можно вытащить что угодно.
И он вытащил из моего уха игрушечных солдатиков и генерала, телевизор и шкаф, квартиру и дом, президентов, армии, континенты, планету и галактику.
Мне стало легче дышать. Я снова отправился в постель. И пообещал больше никогда не засовывать мир себе в ухо.