(Интернет и фольклор. Сборник статей)
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 7, 2010
Владимир КУЛТЫГИН
“ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ЗА ОКНОМ? – РАБОЧИЙ СТОЛ!”
ИНТЕРНЕТ И ФОЛЬКЛОР: СБОРНИК СТАТЕЙ / СОСТ. А.В. ЗАХАРОВ. –
М.: ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ЦЕНТР РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА, 2009.
Рассматривая Интернет как среду, не стоит упускать из виду ее постоянную и прочную связь с реальным миром. Интернет – не обособленный “виртуальный мир” (хотя на первых этапах своего становления он так и воспринимался, что породило субкультуру киберпанка), а дополнение к миру реальному. “Фольклор в Интернете превращается в реальность. А как можно назвать явления, к которым причастны не сотни и тысячи, а миллионы людей, творящих, использующих, воспроизводящих образцы интернет-культуры?” – от такого вопроса-утверждения отталкиваются А.С. Каргин и А.В. Костина, авторы вступления к сборнику статей по материалам конференции в Государственном республиканском центре русского фольклора. Конечно, это явление может быть названо и “информационным обществом”, и “новым общением”, но суть остается той же: развитие Интернета как средства и среды коммуникации способствует развитию в Интернете всех свойств, присущих коммуникации.
И одно из наиболее интересных и важных явлений, связанных с коммуникацией, – фольклор.
Проблема неисследованности интернет-фольклора как такового (то есть как фольклора, рожденного в Интернете и бытующего в нем) отчасти может быть связана с традиционализмом фольклористов. Некоторые авторы вообще считают, что фольклор в Сети существовать не может. “Очевидно, что фольклор, изменяющий формат коммуникации с устного на сетевой, начинает терять ореол аутентичности”, – замечают Каргин и Костина. Речь об “оцифровке”: при переносе записей фольклорных произведений – письменных либо аудиовизуальных – и обеспечении более или менее “свободного доступа” к ним в глобальной сети они могут восприниматься в меньшей степени как локальное явление, свойственное конкретному месту. Иными словами, тиражирование одной-единственной записи, возможность в разное время и в разных местах слушать то же самое, не видя исполнителя и не имея при этом ни проигрывателя, ни материального носителя, входит в некоторое противоречие со свойствами собственно фольклора.
Однако это касается бытования традиционного фольклора в новой и непривычной для него среде. Этому аспекту посвящены исследования феноменов виртуального музея (М.А. Зенина “Сайт фольклорного музея в Интернете”, Е.А. Зайцева “Компьютерная иконография народных музыкальных инструментов”) и фольклора субкультурного сообщества (А.Б. Росляков “Личное оружие в Рунете: сообщество, субкультура и фольклор”).
Что касается собственно интернет-фольклора, то все (или почти все) авторы сборника – порой негласно – сходятся в том, что его следует рассматривать наряду с другими феноменами, присущими информационному обществу. Иными словами, новая форма фольклора стоит в одном ряду с новой формой коммуникации и сопутствующими ей языковыми экспериментами, с новой формой литературы, предполагающей новый тип автора, с новой формой “портрета” личности.
Представляется, что отчасти поэтому композиция книги имеет своим начальным – и потому скрепляющим – звеном уже цитированную вступительную статью “Научное осмысление интернет-фольклора: актуальные проблемы и опыт исследования”, а за нею следуют разделы: “Миры фольклора: реальный и виртуальный”, “Жанры интернет-фольклора”, “Фольклор субкультур и сетевых сообществ”, “Интернет-фольклор и постмодернизм”.
Не в каждой статье материал взят именно фольклорный (при всей неопределенности этого термина применительно к Интернету). Например, в статье Е.Л. Сверловой “Виртуализация смерти: современный интернет-погост” рассматриваются особенности переноса в виртуальный мир концепции, свойственной реальному миру. Сверлова замечает: “Каждая сторона реальной человеческой жизни обретает свою виртуальную проекцию в Интернете. Даже смерть. Но что значит Смерть в Интернете, когда сама искусственная реальность существует за пределами смерти, являясь по своей сути “берегом бессмертия”? … И, как это ни парадоксально звучит, “похоронить” себя в Интернете означает практически то же, что обеспечить себе бессмертие: оцифрованная информация может существовать вечно”. Не является ли это объяснением одной из причин преобладания – по меньшей мере в русскоязычной части Интернета – сообществ, основанных на смеховой культуре? Здесь можно было бы и сделать переход к аспекту фольклора, связанного со смертью, – но автор предпочитает исследовать сайты и их содержание в отдельности, делая наметки для дальнейших шагов в этой области и отводя фольклору в своем исследовании второстепенную роль.
Не вполне относится к фольклору и “эффект Сидоренко”, рассмотренный Т.Б. Диановой. Это, скорее, “сетература” – Интернет и не фольклор, но литература. Этот феномен, возможно, более обсуждаем, чем феномен интернет-фольклора, однако и им российская наука еще не занималась вплотную и серьезно.
