Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2013
Как
известно, космический аппарат «Фобос-грунт» сбили американцы Гравитирующим Лучом с радара на Марианских островах, который
был установлен и впервые опробован на «Звезде Смерти» и имперских крейсерах.
После этого «Фобос-грунт» подвергся воздействию мощного потока кварк-глюонной плазмы, вследствие чего было бы бессмысленно
запускать спасательную ракету «Протон».
Подобные
заявления на полном серьезе недавно звучали в отечественных СМИ, и это отнюдь
не фантастика, а наша заземленная российская реальность, которая ориентирована
ныне на «воспитание грамотных потребителей», способных мыслить лишь в масштабах
ближайших суток и нескольких квадратных метров.
Похоже,
слова Циолковского о Земле, с которой надо выбираться, словно из колыбели,
становятся пустым звуком: человечество неспособно долететь хотя бы до Марса,
считая большой удачей забросить туда маленький автоматический зонд. И как
объяснить это тем замечательным парням, которых в 2012 году выпустили на свежий
воздух из исследовательского бункера программы «Марс-500», где они просидели
520 дней, будто бы моделируя полет к Красной планете. Наверное, им стоит
сказать: «Ребята, вы настоящие молодцы, что почти два года не видели солнечного
света, женщин и зеленой травы у дома, питаясь из тюбиков, мы оценили ваш научный
порыв. Но извините, просто сейчас у нас нет такой ракеты, которая долетела бы
не то что до Марса, а хотя бы без проблем вывела какой-нибудь маленький спутник
на околоземную орбиту, не взорвавшись на старте».
Еще
в 60-е годы Королев начал разрабатывать детальный план марсианской экспедиции.
Прошло полвека – и что изменилось с тех пор? Мировое сообщество элементарно
про…ло (можете подумать, что проспало) эти 50 лет,
занимаясь какой-то мышиной возней на международной арене и выкачиванием нефти,
вместо того чтобы научиться управлять термоядерным синтезом и собственными
низменными биологическими инстинктами, вроде стремления к неограниченной власти
и захвату природных ресурсов.
Генную инженерию, которая могла бы помочь в
продлении жизни и улучшении ее качества, не развивают по надуманным «этическим»
причинам, а на самом деле – из-за вполне оправданной боязни, что очередному Неокалигуле взбредет нечто экстраординарное в его обезьянью
голову.
Уже
давно нет межконтинентальной сверхзвуковой гражданской авиации, а единственное,
в чем смогли добиться зримого прогресса, – так это в том, что картинки в наших
мониторах стали красочнее, а видеоигры – реалистичнее. Конечно, теперь
существует Интернет – сбывшаяся мечта многих мыслителей об общепланетарном
разуме, но надо ли говорить, какие ресурсы пользуются наибольшей популярностью
по статистике посещений?
Для
сравнения – вот пример, как фантастические задумки превращались в реальность
раньше: «20 мая 1954 года ЦК КПСС и СМ СССР принял постановление о создании
межконтинентальной баллистической ракеты Р-7».
В
те годы никого не удивляло, что такие решения принимались на партийных
пленумах, а самое главное – претворялись в жизнь (в отличие, например, от «наукограда» Сколково, куда сумели
только проложить дорогу длиной в
По
большому счету именно в нашей стране уже давно сформулирована не только
национальная, но и общемировая идея, изначально базирующаяся на полете фантазии
русского космиста Николая Федорова, последователем
которого считал себя Циолковский, а затем подкрепленная успехами советской
космонавтики.
Однако
культивируемая во всех социальных стратах узколобость, зацикленность на
сиюминутной «успешности», равно как раскручиваемая в современных СМИ
антинаучная ахинея приводят массовое сознание к выводам о «ненужности» не
только космонавтики, но и любых научных исследований в принципе. «Среднестатистический
гражданин» предпочтет поглазеть на очередное ристалище экстрасенсов, нежели
поинтересуется реальными достижениями человеческого разума. И
даже среди вполне вменяемых и образованных людей стало популярным мнение, что
технический прогресс не несет за собой прогресса нравственного, и они с каким-то
сладострастно-мазохистским упорством любят утверждать, что человек так и не
выбрался из первобытной слизи и остался таким же безмозглым животным, как и
«умелые» жители Олдувайского ущелья с каменными
орудиями.
