Заметки впечатленного
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 8, 2008
Прошедший Седьмой международный месяц фотографии в Москве “Фотобиеннале-2008”, пожалуй, как никогда раньше позволил зрителям приоткрыть завесу над тайной фотографии. И, наверное, это правильно, когда раз в два года нам предлагают задуматься не только о технике, выдержке и диафрагме, изучению которых посвящены столь многочисленные мастер-классы и фотокурсы, а еще и о том, что стоит за самой фотографией. “Сделайте снимок, на котором нет ничего, кроме фотографии”, – призывал выдающийся художник Ральф Гибсон, чья экспозиция “Пройденное” стала одним из фаворитов выставки. Слова, произнесенные известным фотографом на российском мастер-классе в 2004 году, не потеряли своей актуальности до сих пор: “Снимите свет, запах, память о прошлом, снимите цвет на ч/б. Такие изображения погрузят вас в глубину понимания чего-то важного”. Фотография, по словам Ральфа Гибсона, – это, конечно, портрет видения, “точное выражение того, что вы видите”. Воспроизведение предмета – первый и неотъемлемый признак фотографии. Тем не менее в ней “должно быть что-то еще”. Именно это “что-то еще” и показала “Фотобиеннале-2008” московским зрителям.
Самым долгожданным событием не только смотра, но и всего прошедшего фотосезона стала демонстрация работ легендарного агентства “Магнум” и многочисленные мастер-классы его участников. Агентство возникло еще в 1947 году, когда инициативная группа выдающихся фотографов во главе с Анри Картье-Брессоном решила “распространять репортажную фотографию в периодической печати”. Но получилась особая “репортажная” фотография, которая дала основание историкам искусства и критикам выделять уникальный стиль агентства: в снимках сочетаются черты актуального репортажа, художественного видения и гуманной позиции. Поддерживать высокую планку, поставленную самим Брессоном, всегда было непросто, поэтому частью “Магнума” становились лишь лучшие из лучших. Те, кто знал то “что-то”, что стоит за самой фотографией: будь то “внутренние пейзажи” Лиз Сарфати, “моменты слабости” Раймонда Депардона, “документальная археология” Жиля Переса или “сконструированные поэмы” Йозефа Куделки. На сегодняшний день агентство насчитывает только 66 авторов, в основном из Америки и Западной Европы. На московской выставке, приуроченной к 60-летию основания “Магнума”, представлено пять: Алекс Уэбб, Ги Ле Керрек, Гарри Груйер, Лиз Сарфати и Георгий Пинхасов – единственный русский фотограф, которого приняли в “Магнум” за шестьдесят лет существования агентства.
Путешественник Гарри Груйер привез в Москву свои “Берега” – странную подборку печальных и пустынных пляжей мира. Горизонт – путеводная нить в этом фотопутешествии, которая соединяет воедино бесконечные пляжи, снятые в разных странах, и заставляет задуматься об удивительной связи пространств и времен. Визуализация горизонта на фотографиях Груйера – торжество невидимого и несуществующего, того, что способна показать только фотография. Акцентом на его снимках часто выступает любая шарообразная форма: будь то мяч, в который играют дети на берегу, или колесо от инвалидной коляски, в которой привезли кого-то полюбоваться на красоту океанского заката. Форма шара будто вступает в конфликт с прямолинейностью горизонта, по-своему демонстрируя гармонию и одновременно грусть бытия.
Алекс Уэбб показал в Москве путевой дневник “Цвет: страдания света”, в котором снова возвел, казалось бы, типичные проблемы нашего века – незаконное пересечение границ мигрантами, бедность в странах третьего мира и т.д. – на высоту философского обобщения, но без повествовательных нотаций философических трактатов, а лишь при помощи цвета. “Цвет: страдание и радость света” – название Уэбб взял из дневника Гете, менее известным фактом биографии которого являются удивительные эксперименты со светом и цветным стеклом. Так, сквозь современные сюжеты на фотографиях Алекса Уэбба просвечивают готические витражи, придавая значимость самым мимолетным свершениям. Так, благодаря рассеянным по полю желтым цветам, оттеняющим своей яркостью мрачность ситуации, на одном из фотоснимков Уэбба арест эмигранта на границе Мексики и США воспринимается не как “один из”, а как трагедия, как страдание и радость света в одном мгновении, которое уже не вернуть. Хотя тот же великий экспериментатор Гете вывел формулу возвращения прошлого, а заодно и универсальную формулу фотографии задолго до ее возникновения: “Остановись мгновенье!”
Но возможно ли остановить музыкальное мгновение? В цикле “Джаз – от J до Z” Ги Ле Керрек, кажется, проделал невозможное: описал джаз в фотографии, музыку – в игре света и тени. На фотографиях Ле Керрека мир предстает печально-черно-белыми фотографиями великих джазменов, но в этих снимках есть движение, есть жизнь, есть вопрос, есть возможность и есть импровизация – так умеют только в “Магнуме”. “Джаз – это прежде всего стиль жизни, – говорит автор цикла, – свобода дать простор собственному воображению, всегда оставляя место для импровизации”.
