Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2010
Павел БАСИНСКИЙ
Гости съезжались на остров
В Северной Франции, в Бретани, в городке-крепости Сен-Мало проходил один из самых престижных французских фестивалей книги и фильма “Les
Etonnants Voyageurs”.Перед поездкой справившись в Интернете, я выяснил, что фестиваль пользуется во Франции огромным авторитетом и проводится уже в двадцать первый раз. Но Россия в нем никогда прежде не принимала серьезного участия. Дело в том, что этот фестиваль хотя и международный, но для франкоязычных писателей, которые живут либо во Франции, либо в бывших французских колониях: Канаде, Гаити, Марокко… Все они как бы являются членами единой франкоязычной культурной среды. Такова воля Франции. Благая, кстати, воля.
Для России в этом году было сделано исключение – в рамках Года России, и мы выступали не просто участниками, но почетными гостями. Впрочем, при этом предполагалось, что приедут те русские писатели, книги которых уже переведены во Франции. И таковых набралось немало: Юрий Буйда, Андрей Дмитриев, Захар Прилепин, Дмитрий Глуховский, Василий Голованов, Владимир Сорокин и другие.
В течение всего фестиваля в моей голове постоянно вертелась пушкинская фраза, которая, как известно, подсказала Льву Толстому идею написать роман “Анна Каренина”: “Гости съезжались на дачу”. Может быть, потому, что русские писатели и режиссеры на фестиваль не приезжали, а именно “съезжались”.
Например, Владимир Сорокин и Василий Голованов приехали в Сен-Мало не из России, а из… Франции, только с юга, где встречались со своими французскими издателями и переводчиками. А Борис Акунин и вовсе… живет в Сен-Мало. Несколько лет назад он купил дом и теперь часто проводит здесь время вместе с женой, спасаясь, как он сказал, от московской жары. “Нам с женой здесь нравится, – сказал он в личной беседе. – Здесь тихо и почти совсем нет наших соотечественников”. “Которые, вообще-то, покупают ваши книги, за счет которых вы и живете в Сен-Мало”, – подумал я про себя. Но вслух не сказал.
Франция традиционно расположена к России. На книжной ярмарке я насчитал несколько десятков книг на французском языке наших современных авторов. И у каждого из них здесь вышли уже не одна, а две, три, четыре книги, и – буквально за последние два года.
Французы перевели всего Владимира Сорокина и Виктора Пелевина, всего Захара Прилепина и Андрея Дмитриева. Французы с восторгом встречали Дмитрия Глуховского и Василия Голованова. Маканин и Улицкая лежат на ярмарочных лотках наравне с русской классикой: Чеховым, Толстым, Гончаровым, Достоевским, Горьким и Булгаковым. Французы с уважением принимали Захара Прилепина, Андрея Геласимова, Андрея Дмитриева, Юрия Буйду, Михаила Яснова и других. На встречах с режиссерами Сергеем Бодровым, Андреем Хржановским, Павлом Санаевым яблоку негде было упасть. Французы, между прочим, переводят Юрия Казакова, о котором мы сами, похоже, забыли, что был у нас такой мастер лирической прозы. Они переводят Юрия Тынянова и издают роскошные многотомные исследования по истории русской литературы под редакцией Жоржа Нива, Витторио Страда, Ефима Эткинда и Ильи Сермана. У них неизменным успехом пользуются книги Солженицына и Петрушевской.
Русские писатели во Франции чувствуют себя очень хорошо. Андрей Дмитриев не скрывал сентиментальных слез, “жалуясь”, что устал подписывать свои книги читателям: “Почему я не пользуюсь таким успехом у себя на родине?” Захара Прилепина французские телевизионщики разрывали на части.
Эпоха жесткой прописки русских писателей по месту их жительства закончилась. Мы вернулись в старые времена, когда “Мертвые души” Гоголя писались в Италии, “Записки охотника” Тургенева – во Франции, а “Мать” Горького – в Америке.
