Опубликовано в журнале Октябрь, номер 9, 2011
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
Алена БОНДАРЕВА
И чтобы подрос к ужину!
Ни для кого не секрет, что за последние четыре-пять лет детское книгоиздание в России пережило (и продолжает переживать) бум. Теперешняя литература для самых маленьких даже по сравнению с той, что была в “нулевые” годы, изменилась до неузнаваемости. Многие взрослые (даже те, у кого нет собственных детей) увлеченно покупают и читают детскую литературу, что, очевидно, говорит о ее определенном уровне – а также не детскости этих сочинений.
А начиналось все просто и даже не очень серьезно. Небольшие издательства (“Самокат”, “Открытый мир”, “Центр Нарния”, “Розовый жираф” и другие) взяли на себя просветительскую роль. Разъезжали по школам с презентациями детских книг: с малышами играли в игры, с ребятами постарше обсуждали прочитанное. Постепенно стали участвовать в книжных выставках-ярмарках, составлять свою программу мероприятий, привозить иностранных писателей, говорить с детьми более основательно.
И вот сегодня детская литература сделалась неотъемлемой (и в большинстве случаев весьма прибыльной) частью книжного рынка. Подразделяется она на несколько сегментов: для малышей (в основном это обучающие книжки-картинки), для дошкольников и детей младшего школьного возраста (тут уже книги более содержательные, хотя по-прежнему ярко оформленные и рассчитанные на визуальное восприятие), для детей среднего школьного возраста и подростков.
Однако нынче подростковая литература все стремительнее отпочковывается от детской, многие критики даже взялись говорить о таком феномене, как книги для молодых взрослых (young adults – калька с английского), то есть для молодых людей, которые по ряду причин уже не являются детьми, но в то же время не могут считаться полноправными членами взрослого социума. Все чаще отечественные писатели пытаются работать в жанре подросткового романа, охватывающего широкую проблематику, иногда подражая своим европейским коллегам.
Но сегодня куда больше интригует проблемная литература для дошкольников и детей младшего школьного возраста: это касается как затрагиваемой тематики, так и нравственно-социальных основ, которые закладываются в этих книгах. Большей частью это издания переводные (как правило, со скандинавских языков).
В этой статье речь пойдет о книгах, выпущенных в России в период с 2006 по 2011 годы (на Западе они были опубликованы лет на пять, а то и десять раньше) и отражающих главную тенденцию в современной детской литературе: она становится все более проблемной по тону и тематике – вопиюще серьезной.
Я – другой
В подавляющем большинстве детских книг маленькому читателю объясняют прописные истины: мечтать – хорошо, бояться – нормально, волноваться – допустимо.
Регулярно выходят небольшие книжки-картинки, посвященные той или иной достаточно узкой проблеме. Эти сочинения помогают бороться со всевозможными страхами, приучают с удовольствием есть, одеваться, учат дружить; издается много колыбельных книг и таких, которые учат малышей не бояться темноты. Например, отважная героиня книги “Спокойной ночи, Каролина” (автор Якоб Хайн, издательство “КомпасГид”, 2010) благодаря своей храбрости заводит нового друга – подкроватного монстра.
Однако наиболее актуальная проблема – судя по тому, как заостряют на ней внимание детские писатели, – рассказать ребенку, что все люди разные.
Шведка Пернилла Стальфельт нарисовала целую книжку-картинку “Одного поля ягоды” (издательство “Открытый мир”, 2007), которая начинается словами: “Представь себе на минутку, что все люди станут похожи друг на друга, как две ягоды. У них будет одно имя на всех. Они будут одинаково думать. И делать одно и то же… и говорить одни и те же слова. И любить одно и то же мороженое”. И тогда вокруг начнутся постоянные очереди, а вкусностей и вовсе на всех не хватит. Скукотища, да и только.
Куда интереснее, если мир полон непохожих людей. Они могут быть рыжими, бритыми наголо, веселыми, ворчливыми, больными, нудными – какими угодно! Впрочем, задумывается Стальфельт, при таком разнообразии всегда найдется человек, который станет смеяться над другими, а может, даже поколачивать тех, кто не похож на него. Вероятно, этого недовольного кто-то серьезно обидел – такое объяснение писательницы вполне соответствует детской логике. И на уровне ребенка отвечает на важные вопросы социализации: чем выгодно отличаться от других и почему наши различия иногда вызывают недовольство.
