Рассказ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2011
Алексей Михеев
“
Россия” и Америкарассказ
В декабре 1988 года Министерство культуры СССР, пытаясь идти в ногу со временем, организовало фестиваль творческой молодежи социалистических стран. Предполагалось, что молодые творцы обменяются опытом и, разъехавшись по странам своей народной демократии, будут активно пропагандировать достижения перестроечного социализма. Музыкальную молодежь Польши представляла группа под внешне невинным женским именем, за которым скрывалась аббревиатура, расшифровываемая не иначе как Ирландская республиканская армия.
Главный террористический акт совершила слепая природа, назначив на день открытия фестиваля мощное землетрясение в армянских городах Спитаке и Ленинакане (б. Гюмри). Запланированный концерт в литовском городе Каунасе (б. Ковно) был отменен из-за объявленного траура по жертвам стихии. На следующий день “ИРА” все же выступила в каунасском Дворце спорта – после дуэта “Новая коллекция”, одна из частей которого через семь лет станет давать массовые уроки правильной речи под именем “Господин Дадуда”.
Через три дня, вернувшись в Москву, музыканты группы разместились в гостинице “Россия” и в течение последующих двух дней вели образ жизни, соответствующий своему имиджу длинноволосых и отвязных парней. Утром четырнадцатого декабря, когда настала пора отправляться в родной город Радом, из койки каждого участника квартета пришлось вытаскивать как минимум по одной юной фанатке. “Только настоящая любовь, – устремив томный взгляд в пространство, задумчиво произнес бас-гитарист. – И никаких презервативов”. Сбор с вещами назначили в 11:30 у выхода из гостиницы на первом этаже.
Гостиница “Россия” была сооружена в 60-е на месте квартала, ранее застроенного ветхими и пришедшими в негодность памятниками архитектуры, истории и культуры. Одновременно в нее могли заселиться около десяти тысяч гостей, что соответствует населению небольшого европейского городка. “Россия” имела форму замкнутого прямоугольника, каждая из сторон которого была ориентирована на одну из сторон света и носила соответствующее имя: Север, Юг, Восток и Запад.
Сопровождавший группу “ИРА” Яша ждал музыкантов в холле Востока. В объявленное время из лифта вышел только соло-гитарист Анджей П. по прозвищу Куба. Через двадцать минут удалось сообразить, что остальные члены коллектива тоже ждут других на первом этаже – кто на Севере, а кто на Западе.
Автобус с польскими актерами и художниками, дружно собравшимися у восточного крыла “России”, в назначенный час благополучно отправился по направлению к Белорусскому вокзалу. Музыканты же группы “ИРА” – кто с гитарой, а кто с синтезатором – отходили от бурной ночи в мягких креслах других холлов. До отправления фирменного поезда “Полонез” оставалось сорок минут.
Десять минут из сорока ушло на то, чтобы найти две машины, еще десять – чтобы объехать по периметру все части света и собрать по кусочкам фрагменты единого целого. На площади Дзержинского (б. Лубянской) грузовик с аппаратурой, клавишником и ударником успел проскочить на желтый, а “Волга” с другой половиной группы застряла. “Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом”, – предложил бас-гитарист в ожидании зеленого сигнала.
Через четырнадцать минут он вместе с Кубой уже мчался к своему вагону в надежде встретить коллег с инструментами. Однако тех не было и в помине. Поезд начал медленно отходить от перрона, и двое печальных поляков прыгнули в вагон, оставив Яшу с таможенными документами на всю аппаратуру группы.
Полуторачасовые поиски на грузовом дворе Белорусского вокзала и во всех его закоулках и окрестностях оказались безрезультатными. Грузовик и его пассажиры провалились сквозь покрытую асфальтом землю. В гостиницу пришлось возвращаться несолоно хлебавши.
В задумчивости добравшись от станции метро “Площадь Ногина” (б. “Китай-город”) до Востока “России”, Яша с удивлением обнаружил на площадке у входа тот самый грузовик, в который тремя часами раньше лихорадочно загружалась электроника “ИРА”. Водитель невозмутимо рассказал, что, приехав на вокзал за пять минут до отправления поезда, ребята не стали бежать по всему перрону в начало состава, а сразу загрузили аппаратуру в последний вагон и благополучно укатили. Это означало, что проблема поиска отставших от поезда сменилась проблемой провоза через границу безо всяких оправдательных документов комплекта музыкальных инструментов на сумму миллион злотых.