Цикл Лиз Сарфати под названием “Новая жизнь” не отличается буйством импровизации, в большинстве своем это постановочные фото, рассказывающие о повседневной жизни соседей, молодых людей, застигнутых у окна на подоконнике, в постели, перед холодильником и т.д. Они никогда не сходили с обложки журнала, не снимались в фильмах, но за их образом стоит нечто большее. Каждый из них показан в момент принятия решения, на перекрестке жизненного пути. Взирая на их повседневность, невольно испытываешь чувство дискредитации и отстранения, как будто имеешь дело с неведомым. В снимках этих молодых людей, как комментирует их сама Лиз, “мы вступаем на неизвестную территорию – эмоционально и физически и не можем найти из нее выход”. Выход на самом деле есть. Он – в следующем мгновении. Но на фотографии никогда в него не попасть.
И, наконец, единственный русский участник “Магнума” представил на биеннале свои эпические фрески – фотографии, зараженные какой-то необъяснимой энергией света и цвета. Чего стоит его фотография арбуза в ярких лучах солнечного света? Будто солнце само пишет красками на снимках Пинхасова, и скучная, серая Москва предстает ярким всплеском лобового стекла случайной машины, а в тенистые улочки Грузии и Армении вдруг врывается пятном белый петух с алым хохолком.
Такое состояние некогда лучше всего описал другой участник прошедшей фотобиеннале Ральф Гибсон: “Когда изучаешь фотографию и служишь фотографии многие годы, постепенно приближаешься к состоянию старых мастеров в живописи. Ты становишься не фотографом, а чем-то, через что проявляет себя фотография, цвет и свет”. Великого фотографа Ральфа Гибсона уже показывали на московской фотобиеннале с выставкой “Блуждающий взгляд”. Теперь мастер привез в Москву свое “Пройденное” – некий итог, ретроспективу, путешествие через все его книги (их более двадцати пяти), начиная с “A.C.L.U. Agenda” (1966) и заканчивая “Brazil” (2005).
Глаза ребенка, фактура кожи, момент прощания влюбленных, щель света в дверном проеме, буквы на листке бумаги и ноты в нотной тетрадке… За такое ювелирное внимание к деталям осуществленную им революцию в фотографии называют “новой пристальностью”. Сам Гибсон говорит, что “это какая-то алхимия – что-то происходит между светом, пленкой и химией, и это и есть фотография”. Большая часть снимков на выставке черно-белые. Гибсон долго не мог перейти к цветной фотографии, так как слишком полюбил условность черно-белого отпечатка. По его мнению, если снимаешь реальность на черно-белую пленку, делаешь три шага в сторону от реальности: убираешь цвет, сокращаешь размер и делаешь все плоским, двухмерным, поэтому в черно-белой работе есть особый драматизм.
В отличие от Гибсона фотомастера начала XX века мечтали о цвете. Их мечты были представлены в экспозициях “Первоцвет” и “Братья Люмьер: ранний цвет (автохромы)”, составивших ретроспективу опытов по получению цветного фото с 1850 года. Родченко и Прокудин-Горский, братья Люмьер и неизвестные экспериментаторы – все они грезили о цвете, и каждый по-разному находил его. Например, снимали с тремя фильтрами: красным, зеленым, синим, а потом из получившихся снимков комбинировали один, цветной. Или раскрашивали фотографии вручную. Кураторы Московского дома фотографии, собравшие выставку из собственных запасников, хотели показать путь к цвету: от ранних лубочных снимков вроде раскрашенной купчихи и знаменитых видов Прокудина-Горского до более поздних, где цвет воспринимался уже не как шаг к реальности, а как художественный прием. Знали ли они, какое страдание принесет цвет свету?..
Из других выставок заслуживают особого внимания лиричные пейзажи и фактурные портреты Марио Джакомелли. Удивительно динамичны его контрастные снимки играющих семинаристов в черных мантиях, где на самом деле играют формы с контрформами. Любопытна выставка Натальи Павловской “Высокая печать”, показывающая современную жизнь типографии “Вымпел”, девизом которой стала фраза: “Про нас забыли, поэтому мы до сих пор существуем”. Уводит в прошлое и легендарный репортаж французского мятежа 1968 года “Взгляд на баррикады” Гёксина Сипахиоглу, основателя крупного французского фотоагентства “Сепа”. А любители астрономии подолгу задерживались перед работами на выставке “Звездное небо”, демонстрирующей давние отношения между фотографией и наукой о звездах. Именно в результате таких междисциплинарных экспериментов астрологи изобрели фотограмму, которая впервые в истории фотографии изобразила “пространство без наличия пространства в источнике”. Не отсюда ли вышли сюрреалисты-фотографы?
Так, “Фотобиеннале-2008” продемонстрировала мириады значений столь юного искусства фотографии и укрепила уверенность в том, что открытие новых звезд еще впереди. На “Фотобиеннале-2010”.