Заметки о выставке non/fiction-2007
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2008
Когда ярмарка non/fiction только-только появилась, наблюдатели дружно отметили ее смелое, “западническое” название. В ту пору многим казалось, что именно нехудожественная литература будет доминировать на ярмарочных стендах. Вспомним: в конце 1990-х годов у интеллектуального сообщества возникла необходимость в проведении выставки актуальной гуманитарной литературы. К тому времени стало очевидно, что большие московские книжные ярмарки на ВВЦ не слишком привлекательны для издателей-интеллектуалов. Организаторы этих масштабных форумов ориентируются в первую очередь на крупные книгоиздательские концерны, покупающие большие участки торговой площади. В итоге производители качественной, умной литературы если и попадают на ВВЦ, то получают скромное место где-то в уголке. Ни себя показать, ни удачно издания продать там, по сути, невозможно. И вот в 1998 году возник проект проведения альтернативной книжной ярмарки для думающего читателя с серьезными запросами. Ее рабочее название non/fiction (“реальная литература”) стало в итоге постоянным. Как и место проведения – Центральный дом художника на Крымском валу, в самом центре Москвы.
Первоначально задуманная как локальный смотр издательств, выпускающих книги по философии, литературоведению, психологии, искусствознанию, выставка-ярмака non/fiction год от года расширялась и территориально, и тематически. Если в дебютном 1999 году это была небольшая “резервация” в центральной части второго этажа, то в 2005-2007 годах практически вся территория ЦДХ уже отдана “высоколобым” книжникам. Со временем растет и количество участников: теперь среди них не только книгоиздатели, но и редакции журналов и газет, посольства больших и малых стран (включая традиционные литературные державы вроде Франции, Швеции, Польши, Израиля), библиотечные структуры, книготорговые фирмы, международные культурные представительства, общественные организации, делегации крупнейших международных книжных ярмарок. Все больше становится на выставке ассортимент художественной литературы, но это не вызывает нареканий в “нарушении жанровой чистоты”: книги по гуманитарной тематике здесь по-прежнему в центре внимания. Как-то незаметно, сама собой, по соседству с ярмаркой non/fiction возникла ярмарка антиквариата и букинистической литературы, тем паче что у ЦДХ имелся большой опыт проведения мероприятий такого профиля. Издательскую “сердцевину” по периметру опоясал целый комплекс художественных выставок, где экспонируются произведения самых разных видов и жанров: от традиционной книжной иллюстрации до постмодернистских комиксов, от писательских фотопортретов до экзотического art-book’а. Ярмарка приобрела международный стиль и лоск, обзавелась постоянными зарубежными партнерами, вышла за пределы узколитературной тематики. То, что начиналось как цеховая тусовка рафинированных интеллектуалов, стало большим и красочным книжным праздником, чей неизменный лозунг (по выражению поэта и депутата Мосгордумы Евгения Бунимовича) – “диктатура качества”.
Среди издателей – участников ярмарки non/fiction можно увидеть и завсегдатаев, стоявших некогда у ее истоков (“Новое литературное обозрение”, “Ad Marginem”, “Текст”, Издательство Ивана Лимбаха, “Вагриус”), и амбициозных новичков, без которых стало уже трудно представить этот форум да и российское качественное книгоиздание в целом. Стратегия non/fiction выстроена с таким расчетом, чтобы даже небольшие интересно работающие издательства были заметны, не затерялись в тени монстров книжного рынка. Впрочем, постоянного посетителя ярмарок в ЦДХ на мякине не проведешь: он, как правило, хорошо ориентируется в литературных технологиях и может отличить дутый пиар-проект от подлинно инновационного сочинения. Можно сказать, что за восемь лет существования выставка non/fiction приобрела своего постоянного читателя. Все участники ежегодного действа в ЦДХ, включая читателей и журналистов, заинтересованы в продолжении регулярного перекрестного общения в формате non/fiction.