В штабе фестиваля ответственные за оргвопросы комсомольские работники начали активно разрабатывать план выхода из сложившейся ситуации. Было принято решение передать таможенные документы командиру экипажа, выполняющего авиарейс “Москва – Минск”. В аэропорту Минска документы следовало забрать и тут же переправить на железнодорожный вокзал, к перрону которого как раз должен был подойти поезд “Москва – Варшава”.
Расписанный строго по минутам план не удалось выполнить лишь по той причине, что ни один комсомольский работник города Минска не согласился ехать в аэропорт в три часа ночи. Пришлось идти другим путем. Выяснив при помощи пяти звонков телефон таможни города Бреста, Яша вступил в переговоры с ее начальником, и тот пообещал не чинить молодым талантам препятствий при пересечении границы.
Покинув расположенный на втором этаже штаб фестиваля творческой молодежи, Яша поднялся десятью этажами выше, где обосновался штаб юношеского чемпионата Европы по борьбе дзюдо, открывавшегося через два дня в городе Тбилиси. Уже на следующий день он брел по проспекту имени поэта Руставели мимо Дома грузинского правительства. Декабрьский Тбилиси был похож на апрельскую Москву. В музыкальном отделе универмага Яша купил выпущенный местным заводом виниловый диск ленинградской группы “Кино” под названием “Ночь”.
С балкона гостиницы “Колхида” открывалась широкая панорама Кавказа. Подземный гул, обернувшийся неделей раньше по южную сторону горного хребта разрушительным грохотом, вернулся в глубинные недра. Мерцающим пунктиром прибрежных фонарей прорисовывалось в темноте русло пересекающей ночной город реки Куры.
Через четыре месяца многотысячная толпа, собравшаяся на проспекте Руставели у Дома правительства, была разогнана при помощи саперных лопаток. Еще через два месяца руководивший этой операцией генерал Р. стоял на трибуне Первого съезда народных депутатов и убежденно доказывал свою правоту. “Вы не представляете, под какими лозунгами они выступали, – доверительно сообщал он всей стране, следившей за его докладом в прямом эфире. – Там же были призывы к свержению коммунистического строя!”
Через год состоялся очередной международный конкурс молодых музыкантов под названием “Ступень к Парнасу”. Выступления участников проходили в концертном зале гостиницы “Россия”. Польшу представляла группа “ИРА”.
Двадцать четвертого июня, купив за четыре рубля билет на дневной концерт, Яша вошел в фойе концертного зала и уверенным шагом отправился за кулисы. Куба сидел в буфете и ковырял вилкой котлету. Таможенная декларация полуторагодичной давности была благополучно использована в качестве салфетки.
Сразу после выступления “ИРА” на сцену вышел гость конкурса и его прошлогодний победитель Игорь Т. После двух его песен Яша повез Кубу со всей командой на экскурсию по метро, где они отсняли видеоматериал для очередного клипа. Особенно колоритными получились сцены на пересадке с кольцевой “Белорусской” на радиальную: бородатый старик в тулупе простирает свою гигантскую корявую ладонь над волосатыми юнцами в косухах.
В “Россию” вернулись к концу второго отделения. Чернокожая солистка с копной растафарианских косичек исполняла тревожно-щемящую композицию “Night train to Leningrad”. После концерта музыканты отправились на банкет, а Яша – в Лужники, где в этот день проходил праздник газеты “МК”.
Гала-концерт звезд был устроен на Большой спортивной арене, с середины которой десятью годами раньше в небо улетел ласковый Миша. Последней на празднике выступала группа “Кино”. “Где бы ты не был, – пел Виктор Ц., – и что б ты ни делал…”
Красным карандашом Яша привычно зачеркнул в этой строчке отрицательную частицу “не”, заменив ее на усилительную “ни”.