Еще одна книга, выпущенная тем же издательством в 2008 году, “Гражданин, гражданка и маленькая обезьянка” (автор датчанин Ким Фупс Окесон) рассказывает как будто о другом, но приходит к тем же выводам. У Гражданина и Гражданки из Херлеве родилась обезьянка. Стоит ли говорить, как переживали горе-родители. И вот однажды в зоопарке они обнаружили, что в клетке с обезьянами один из детенышей уж очень похож на человеческого. В минуту слабости мама и папа хотели совершить подмену, но вдруг поняли что-то очень важное: их маленькая обезьянка дороже им всего на свете. И не такое уж печальное будущее ее ожидает: “Может, она станет первоклассным учителем физкультуры, который умеет отлично лазить по шесту. А может, артистом цирка? А может, она станет очень известным кинооператором, который умеет подкрадываться к обезьянам в Африке, снимать их и делать потом замечательные фильмы о дикой природе”.
Основная мысль подобных книг – даже если ты другой, в этом мире всегда есть кто-то, кто любит и ценит тебя таким. Конечно, идея не новая, но одна из главных, ребенку необходимо усвоить ее с малолетства. Раскрывается она обычно при помощи незамысловатой юмористической истории, хорошо проиллюстрированной и рассчитанной на детей-почемучек.
К 2009-2010 годам как бы в продолжение этих книг возникли другие сочинения: о неидеальном мироустройстве. Так, француз Тьерри Ленэн в книге “Надо бы” (“КомпасГид”, 2010) рассказывает историю одного малыша, который жил на острове и однажды отправился посмотреть мир. Он узнал, что такое голод, нищета, несчастье, а также океан, лес, луна… и подумал, что мир не очень хорош, но и не совсем плох, а главное – его можно изменить… После чего малыш родился.
Примерно о том же говорит и проиллюстрированный английский стишок Далласа Клейтона “Замечательная книжка” (“Розовый жираф”, 2010). Клейтон призывает мечтать, не сдаваться, надеяться и, наконец, перевернуть мир.
Главная задача этих текстов – дать ребенку уверенность. Да, все люди разные, жизнь сложная, но ты и только ты, если сохранишь свои мечты, свое отличие от других, сможешь его изменить.
Приведи в порядок планету
Получается странная ситуация: в не идеальном мире ребенку, у которого своих трудностей по горло, предлагают еще и поработать над улучшением жизни. Помните, как рассуждал Маленький принц Экзюпери? “Встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету”. Да и в советском букваре писали призывно: “Проснулся – подмети двор, покорми птиц”. У нас в начальной школе были атласы, призывавшие не мусорить на улице, беречь воду, не рвать цветы. Это все к тому, что даже маленьким детям нужно быть ответственней. Но если во времена Экзюпери призыв улучшать планету носил рекомендательный характер, то ныне – почти ультимативный.
Апокалиптическая книжка “Как дела, Земля?” (Стефани Дюваль, Николя Юбеш, Сильван Инизан, Бенжамин Лефорт, “Мир Детства Медиа”, 2009) внушает детям, что дела-то у Земли очень плохи. Те страсти, которые описаны в книге: будь то глобальное потепление, перенаселение, нехватка еды для всех, – наша сегодняшняя реальность. Да, люди наконец-то сознались себе в том, что убивают собственную планету. Однако не совсем понятно, что должны после прочтения этого труда делать маленькие дети. Особенно когда со страниц так и сыплются лозунги и вопросы “Хватит вырубать леса!”, “Пора экономить энергию!”, “Что делать?” И дальше, конечно, рассказывается, как быть. Например: “К 2020 году число землян вырастет до 8 миллиардов, что на 1,5 миллиарда больше, чем сегодня. Для того, чтобы позаботиться о завтрашнем дне и будущих поколениях, пора уже сегодня задумываться о том, какие последствия могут повлечь за собой твои поступки!”
Получается, что под книжкой для детей спрятан трактат для взрослых, убивающий двух зайцев сразу: наставляет старших (мол, не включай, папа, кондиционер в машине без надобности) и призывает младших денно и нощно думать о судьбе планеты.
