Опубликовано в журнале Октябрь, номер 9, 2008
Два года назад на культурной карте России появилось новое событие – Московский международный открытый книжный фестиваль. Все в нем было необычно по сравнению с существовавшими прежде форумами книжников. Проходил он в Центральном доме художников, но – во внутреннем дворике, то есть фактически под открытым небом. И лишь чувствительные к атмосферным колебаниям экспозиции книжной графики были упрятаны под крышу. Удивляло и время проведения – рубеж июня и июля, начало традиционного пляжного сезона и канун периода массовых отпусков. То есть фестиваль призван был стать своеобразным закрытием литературного сезона, эффектным переходом от работы к каникулам.
Презентации и встречи с писателями на ММОКФ проходят не в скучных павильонах “№1”, “№2” и т.д., а в своеобразных туристических палатках с названиями, вызывающими у российского человека приятные ассоциации. Для придания фестивалю летнего колорита (а также по ассоциации с близлежащим Крымским валом) шатры-павильоны во дворе ЦДХ получили имена культовых городов-курортов: “Гурзуф”, “Ялта”, “Бахчисарай”, “Артек”, “Керчь”, “Коктебель”. Острословы сетовали, что не хватает “Евпатории” и “Судака”, но Крым велик, а двор Дома художников, увы, не столь обширен.
Следующее ноу-хау организаторов: на этом фестивале, в отличие от книжных ярмарок, сведена к минимуму книготорговля. То есть книги, конечно, там продаются, но коммерческая сторона здесь не является доминирующей. И вообще это фестиваль не издательств и книготоргов, а писателей и читателей. С таким подходом можно спорить, но нельзя не признать: слишком деловая, официальная, прагматичная атмосфера на крупных форумах вроде сентябрьской московской ярмарки на ВВЦ во многом девальвирует звучащее там живое слово. Литература тонет в больших холодных пространствах. Писателю, помещенному в стандартный отсек книжного ангара, трудно докричаться до своего читателя. А тот, в свою очередь, порой не может отыскать “своего” автора в лабиринте книготорговых рядов и читательском муравейнике. Даже “Non/fiction”, куда более локальная ярмарка “для умных”, тоже все-таки имеет отчетливый торговый уклон (а в последние годы – и тенденцию к гигантомании).
И, наконец, последний и главный вопрос, вставший перед организаторами ММОКФ: кого приглашать на фестиваль? И – шире: как вообще проводить новый книжный форум, если большинство форматов уже задействовано? Организаторы были убеждены: летний фестиваль должен воплотить в себе “непринужденную атмосферу городского праздника”. Кажется, впервые в программе столь значительного книжного форума открыто сказано о “развлечениях”. Почему бы, действительно, не представить читателю новую литературу и новую книгу своей игровой, “карнавальной” стороной? Не предложить авторам переквалифицироваться в актеров, исполнителей мини-спектаклей по мотивам новых книг?..
В результате открытый книжный фестиваль одновременно приобрел черты и туристического слета, и загородного пикника, и детской игровой площадки, и демократичного концертного зала, и пространства для смелых литературных экспериментов. Формируя программу, организаторы старались дать возможность авторам популярных книг максимально раскрепоститься, проявить себя в новых (подчас весьма неожиданных) ипостасях. Ну а литературных “звезд” – в том числе зарубежных – на первых двух фестивалях хватало. Конечно, выбор авторов и формат мероприятий определяют организаторы форума. Так что доля субъективизма, как во всякой частной инициативе, в ММОКФ присутствует. Но, с другой стороны, такой принцип позволяет с точностью определить, кто несет персональную ответственность за все это “безобразие”.
Разговоры с коллегами-книжниками о ММОКФ почти всегда упирались в вопрос о границах литературного пространства. Заканчивается ли это пространство пределами печатного листа или его следует понимать максимально широко, в соответствии с теорией синтеза искусств? Вопрос этот – из разряда вечных. “Публичная репрезентация литературного текста” – тема, еще ждущая своего осмысления, благо современная культурная жизнь дает богатый материал для подобного анализа. Среди книголюбов всегда будут и сторонники строгого литературоцентризма, и адепты смешения дискурсов. Надо сказать, что программа ММОКФ предусматривала мероприятия, ориентированные как на пуристов-консерваторов, так и на ценителей межкультурной полифонии. Идея фестиваля не в том, чтобы на нем все поголовно пели и плясали, а в том, чтобы сто цветов цвели мирно и каждый мог найти себе цветок по вкусу.
