Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2009
Смех, юмор – это какие-то загадочные явления жизни. Чего мы, собственно говоря, веселимся, когда нам всем уготован один конец? А человек, наоборот, веселится и воспринимает это все с какой-то небесной легкостью. Я думаю, что это все – небесное чувство. Это как бы одобрение нас Господом: “Ладно, ребята, чего вы там… Умер-шмумер, лишь бы был здоров…”
Василий Аксенов
“Писатель–праздник” озаглавили мы подборку материалов, подготовленную к третьему фестивалю АКСЕНОВ-ФЕСТ. В 2007 году к 75-летию Василия Павловича Аксенова журнал опубликовал рассказы, эссе, воспоминания близкого круга друзей писателя. Сейчас, когда писатель ушел от нас, важно посмотреть на его творчество глазами представителей других поколений. Аксенов называл себя “графоманом по психологической структуре”. Отдавая должное самоиронии писателя, можно заявить: в какую бы эпоху он ни родился – в мрачном ли Средневековье, в утонченном Просвещении, – Аксенов все равно был бы дееписателем сердца и жизни. Писательство – суть Аксенова. Убеждены: новой генерации читателей и критиков еще предстоит открыть для себя и по-настоящему осознать творчество Аксенова.
В этом номере о произведениях писателя говорят не только его друзья, но и так или иначе попавшие в сферу влияния аксеновского таланта прозаики, поэты, режиссеры, журналисты.
Символично: уход Аксенова совпал по времени с появлением его книги “Логово льва: забытые рассказы”, над составлением которой он еще успел поработать. Он ушел, оставив нам новую книгу. Размышления о ней мы предлагаем вам в этом номере.
Здесь вы также сможете прочитать произведения участников аксеновских фестивалей и авторов из Казани, непосредственно связанных с ними.
В нынешнем году в Казани состоится открытие Дома Аксенова. Мы надеемся, что Дом станет творческой лабораторией для артистической молодежи и в нем зазвучит столь любимый Аксеновым джаз.
Хотелось бы, чтобы дух Аксенова-писателя и Аксенова-странника вернулся в его родной Дом вместе с его рукописями, письмами, личными вещами. Собирать их необходимо уже сейчас, и журнал “Октябрь” готов всячески помогать этому благородному делу.
Всецело присоединяемся к словам Евгения Попова – члена Совета попечителей и председателя премии “Звездный билет”–2008:
агадан, Питер, Москва, Вашингтон, Биарриц – жирные точки на карте мира, связанные с судьбой дорогого нашего Василия Павловича Аксенова. В Магадане – мама, в Питере – учеба, “ожог” оттепели, Москва – место славы и хулы, Вашингтон – приют изгнанника, Биарриц – французская дача великого русского писателя второй половины ХХ века, дважды гражданина своей родины, которую он любил больше, чем она его.
И все же возьму на себя смелость заявить, что подлинный Дом Аксенова (с большой буквы!) вечно теперь пребудет в Казани, где он родился, где его надолго разлучили с родителями, где он СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ, – в той самой коммуналке на углу Карла Маркса и Хамида Муштари (бывш. Комлева), в которой прожил сиротою десять долгих детских и отроческих лет в семье добрых родственников по отцу. Где начал сочинять. Откуда ходил учиться в школу № 19. Впервые услышал джаз и получил из “лендлизовской” посылки синие штаны “чертовой кожи”, которые потом стали именоваться “джинсами”. Где “на площади и за рекой” встретил День победы над фашистами.
Времена нынче, как говорится, “сложные”. Впрочем, в России простых времен не бывает, и низкий мой поклон нынешнему руководству города Казани, которое совершило добрый, умный, человеческий поступок, восстановив этот дом, создав там новый городской культурный центр.
Как здорово во всех смыслах этого слова, что именно здесь будут проходить теперь встречи, концерты, чтения, осененные именем Василия Аксенова!
Аксенова изучают во всем мире. О нем пишут статьи, книги, диссертации. Его читали, читают и будут читать.
Городские власти сделали свое дело. Задача друзей, читателей и почитателей Аксенова всемерно поддержать их благое начинание. Вдохнуть жизнь в эти старые новые стены. С миру по нитке собрать здесь все, связанное с Василием Павловичем Аксеновым и его эпохой: рукописи, предметы, письма, документы.
Не знаю, прекрасной или ужасной была его эпоха, но она была.
•