Меж
тем на высоте
Раньше
в восприятии людей боги создавали мир на гончарном круге, и это никого не
приводило в изумление. Творение жизни из глины, продуктов гниения дерева Баланза или еще более экзотичных ингредиентов, в
зависимости от географии, принималось за непреложные факты и становилось
религиозной догмой. Сегодня ученые моделируют универсумы на супер-ЭВМ и
проникают вглубь материи с помощью ускорителей элементарных частиц и
орбитальных телескопов, а в сознании подавляющей массы населения эти реальные
процессы ассоциируются в лучшем случае с забавной научной фантастикой. В «коллективном бессознательном» большей части общества доминируют
целые пласты суеверий тысячелетней давности, которые основаны на небольшом,
прямо скажем, объеме знаний и технологий глубокой архаики, хаотично
перемешанных с культурными наслоениями последующих веков.
Не
знаю, какой процент людей заинтересовался бы результатами исследований на Большом адронном коллайдере, если бы в новостях не передали, что их засосет
в искусственную черную дыру.
Столь
продолжительная интродукция о связи фантастики и реальности за последние
полвека насущно необходима (и, надеюсь, «художественно оправдана») для перехода
к собственно литературе.
С
детства образцами подлинной научной фантастики для меня было творчество
Станислава Лема, Ивана Ефремова, братьев Стругацких,
Айзека Азимова. Эти книги выходили тиражами в сотни тысяч экземпляров, наряду с
просветительскими трудами под названиями вроде «Беседы о теории
относительности» или «Вселенная философа». В постсоветской России подобными
тиражами выходят лишь кулинарные рецепты да ремесленные поделки из цеха
детективного жанра.
Лучшие
произведения Стругацких – это настоящее парение человеческого духа, а не просто
занимательная футурология, где построение коммунизма (отнюдь не
военно-сталинского истолкования) во вселенском масштабе не выглядит чем-то
наивным и не скатывается в банальную утопию, а тем более в антиутопию, как это
любили делать многие на Западе. Лично я был бы счастлив, наступи в XXII веке такой
же Полдень, какой описан в одноименной книге.
Люди
будущего из книги Ефремова «Туманность Андромеды» мыслили поистине
галактическими категориями, не теряя лучших проявлений человечности и не
превращаясь в общество деградирующих индивидуумов, склонных к депрессии или вседозволенному гедонизму от почти неисчерпаемой мощи своей
цивилизации и от включения ее в Великое Кольцо инопланетных культур.
По
законам робототехники Азимова, скорее всего, и будут создаваться роботы уже в
обозримом будущем, а гениальный опус Лема «Голем XIV» об эволюции Разума и через несколько десятилетий
выглядит не то что не наивным в описании технических аспектов развития
искусственного интеллекта, а гипотетически опережающим уровень развития
технологий нынешней эпохи. Не говоря уже о том, что мысль о человеке как всего
лишь о переходном звене эволюции до сих пор является крамольной, и от нее
стараются с ужасом откреститься, точно это не научный факт, подтверждаемый всей
историей Земли. Про Станислава Лема обязательно
следует добавить, что минимум в двух его новеллах описываются компьютерные
модели миров, внутри которых «живут» существа, сознающие себя до такой степени,
что некоторые из них додумываются до ирреальности мироздания и до того, что
сами они – всего лишь хорошо написанные программы.
Вряд
ли создателей «Матрицы» вдохновил один лишь Платон с его миром идей, почему-то
мне так кажется.