“Земля, – продолжал Ц., – небо… Между землей и небом – война… И где бы ты не был… Что б ты ни делал…”
Что-то не сходилось. “Не был” у Ц. рифмовалось с “небом”. Если ошибку исправлять, пропадет рифма, а если не исправлять – пострадает язык.
“…
между землей и небом – война!”“
Тут же еще две ошибки!” – внезапно сообразил Яша. Создается ложное впечатление, что речь идет лишь о фрагменте пространства, расположенном между нижней точкой (земля) и верхней (небо). А ведь здесь нужны прописные буквы: война-то идет между Землей и Небом. Что б ты ни делал.Пушки, установленные по обе стороны сцены, грянули залп, и брызги фейерверка достигли верхушек осветительных мачт, возведенных над трибунами стадиона специально к Олимпиаде 1980-го.
Домой Яша приехал уже к полуночи. В спортивных новостях передавали новости с чемпионата мира по футболу. Только что закончился матч Бразилия – Аргентина. Бразильцы, считавшиеся бесспорными фаворитами и весь матч атаковавшие, проиграли со счетом 0:1.
Через два месяца, пятнадцатого августа, с утра стеной лил дождь. Яша встретил в “Шереметьево-2” варшавский рейс, чтобы отвезти в гостиницу “Орленок” Александра Я., тренера польских стрелков из лука, прибывшего обменяться опытом с коллегами из провинциальных советских городов. В самом конце Комсомольского проспекта, у Лужниковской ярмарки, черная “Волга” Добровольного спортивного общества профсоюзов попала в пробку. Через две минуты по осевой линии с пронзительным визгом промчался белый фургон “скорой”.
На середине моста, ведущего на Ленинские (б. Воробьевы) горы, лоб в лоб столкнулись две машины. Чтобы вылететь на встречную сторону, в такую погоду хватило бы легкой неточности в повороте руля. А может, кто-то из водителей просто заснул.
Было около полудня, когда профсоюзная “Волга”, то и дело застревая среди себе подобных, добралась до места происшествия. Дождь уже кончился, и сквозь редеющие облака над осветительными мачтами Большой спортивной арены проглядывал круг солнца.
Поезд “Москва – Сумы” довез пассажиров до пункта назначения за одну ночь. На зеленом поле местного стадиона юные девушки, туго натягивая тетиву, посылали стрелы в цель с дистанции 70 метров. За попадание в красный, как спелое яблоко, кружок центра начислялось десять очков, в первое окружающее центр кольцо – девять, во второе – восемь, и так до последнего кольца, на котором была нарисована цифра один. Пространство квадрата мишени за пределами раскрашенного круга по цвету напоминало молоко.
Вечером Яша включил в своем гостиничном номере телевизор, чтобы посмотреть трансляцию песенного фестиваля из польского города Сопота. Вскоре, однако, ему пришлось перейти в номер Александра Я., где назначили встречу собравшиеся на свой профессиональный слет тренеры. Впрочем, телевизор был включен и там.
Главным развлечением вечера стала игра в дартс. На стену повесили круглую мишень; центральный кружок был здесь не красным, а черным, и стоил не десять, а целых сто очков. Небольшое кольцо вокруг яблочка ценилось вдвое меньше, а дальше начинался хаос: попадание чуть дальше могло принести всего одно очко, а рядом с молоком – два десятка.
В начале игры каждый участник сразу получал тысячу очков и по очереди бросал с двух метров три дротика, причем количество набранных очков не прибавлялось к уже имевшейся у участника сумме, а, наоборот, вычиталось из нее. Цель игры состояла в том, чтобы избавиться от всех своих очков и благополучно добраться до нуля. Главное при этом было вовремя остановиться: выигрывал тот, кто набирал ровно ноль; любой же выход в сферу отрицательных значений представлял собой перебор. Игра будто моделировала динамику индивидуальной биографии: абсолютного нуля достигаешь тогда, когда набираешь именно то количество очков, которое тебе предназначено.
Поначалу Яша никак не мог выработать оптимальную технику: после сильных и резких бросков дротики оказывались где-то на периферии круга, а после плавных и навесных – ложились ближе к центру, но тут же вываливались из пенопластовой мишени. Прочно укоренившись на последнем месте, он перестал особо стараться и начал бросать не целясь.