Бог для маленьких
Детская религиозная литература сегодня не очень популярна. Как правило, книги о Боге либо чересчур слащавы, либо носят сектантский характер. Впрочем, до сих пор делаются пересказы библейских легенд (как известно, это достаточно старая традиция не только на Западе, но и у нас). Одно из лучших современных переложений – “Евангельские рассказы для детей” Майи Кучерской (издательство “Время”, 2010).
Издательство “Центр Нарния” публикует и духовные книги для детей. Как правило, это переиздания малоизвестных в России зарубежных авторов. Например, “Светлячки” Яна Карафиата. В центре повествования – семья набожных светлячков, которые своим трудом добывают хлеб насущный, молятся и верят в райскую жизнь. Но Карафиат опубликовал свое иносказательное сочинение еще в 1876 году, когда моральные устои общества были строже, сейчас книга менее убедительна.
Всемирно известна книга “Марселино Хлеб-и-Вино” Хосе Мария Санчес-Сильвы (написана в 1952 году, в России вышла в 2009-м), ее героя, мальчика Марселино, мучают видения распятого на чердаке Христа, которого он подкармливает хлебом и вином.
Однако современные писатели понимают, что религиозная тема лучше усваивается в малых дозах. Поэтому в теперешней детской литературе тема Бога напрямую связана со смертью. Когда в книжке кто-то умирает, детям просто говорят: Бог забрал его к себе.
ОАО “В добрый путь”
Смерть – одна из самых спорных и волнующих тем детской литературы. Ведь сложнее вопроса: как я появился? – может быть только вопрос: а что со мной будет, когда я умру?
По мнению детского писателя, педагога и психолога Марины Аромштам (автора нескольких “воспитательных” книг для родителей, а также романа для детей “Когда отдыхают ангелы”), ребенок до определенного возраста в вопросе о смерти удовлетворяется отвлеченными ответами, вроде: это когда твоя душа отделится от тела, или: когда Бог заберет тебя к себе. Труднее с теми детьми, которые со смертью столкнулись по-настоящему, как раз для них выпускают книги о том, что происходит с телом человека и его душой, когда он умирает.
Однако психологи обращают внимание: книга нужна только в том случае, если смерть стала явлением неизбежным (кто-то из родственников умер от старости). Если же речь идет о теракте, трагедии, сопряженной с сильной психологической травмой, гибелью родителей и так далее, – здесь чтением не поможешь, с ребенком должны работать квалифицированные специалисты.
Сочинения про смерть бывают разными: от очень серьезных до игровых. Наиболее популярна “Книга о смерти” Перниллы Стальфельт (“Открытый мир”, 2007), за свой юмор и мнимый цинизм особенно любимая взрослыми. Однако на деле ничего охального и бесстыдного в ней нет. Просто все описываемые в тексте эмоции нивелированы, так как основная задача автора – убедить ребенка, что смерть, похороны, горе – это грустно, плохо, тоскливо, сложно (тяжело даже для взрослых), но не страшно. По мнению Стальфельт, очень важно воспитать в детях отсутствие священного трепета перед смертью. Поэтому сначала предлагается рассмотреть, как умирают растения, рыбы, животные, а потом и люди. “Тебе, наверное, интересно, куда человек попадает после смерти? – спрашивает писательница, и тут же честно отвечает: – Но этого не знает никто, кроме тех, кто уже умер”. Писательница обыгрывает распространенные представления о жизни после смерти и знакомит маленьких читателей с погребальными традициями разных народов. Между прочим, свое сочинение она опробовала на приемной дочери, которая после смерти бабушки очень боялась похорон и только после чтения этой книги согласилась прийти ее проводить.
Более детально процесс осознания смерти ребенком рассматривает Ким Фупс Окесон в книжке “Как дедушка стал привидением” (“Открытый мир”, 2008). У мальчика Эсбена умер дедушка, и на вопрос, где же он теперь, мальчик получает противоречивые ответы: папа считает, что он стал землей, мама – что он на небесах сделался ангелом. Однажды Эсбен обнаруживает, что дедушка на самом деле никуда не делся, а торчит в его детской: заставив пройти покойного родственника через стену, мальчик понимает, что дедушка теперь – привидение. Старика не покидает чувство, будто он что-то забыл. Дедушка рассказывает внуку о своих самых счастливых моментах жизни, естественно, связанных с их играми и поездками, Эсбен делится своими. И только тогда дедушка понимает, что он забыл – попрощаться с внуком.
