Поэма
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2008
* Желтая Гора – в Саратове место, где находится городская онкологическая больница.
1. Тенсона
– О дочь моя, все смертные – скоты.
Мне все известно о твоем кретине:
Они никто не ценят красоты,
Им хочется позора для богини.
Они в любви шуты и шулера,
Ленивы до учебы и работы,
Они едят стихи да анекдоты –
Но здесь у нас, где Желтая Гора,
От века неподкупные драконы
Блюдут и помнят древние законы.
– Ах, мамочка, не слышишь разве ты?
Стеклянный поезд мчится по равнине,
Под ним стучат ритмически мосты,
И сверху к электрической машине
Бежит и рассыпается искрá;
На верхней вышибают из дремоты
Кого-то остановки, повороты –
Он спит сюда, где Желтая Гора,
И освещают вспышками вагоны
На полустанках яблоки, лимоны.
– Обычно до означенной черты
Мы здесь не прибегаем к чертовщине,
Но для твоей девичьей чистоты
Он завтра же забьется в паутине,
В букашку превращенный, в комара –
За те нечистоплотные расчеты,
В которых так искусны донкихоты.
Нас не накажет Желтая Гора –
Ведь колдовство для самообороны
Оправдывают древние законы.
– Читатели кладбищенской плиты
Моей расскажут о моей кончине:
Таблетки, газ, паденье с высоты…
Догадываться будут о причине
Догадываться наши мастера:
Попрёт фольклор, сенсация – да что ты! –
“Погибла от родительской заботы!”.
Пусть вас осудит Желтая Гора,
А на могиле не склюют вороны
Оставленные яблоки, лимоны.
– Самоубийство – форма клеветы.
Я третий день на нитроглицерине.
Никто твоей не тронет лимиты –
Не беспокойся о своей скотине.
О нас побеспокоиться пора:
Нас ждут болезни, бедности, бойкоты,
Нечестие, начальства, нечистоты –
Нет, не прощает Желтая Гора,
Когда свои же, мы же, автохтоны,
Дерзнем нарушить древние законы!
– Мне плохо, мама, дни мои пусты,
Грядущее безрадостно; и ты не
Пугай меня, пожалуйста: шуты
Милей богов, когда живешь в пустыне.
Наш рай при жизни – жуткая дыра,
Все небожители здесь – идиоты.
И пусть за все мои наобороты
Казнит, как может, Желтая Гора –
Нигде не будет хуже нашей зоны –
А он везет мне яблоки, лимоны.
– А вдруг не только смертные – скоты?
Какая спесь у дочки-героини!
Какая смесь дремучей простоты
И безнадежной городской гордыни!
Но божья месть – сложнейшая игра,
У нас не напрямую сводят счеты.
Мне жаль тебя! – не ты объект охоты.
Тебя не тронет Желтая Гора,
Но вечно, даже в царстве Персефоны,
Ты будешь помнить древние законы.
– Ах, матушка, не видишь разве ты?
В гостинице, один, как в карантине,
Раскрывшись, бедный, поперек тахты,
Беспомощный, он снит ко мне на льдине.
Дешевые (но в центре) номера.
Двенадцатиэтажные высоты.
Чужие и враждебные широты.
В окне – большая желтая гора,
На тумбочке – портрет моей персоны,
Бутылка, книга, яблоки, лимоны.
2. Баллада
Заболевания на “-ома”
(Процент которых каждый год
Вокруг поволжского содома,
Как щитовидка, всё растет)
Себе построили завод!
И к нам везут любые страны
За деньги ядерный отход –
Зато уходят тараканы.
Миома матки и фиброма,
В роддоме новенький урод,
Заболевает кто-то дома,
Из близких кто-нибудь умрет –
Ответит каждый идиот:
“У нас Татищево, Шиханы*,
Мы даже пьем, бывает, йод,
Когда уходят тараканы”.
Мне эта логика знакома,
Но вдруг совсем наоборот?
Вдруг наша нравственная кома
И есть канцерогенный код?
Какая всех расплата ждет
За чьи-то каверзные планы?
Брезгливый маленький народ,
От нас уходят тараканы.
Они уходят на восход,
Летят за горы-окияны –
А есть ли нам туда исход,
Куда уходят тараканы?
3. Октавы
Tu l`as connu ce péché si charmant.
Parny**
_______________________________________________________________________
* Атомные могильники и предприятия по уничтожению химического оружия и ядерных отходов. (Саратовская область).
** Ты познала этот милый грех. Парни (фр.).
_______________________________________________________________________
“Я в институте, я в библиотеке” –
Ведь дома не проверят же всего!
Я выучилась врать, как человеки
(Их ложь сложней, чем наше колдовство),
Хотя они моральные калеки –
Хочу я стать похожей на него:
Вокруг враги, вокруг чужие – мы же
С ним ежедневно делаемся ближе.
“Экзамен, консультация, зачет” –
В моих легендах нет противоречий.
Мне нравится рассчитывать вперед,
Играть в шпионов перед каждой встречей –
Но это наш, божественный, расчет,
А не трусливый, личный, человечий:
Я маму беспокоить не должна!
(Мне не сказали, чем она больна.)
“Я в институте или на работе” –
Проговорюсь – мои его прибьют,
Но празднику веселой юной плоти
Лишь остроты угрозы придают.
Меня, как на ночевке в перелете,
Скрыл с головой гостиничный уют –
И только пара пяточек торчала
(“Я в институте”!) из-под одеяла.
4. Секстина
Для смертных смерть всегда – абстрактная, чужая;
Они всегда вокруг – родные, доктора
Работают, скорбят – потом не умирая, –
Раз не взглянуть назад, когда придет пора:
Реинкарнаций нет, ни ада нет, ни рая,
Их не возьмут сюда, где Желтая Гора.
Под утро выпал снег. Привычная гора
Вся белая в окне – далекая, чужая.
Оставив медсестру, уходят доктора.
Вся белая, сестра, от скуки умирая,
Всё смотрит на часы – когда же ей пора
(Для них работа – ад, а отдых – вместо рая).
Для нас – и для меня! – всё те же вместо рая –
Тяжелая река и Желтая Гора,
Я скоро здесь, в раю, воскресну, всем чужая,
Но я пока в аду – родные, доктора;
Я мучаю их всех, так долго умирая,
И мучаюсь за них – должно быть, мне пора.
Сегодня выпал снег. Чудесная пора:
Не летом, а зимой земля – прообраз рая.
А я в родном раю, где Желтая Гора –
Как опухоль во мне! – такая же чужая.
И к опухоли в дом приходят доктора,
Которым не узнать, куда мы, умирая,
Вернемся (потому серьезно умирая,
Что помним тот момент, когда пришла пора,
И видим смерть свою из следующего рая).
Вторую, третью жизнь отвалят на-гора –
А в этой жизни дочь мне стала как чужая
(Об этом ничего не знают доктора).
Назавтра снова снег. Не скажут доктора
Родным, какую боль терпела, умирая.
Как интересно знать (уже почти пора!) –
И страшно (но чуть-чуть!) – врата какого рая
Откроет для меня разумная гора?
Как интересна смерть – своя, а не чужая.