До нуля Яше оставалось сорок очков, когда в ожидании своей очереди он развернул свежий номер газеты. В небольшой заметке на четвертой полосе сообщалось о трагической гибели Виктора Ц. в автомобильной катастрофе. Утром пятнадцатого августа он ехал на своем новом “Москвиче” по пустынному шоссе недалеко от Риги и, по всей вероятности, заснув за рулем, на полной скорости врезался в “Икарус”.
Трансляция из Сопота продолжалась. “Молодая, но уже популярная во всей Польше группа”, – объявил ведущий, и на сцене появилась “ИРА”. Куба помахал рукой публике и широко улыбнулся прямо в камеру.
На конкурс “ИРА” представила песню под названием “Иллюзия”. “Ты стремишься на Запад, в Америку, в Чикаго, – обращался солист группы к юному слушателю, – а ведь никакого Чикаго нет. Это всего лишь иллюзия, продукт твоей фантазии. Сойди на землю и живи своей жизнью”.
Подошла очередь стрелять, и Яша встал перед мишенью. “Земля… Небо…” – крутилось у него в голове. Первый же дротик угодил в черное яблочко, и Яшу отбросило от нуля сразу на шестьдесят очков назад.
Через три дня вылетевший из аэропорта города Сумы Ту оставил за собой лишь тень.
Через четыре месяца, четырнадцатого декабря, в Ленинград ночным поездом прибыла команда польских фигуристов. В семь часов вечера Яша стоял у памятника Петру. В 1825-м на Сенатской площади выстроилось офицерское каре, через полторы сотни лет охотившиеся на новых декабристов-диссидентов милицейские патрули прятались в разросшихся кустах, а теперь, еще через полтора десятка лет, постамент памятника был покрыт воском оплывших свечей.
На следующий день утром Яша отвез спортсменов на тренировку во Дворец спорта “Юбилейный”, что на Петроградской стороне, и, выпив в служебном буфете чашку кофе, отправился искать могилу Виктора Ц. Посетителей на кладбище в морозный день было немного, и никто не мог указать правильную дорогу. Выйдя к глухому забору, Яша попытался заглянуть в пробитую посередине бетонного блока дырку. Внезапно стена резко поехала куда-то вверх, и после тупого удара в висок Яша провалился во тьму…
………………………………………………………………….
Очнувшись, Яша обнаружил себя лежащим рядом с забором на скользкой ледяной дорожке. Он поднялся на ноги, вытер грязь с левой щеки и, осторожно ступая, сделал несколько шагов.
Десять лет назад Яше удалили два зуба под общим наркозом. Когда после операции он проснулся, то увидел мир, лишенный красок. Белые халаты, темная мебель, серебристый металл стоматологических инструментов – все окружение напоминало декорацию фильма 30-х годов. Сейчас в этом фильме возникла новая, пейзажная сцена – черные силуэты деревьев на чистом кладбищенском снегу.
Нужная могила появилась на пути сама собой. Вокруг ограды бродили юные фанатки в драных джинсовых куртках. Из-под тента разбитой неподалеку палатки доносились гитарные аккорды и решительные голоса: “Мое место слева, и я должен там сесть; не пойму, почему мне так холодно здесь…”
Прямой троллейбусный маршрут, пересекавший город с севера на юг, соединял кладбище с Невским проспектом. Яша занял свободное место у окна и через десять минут погрузился в странный сон. Он пребывал в некоем подземном пространстве, которое горизонтальными полосами было поделено на разные уровни. Между этими уровнями перемещались силуэты всадников в длинных темных плащах. Один из всадников остановился, намереваясь задать Яше какой-то вопрос, но в этот момент троллейбус резко затормозил, и за морозным окном снова возник черно-белый мир питерской улицы.
Вернувшись в “Юбилейный”, Яша застал всю команду в буфете. Тренировка закончилась, и девочки наслаждались разливным яблочным соком, кося глазами в сторону запретных пирожных. “Цо ще стало? –
озабоченно спросил тренер, показывая на Яшину щеку. – Маш крев на тважи”. “Не ма справы, – ответил тот. – Попросту ще поткнолем”.Через десять месяцев, шестого октября, во Дворце спорта “Юбилейный” проходил концерт, посвященный последнему празднованию Дня последней Советской Конституции. Очередность выхода на сцену в таких концертах определяется статусом певца. Начинающие выступают первыми, разогревая публику, а завершает программу самая яркая звезда, которая и собирает главный урожай оваций и цветов.