Другая книжка (оформленная в коричневых тонах) немки Амели Фрид “А дедушка в костюме?” (“КомпасГид”, 2011) помогает детям не только понять, что такое утрата, но и привыкнуть к мысли о другом бытии близкого человека.
Однажды маленький Бруно обнаруживает, что его любимый дедушка лежит посредине гостиной, в костюме, а вокруг полно грустных взрослых. Бруно спрашивает то одного, то другого, пока не дознается, что дедушка умер, и скоро его похоронят. Бруно не повезло: его дедушка призраком не стал. Он просто умер, это ужасно расстраивает и злит мальчика. Он обижается на дедушку, потому что тот так и не научил его рыбачить. А еще малыш боится все забыть. Но тут папа дарит Бруно фотографию улыбающегося дедушки, и ребенку становится немного легче. Постепенно Бруно находит себе разные занятия и вдруг понимает, что с момента дедушкиных похорон прошел почти год, и грусть стала чуть меньше. К тому же если думать, что дедушка, скорее всего, счастлив там, где он теперь, то, наверное, и Бруно “может позволить себе быть немного счастливым”.
Таким образом, два последних сочинения стараются помочь детскому сознанию не только не бояться смерти, но и смириться с ней, воспринимать уход близкого человека как неизбежное, хоть и грустное событие. После которого вполне можно жить дальше.
Удивительная книжка про смерть – “Самые добрые в мире” (автор Ульф Нильсон, “Самокат”, 2008). Рассказывает она о том, как в один солнечный день трое ребят (маленький рассказчик, его подружка Эстер и ее младший брат Пютте) случайно находят мертвого шмеля и хоронят его. Они мастерят красивый крестик, пишут эпитафию и произносят подобающие случаю слова… А потом так увлекаются, что даже открывают собственную погребальную контору ОАО “В добрый путь”. “Мы решили устраивать лучшие в мире похороны и помочь всем мертвым зверюшкам, которых никто не похоронил и которые остались лежать на земле. Эстер рыла могилы. Я сочинял стихи. Пютте плакал”. Мнения читателей и критиков об этой книге разделились, как в случае с книгой Стальфельт: одни восхищались, другие поражались цинизму автора.
На самом же деле книга в доступной для детей форме описывает осознание смерти. И происходит это через игру. Герои увлечены самим процессом: как говорят психологи, для детей до определенного момента очень важна формальная сторона событий). Поэтому ролевые игры – один из лучших методов примирения со смертью. Дохлый жучок или случайно найденный мертвый крот своим уходом не затрагивают ни одного из трех героев. Поэтому малыши спокойны, преисполнены благости и рвения: “К сожалению, нам попалось совсем не так много покойников, как мы надеялись”, – вздыхает рассказчик.
Мой маленький политикан
Еще более любопытны книги, рассказывающие самым маленьким об окружающем мире с социально-политической точки зрения. И тут уж публикуется всё: от сказок с революционным подтекстом (некоторые издаются по инерции) до историй о том, как нехороший коммунист дядя Сталин ввел танки в Чехословакию.
Достаточно часто за детские книжки выдаются книги для взрослых. Например, в “Мышариках” Андрея Усачева и Дмитрия Трубина (“Время”, 2010) есть строки: “Мышь по фамилии Грызлов / Грызет, грызет, грызет / Кушетки, ножки у столов, / Паркет, диван, комод / Грызет спокойно медь и жесть, / Грызет стальные трубы… / Она уже не хочет есть, / А просто точит зубы!” Было бы наивно предполагать, что имя персонажа подобрано произвольно, ведь перед нами пример социально-политической сатиры, которая детям будет не понятна, зато позабавит родителей. Особенно это касается последнего раздела сборника “Большая жизнь, или Страна грызунов”. Подобные книги мало что объясняют маленьким читателям, скорее просто констатируют факты, а иногда подают их так, как угодно авторам.