Перечисленные
писатели и книги – это отнюдь не та «фантастика», за которую ныне принимают
убогие серии о постъядерном мире, радиоактивных зомби или о космических
захватчиках из иных звездных систем, выведенных в образах каких-то примитивных
животных, а то и просто в виде безликой паукообразной массы. Непонятно даже,
как вся эта фауна, словно бы только что вышедшая из диких джунглей и темных
пещер, вообще смогла построить звездолеты и прилететь на Землю.
И
хочется просто промолчать о бесчисленных «фэнтезийных»
мирах, авторы которых сами застряли в мифологическом средневековье или в своем
странном детстве.
Сравнивать
произведение вроде «Соляриса» с каким-нибудь
очередным «Мечом дракона», блещущим своей вторичностью, – это намеренное
кощунство и подмена понятий. И так уже фэнтези почему-то начинают смешивать с
научной фантастикой, которую серьезные люди перестают считать за полноправный
литературный жанр. По крайней мере я слышал такое
несправедливое мнение от главного редактора журнала «Знамя» в одном
телеинтервью на канале «Культура».
Задав
себе высокие ориентиры и не оглядываясь на модные
тренды последнего десятилетия, я решил сочинить рассказ, в котором
рассматривались бы проблемы взаимодействия людей и систем искусственного
интеллекта вкупе с вопросами возможности или невозможности межзвездных
путешествий. Но если вы решили написать настоящее научно-фантастическое
произведение, философско-футурологический прогноз без мутантов, радиационных
зон, расчленяемых бензопилами зомби и перестрелок на бластерах с лазерными
пушками, то во многих изданиях на вас посмотрят как на идиота. В этом я
убедился на собственном опыте.
«Нет
захватывающего сюжета, слишком много рассуждений, не раскрыт образ», –
подобными анахронистическими мерилами «художественности» до сих пор
руководствуются некоторые редакторы. Но почему надо «раскрывать образ», как в
романе XIX
века, если главным героем является искусственный интеллект, или ускорять
динамизм, чтобы заигрывать с абстрактно-непритязательным читателем, подгоняя
себя под чьи-то сложившиеся шаблоны, хотя где еще экспериментировать с формой и
содержанием, как не в научно-фантастическом жанре? Самое удивительное, что
такие ответы приходят даже из уважаемых журналов, вроде «Науки и жизни», чья
аудитория должна заметно отличаться от глянцево-гламурной
среды.
В
издании «Химия и жизнь» мне посоветовали сначала поучаствовать в каких-то
конкурсах и конвентах, как абсолютному новичку в фантастике, а из журнала
«Полдень, XXI
век» пришел скупой ответ: «Ваше произведение нам не подходит».
Далее
я отправил свое первое НФ-произведение по электронной почте в журнал «Знание –
сила». Из редакции позвонили и сказали, что в рассказе много нетривиальных
мыслей, но последнюю треть нужно переделать или вообще убрать, ибо «это будет
понятно лишь узкому кругу астрофизиков или философов-футурологов».
Но ведь читатели журнала со словами Фрэнсиса
Бэкона на обложке просто не могут быть тождественны потребителям глянца, и какие-либо
упрощения стали бы оскорблением по отношению к ним. Безусловно, средний уровень
массового читателя снижается по объективным причинам, но редакторам журналов не
стоит уподобляться коллегам с ТВ, культурный уровень продукции которых в погоне
за мнимыми рейтингами стал падать вслед за общественными вкусами, или же наоборот
– видимо, это процесс взаимосвязанный.
Вследствие
такой редакционной политики снижается и уровень научности в современных
фантастических произведениях, авторы намеренно упрощают тексты, а возможно, и
сами деградируют вместе с потенциальными читателями.
В
итоге мой научно-фантастический дебют состоялся в питерском журнале «Машины и
механизмы», где единственным ограничением были требования объема, а не
смысловых нагрузок и сокращением я занимался собственноручно.
