Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 10, 2009
* * *
там всегда цветы зимой и летом,
есть там и автобус и шофер,
но рассказ мой будет не об этом.
Почему об этом я не смог
вам рассказать,
объясняться я не расположен.
Во дворе на Россолимо расположен морг,
зал прощаний также расположен.
Там звучит печальна и легка
умпарару-рару-опа-опа,
и уже не детская рука
скрепками стреляет в крышку гроба.
Если ты глядишь ему вослед,
помни, что травой ничто не скрыто.
Ну а я сегодня на обед
закажу зеленого мохито,
красную лазанью, гибкий шпек,
но гнилой весной, гнилой весною
чувствуешь, что мертвым во гробех
не такое лакомо съестное.
___________________________
Жил на свете чело-человек,
был ли он там женщиной, мужчиной,
только он однажды в путь потек
в край, что назывался Палестиной.
Этот край не близок, не далек,
самолет выпрастывает шасси.
Он пришел и ослабел, и – йок, о Боже мой –
его сердце ёкнуло от счастья,
ёкнуло, как если бы игла,
таяла в нем, ныть переставая,
а кругом кромешная б легла
святости черта передовая,
так что понаехавших людей,
хоть и было всякого полно в них,
раздражал – ну всем – отдельно взятый иудей
не сильней, чем суздальский паломник,
ведь глаза под веки закатив,
содрогаясь, как эпилептичка,
каждый ждет, что, порскнув, в объектив
Божье имя вылетит как птичка.
___________________________
То-то наш был несказанно рад,
то-то он благоговейно замер,
и сиял его фот’аппарат
среди фото- и видеокамер.
Можно умирать, не страшно тлеть!
Потому что Kodak или Cannon
все-таки сумел запечатлеть
все, что там нагрезил вдалеке он.
То-то он еще покажет всем,
фото комментируя толково:
– Вот мясной и хлебный Вифлеем…
А вот тут – реальная Голгофа…
И, конечно, как любой из нас,
то сморгнув, а то уставясь в оба,
вышел он с эффектом красных глаз,
восставая из Господня Гроба,
ведь теперь ну кто ж его лишит
веры в то, что средь Ерусалима
точно так в гробу здесь и лежит – о Боже мой –
прямо как у нас на Россолимо.
А чуть что спроси, взовьется весь
и ответит горестно и нежно:
– Нет, ну то есть как это – “не здесь”?!!
Да ну что ты, здесь Он, здесь, конечно.
* * *
по прошествии тучных,
до конца не изученных –
все, что будет, – неточно:
то ли шутки их площе,
то ли нравы их проще,
просто – так напророчено,
так чего же соваться нарочно.
Просто переходи осторожно,
не волнуйся, пока –
будет несколько тощих,
повторяя точь-в-точь их,
все в пределах ГК.
Затянув поясок, ой,
потянем мысок, ой,
до самых до пидорских веток –
до высокой до звёздки,
гашеной известки
да промерзших еловых креветок
из числа иностранных разведок.
Постаревшие бл…и
говорят об оплате,
к ремеслу приучив малолеток.
Ой, пока не померкло,
занавесить что ль зеркало,
покурить напоследок…
Кто пахал, кто бухал,
кто – стакан, кто – бокал,
но одна всем улыбка шакалья,
а кто им не чета,
тем провоет Чита,
как по диким степям Забайкалья…
* * *
промелькнешь во тьме, в огне,
передоновской Варварой
след оставишь на стене,
об одном прошу, запомни,
сколь бы ни был облик мним,
после гроба суждено мне
утешаться им одним.
* * *
Из тротила пояс.
Лучше б ты, шахидка,
не входила в поезд.
Лучше б у вокзала
не встречал ОМОН.
Ты б им показала,
что есть угомон.
Если не до сна, ёпт,
вот вам ваш хабар.
Все сейчас узнают,
что – Аллах Акбар,
чтоб несли как велено
бремя белой расы
лесины-емелины-
жиды-пидорасы,
ехалось чтоб швыдко
и большим, и детям.
Мы с тобой, шахидка,
в следу’щем поедем.
∙