Вот, например, книжка-картинка чешского писателя и художника Петра Сиса “Стена” (“Самокат”, 2010), повествующая о том, как тяжело приходилось жителям Чехословакии при коммунистическом режиме (преобладающие в оформлении цвета – серый и красный). Книга направлена на критику советского режима и поддержку Америки. Сталин – красное чудовище, Америка – это цветные и веселые битлы-рок-н-рольщики, Америка – свобода, а все советское ассоциируется с танками на главной площади (в центре которой стоит маленький испуганный человечек, очевидно, символизирующий автора). История и преподносится как правдивый автобиографический рассказ, предназначенный для сына писателя. Никто не спорит с тем, что Петр Сис, страдающий за родину Чехословакию, имеет право на свое мнение, однако не совсем понятно, почему его история должна быть пропагандистской. Наверняка у маленького героя Сиса с Советским Союзом связаны и другие воспоминания, как это и бывает в детстве, вот только автор почему-то об этом умалчивает. И, по сути, ведет идеологическую борьбу теми же методами, как и нелюбимый им дядя Сталин, деля мир на белое и черное.
Другое дело – книги воспитательные.
До сих пор издаются сказки пламенного коммуниста Джанни Родари, прославленного создателя Чиполлино. Три года назад издательство “Гаятри” опубликовало сказку “Жил-был дважды барон Ламберто, или Чудеса острова Сан-Джулио”.
Главный герой – барон, богатый старик, обладатель лучших коллекций “сушеной ромашки, зонтов и картин голландских художников семнадцатого века” и, якобы, миллионов. У него свой собственный остров с огромной виллой.
Как-то раз барон узнает волшебный секрет фараонов: “Человек, имя которого непрестанно на устах, продолжает жить”. Но понимает его буквально и нанимает шестерых таинственных слуг, которые посменно, денно и нощно шепчут: “Ламберто, Ламберто, Ламберто”, а барон тем временем молодеет. И все бы ничего, только на острове вдруг высаживаются бандиты.
Ламберто отныне отрезан от мира, преступники требуют выкуп, пресса следит за происходящим. Но вскоре выясняется, что все богатства и секреты барона не материальны, а бандиты вляпались в историю и сами становятся заложниками. В повести есть и несколько второстепенных персонажей, например, племянник Оттавио, вынашивающий коварные планы, как извести дядюшку и получить наследство: “Оттавио прогуливается и про себя проклинает бандитизм. Чужой, разумеется”. Как и положено сказке, финал вполне добродушный. Плохие либо получили по заслугам, либо раскаялись и были оправданы. И только незадачливый Ламберто сделался подростком, впрочем, его это не расстроило. Любопытнее всего в сказке два момента – бандитизм всех родов и раскручивание конфликта прессой. Родари, несмотря на свои идеологические воззрения, все же сказочник отменный: он с тем же юмором и иронией описывает события второй половины ХХ века, с каким некогда исповедовал революционные идеи овощного королевства. И мораль: шантажировать плохо, глазеть на это – хуже вдвойне, – до детей доносит превосходно.
Любопытен сборник “1985. Десять историй, которые прошли сквозь стены” (авторы Генрих Белль, Макс Фриш, Людмила Петрушевская и другие, издательство “КомпасГид”, 2009), правда, рассчитан он в основном на старших и младших школьников, хотя некоторые тексты будут понятны и совсем маленьким детям.
Собранные рассказы посвящены препятствиям, внешним и внутренним, возводимым людьми из-за страха или по глупости. И преграды эти различны: от многовековой Стены, сделавшейся для многих тюрьмой, до колючей проволоки на границе. Впрочем, под препятствием может пониматься и обычная комната, в которой спрятался от мира глупый богач. Завершается издание двумя красными статистическими страницами: указаны дата возведения великой Берлинской стены, день ее падения, высота, протяженность, количество сбежавших людей, а также число погибших при неудачном побеге.
Бесспорно, книга сложная, поэтому издатели и психологи взяли на себя труд разъезжать с нею по школам и работать с детьми. Так, младших просят рассказать свою историю о границах или ответить на вопросы по книге: почему тот или иной персонаж поступил так, а не иначе? Что ему мешало жить по-другому? Тем же, кто постарше, дают задание написать небольшие эссе и порассуждать, что такое стены и для чего они нужны человеку.
