Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2010
Ульяна ЩЕЛКОВА
Зима закончилась,
а война все идет
Считается, что, не поняв прошлого, нельзя жить настоящим. Под этим девизом несколько лет назад и был задуман совместный исторический проект “Зимняя война” Международного театрального фестиваля
Baltic Circle (Финляндия), Московского Театра.doc и Хельсинкского Q-театра. В 2009 году идее оказал поддержку Европейский Союз в рамках проекта Seeds of Imagination. О советско-финской войне 1939 –1940-го годов, получившей название “зимняя”, финскими и российскими драматургами было написано около сорока мини-пьес. Сама идея в себе уже таила некую драматургию: мы по-разному относимся к тем далеким событиям. Для финнов Зимняя война – важный момент национального самоопределения, сплотивший страну, поэтому в Финляндии любят о ней говорить, пишут книги, снимают фильмы. Мы же о ней не помним. На фоне развернувшейся следом Великой Отечественной войны конфликт на Севере потерялся. И хоть в той войне Красная Армия победила – граница была отодвинута от Ленинграда, занят Карельский перешеек, к СССР отошли Выборг и другие города, – но за эти успехи было положено столько человеческих жизней, что по-настоящему победой это назвать сложно. За четыре месяца войны погибло 40 тысяч финнов и120 тысяч советских граждан. Писать и говорить было о чем.В Финляндии за работу взялись известные драматурги Ханна-Мария Кирьявайнен, Ари-Пекка Лахти и Улла Райтио. Лидеры Новой драмы – Максим Курочкин, Михаил Дурненков и Евгений Казачков – принялись за раскрытие российского взгляда на эту проблему.
Три года работы, поездок в Финляндию, споров, стремительных переводов с русского на финский и обратно (отдельное спасибо переводчику с финского Анне Сидоровой). И вот в рамках театрального фестиваля “Золотая маска”, во внеконкурсной программе “Новая пьеса” был продемонстрирован русский вариант этого проекта.
Пьес написано много, поэтому для каждого показа комбинировался свой состав. В ноябре 2009 года проект “Зимняя война” был представлен в Финляндии на фестивале
Baltic Circle. Конечно, туда было отобрано больше финских пьес. В российский вариант “Войны” режиссер “читки” (а проект представляется пока только в виде чтения пьес, сделать полноценную постановку собираются через год) Михаил Угаров по-своему подобрал пьесы, растасовал на подходящие, с его точки зрения, места, кое-что сократил.На сцене стулья, на которых сидят молодые актеры Театра.
doc, сзади и чуть левее еще четыре стула – для драматургов Михаила Дурненкова, Евгения Казачкова и Уллы Райтио, которые в нужный момент тоже выйдут на сцену. Рядом с ними поэт Всеволод Емелин, подготовивший свой вариант “войны”. Черный пол, белый экран задника, черные аскетичные стулья зрительных рядов. Большой зал Центра имени Вс. Мейерхольда.Первая же пьеса удачно задала тон всему действу. Шустрая девушка прочитала “Монолог белки” Ари-Пекки Лахти, пьесу о том, что победителей на войне не бывает, что главный победитель она, белка, которой в единоличное пользование отдан разгромленный Карельский перешеек. Следом за актрисой тот же самый монолог, но на финском прочитала Улла Райтино. Бойкая финская речь заставляла вслушиваться. Зал замер. “Расследование” Михаила Дурненкова прозвучало о том, как тяжело определить в солдате, чей он, наш или не наш. Следом снова читали Ари-Пекку Лахти “Курс обороны страны для инвалидов” – о том же, как тяжело определить, где свой, а где чужой, где просто человек. Евгений Казачков в пьесе “Пуукко” поведал о том, как тяжело забыть обиду, нанесенную шестьдесят лет назад: однажды закипевшую вражду временем не загасить, она будет тлеть, иногда прорываясь наружу.
Наверное, с этого чтения зал и начал шевелиться, потому что извечные русские вопросы “Кто виноват?” и “Что делать?”, так не вяжущиеся с заявленной темой, стали все активней и активней возникать в наших пьесах. Финны держались, продолжая тянуть мотив “своей” войны – о потерях, о горе и страдании, о том, что смерть одна для всех.
Ханна-Мария Кирьявайнен в “Монологе Эвы” рассказала о матери, у которой в эшелоне беженцев погибло двое детей; Улла Райтио в пьесе “Отец и сын” – о невозможности простить предательство родителей. Все. Дальше слово взяли российские драматурги, и сама проблема войны неожиданно ушла на второй план. В пьесах заговорили о том, какие мы, советские люди, были глупые и оболваненные. Тогда были такими, да и сейчас остаемся. Что у нас все было неправильно и молодые ребята умирали зря. Неожиданно чтение пошло плохо, актеры запинались, неуверенно поглядывали друг на друга, словно вспоминали, кто за кем должен выступать.
Настоящим финалом представления стала пьеса Михаила Дурненкова “Пять солидных мужчин”, по сюжету которой парнишка, протестировавший новую компьютерную игру, объясняет ее создателям, что в ней не так. И то ему в игре не нравится, и это, здесь бы поменять, умирающим и переходящим на новый уровень крылышки бы в качестве бонусов добавить. А то, что события в игре по фактам реальной войны развиваются и никаких крылышек не будет, паренька в целом не очень-то и волнует. Только удивляет, да и то не очень.