Звездой октябрьского концерта должен был стать Игорь Т., популярность которого к этому моменту приобрела несколько скандальный характер. Известный своей ненавистью к коммунистической идеологии и публично агитировавший за вынос тела Ленина из Мавзолея, Т. в последние месяцы был замечен в симпатиях к русским националистам. Главным его шлягером стала песня “Дневник расстрелянного генерала” с торжественно повторяющимся в рефрене именем “Россия”. Телекамеры зафиксировали выступление Т. на вечере общества “Память”, где он вышел на сцену в закрытом черном френче.
Соперницей Т. в борьбе за право завершить концерт в “Юбилейном” была певица, одной из первых в СССР отказавшаяся для удобства слушателей от своей фамилии и выступавшая под именем Азиза. Переговоры между представителями артистов шли за чашкой кофе в служебном буфете. Уступать не хотел никто.
О происходившем далее свидетели давали впоследствии путаные и противоречивые показания. Все слышали выстрел и видели Игоря Т., лежащего неподалеку от буфета в луже крови. Но кто стрелял и почему, выяснить не удалось. По одной версии, это был менеджер Азизы, сразу после убийства скрывшийся, но через несколько дней явившийся для разъяснений. По другой версии, стрелял менеджер самого Т., вначале никуда не скрывавшийся, а потом незаметно эмигрировавший на Ближний Восток.
Через год в журнале “Элементы”, издающемся геополитиком-евразийцем Александром Д., появилась большая статья, в которой имена Т. и Ц. увязывались со служением архаическому культу Солнца. Вскоре идеями Александра Д. увлекся Сергей К., знаменитый питерский музыкальный хулиган и соавтор гениальной гипотезы о том, что Ленин был грибом. Родился Сергей К. в 1954-м в Мурманске, школьные 60-е провел в Евпатории, а в 1971-м переехал в Ленинград, где в 1984-м основал уникальный бродячий оркестр “Поп-механика”, в концертах которого одновременно принимали участие хор Ленинградского военного округа, выводок водоплавающих уток, солисты Кировского (б. Мариинского) балета и группа “Кино” с полным комплектом электрогитар.
Через три с половиной года Яша оказался в Варшаве. Девятнадцатого апреля группа “ИРА” выступала в студенческом клубе “Стодола” на улице Мокотовской. Шестнадцать лет назад, в июне 1979-го, Яша уже был в этом клубе, когда здесь проходила выставка супругов Герловиных, художников из Москвы. Выставка называлась “Новая книга для ребенка”. Один из экспонатов представлял собой небольшой мешок с отверстиями для рук. Посетитель мог просунуть руки внутрь мешка и сквозь еще один слой ткани ощупать те предметы, которые находились в самой середине. Такой способ контакта стимулировал воображение и расширял возможности познания.
За год до этой выставки в квартире Герловиных недалеко от Измайловского парка Яша увидел глобус, где поверх всех континентов были изображены только четыре огромные буквы: три “С” и одна “Р”. Рядом лежала маленькая коробочка с надписью “Душа. Не открывать, а то улетит”. Яша с любопытством заглянул внутрь и прочел на дне: “Вот и улетела”.
“Стодола” по-польски означает сарай. Вначале клуб действительно располагался в деревянном сарае, но после пожара, воспетого в 60-х кумиром варшавской молодежи Чеславом Неменом (взявшим псевдоним по названию пограничной польской реки), стал занимать типовую блочную пристройку к стандартному офисному параллелепипеду. Купив за десять тысяч злотых билет, Яша вошел в знакомый вестибюль и уверенным шагом отправился за кулисы.
Куба сидел в буфете и ковырял вилкой котлету. “Зараз, зараз”, – в задумчивости произнес он, встретив Яшу взглядом. “Пенч лят тэму”, – помог ему Яша. “Москва, так?” – спросил Куба с ударением на “о”. – “Так”. – “Россия?” – “Так. Россия. Отель “Россия”.
