Опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 2012
Елена ЯКОВИЧ
Первое свидание, или “Фонтан черемухой покрылся”
Начну с анекдота. Все-таки про Одессу речь. В Литературном музее мне рассказали историю главного одесского хита “Шаланды, полные кефали…”. Автор стихов, киевлянин Агатов, и композитор, ленинградец Никита Богословский, в Одессе к тому времени не бывали и дали в газете объявление, приглашавшее на “Мосфильм” всех, кто знает одесские песни. Пришли одесситы – от профессоров до бывших карманников. Так родилась бессмертная песня к фильму “Два бойца”.
И поэтому, сказали мне в музее, там есть ошибки, заметные каждому одесситу. Например, “Фонтан черемухой покрылся”. Ну не растет черемуха на Большом Фонтане, только акация, посаженная еще Дюком…
Какая же это мелочь по сравнению с тем, как я понимала эту строчку: “фонтан черемухой покрылся”! Примерно так: на какой-то одесский фонтан упали цветки черемухи, ведь “бульвар Французский весь в цвету”. Как же смеялись в музее… Каюсь, не знала я ничего про район Большой Фонтан и про пляжи его знаменитые, и что Ахматова там родилась, и что любимый с детства “Гранатовый браслет” тоже оттуда.
В каждом анекдоте есть доля анекдота. В нашем насквозь залитературенном сознании Одесса никогда не была просто городом, это легенда, миф, от нее всегда чего-то ждешь – языка особого, выходок, стиля.
По сути, это было мое первое свидание с Одессой. Нет, я в Одессе до этого была лет тридцать тому назад, но как-то мы с ней тогда не глянулись друг другу. Я мучительно пыталась найти город Бабеля и Куприна, но помню только, что лифт в гостинице закрывался на обеденный перерыв, что “Гамбринус”, который мы долго искали, показался подозрительно ненастоящим, ну еще лестницу помню и Дюка… И чувство глубокого разочарования: то ли Одесса уже не та, то ли не мой город.
И вот Международный литературный фестиваль. В этот раз я нашла свою Одессу.
Бабушка, показавшая нам, где Привоз, сама была тем Привозом, которого уже нет и никогда не будет. С этим просто нужно смириться. Нет больше Одессы Бабеля. В Одессе проступают европейские, аристократические, даже, если хотите, дворянские черты. Вольный город Одесса и впрямь напоминает Петербург, о чем шла речь на круглом столе “Одесса – множественное число”.
И мне такая Одесса нравится.
“Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря”, – вертелась строчка Бродского. В конце концов, первый поэт второй половины ХХ столетия рифмуется с первым поэтом ХIХ века, в Одессу сосланным. Только вот империя распалась – даже дважды, да и Одесса провинцией никогда не была. Говорят, во времена Пушкина из Одессы могли выслать в Киев и это считалось наказанием. Сегодня Одесса превращается в культурную столицу Украины, и не только Украины. В этом смысле Международный литературный фестиваль очень Одессе к лицу. Где, как не в Одессе, и кто, как не Бабель, восстановит связь литературных времен?
Внук Бабеля, Андрей Малаев-Бабель, привез из Америки моноспектакль по рассказам деда “Как это делалось в Одессе”. Вполне себе американский господин, но когда в Золотом зале Литературного музея его окружили одесские старожилы, у него даже лицо поменялось, как будто домой вернулся. Пронзительная выставка замечательной художницы Татьяны Назаренко “Фамильный альбом” о том же: кто мы и откуда, из чьей шинели вышли. И, конечно, Михаил Жванецкий, Резо Габриадзе, Давид Маркиш, Асар Эппель – люди-легенды, объединенные любовью к Одессе и к Бабелю.
Странное, давно забытое чувство – слушать стихи в Саду скульптур Литературного музея, когда публике не хватает стульев и некоторые слушают с окрестных балконов. А читают такие разные поэты, как Юрий Кублановский и Дима Быков.
По воскресеньям в городском саду играет духовой оркестр, и Приморский бульвар все тот же, и дворик в гостинице “Лондонская”… А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеевичем…
В такси, в котором я ехала с Ривьеры до Ланжероновской, диспетчер запрашивал по рации: “Ребята, кто поможет с автовокзалом или Дерибасовской?” Молодой водитель отвечал с чисто одесским достоинством: “Через пятнадцать минут я помогу с Дерибасовской”…