Заинтересованное общение, диалог на равных, эффект взаимного понимания – вот, пожалуй, ключевые слоганы форума non/fiction. На больших универсальных ярмарках читатель, писатель и издатель подчас не слышат или не понимают друг друга. Огромные помещения, разношерстная толпа, суетливая рыночная атмосфера… Да и постоянно звучащие громкие коммерческие объявления отнюдь не прибавляют уюта. На серьезные литературные темы в такой обстановке говорить трудно. А ведь для многих знакомство с книгой – процесс интимный. Даже самые значительные и глубокие слова, кажется, теряют свою первоначальную силу, превращаясь в гулкое эхо под высокими сводами выставочных павильонов. (Кстати, почувствовав кризис жанра, организаторы осенней ярмарки на ВВЦ в 2007 году вынесли часть литературной программы в популярные клубы и салоны, что придало форуму новое измерение.) На фоне этих огромных и зачастую безответных пространств ярмарка non/fiction – площадка для вдумчивого диалога. Здесь слова имеют другой вес, их концентрация значительно сильнее. Они не пропадают втуне. Что важнее – за словами здесь стоят другие культурные пласты, иная шкала ценностей.
Тема “произнесенного и услышанного слова” была актуальна и для выставки non/fiction №9, прошедшей в конце ноября – начале декабря 2007 года. По сравнению с несколькими предыдущими книжными форумами в ЦДХ здесь, на мой взгляд, наиболее удачно было соблюдено гармоничное равновесие между художественной и нехудожественной литературой. Новинки титульного профиля “non-fiction” были, как всегда, разнообразны по жанру и исследовательским методам. Перечислю лишь некоторые наиболее яркие издания, презентации которых прошли в рамках ярмарки. Культурологическое исследование журналиста Андрея Шарого “Знак W: Виннету” (о феномене успеха “индейских” фильмов с Гойко Митичем и Пьером Брисом в СССР в 1970-е годы). Составленный Игорем Эбаноидзе внушительный том писем Фридриха Ницше, ранее не издававшихся на русском языке (в этом эпистолярном корпусе – не только интеллектуальная автобиография мыслителя, но и любопытнейшие сюжеты его человеческой судьбы). Сборник малоизвестных в России мемуарных и аналитических статей Александра Керенского (в год 90-летия двух русских революций прочесть свидетельства их непосредственного участника особенно интересно). Книга воспоминаний “Реальность и мечта”, которую ее автор, Михаил Ульянов, писал буквально до последнего дня жизни (воспоминания вышли к 80-летию со дня рождения выдающегося артиста). Первая на русском языке подробная научная биография великого норвежского художника Эдварда Мунка (автор книги Атле Нэсс ранее создал жизнеописания Галилео Галилея и Генрика Ибсена). Лингвистическое изыскание Максима Кронгауза “Русский язык на грани нервного срыва” (известный ученый без лишних эмоций рассказал об особенностях современного русского новояза). Россыпь тонких и парадоксальных эссе известного американского публициста-интеллектуала Элиота Уайнбергера “Бумажные тигры” (о политике, философии, литературе и не только). Цикл сборников, включивших интервью культовых кинорежиссеров и музыкантов современности – Квентина Тарантино, Джима Джармуша, Педро Альмодовара, Тома Уэйтса (интервьюерам – авторам серии “Арт-хаус” – удалось разговорить даже самых необщительных “звезд”)…
Хватало и первоклассных художественных новинок. Сначала – о зарубежной прозе. Издательство “Азбука” выпустило ранний, почти не известный в России роман Милана Кундеры “Жизнь не здесь”. “Иностранка” порадовала поклонников Фредерика Бегбедера его новым романом “Идеаль” (незадолго до ярмарки французский писатель лично посетил Москву). Издательство “Текст” представляло новый роман звезды современной израильской прозы Давида Гроссмана “См. статью “Любовь”” (автор стал одним из самых почетных зарубежных гостей выставки; именно он открывал стенд Посольства Израиля). Питерская “Амфора” предложила книголюбам роман Нормана Мейлера “Вечера в древности”, подписанный в печать еще при жизни автора (знаменитый американский прозаик скончался за три недели до открытия non/fiction). Ну а книгоиздательский гигант АСТ выпустил новый роман Чака Паланика “Рэнт: Биография Бастера Кейси”…
В наибольшей степени отвечали фирменному духу ярмарки несколько презентаций, дискуссий и “круглых столов”, прошедших в эти дни в ЦДХ.
