Аркадий ПЕРЕНОВ

Родился в 1961 году в Барнауле. Окончил Восточно-Сибирский государственный институт культуры. Поэт, прозаик, художник. Публиковался в журналах “Байкал”, “Юность”, “Воздух”, в альманахе “Дирижабль”. Автор книг стихов “Воспоминания о Бостоне” и “Песни Листата”. Живет в Улан-Удэ.
 

 

Бурятский Вудсток
 

Писатели

Писатели, не постмодернисты,
А эти, как их лучше обозвать, новые реалисты,
Ходили по нашей земле, крутили дацанские барабанчики,
Мочили головы из медного чайника левой рукой.
Боги и богини смотрели на писателей сквозь стекло.
Собаки подходили.
Время текло.
Иногда в толпе я видел своих
Не обязательно умерших друзей.
Они тоже были заинтересованы нашим сансарным пешкодрапом
И застывали, как и мы, перед буддийскими чудесами.
Необъяснимые дали синели.
Цепочка лысых гор притягивала взор.
Матвей Рабданович пел из Данжура и Ганжура
И называл приезжих москвичек сестрами.
Разноцветные тряпочки обо, обелиски погибших автомобилистов,
Домики Нижней Иволги, нищие,
собирающие монетки в целлофановые мешки,
Кедровые орешки, продаваемые уличными продавцами
в стаканах разной длины,
Коровы, выглядывающие из нестерпимо зеленых зарослей,
Весь наш волнующийся в сетях благовоний Бурятский Этнос.
И мой маленький отец, бегущий по полям с красным самолетиком,
И гул событийного ряда, он рос и плескался из ковшика мироздания.
 

 

Абсолютное зло

Дикая пенящаяся из котелка злоба
А ведь кто-то помешивает это варево
Ложкой в форме адамовой головы.
 

Иволгинские мотивы

Ласточки, ласточки над ткано-синими отрогами гор
Полной грудью вдыхаю воздух отчизны
Кутаюсь в рваный дэгэл^[1].
 

Пьяницы

Пьяницы нищие Центрального рынка
Вызывают восхищение приемами воздействия
На важные точки своего организма.
 

Патрульные

Сковывающие и расковывающие
Связывающие и развязывающие
Ударами дружных дубинок способствуете
Быстрой циркуляции крови.
 

Анжелюс

Мужчина и женщина с младенцем на сжатом поле,
Вдалеке остывают дома в октябрьской изморози,
Под ногами картофельная ботва с картошкой,
Серьги облепихи,
Вороны на соснах,
Говорящий Тотошка,
Пугала, прячущие обветренные руки в карман.
Родина,
Искоса гляжу на твою красоту,
В горле счастья комок.
Сборщики металла – и те смолят сигареты,
Заглядевшись, как падает за горизонт солнышко.
И ветра нет,
И на стеклах вечерние зайцы бегают друг за дружкой.
Электричка подходит,
Ее баскервильские глаза обшаривают всю округу,
Шумно фыркая, мордой едет в сторону города
В чернилах темноты,
В белом горошке прощального бабьего лета.
 

Вудсток

Лью из белого чайника
Себе на чело
Монастырские тигры смеются
А мне хорошо.
Брожу в иволгинской долине

Бормочу Данжура куски
Тленное тело бросаю
В исчезающих капитанов пески.
На хуралах осенних
Листвы сугробы качу
Мантры твержу
Бесконечно легко хохочу
Посмотрю на Дивизку
Где синий парит городок
Что-то слишком сияешь
Бурятский Вудсток.
 

Колесо

С работы сбежали, как в детстве с уроков,
Крутим колесо панмонголизма.
В разговоре мелькают бурятские ладушки.
Купим Темуджину валенки.
На крылечко присели в китайских дэгэлах,
Смотрим на проносящиеся поезда.
Ветер рвет рисовые шляпы.
Хама угэ наши дела.
Пригородные дачи,
Как замки Лапута,
Поднимаются в двоюродное небо,
А мы все смешим народ перед старостью лет
Литературной ученостью.
В седых бородах трепещут цветные ленточки.
Вечера теплится чуть рассеянный свет.
От костра из кизяка поднимается мглистый дымок.
Крутит пальцем у виска пресловутый старик Шойсорон.
Будет Темуджин ходить,
Новы валенки носить,
Звезды на небе гасить,
Уголь в печке ворошить.