Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2011
Александра КИСЕЛЬ, Мария САЛЬНИКОВА
Массовый свет
Традиционная Московская международная книжная выставка-ярмарка, размаху которой позавидовали бы великаны Свифта, в этом году располагала 30 тысячами кв. метров площади и 200 тысячами наименований книг. Однако гораздо важнее то, что она подвела культурные итоги уходящего десятилетия и вновь напомнила о том, как будет развиваться культура 10-х годов. Программа ММКВЯ – превосходный вариант портрета культурной жизни российского общества на рубеже 00–10-х гг. Семинары, конференции, встречи и презентации отражают культурное расслоение общества и тенденции, которые будут определять его духовную жизнь.
В первую очередь это касается “культурного слоя” – читающих посетителей выставки. Как точно отметил Дмитрий Быков, “пока пишешь – представляешь себе гипотетического читателя, умного, видящего то же, что и ты… На каждой ярмарке ты его встречаешь, старого или нового, но старый выглядит все хуже – бедней, неустроенней, депрессивней, – а новый в своем поколении чувствует себя чужаком, если не изгоем”. Эти “умные читатели” – меньшая в масштабах группа, почти поголовно исчерпанная в двух своих составляющих: те, кто связан с литературой профессионально, и те, кто является частью старой элиты, “толстожурнальной” интеллигенции. Те же, кого Быков к “умным читателям” не отнес, составляют вторую, бóльшую группу. И основные тенденции культурного поля наступающего десятилетия обращены как раз ко второй группе.
Если раньше на то, чтобы сменить пыхтенье переписчика книг звуком разрезаемых лондонским денди листов, уходили столетия, то теперь смена векторов – переход книг в цифровой формат – вопрос считанных десятилетий. Ни для кого не секрет, что на цифровые книги перейдут не столько “книжники” со стажем в сотни тысяч страниц (многие из которых долго не смогут отказаться от бумажной книги и будут ее основной аудиторией), сколько молодое и сменяющее его подрастающее поколение. И этот, ставший уже очевидным, переход вонзает в сердце книголюбов острый ряд вопросов: повлияет ли новый способ прочтения на качественный уровень восприятия? Означает ли вседоступность книги общее снижение уровня читательского запроса?
ММКВЯ-2010 не дает ответов ни на один из этих вопросов. Дает лишь возможность еще раз их себе задать.
Культурный стандарт
В 2007 г. ресурс
Amazon.com, один из самых больших в мире книжных онлайн-магазинов, представил Америке и миру свой новый продукт – электронную книгу “Kindle”. За $259, а затем и вовсе за $189 читатель получал возможность напрямую приобретать у магазина электронные книги (база которых на тот момент приближалась к 100 тыс.) и подписку на периодические издания, используя бесплатную Интернет-сеть. Инициатива окупилась: в первом полугодии 2010 г. электронных книг было продано почти в два раза больше, чем бумажных. Если вдуматься, судьбоносность этого факта для мировой культуры очевидна.В рамках Московской книжной ярмарки на выставке электронного книгоиздательства “Книгабайт” российский ресурс
Ozon.ru совместно с МТС объявил, что российским читателям теперь доступны электронные книги с подключением к ресурсам магазина Ozon в качестве бонуса. Устройство Ozon Galaxy, как и его американский прототип, использует бесплатный 3G-Интернет и позволяет читателям покупать книги из библиотеки электронных книг Ozon.ru, насчитывающей более 25 тыс. томов. Стартовая цена устройства – 9 999 руб. С аналогичным предложением выступил магазин imobilco.ru, представивший электронную книгу стоимостью 5 999 руб. и доступ к приобретению 23 тыс. наименований. Взбудораженные читатели начали оживленно покупать ридеры, демонстрируя понимание очевидных удобств нового формата. По всей видимости, к концу второго десятилетия XXI в. электронная книга станет полноценным культурным стандартом.В русле обсуждения культурных стандартов, правда, совсем иного рода, прошла и сессия “Праздник словаря”, в ходе которой М.А. Кронгауз, директор Института лингвистики РГГУ, прочел лекцию об Интернете, словарях и проверке грамотности. Максим Анисимович справедливо отметил, что нудной и точной работой – составлением словарей – должны заниматься профессионалы, а именно ученые-лингвисты. И что именно перед лингвистическим сообществом стоит амбициозная задача создания единого словаря всего русского языка в Интернете. Который пока что страдает любительским характером большинства проектов, связанных с русским языком.
Еще один сайт, правда, уже не имеющий непосредственного отношения к русскому языку, – многоязычный сайт, на котором должны появиться “самые перспективные” отечественные авторы. Так руководство Роспечати планирует решить проблему переводов русских авторов на иностранные языки. “Наша литература пока страдает одним – она плохо переводится в основных книгоиздающих странах”, – заметил на пресс-конференции, посвященной открытию ярмарки, заместитель руководителя Роспечати Владимир Григорьев. По его словам, сайт, который представит современную русскую литературу, будет открыт в конце 2010 г.
