Ирина Богатырева. Товарищ Анна
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2012
Марта Антоничева родилась и живет в Саратове. Кандидат наук. Финалист премии “Дебют” в номинации “Критика и эссеистика” (2006). Печатается в литературных журналах.
Марта АНТОНИЧЕВА
Своевременные люди
ИРИНА БОГАТЫРЕВА. ТОВАРИЩ АННА: ПОВЕСТЬ, РАССКАЗЫ. –
М.: АСТ, 2011.
Бедный читатель и не знает, что сегодня на него возложена миссия грибника и действительно интересные тексты могут, благодаря “креативу” издателей, внешне мимикрировать, притворившись мухоморами. На обложке второй по счету книги Ирины Богатыревой изображена женщина в развевающемся латексном плаще, помахивающая ручкой на манер Владимира Ильича. Как и в случае с ее первой книгой “АвтоSTOP”, издатели решили “поставить на” подростковую аудиторию. Понятно, что тех, кто покупает книги ради сексапильных дам в латексных плащах на обложке, вряд ли заинтересует серьезная повесть о революционерке Анне, давшая книге название, а те, кто привык читать литературу достаточно высокого уровня, вряд ли подумают о том, что за такой обложкой может скрываться автор, достойный уважения.
А между тем Ирина Богатырева, несмотря на то, что еще не переступила порог тридцатилетия, не укладывается в сложившийся стереотип “молодого автора”, которому необходимо делать скидку на возраст и “неопытность души”. Это дала понять уже первая ее книга “АвтоSTOP”, главным героем которой писательница сделала дорогу. Казалось бы, напрашиваются аналогии с Керуаком, однако идея книги гораздо глубже связана с русской классической литературой. Той, которая впитала в себя и преломила фольклорные традиции русского народа. “АвтоSTOP” – эпос сродни радищевскому “Путешествию из Петербурга в Москву”, где ключевыми категориями являются дорога, внутренняя свобода и отношение человека к ней.
“Товарищ Анна” связана с первой книгой тематически – два рассказа из сборника тоже посвящены автостопу и теме пути. Но первая книга посвящена не столько человеку, сколько дороге, вторая – вся о человеке, его природе и проявлениях.
Кто-то из критиков наверняка не удержится от замечания, мол, и на этот раз Богатыреву интересуют маргиналы. Такое замечание вряд ли стоит считать корректным. В “Товарище Анне”, как и в предыдущих ее текстах, и рассказах в том числе, значимы не внешние условия существования человека, а нравственный закон. Из несовпадения и противоречия внешнего, поверхностного с этическим и онтологическим возникает конфликт в ее прозе.
История о простом парне Вальке и увлеченной гулом революции москвичке Анне – это в метафорическом смысле история о двух типах людей, двух ключевых способах мышления и осмысления современной реальности. Валька – обычный человек, каких много. Он не воспринимает мир отчужденно. Валька готов стать его частью, трезво осознает свое место в нем и не чурается простой работы, подобно гастарбайтерам, вызывающим у Анны презрение и жалость. Анна живет с полубезумной бабушкой, вынуждена работать на практически такой же нестатусной должности, что и Валька – продавцом, – и сильно стыдится этого. Настолько сильно, что когда Валька случайно встречает ее, она под благовидным предлогом бросает эту работу. В отличие от него, она живет коммунистическими идеалами, каждый день готова к борьбе за лучшее будущее всех угнетенных. История их любви – это история столкновения двух несовместимых миров.
Можно провести параллель между “Товарищем Анной” и романом “Ура!” С. Шаргунова (2003) в контексте отношения авторов и их героев к реальности. “Ура!” – безоговорочное приятие новой реальности, новой жизни для главного героя, он открыт для этого опыта, готов к нему. Повесть Шаргунова казалась удивительно своевременной на момент публикации и во многом сама стала художественным манифестом “нового реализма”, а ее герой – своеобразной поведенческой моделью для поколения двухтысячных. “Товарищ Анна” – в некотором смысле пародия на героя “Ура!”, развитие той же истории, только в женском варианте и с поправкой на сегодняшний день.
Анна и Валька Богатыревой не подходят на роль поколенческих моделей, так как вряд ли найдутся желающие оказаться на их месте, но, тем не менее, это тоже своевременные персонажи. Богатырева пошла по стопам Тургенева с его желанием зафиксировать новый тип людей и способ отношения к реальности: она уловила современную особенность мироощущения – эскапизм, уход в идеализм, собственный замкнутый мир, игру в недостижимое, в надлом, нежелание понимать происходящие вокруг изменения, отказ от социализации. Собственно, если и говорить о реализме вне коннотаций “нового” и “второй свежести”, то в повести Богатыревой он воплощается наиболее ярко. Причем для этого автор не прибегал ни к чернухе, ни к гротеску, ни к гротескной чернухе – популярным приемам “актуальных” писателей. Она выводит на литературную сцену нового героя нашего времени – запутавшуюся в себе, заигравшуюся в прошлое, словно в игрушку, девушку, которая после разрыва с Валькой растворяется в Москве так, как будто ее никогда и не существовало. Неожиданное завершение сюжета может показаться нелогичным для тех, кто читает книги только ради истории, ради того, чтобы “узнать, чем все закончилось”. Этот текст, как и “АвтоSTOP”, построен не на сюжете, а на характерах, сюжет здесь необходим лишь для их наиболее полного раскрытия.
Несмотря на название повести, главным героем ее оказывается совсем не Анна, а провинциал Валька. Именно его глазами, взглядом постороннего, читатель смотрит на Москву, оценивает героиню и ее увлечения. Это особенно ярко заметно в эпизоде, где герои отправляются на родину Вальки, в Ульяновск. Здесь Анна на фоне простых и приземленных родственников Вальки выделяется контрастнее всего. И именно в этом контексте становится понятной тема, которую Богатырева намечает еще в эпиграфе к повести, цитируя статью А. Блока “Интеллигенция и революция”, – это раскол между людьми, считающими себя интеллигенцией, “духовной аристократией” и остальными, “быдлом”, ради которых “избранным” приходится жертвовать собой. Такой “крест” выбирает себе Анна, не понимая, что с ее стороны это не жертва во имя всеобщего блага, а просто решение вопроса о смысле собственного существования. Образ Анны комичен. И не только благодаря тому, что девушка стремится соответствовать моделям поведения давно прошедших лет, но и потому, что она сознательно отгораживается от реальности, прячась от нее в игру в революцию. И вся ее жизнь сводится лишь к игре в переодевание.
Мотив фальши является сюжетообразующим в повести. Он возникает в самом начале, в рамочной истории о случайной смерти одного из обитателей студенческого общежития от помешательства на Царевне-Лебеди с картины Врубеля. Ситуация, поданная в драматическом ключе, в финале получает иную интерпретацию, благодаря совмещению с основной линией взаимоотношений Вальки и Анны. Этот внешний сюжет выступает не только в качестве рамки для главного. В нем наиболее детально реализуется ключевой для повести мотив подмены, вполне однозначно завершающей историю взаимоотношений героя с возлюбленной. Смех Вальки, которым обрывается повесть, во многом носит очистительный характер: он избавляется от привязанности к Анне, снова становится собой, отказываясь от мнимого в пользу настоящего, от фокусов с переодеваниями в пользу реальной жизни.
∙