Издатели, педагоги и детские психологи сходятся в том, что об общественных проблемах с ребенком должны говорить в школе или других специализированных заведениях, так как не каждый родитель сможет квалифицированно разъяснить острый социальный вопрос. Так, по мотивам “Книги о правах человека” (“КомпасГид”, 2010) проводятся специальные ролевые игры. В психологическом центре “Перекресток” детям предлагают сделать из пластилина земной шар, прилепить к нему цветной остров, придумать людей (формально лепится один человечек) и выбрать свой ресурс. А так же рассказать о том, что за народ живет на этой земле, чем занимается, и почему выбранный кусочек суши не похож на все остальные. Дети увлекаются, придумывают, и тут появляется агрессор (иногда в его роли выступает психолог). Он пытается завоевать чей-то остров, тогда начинается самое интересное – происходит столкновение интересов, одни пытаются объединиться, победить захватчика, другие устраняются от участия в конфликте.
Главное – остановить игру до возникновения настоящей драки. А после разобрать ситуацию. Психологи задают наводящие вопросы: почему один человек не имеет право убивать другого? Почему нехорошо отбирать землю у тех, кто на ней живет? В итоге побуждая детей делать выводы: убивать плохо, отбирать нельзя, заставлять недопустимо, у каждого человека есть ряд прав и интересов, которые никто не может нарушить, если интересы эти не мешают другим людям.
Пока можно быть бессмертным
Итак, детскую литературу начали воспринимать как сферу серьезных интересов: выход на детский книжный рынок издательств для взрослых, таких как “Гаятри”, “Время”, “Эксмо”, только подтверждает новый тренд. Однако хорошо бы при этом не превращать детские книги в упрощенные переложения взрослых. Тем более что многие переводные издания дезориентируют ребенка, прививая чуждые ценности и описывая мир, где ему не придется жить.
У ребенка, которого добрые психологи и писатели учат тому, что все мы разные, но схожи в одном: в своей гуманности, – в нашей школе возникнут непреодолимые трудности. Потому что наш социум, в отличие от западного, устроен недостаточно демократично. Можно верить в то, что дети немногих просвещенных родителей не только выучат, но и верно поймут билль о правах. Но распространить такое воспитание в госудаственном масштабе книги бессильны.
Другая сложность заключается в том, что сегодня в детской и подростковой литературе полно книг о проблемных детях, смерти, тяжелой жизни. И все эти сочинения (достаточно часто талантливые) попросту вытесняют по-настоящему детскую литературу. К сожалению, отечественные писатели (особенно это касается авторов современных подростковых романов) придерживаются именно такого направления.
То же самое было и с подростковым романом пять лет назад, когда в Россию хлынула волна книг, написанных не для детей и юношества вообще, а ориентированная на современных молодых людей. Эта литература повествовала о мире тинэйджеров и их трудностях (наркотики, алкоголь, первый секс, изнасилование, развод родителей). И наши писатели ринулись описывать подобное – вспомним, к примеру, книгу Эдуарда Веркина “Друг Апрель” (“Эксмо”, 2010), отмеченную многими премиями.
Как верно заметила шведка Мони Нильсон (автор историй о мальчике Цацики): “Сегодня считается, что если ты говоришь о проблемах – значит, твоя книга куда серьезнее, чем сборник интересных рассказов для детей. Это не всегда так”.
Маленьким читателям писатели и психологи добавляют проблем. Ребенок, борющийся со своими страхами, комплексами, сегодня должен думать еще и о политических, экологически, социальных вопросах…
Не лишаем ли мы своих детей детства? Той счастливой поры, когда можно быть бессмертным, потому что ты просто не понимаешь, что значит умереть. Когда верить в инопланетян и подкроватного монстра – здорово и страшно одновременно, и не важно, что взрослые считают это выдумками.
Объяснять, раскладывать по полочкам, конечно, нужно, вот только для чего это делать так рано? Зачем изгонять веру в чудо, в необъяснимое?
И не слишком ли это просто – сказать своему ребенку: “Ешь суп, читай билль о правах и обязательно вырастешь хорошим”? Это только усложняет мир детей, а жизнь во взрослом мире – не упрощает.
∙