Каждое исследование фольклора в Интернете и интернет-фольклора довольно узко: берется отдельное сообщество либо явление, которое рассматривается в общих рамках “интернет-фольклора”, но почти совершенно автономно. Не появился еще новый Пропп, который взялся бы за интернет-фольклор как за целое. Это подтверждает один из авторов сборника: “…ни аналитических статей, ни тем более методических пособий по сбору фольклора в Интернете до сих пор не выходило”. Видимо, сама неисследованность проблемы заставляет составлять картину по кусочкам. Изучение феномена начинается с собирания образцов – это показывает и данное издание.
Читатель, желающий познакомиться с попыткой новой классификации фольклорных жанров, найдет ее в содержании второго раздела. Открывающая его статья (В.В. Метельникова “Байка об аццком баяне (Традиционные фольклорные жанры и их модификации в Интернете)”) заставит задуматься над полисемией нового жанрового обозначения. Так, “у этого термина два толкования. Одно – общепринятое: старый, “бородатый” анекдот. Второе – скорее подразумеваемое: история, похожая на правду, но вызывающая сомнение в своей реалистичности”. А если еще учесть, что эти два значения могут пересекаться, причем в разной степени… “Языку и тексту сетевого фольклора” посвящена статья А.А. Петровой. В целом это – перечисление элементов, приемов, методов и видов “нового фольклора” (то есть то самое собирание, соответствующее “полевым исследованиям”). На основной вопрос сборника статья отвечает так: “Граничащий с литературой, с одной стороны, и традиционным фольклором, с другой, сетевой фольклор оказывается неравным им обоим. Он принципиально ставит под сомнение фигуры автора и читателя, выдвигая на авансцену пользователя и модератора, проблемизирует категорию уникальности/единичности и целостности текста, предлагая универсальные частушечные и анекдотические модели текстопорождения”.
Процесс заимствования интернет-жанров изучает Ю.С. Ланская в статье “Американские “Bogus Warnings” (“ложные предупреждения об опасности”) и российские “письма несчастья””. Точнее говоря, речь идет даже не о заимствовании, а о почти одновременном бытовании в разных языковых и культурных средах схожих феноменов.
Раздел “Интернет-фольклор и постмодернизм”, претендующий на большую междисциплинарность, оказывается той же “новой фольклористикой”, более склонной к рациональному обобщению и к восприятию феномена интернет-фольклора как принципиально нового – по меньшей мере в плане технической реализации. Статья “Психологическая идентификация автора/исполнителя в фольклорном творчестве: от архаики до фолькнета” ставит этот феномен в третью часть цепочки “”традиционный фольклор” – “третья культура” – “постфольклор””. По мнению авторов – В.А. Поздеева и Е.В. Козлова – его нельзя считать фольклором: “Это новая культурная стадия, но не фольклор”. Однако она отчасти определяется фольклором или его элементами. Статью пронизывает скепсис относительно самого понятия интернет-фольклора.
На возможность совмещения методов поиска и “полевых экспедиций” в условиях города и Интернета указывает М.Д. Алексеевский в статье “”Что мне водка в летний зной…”: проблемы текстологии фольклора в Интернете”, тем самым обозначая связь городского фольклора с Интернетом.
Создается впечатление, что российские ученые только начинают обращать свое внимание на достаточно давно существующее явление. Оно исследовано с разных сторон, но осталось (или появилось) еще несколько аспектов, к которым начали подступать только сейчас: сетература, интернет-фольклор и прочие. И подступы эти как будто бы начинаются заново: с определений литературы, фольклора и самого Интернета, с определения – по новой – связей между ними, с любования увиденным и услышанным.
В целом сборник – большой шаг вперед, одна из первых попыток разобраться в новом, но уже существующем и давно занимающем многих явлении. Хотя и производит общее впечатление отрывочности, и позволяет сетовать на разнообразие категорий и критериев анализа материала – при отсутствии единой, более или менее четкой классификации.
Сделаны подступы к исследованию (или поиску?) интернет-фольклора как такового. Однако до сих пор продолжаются споры о разделении или единстве фольклора. Будет ли городской фольклор признан традиционной культурой? Станут ли тексты, рожденные в Сети или в других уголках виртуального мира, фольклором – тексты, не закрепленные на материальных носителях, но порой имеющие форму бытования более четкую и неизменную, чем былины и частушки? И какую роль сыграет виртуальный мир в развитии культуры? Ответы на эти вопросы, надо думать, следует ждать от дальнейших работ.
На презентация этой книги прозвучала мысль о том, что при исследовании интернет-феноменов можно пренебречь деталями, чтобы не уходить в технические дебри. Как видно, многие тропы интернет-фольклористики (да и не только фольклористики) пока остаются практически нехожеными и ждут своих первооткрывателей.
∙