Естественно, средь шумного бала не мог не зародиться скептический вопрос: а не лишними ли оказались книги на этом празднике жизни? Не перетянут ли смежные искусства на себя внимание публики? Ведь чего греха таить, и кино, и музыка, и иные перформансы – все это формы времяпрепровождения более массовые, чем чтение. Литература – вообще занятие интимное. Надо ли ее рядить в карнавальные одежды? Три “городских праздника” в ЦДХ показали, что даже для самой интеллектуально изощренной книги, при желании и выдумке, может найтись нетривиальная, игровая форма презентации. Ведь, собственно, ключевое слово в названии ММОКФ – “открытый”. Это означает: книга и что-то еще. Даже если не все акции в рамках фестиваля были одинаково удачными, сама попытка нащупать новые связи между книгой и “всем остальным” необычайно интересна. После художественных и технических открытий последних лет уже порой кажется, что проводить литературные встречи по классической схеме “автор читает книжку и отвечает на вопросы” уже невозможно. Как минимум площадка, где проходит такая встреча, должна быть другой: клуб, салон, арт-кафе или конференц-зал современного типа. Другим должен быть и конферанс: ведущий вечера не сопровождает (“конвоирует”) автора и не поддакивает ему подобострастно, а вступает с ним в живой диалог – со своей драматургией, тонкой нюансировкой и нераскрытыми секретами. Полновесным соавтором презентации может становиться современная техника: не только пресловутые “слайды”, но и видеомонтаж, и компьютерная графика, и всевозможные звуковые эффекты. Писатель тоже уже не может ограничиваться ролью “говорящей головы за столом”: ему желательно быть немножко лицедеем и шоуменом. А если повезет, то и певцом-шансонье (как Людмила Петрушевская на своих фестивальных выступлениях). Театр, песня, кино, комиксы, видеопоэзия – все эти жанры имеют в своей основе Слово. Некоторое количество слов составляет книгу. Значит, книжный фестиваль просто обречен на открытость, на мультикультурность. От всех искусств тянутся нити к книге. И даже если кто-то из выступавших ни разу не упомянул книг как таковых, будьте уверены: он их либо пишет, либо иллюстрирует, либо экранизирует/инсценирует. ММОКФ – это праздник всех, кто каким-то (подчас замысловатым) образом связан с книгой. Это фестиваль книгостремительный и книгобежный одновременно, уж простите за два неологизма.
Нынешний, третий фестиваль, как и в 2007 году, продолжался пять дней. Книжная жизнь бурлила одновременно в шести “курортных” павильонах, на сцене, открытых площадках и в залах Дома художника. Утомленных библиоманией ждали в тени не только удобные скамейки, но и веревочные гамаки. В самом центре дворика была устроена огромная песочница – наверное, для того, чтобы даже самые чопорные взрослые могли немного пошалить и, быть может, ненадолго “впасть в детство”. Всех входящих в ЦДХ встречала выставка “Русский Шерлок Холмс: к 120-летию со дня рождения”. Она включила и малоизвестный исторический материал, и впечатляющую иконографию легендарного сыщика и его верного друга (в том числе работы современных российских книжных художников – Андрея Бондаренко, Ольги и Александра Флоренских, Андрея Бильжо и других). Рядом экспонировались работы американского фотографа-документалиста Алана Пога: он создал фотографическую сагу о жизни своего родного Остина, а среди его героев – знаменитые представители американской литературы.
Попробуем из калейдоскопа фестивальных событий выхватить самые примечательные.
Ни один книжный форум сегодня не обходится без премиальных церемоний, которые отчетливее других структурируют литературный и книгоиздательский процесс. На ММОКФ в очередной раз вручали известную поэтическую премию “Московский счет”. Ее лауреат определяется простым большинством голосов, поданных столичными поэтами за новые книги столичных же стихотворцев. Главный приз получила Ирина Ермакова за книгу “Улей”, Малая премия (за лучший дебют) досталась Федору Сваровскому, автору сборника “Все хотят быть роботами”. На “круглых столах” обсуждались итоги и перспективы премии “Национальный бестселлер” и премии Андрея Белого. Прошла на фестивале также презентация совершенно новой награды: премия “Просветитель”, как обещают ее учредители, отныне будет вручаться за лучшую российскую научно-популярную книгу. Начинание очень хорошее: почему-то именно этот книжный жанр, имеющий богатые традиции в нашей стране, оставался вне досягаемости премиальных номинаций. Теперь передовиков научпопа будут стимулировать финансово.