У полюса вольности
Традиционной частью ММКВЯ стал международный конгресс переводчиков, создающий то уникальное ощущение культурного поля, которое возникает там, где собираются люди одного духа. Здесь до сих пор мыслят строками Пушкина и его удачного перевода на английский, которым поделился Стенли Митчелл. Классическим подзаголовком заседания стал вопрос о том, можно ли научиться переводу и чему именно учит школа переводчика. Научиться спикеры пытаются важному компромиссу – между свободой поэтического перевода и той культурной и бытийственной другой глубиной, которую несет с собой чужая культура: так, как Мири Литвак, переводящая русскую поэзию на иврит, сталкивается с тем, что израильтянам незнакомо слова “резеда”. И что уж тут говорить о “влажной музыке Блока и обо всем, что так мило нашему сердцу”… “Михаил Яснов пытается найти компромисс между эластичной пульсацией современной поэзии и стойким стремлением современных авторов уподоблять свои произведения философским трактатам. Даже Анна Гейне, которая сразу заявила, что она не поэт и не переводчик – поэзии, во всяком случае, – вынуждена была метаться между невинностью и опытностью Блейка, – отметила ученица Александра Ливерганта Александра Борисенко. – Мне показалось, что все наши метания, в том числе мои, как переводчика поэзии, сводятся к той же старой истории – к противоречию между полюсом вольности и полюсом точности”.
В сторону красоты
“С красотой на наших глазах происходит форменная катастрофа. Почти никто не обращает внимания на то, что современные люди живут, рождаются и вырастают в уродливом мире”, – начал презентацию журнала “Введенская сторона” Алексей Алехин, поэт и редактор журнала “Арион”. “Введенская сторона” к этой проблеме имеет самое непосредственное отношение: это журнал об искусстве для детей, издающийся с 2009 г. в городе Старая Русса. Должно быть, название журнала и имя города определило его счастливую и полноценную судьбу. Ведь не иначе как судьбой можно назвать его задачу: “помочь развитию и приумножению отечественной культуры, созданию условий для гармоничного интеллектуального и духовного развития подрастающего поколения”. Этот детский журнал – из того редко настолько хорошего для детей, которым не стыдно увлечься и взрослому. Что и происходит с завидным постоянством: к стенду с журналом постоянно подходят взрослые.
Журнал состоит из более чем 20 рубрик, которые придумывает и ведет его бессменный редактор Николай Локотьков. “Введенская сторона” – дело одного редактора, одно из тех малых дел, которые стоят многих больших для каждого ребенка, впервые узнающего о простом и близком искусстве или впервые видящего свои строки или живописные работы в журнале. А пока редакция “Введенской стороны” ждет, когда вокруг журнала соберется еще больше людей, способных говорить с детьми об искусстве.
В сторону большой литературы
Большая литература, которой нашлось место на выставке, в самых значительных своих проявлениях – мемуаристика. Вдвойне любопытно то, что выпущенные разными издательствами мемуары порой относятся к одной эпохе, увиденной с разных сторон разными поколениями, утвердившими ее неповторимый дух. Так случилось с дневниками Твардовского и трехтомником Вениамина Смехова.
“Новомирские дневники” Твардовского выпущены издательством “Прозаик”. “Новый мир” Твардовского даже в наше время накаляет страсти и вызывает нешуточную полемику. Лев Аннинский, рассказывавший о своем “Новом мире”, отметил, что журнал был очень закрытым, сложным миром-монастырем со своими уставами. “Ничего подобного, – воскликнула внучка Твардовского. – “Новый мир” всегда был открыт талантам”.
60-е Твардовского глазами одного из главных участников и создателей этой эпохи – ежедневная борьба с политотделами, канителью, под страхом “бог весть чего” – ради одного, но немалого: “Можно с уверенностью сказать, что помимо этого журнала ничего мало-мальски стоящего не появилось в литературе за последние годы”.
Издательство “Время” выпустило третий том собрания сочинений Вениамина Смехова (“Али-Баба и другие”). Первые два – “В жизни так не бывает” и “Та Таганка” – вышли двумя годами ранее. Третий том – это драматургическая интерпретация сказок Европы и Азии, пьесы и фантазии по сказкам братьев Гримм, туркменскому фольклору, Андерсену и сказкам Шахерезады.
На презентации мемуаров Смехова еще острее, чем на “новомирской”, чувствовалась эпоха. Эпоха вольнолюбивой Таганки, объединившей тесным кругом своих создателей, современников и учеников – Петра Фоменко, разработавшего теорию “вопрекизма”, Вениамина Смехова, объясняющего теорию Фоменко: “Тема страха и его преодоления, может быть, это главное, что сообщится вам при чтении этих трех томов. Наверно, мы продолжаем жить в стране, которая приглашает каждого быть рабом и загоняет людей в стадо. Но не это удивляет, а то, что это, будучи предметом высокой литературы, все так или иначе и говорит, и заставляет верить, что мы очень многое сотворили в нашей стране не благодаря, а вопреки”.