Публики на концерте было немного – большей частью преданные юные фанатки. “Хей, то иллюзия”, – чуть утомленно бросал в зал вокалист, а Куба меланхолично брал нужные аккорды. За прошедшие пенч лят “ИРА” успела объездить всю Польшу, выпустить шесть дисков и стать в стране группой номер один.
Их предшественники из бурных 60-х, теряя популярность, выбирали в 70-е разные варианты карьеры. Чеслав Немен бросил петь ритмичные шлягеры и принялся сочинять длинные медитативные электронные сюиты. Лидеры двух самых модных групп – Кшиштоф Кленчон из “Червоных гитар” и Веслав Берноляк из “Полян” – отправились за океан покорять Америку. Через пару лет Берноляк вернулся, построил большой парник и занялся выращиванием помидоров. Кленчон остался за океаном и вскоре погиб в автомобильной катастрофе.
Прямой трамвайный маршрут пересекал весь город с юга на север. Тридцать лет назад, в 1965-м, купив в ларьке на Тишинской площади журнал “Panorama”, Яша обнаружил там заголовок, который был понятен без перевода: “Metro dla stolicy”. Теперь же из окна трамвая он видел светящуюся букву “М” над станцией первой линии варшавской подземки, торжественное открытие которой было назначено на следующее утро.
Проложенная с юга на север ветка метро в точности дублировала трамвайный маршрут, отличаясь от него лишь тем, что подземные тоннели пока не успели прокопать до главного городского перекрестка. Пассажирам, едущим в центр, требовалась теперь лишняя пересадка, и поэтому мало кто мог оценить преимущества столь популярного к востоку от Немана вида транспорта. Впрочем, в первые дни на метро катались скорее из любопытства, как на аттракционе: составы из трех голубых вагонов ходили с интервалом в десять минут, и всем желающим хватало сидячих мест.
Через неделю синий “Полонез” отправился подземным тоннелем с центрального вокзала в направлении, перпендикулярном недостроенной линии варшавского метро. Выйдя на поверхность еще на левом берегу Вислы, состав по длинному мосту проехал над мутными водами, миновал стадион – побратим московских Лужников и покатил в сторону города Бреста. На следующее утро Яша стоял на перроне Белорусского вокзала.
Через год от саркомы сердца в питерской больнице скончался поп-механик Сергей К. За два месяца до этого был отправлен в отставку генерал Р., успевший в течение девяти месяцев побыть министром обороны демократической России. В этот же период в соответствии с планом реконструкции Большой спортивной арены Лужников подверглись демонтажу четыре большие осветительные мачты.
Еще через год в зале гостиницы “Россия” прошел последний московский концерт легендарной уральской группы с коротким названием “Now”. “Гудбай, Америка, – утомленно пел свой главный шлягер Вячеслав Б., – где я не буду никогда”. Юные фанатки плавно покачивали руками над головой.
Впервые в концертном зале “Россия” Яша был четверть века назад. “Рапсодию в стиле блюз” он слушал вместе с Ирой Г., чья фамилия уютно устроилась внутри фамилии исполнявшегося композитора. Внутри же самой Иры уже второй месяц пребывало то, что появилось пятнадцатого августа в небольшой гостинице на побережье Юрмалы. Через неделю после концерта выяснилось, что это, скорее всего, была бы девочка.
Через два года Ира уехала в Америку, где родила двух дочерей и стала вице-президентом второй по масштабу страховой компании в стране. Компания предоставляет своим клиентам широкий спектр услуг и незамедлительно выплачивает обозначенную в договоре сумму при наступлении любого страхового события, будь то землетрясение, автомобильная катастрофа или преднамеренное убийство.
В середине нулевых московские власти решили воссоздать в Зарядье старую городскую среду, застроив его свежими памятниками архитектуры, истории и культуры. Инвестор, выигравший тендер, стер гостиницу с лица земли, после чего исчез и был объявлен в международный розыск. Опустевшее Зарядье скрыли от посторонних глаз гигантскими рекламными щитами, которые и стали на долгие годы самой масштабной достопримечательностью этого уголка столицы.
•