Издательство “Вагриус” представляло одну из своих самых заметных новинок минувшего года – пятитомное собрание прозы Александра Кабакова. Надо сказать, что к титульной теме ярмарки non/fiction известнейший автор также имеет самое прямое отношение – как эссеист и публицист, пишущий для газет. Однако в свой первый многотомник Кабаков включил только художественные произведения. В тот вечер в Авторском зале ЦДХ было тесно от знаменитых писателей. Выступления их стали своеобразной перекличкой стилей, литературных эпох, творческих методов. Евгений Попов заметил, что, читая новый пятитомник, можно отчетливо увидеть прошлое и настоящее России и заглянуть в ее будущее. В данном наблюдении был очевиден намек на две самые, пожалуй, популярные вещи Кабакова: давнюю, еще перестроечную повесть “Невозвращенец” и вышедшие пару лет назад “Московские сказки” (их писатель называет “своей самой безудержной фантазией”). Об этих двух “полюсах” кабаковского творчества размышлял Леонид Юзефович, Глеб Шульпяков вспоминал о совместной работе с Кабаковым в редакции “Московских новостей” в середине 90-х, Василий Аксенов взвешивал в руке свежеотпечатанные пять томов – этот “эквивалент прижизненной славы”… Сам же Кабаков признался, что после завершения “Московских сказок” на него внезапно нагрянул творческий кризис. Писать художественную прозу он долгое время не мог. Вышел он из положения довольно-таки необычным путем: создав первую в своей жизни пьесу под названием “Интенсивная терапия”. При том всю жизнь Александр Кабаков считал себя “антитеатральным” человеком. Сейчас эта черная комедия с пением, танцами, стихами и элементами политической сатиры готовится к печати, а там, глядишь, и до сценического воплощения будет рукой подать… Такой вот необычный рецепт по преодолению творческого кризиса.
Непривычная для формата ярмарки non/fiction тема – “Российская военная проза сегодня” – обсуждалась на встрече, которую организовало издательство “Глас” (оно специализируется на иноязычных изданиях современной русской литературы). По словам устроителей, новая российская литература о локальных войнах пока в нашей стране “должным образом не прозвучала”, в то время как на Западе она вызывает широкий интерес. Так, жесткая полудокументальная проза молодого Аркадия Бабченко уже переведена на английский и шведский и готовятся еще десять изданий на разных языках. Организаторы встречи обращали внимание присутствующих на появление в России нового поколения военных писателей. Эти авторы пишут совсем не так, как участники Великой Отечественной, да и фронтовой опыт у них принципиально другой. В то время как многие участники боевых действий теряют чувство ужасного, перестают различать добро и зло, ряд российских военных писателей сохраняет традиции высокой русской литературы с ее гуманизмом и четкостью моральных критериев.
На встрече особенно запомнилось выступление петербургского прозаика Александра Покровского, автора 17 книг прозы, в том числе романа “72 метра”, по которому снят известный фильм. Бывший офицер-подводник, он называет себя “ветераном холодной войны” и пишет в основном о 70-х – начале 80-х годов. То был, по его выражению, расцвет советского подводного флота, когда наши атомные субмарины “держали под прицелом весь мир”. Но о тех временах литератор размышляет без всякой политической ностальгии. Природу черного юмора, пронизывающего его прозу, Покровский объясняет иным отношением к жизни и смерти, господствующим на подлодке. Специфический юмор, не всегда понятный сухопутным людям, там становится сущностно необходимой опорой. Сейчас писатель работает над новым проектом: обрабатывает подлинные истории людей, прошедших войну, и публикует такие рассказы в сборниках, выходящих пока что, увы, мизерными тиражами.