Три дня фестиваля, на котором Россия была почетным гостем, прошли насыщенно. Состоялось более тридцати встреч и круглых столов, было показано свыше двадцати художественных и документальных российских фильмов. Ну и, конечно, было постоянное личное общение писателей, издателей, переводчиков, которое еще принесет новые издательские плоды.
Нельзя не отдать должное отличной организации поездки, которой с российской стороны занимались заместитель руководителя Роспечати Владимир Григорьев и главный редактор журнала “Октябрь” Ирина Барметова. “Сен-Мало – это даже не город, а крепость, которая когда-то была республикой пиратов, – рассказала мне Ирина Барметова перед поездкой. – То место, которое сейчас занимает крепость, было островом. Позднее сделали дамбу, соединившую остров с материком. Это красивый мыс, который врезается в Ла-Манш и как бы указывает пальцем на другой остров, но он принадлежит уже другой стране.
На этом острове всегда рождались сильные люди, склонные к авантюрам и морским путешествиям. Отсюда вышло много путешественников, открывавших для Франции новые земли (Картье, открывший Канаду), астрономов (навигация тогда была по звездам) и писателей, которые на эти звезды смотрели (в первую очередь, это, конечно, Шатобриан).
Во время Второй мировой войны крепость была практически уничтожена, но после войны ее жители собрали все старые камни и восстановили их строго в прежнем порядке.
Фестиваль книги и фильма в Сен-Мало имеет очень странное для нашего уха название “Les Etonnants Voyageur
s”, что буквально переводится как “Удивленные путешественники”. Но, вспомнив Лескова, я тут же окрестила его “Очарованные странники””.Ответ был и за Россией. 28 мая из Москвы стартовал литературный экспресс “Блез Сандрар”, на котором 16 писателей Франции проехали от Москвы до Владивостока, выступая в Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Иркутске и Улан-Удэ. Некоторые поехали все-таки двумя “этапами”, сменяя друг друга. Но, например, авторитетный член французской Академии 80-летний писатель Доминик Фернандез решился проехать весь путь “от Москвы до самых до окраин”, и не один, а с фотографом. Он мечтает написать иллюстрированную книгу о современной России. Которую мы, надеюсь, еще не “потеряли”.
В разговоре со мной еще в Париже генеральный комиссар Организационного комитета поездки Никола Шибаефф сказал, что французы не только не боятся длительного путешествия по Сибири и Дальнему Востоку, но, напротив, им пришлось провести непростой выбор среди слишком уж большого количества желающих открыть для себя “всю” Россию разом.
Перебирая в памяти впечатления от Сен-Мало, я почему-то не могу забыть посещение местного кладбища. Я вообще-то люблю заходить на кладбища разных городов и стран, где приходится бывать. Именно они больше говорят о жизни цивилизации, чем музеи, не говоря уже о магазинах и рынках. Извините за кощунство, но умение избавиться от покойника и сохранить при этом человеческое достоинство – это и есть показатель уровня цивилизации. К тому же на кладбищах очень хорошо думается. Жизнь не отвлекает.
Кладбище в Сен-Мало небольшое, но уютное. Здесь покоятся целые семьи. В старых склепах, под каменными плитами. На плитах там и сям можно увидеть “сувенирчики”. “
Souvenir” – “память” по-французски. “Сувенирчики” очень разные – в виде ангелочков, в виде книжек, букетиков. Все изготовлены либо из камня, либо из металла, либо из стекла. Все небольшого размера – можно и в карман положить. Но вандализм потребует некоторых усилий: “сувениры” жестко припаяны к плитам. Впрочем, вандализма не бывает; во всяком случае, я не заметил его следов.Что написано на этих “сувенирчиках”? Обычное написано… “Дорогому мужу от скорбящей жены”. “Любимой мамочке от неутешных детей”. Есть и романтические версии: “Мари, помню тебя навеки”, “До встречи, Доминик”.
Поразил меня только один “сувенир”. “Нашей шоколадной бабулечке”, – было написано на нем, по-французски, конечно. Угадайте с трех раз, что это был за “сувенирчик”? Да, бронзовая шоколадка. Шоколадная плитка на могильной плите…