Опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 2008
Когда мне было тринадцать и я – девочка из хорошей семьи – только начинала открывать для себя такие слова, как “босота”, “лох”, “стрелка”, мне казалось это ужасно интересным. Как осваивать иностранный. Позже я поняла, что так и не выучилась “ботать по фене”, потому как уличный сленг на самом-то деле приходился “фене” внучатым племянником. Юношеские тусовки учились жить красиво лишь косвенно. Сейчас подобные слова затерлись другими, и, лишь когда мне нужно пообщаться с “живой улицей”, я их вспоминаю…
Мне казалось, что ни одно время не откажется от “Преступления и наказания”. Да, собственно, так оно и есть. Но может ли какое-нибудь время испортить творение Достоевского?
В период модного увлечения сериальной экранизацией классики Дмитрий Светозаров создает “Преступление и наказание”. Делает его близко к тексту, натуралистично, кроваво и мрачно-серо. Но совершенно отсекает эпилог…
Более слов не нужно. Ясно, что без эпилога нет Достоевского. Получилась история о человеке, не увидевшем греха в убийстве. Все сложилось по схеме: нарушил – попался – сел. И никакого раскаяния. Не смог переступить и подавить свою природу – получай законное материальное наказание. Причем без жалоб на жизнь – она верно складывается “по понятиям”… И словно бы не про Раскольникова писано, а про воровской мир.
Жизнь “по понятиям”, доминирующая в 90-е, осталась и сегодня, в видоизмененной форме. Сопоставлять воровской мир и мир молодых да крутых не имеет смысла. Однако черты общей природы у них есть. Нынешние ребята научились ставить слабых одноклассников “на счетчик”, искать защиты не у школьных педагогов, а у уличных авторитетов, мерить справедливость по морали, замкнутой, как арго, и не знающей рыцарства, сострадания, бескорыстности. Притом порой они и не догадываются, откуда “принципы” пришли. И, даже если ты сторонишься отношений с такими ребятами, ты все равно – невольно – должен занять место в этой системе координат.
С тех пор, как подобное циничное мировоззрение стало влиять на взгляды юных, примеряющих волчьи законы к своим сверстникам, излишние сантименты, рассуждения и сочувствие к другим, то есть все, что мешает просто жить, им стало не нужно. Для того чтобы сегодняшние школьники прочли “Войну и мир”, необходимо “Краткое изложение”.
Светозаров и создает временнýю адаптацию. Он снимает на языке, понятном современной молодежи (и не только ей). И в его варианте предстает не Россия XIX века, а Россия века XXI.
В интерпретации “без эпилога” у текста есть шанс быть усвоенным. С эпилогом он становится необъясним и необоснован. Совестливости, что проявляется в финале романа Достоевского, сегодня просто не на чем базироваться.
Поэтому упрекать Светозарова бессмысленно: он, как ни странно, прав. Беда в другом. Эпилог может быть и не прочитан. “Еще долго” или “никогда” – это уж зависит от нас.
Из разговора зрителя с критиком
на выставке группы АЕС+Ф
З.: Не понимаю я этих художников. Зачем детей-то в качестве “материала” использовать? Когда видишь, как стреляют, режут, берут друг друга в плен дети, дрожь по телу проходит.
К.: Ну что вы, милочка?! Разве вы не понимаете, что фигуры взрослых на том же самом месте так бы не эпатировали. А у вас нормальная реакция! Вы резонируете. Правда, чересчур импульсивно. Видимо, привержены старому. Гальванизировать трупы нет смысла. Новое время – новое искусство! И АЕС+Ф это лучше всех понимает. Потому и на Западе их ценят. А самый показательный пример – это оценка “пять”, данная Римом* – Вечным городом прекрасного. Рим не только точно уловил дух работ художников и разместил экспозицию в бывшей скотобойне. Но и – обратите внимание – принял! А вы не сбрасывайте со счетов многовековые традиции этого города… Вот они где, нынешние тенденции!.. И не забывайте: это (указывает на скульптуры) отлично продается.
З.: Ну а если дурно делается?
К.: И откуда в вас столько эмоциональности? Этим же уже давно не удивишь. Братья Чепмены, и те эпатировать как следует не могут. В их работах у детей вместо рта анус, а нос – это пенис. Изуродованные тела и черви, пожирающие плоть. Но вас же не заставит это бежать пить валокордин?
З.: ?!
К.: Вы ведь прекрасно понимаете, как сильна здесь ирония! Бунт, выступление против пошлости общества, затхлости размеренной жизни, глянца. Заглянцевели – уж лоснится всё! Прямо тошнит.
З.: Меня больше удивляет другое. Это же надо рвотные рефлексы побороть и увидеть за омерзительно опошленной, искалеченной скульптурой детей благородную идею. Видимо, я слабонервная: мне до “сильных духом” англичан, умеющих так отстраняться, далеко…
* В феврале этого года в Риме в Музее современного искусства (МАКРО) прошла выставка группы АЕС+Ф “Последнее восстание”. Отклики критики были положительными.