Отзвучали аплодисменты, актеры откланялись, и директор Театра.
doc Елена Гремина предложила обсудить увиденное действо. Вот тут-то и возродилась та самая война, о которой у нас благополучно забыли, а в Финляндии помнят хорошо.Конечно, не бывает такого, чтобы каким-либо действом были довольны все. Здесь мнения тоже разделились. Общий тон сразу задали гости – их не устроила подборка пьес и то, как эти пьесы были сокращены. Дальше стало понятно, что как таковой Зимней войны с нашей стороны показано не было. Убери с белого экрана финские фамилии, истории окажутся безадресными – убивали детей, страдали солдаты на любой войне. Вроде бы есть тут тексты о вражде, о гибельности имперских замашек. Но с тем же успехом можно написать и о наших отношениях с немцами.
Финны хмурились, Дурненков с Казачковым улыбались. Между сидящими на сцене разными “лагерями” драматургов оказалось два пустых стула. Случайно. Но в глаза это бросилось. Когда аргументы, кто прав, кто нет, закончились, финны пустили в ход “тяжелую артиллерию”. Ари-Пекка Лахти припомнил, что его дед погиб в финскую войну. Зрители в долгу не остались. Один за другим вставали люди, у которых тоже кто-то где-то погиб. “Если нам дать сейчас автоматы, перестреляем друг друга”, – усмехнулся Ари-Пекка.
Сама идея конфликта витала в воздухе. То, чего не хватило в пьесах, – ответа на вопрос, как это все произошло, откуда пошла эта ненависть и почему она жива до сих пор, – все это прозвучало на обсуждении. Гости ждали от нас боли, понимания, а получили ироничную интерпретацию то ли тех далеких событий, то ли авторского мироощущения. По большому счету был вынесен приговор нашему, российскому равнодушию. Для финнов Зимняя война – трагедия, в которой они пострадали, но выстояли. Для нас трагедии в этом не существует: мы в который раз сделали больно и не заметили этого. Нет в нас никакой исторической вины и быть не может, генетикой не заложено. Слишком велика у нас страна, чтобы наши драматурги смогли прочувствовать чужую боль и услышать голос обиженных.
Время обсуждения закончилось, хотя хотелось говорить еще и еще – про войну, про дедов, про излишний сарказм наших драматургов, про отсутствие фактов. Договорились как-нибудь привезти в Москву “финский” вариант, чтобы услышать больше “ту” сторону. Но ясно, что такой показ разногласия не смягчит. Что еще можно писать о войне, в которой нет победителей? О страданиях и мучениях, о слезах матерей и тяжелой памяти? Все это общие слова. Размежевало финские и российские пьесы другое. Принципиально разный подход к работе.
Финны – профессиональные драматурги. Ари-Пекка – директор городского театра города Кокколы, Антти Хиетала – Q-театра в Хельсинки. Они нацелены на грамотную работу, которая впоследствии должна найти своего зрителя. Да, им тоже было необходимо свое осмысление событий шестидесятилетней давности, свое развенчание мифов, снимание шелухи. Наши же драматурги подошли к работе с экспериментальной точки зрения. Им интересно было попробовать – себя, материал, новую форму. Драматургов Новой драмы частенько обвиняют в некотором непрофессионализме. И проявляется это не только в небрежном отношении к тексту, в недостаточно выстроенных сюжетах, вялых конструкциях диалогов, где за внешней эпатажностью, желанием показать “правду жизни” больше ничего нет, – но и в равнодушии к дальнейшей судьбе пьесы.
После довольно нелицеприятного обсуждения в зале драматурги ушли в кафе, где Дурненков с Казачковым сразу заговорили о новых проектах. Им уже интересно писать дальше: ведь у России с Финляндией еще много острых точек исторического соприкосновения. Одна Северная война, которой в прошлом году исполнилось двести лет, чего стоит! Финнам оставалось только осторожно качать головами – сначала надо этот проект довести до ума, от читок перейти к спектаклям, и они уже готовы в следующем году на “Золотую маску” привезти свои работы. Вот только нужны ли эти работы Угарову и Греминой?
Энергии и желания работать у наших драматургов не занимать, тем для совместных проектов наша история подбрасывает достаточно. Один конфликт с Грузией может породить феерический коктейль из пьес. Есть еще Украина, старые отношения с Польшей. Но насколько наши драматурги-документалисты, стремящиеся изображать жизнь такой, какая она есть, способны действительно писать о конфликте народов? Не ударятся ли они вновь в извечные российские рассуждения? Не устроят ли из очередного проекта анекдот?
Удался или нет проект “Зимняя война”, не так важно. Важно, что он состоялся, что наши драматурги взялись писать не только о ближайшей действительности, строя комедии положений. Им предложили задуматься над более глобальной проблемой. И пускай что-то не получилось, многое стало ясно. Например, то, что гражданская позиция драматургу необходима.
Характерный в этом отношении комментарий дал режиссер проекта Михаил Угаров: “Придите и сделайте лучше нас”. Он прав. Проект хорош уже самим фактом своего существования. Главное, чтобы войны не было.
P
.S. Заметьте, в тексте часто встречаются слова “наши” и “финны”. Это разделение символично. Решила не исправлять.
∙