Подхватив ноту прожженного “морского волка”, о новой “окопной прозе” заговорил Аркадий Бабченко – бывший пехотинец, прошедший Чечню. По его словам, афганская и чеченская кампании, а также ряд локальных войн на постсоветском пространстве дали сильный, трагический импульс развитию отечественной баталистики. И жанр этот, по мнению молодого прозаика, стремительно прогрессирует – в литературном и гражданском аспектах.
Война, даже “холодная” и локальная, – опыт, экстремальный для любого писателя. А вот на встрече норвежского прозаика Томаса Эспедаля и московского литератора Марины Москвиной обсуждали опыт иного рода, совершенно мирный. Поводом для беседы стал выход в издательстве “Гаятри” русского перевода книги Эспедаля “Идем!”. Это своего рода гимн пешим странствиям, таким авантюрам тела и духа. Эспедаль определяет писательство как сидячую профессию. А следовательно, закономерным в его системе взглядов кажется такое решение: для освежения восприятия и придания остроты чувствам – в какой-то момент ты понимаешь это очень отчетливо – надо открыть дверь в своем доме. Выйти на улицу, покинуть город, пересечь границу страны. Таким образом, шаг за шагом, норвежец добирался аж до Стамбула, жил в цыганском таборе и в хипповской коммуне… Не менее удивительные приключения подчас подстерегали Эспедаля и во время путешествий по северным районам родной Норвегии: в стране, как оказалось, есть уголки, где местные жители никогда не видели чужаков, и на писателя они смотрели как на пришельца с другой планеты. А вы говорите – тесная, густонаселенная Европа!.. Марина Москвина (автор путевых книг об Индии, Японии, Непале, написанных в соавторстве с мужем, известным художником Леонидом Тишковым) призналась, что Эспедаль – в некотором роде ее брат. Поскольку они оба любят постигать Землю в ее полном объеме. То, чем увлечены Томас Эспедаль и Марина Москвина, – не туризм и не бродяжничество. По замечанию писательницы, это путь их жизни, попытка понять, кто они в данном мире. В своем следующем путешествии Эспедаль, надо полагать, отправится в Россию, где у него обнаружилось так много поклонников и единомышленников…
Если норвежский писатель путешествует по странам и континентам, то литературные критики совершают не менее увлекательные странствия по просторам российской словесности. Знатоки современной русской прозы и поэзии, обозреватели текущего литпроцесса и прочие властители дум собрались в ЦДХ на “круглый стол”, тема которого была сформулирована без затей: “Зачем и для кого мы пишем про литературу?”. Организовало встречу издательство “Время”, регулярнее других в России публикующее сборники статей видных критиков и литературоведов.
О временах, когда литкритика реально влияла на общественную жизнь, вспоминала Мариэтта Чудакова. Например, когда в 70-х вышел сборник ранних работ Юрия Тынянова, его с интересом читали не только филологи, но и физики, и математики, поскольку они искали там факты без демагогии, которой было слишком много в советской печати тех лет. Сама же Чудакова, по ее словам, никогда не стремилась соперничать с писателями, старалась не писать “излишне красиво”.
А вот Роман Арбитман призывал стереть грань между критикой и художественной литературой. Критика, по его мнению, вполне способна обходиться без литературы. Критик – не промежуточное, а “главное звено литературного процесса”. Короткая интересная рецензия лучше толстого и скучного романа. Арбитман достаточно бесстрашно, а возможно, намеренно провокативно заявил, что, если писатели вдруг в одночасье вымрут, никто данного факта не заметит, а превосходство критики над прозой только укрепится. Идея критики как тотального арт-проекта, однако, не слишком впечатлила собравшихся. И значимый вопрос, вынесенный в название “круглого стола”, в очередной раз остался без ответа. Но диалог все-таки получился. Все голоса были услышаны, прозвучали самые разные мнения состоявшихся профессионалов. А в этом, пожалуй, и состоит ноу-хау ярмарки non/fiction.