“Я восприняла это трехкнижие прежде всего как историческую мемуаристику. Смехов вписывает воспоминания о своей собственной жизни в план сравнительно недавней истории, ее течение для меня не менее важно, чем течение культуры
XIX–начала XX века”, – резюмировала критик Светлана Васильева. Созвучен с ней писатель Евгений Попов: “Эти книги вместили в себя то, что каждый чтец должен ждать о 60-х годах, об актерском мире, о Таганке”.
Длиною в жизнь
Тема русско-французских культурных отношений, в этом году актуальная как никогда, нашла свое место и в программе
XXIII ММКВЯ. В рамках круглого стола “Год России во Франции и Франции в России. Анри Труайя – человек двух культур” прошла презентация издания последней рукописи французского романиста Анри Труайя (Льва Тарасова) “Любовь длиною в жизнь… Девять эссе о женщинах, воспитавших русских писателей”. Труд подготовили к печати Российский госархив литературы и искусства совместно с Центром книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино. Книга посвящена матерям русских классиков XIX века, публикуется впервые – и сразу же на русском языке. “Это очень трогательный рассказ. Любовь, о которой идет речь, и вправду намного дольше, чем жизнь, потому что это любовь между матерью и ребенком”, – поделилась впечатлениями от сборника директор РГАЛИ Татьяна Горяева.История публикации берет начало осенью прошлого года, когда дочь Анри Труайя Мишель преподнесла в дар России собрание книг из библиотеки своего отца, а также часть его архива. Среди прочего в архиве был обнаружен сборник из девяти новелл, ранее не издававшихся, – о матерях и воспитательницах Ломоносова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Тургенева, Достоевского, Толстого и Чехова. “Этой работе мой отец посвятил последние месяцы жизни. И для меня очень важно, чтобы книга вышла именно в России, на русском языке”, – завещала наследница Труайя.
Ценную рукопись в России действительно ждала счастливая судьба. В течение года сотрудники РГАЛИ вместе с коллегами из ВГБИЛ работали над текстом, требовавшим как перевода, так и научного редактирования. Об этапах подготовки к публикации заместитель директора Центра книги ВГБИЛ Григорий Чередов: “В процессе перевода мы узнали много подробностей об этом тексте и действительно поняли, что он уникален, но требует некоторых уточнений. Все-таки Анри Труайя писал его незадолго до смерти, а значит, у него не было времени его перечитать и поправить собственные ошибки. Пришлось подумать и над оформлением. Объем текстов очень маленький, книжка небольшая, поэтому ее уникальность мы хотели подчеркнуть художественным материалом. Тогда и возникло предложение в начале каждого эссе поместить портрет писателя, о котором идет речь, и человека, которого он очень любил: его матери, бабушки, родной и близкой ему женщины. Я считаю, что если бы у Анри Труайя была возможность увидеть эту книгу, ему бы очень понравилось”.
Поздравив присутствующих с выпуском новой книги, Нина Тиграновна Унанянц, переводчик и многолетний друг Анри Труайя, вспомнила лучшие его работы – о Пушкине, Толстом, Достоевском, Екатерине Великой и Николае
II. По ее мнению, свои исторические биографии Анри Труайя писал по тем же принципам, что и Андре Моруа. Можно называть это романами-биографиями или беллетризованными биографиями, но дать законченное определение жанру вряд ли возможно. “Существует два качества, которые я ценю в его исторических биографиях больше всего, – отметила Унанянц. – Во-первых, все его книги основаны строго на документальном материале – дневниках, записных книжках, официальных документах. И второе, что мне нравится, – он очень взвешенно судит. Его суждения никогда не переходят в крайности. Он очень уравновешен, спокоен и всегда старается подойти объективно. Я считаю, что сейчас биографии Анри Труайя – это просто обязательное чтение для студентов, аспирантов, вообще для всех, кто интересуется русской историей и историей русской литературы. Весьма добротное, строго документированное, талантливое повествование. И еще я очень сожалею о его смерти. Хотя он прожил целых 95 лет, у него было еще много планов, он хотел еще многое написать, и я думаю, что это было бы тоже очень интересно”.Французский филолог-славист Рене Гера, лично знавший Анри Труайя, назвал его истинным послом русской культуры и литературы во Франции: “Книга в качестве дани памяти – это минимум, потому что он столько сделал, и Россия стольким ему обязана! Я говорю это без всякого преувеличения”.
В следующем году Анри Труайя исполнилось бы сто лет. В преддверии юбилея от лица всех сотрудников РГАЛИ Татьяна Горяева высказала предложение об установке мемориальной доски в честь писателя на доме в Скатертном переулке, откуда семья Тарасовых уехала в Париж в 1917 г.
∙