Уже
второй свой рассказ я опубликовал в «Популярной механике», в журнале с
заоблачным тиражом в 200 000. После закрытия в этом году специализированных
изданий «Если» и «Полдень, XXI век» для авторов российской НФ,
наверное, ничего лучше такой публикации быть не может. Однако меня все равно
попросили переделать финал, в результате чего акценты сместились на возможности
альтернативного хода истории, а не на сосуществование в недалеком будущем человека
и «очеловеченного» компьютера, «духа из машины». Редактор объяснил это претензиями
к художественности текста, но у меня сложилось параноидальное
ощущение, будто трансгуманистическая тематика
является чем-то табуированным. Хотя проблемы киборгизации человека, сращивания сознания с компьютерными
интерфейсами или парадоксы вынесенного сознания будут более чем актуальны
совсем скоро, и люди должны вырабатывать свое отношение и философские обоснования
к этому вопросу уже сейчас, если хотят смотреть в будущее дальше, чем на несколько
лет, близоруко ожидая волны следующих экономических кризисов, которые порождаются
из-за ошибочных аксиом, заложенных в основе структур большинства современных
обществ.
Стоит
отдельно остановиться на так называемой «сатирической» фантастике. Подавляющая
часть произведений этого поджанра – какая-то нелепая
и неумелая проекция нынешних социальных проблем в абстрактное будущее, но эти
произведения не «научны», и тем более – не смешны. А если они и вызывают смех,
так это лишь у народившихся «грамотных потребителей», хотя совсем скоро они
будут абсолютно безграмотны, судя по перечню обязательных предметов в «инновационно-модернизированной» российской школе. Когда
первое поколение детей, искалеченное реформой образования от консорциума
вредителей государственного уровня «Фурсенко и последователи», выйдет в мир,
фантастическая сатира станет попросту неуместной: она войдет в нашу жизнь. Уже
вошла, судя по нижеследующему примеру, отнюдь не выдуманному.
Два
года назад я летел из Москвы в Гавану, рядом со мной сидела молодая пара. Перед
нами на экране периодически возникал маршрут полета и наше местоположение.
Девушка постоянно возмущалась, почему мы движемся сначала куда-то на север,
вместо того чтобы напрямик лететь в тропики. Конечно, не все догадываются, что
кратчайшее расстояние на сфере не прямая, а дуга. Но когда мы приблизились к
Канаде, она снова поинтересовалась, где мы. Ее молодой человек объяснил, что
около Северной Америки. В ответ она серьезно спросила: «Северная Америка… а где это?»
В
сферах «высокой литературы» к научной фантастике начинают относиться как к
низкому жанру. Возможно, Сергей Чупринин совершенно
прав, отказывая поделкам с названиями типа «Гробокопатели из дальнего космоса»
в праве принадлежности к литературному наследию. Но подлинная НФ, построенная
на базе современных междисциплинарных взглядов на мироздание и обладающая логичностью
и непротиворечивостью созданных писателем миров, наполненная новыми идеями и
переосмыслением старых парадигм, – это явление, которое может взять на себя
роль новых философских систем, бытующих на переднем крае общечеловеческой
мысли. А с развитием технологий, направленных на создание искусственного
интеллекта, когда способность абстрактно размышлять, философствовать и созидать
перестанет быть привилегией человека, – на переднем крае Мысли вообще, невзирая
на происхождение ее носителей. Если цивилизация будет прогрессировать дальше,
противодействуя механизмам самоуничтожения и внешним угрозам вроде метеоритной
опасности, этот момент обязательно наступит, как ни будут противиться ему люди
с инерционным мышлением.
Станислав
Иванов – писатель, эссеист. Родился и живет в Москве. Окончил географический
факультет МПГУ. Автор публикаций в литературных и научно-популярных журналах и
двух книг прозы,выпущенных
под псевдонимом Зоран Питич.
Финалист премии «Дебют» (2004), премии имени Юрия Казакова (2006). Постоянный
автор журнала «Октябрь».