Фестиваль в ЦДХ, в целом задуманный как концептуальный проект, каждый раз имеет внутри себя проекты (“линейки”) поменьше. Нынче одной из таких “вставных матрешек” был цикл “2020”. Он представлял собой пять мини-конференций, посвященных темам, которые должны чрезвычайно актуализироваться примерно лет через двенадцать. В первый день фестиваля говорили о технологиях (как люди ближайшего будущего будут читать книги и обмениваться текстовой информацией), в последний – о страхах; затрагивались также темы искусства и политики. Наиболее продуктивной получилась дискуссия о языке, которую вел известный языковед и писатель, директор Института лингвистики РГГУ Максим Кронгауз. Он затронул несколько болевых точек современной русской речевой культуры: разрушение падежной системы, изменения в склонении числительных, экспансия предлога “о”, распространение сленга и заимствований, исчезновение речевых табу. Язык – это зеркало общества и культуры, и силовыми мерами или пропагандистскими кампаниями (вроде Года русского языка), по мнению Кронгауза, ситуацию не улучшить. Нужна кропотливая работа по созданию новых учебников, по подготовке педагогов-словесников, нужна осмысленная государственная политика защиты русского языка и русской культуры (в том числе в странах зарубежья). Иначе подобная дискуссия через двенадцать лет будет проходить уже на совсем другом языке… Вообще легкая тень антиутопии веяла над циклом “2020”.
Премии, проекты… это все немножко не от мира сего, немножко абстрактно и академично. Подавляющее большинство рядовых читателей приходит на книжные ярмарки и фестивали для встреч с любимыми писателями. ММОКФ-2008 в этом отношении не разочаровал книголюбов. Писателей на фестиваль пришло много, и все это были мастера качественной прозы. Кто-то сетовал, что не пригласили авторов книг “сверхмассового спроса”: без них, мол, книжный форум неполный; они бы обеспечили фестивалю аншлаг, а книготорговцам – хорошую выручку… Но организаторы, выдерживая заданный статус ММОКФ, предпочли кумиров продвинутой читающей публики. И на встречах с ними “крымские” шатры не пустовали.
Прошел на фестивале и “круглый стол” на тему грузинско-российских литературных отношений, включивший и презентацию новых книг. Событий подобного рода не случалось в нашей стране очень много лет, едва ли не с советских времен. В дискуссии участвовали председатель Ассоциации издателей Грузии Кетеван Кигурадзе, редактор тбилисского глянцевого журнала “Анабешти” (“Отпечаток”) Гаги Ломидзе и автор недавно вышедшего в русском переводе романа “Минеральный джаз” Заза Бурчуладзе. Говорили о нынешнем состоянии грузинской культурной сцены. Традиции этой страны позволяют органично соединять различные искусства в единое “карнавальное” целое. Таков, например, ежегодный фестиваль искусств “Поезд”, представляющий собой самый настоящий железнодорожный состав, колесящий по Грузии. В вагонах путешествуют художники, музыканты, писатели… На каждой остановке вся эта пестрая братия устраивает мини-фестивали, в которых с удовольствием участвуют местные жители. Вообще об особом художественном менталитете грузин здесь говорилось много. На “круглом столе” было озвучено любопытное наблюдение: старый попсовый образ Грузии (вино, шашлык и “Сулико”) уходит в прошлое. Сегодня Грузия – это страна мощных культурных и технических инноваций. А Тбилиси становится все более модным местом, в том числе для российских писателей. Кстати, подзабытая на литературных площадках Москвы грузинская речь звучала и на другом фестивальном мероприятии – вечере “Летний сад поэзии”, организованном редакцией журнала “Октябрь”. Там выступали авторы журнала: русские поэты Максим Амелин, Юлий Гуголев и Григорий Петухов, а также грузинский поэт Нико Джоржданели.
Некоторые фестивальные мероприятия запомнились яркими, парадоксальными фразами, каким-либо эффектным эпизодом. Так, петербургский прозаик Илья Бояшов в разговоре о литературных премиях выдвинул такое предложение: каждому писателю, сказал он, полезно было бы заранее готовиться к получению премий – писать какое-то количество произведений “в стол”, чтобы потом (когда из-за нахлынувшей популярности писать станет некогда) поочередно извлекать их оттуда и публиковать как новые. Один из писателей на фестивале так и не рискнул открыть читателям свое подлинное лицо: киевлянин Владимир Нестеренко (самый засекреченный из авторов издательства “Ad Marginem”) пришел на презентацию своей новой книги в трикотажной маске с прорезями для глаз. Впрочем, обладателю брутальной литературной маски “Адольфыч” это вполне к лицу.
Третий Московский международный открытый книжный фестиваль ушел в историю. А вскоре, кажется, уйдет в историю и место его проведения… Столичные власти приговорили к сносу Дом художников на Крымском валу – там вскоре должен вырасти многофункциональный комплекс “Апельсин” по проекту модного британского архитектора Нормана Фостера. Так что полюбившийся читающим москвичам книжный форум на будущий год скорее всего сменит адрес. Но, надеемся, останется таким же ярким, живым и остросовременным, как прежде.