Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2008
Волны набегают на берег Коктебельской бухты, как строки. Каждая приносит новый камешек, новое слово. Если долго сидеть здесь, можно стать частью берега, прибрежной галькой, голышом, перекатываемым морем в игривом танце. Так Крым прирастает к России – по камешку, по слову, по стихотворению…
Вначале было слово. Поэтическое слово Максимилиана Волошина, воспевшего суровую и прекрасную Киммерию. За словом потянулись сюда Марина и Анастасия Цветаевы, Осип Мандельштам, Николай Гумилев, Валерий Брюсов, Андрей Белый, Владислав Ходасевич, Елизавета Дмитриева (известная как Черубина де Габриак), Алексей Толстой, Александр Грин, Михаил Булгаков и многие-многие другие. Слово черпало и питало эту землю весь XX век. Мало найдется в мире земель, о которых было бы написано столько удивительных поэтических строк. Крым воспевали приезжие из разных стран, многим он становился родным, кто-то приезжал сюда на отдых, кто-то обрел в этой земле вечный покой. А его главный певец и первооткрыватель Волошин стал поэтическим символом Крыма. Профиль на скале, Дом поэта, габриаки и сердолики… Киммерия – земля Волошина. Крым – земля поэзии. Здесь влюблялись и сюда приезжали прощаться. Поэзия Крыма разнесена в сотнях тысяч отпечатков людской памяти по всему миру.
Даже во времена постсоветского безвременья слово жило здесь. Вместо литераторов из Союза писателей, избравших другие пенаты, в Доме поэта выступали самодеятельные писатели, им тоже хотелось рассказать о своей любви к Крыму, и, как ни странно, их слушали, потому что какой же Коктебель – без слова? Но слово становилось все тише, все слабее… Коктебель замер в тревожном ожидании: неужели все, что было его духом и плотью, ушло отсюда навсегда? Но – нет! Пришли новые люди, затеяли Волошинский конкурс, конкурс перерос в фестиваль, снова замелькали на набережной одухотворенные лица, снова зазвучали их голоса в Доме поэта. И приросло, и стало традицией, и вот уже каждый год в сентябре именно сюда – собирают рюкзаки-чемоданы и едут. Возвращаются старожилы, которых помнят и любят. Давно нет памятного многим Дома творчества (не самой территории, а именно – Дома творчества, священного писательского анклава в сердце Коктебеля), все сдано в аренду и распродано по кусочкам, понастроено отелей и курятников видано-не видано… Не тот Коктебель – а все равно тот! Присматриваются друг к другу поэты и Коктебель – сойдутся ли нравами? Новый век, новые веяния… Подлаживаются друг к другу. Кто не подладился – тот не виноват. Не судьба, значит. Коктебель принимает только своих. А свой здесь – каждый, кто умеет любить от души. Таким здесь самое место.
Шесть лет уже идет Волошинский конкурс. Одна из поэтических номинаций – всегда о Крыме. И каждый год присылают удивительные строки, как будто колодец этот с крымской водицей и в самом деле неисчерпаем. На томик уже накопилось стихов, да на хороший. И тут уж подоспела пора пошуметь, чтобы не только свои гурманы и богемы полакомились. Волошин любил игру. Вот и премия поэтическая – чем не игра? Среди десятка имен в коротком списке – что ни поэт, то удивление и радость. Вот москвичка Мария Ватутина:
Друг друга знает стар и млад.
Горшки на каменной завалинке
Двухсотлитровые стоят.
Растут левкои и подсолнухи.
Античный постоялый двор.
И ни кораблика в подзорную
Трубу не выследил дозор.
Купцов и первооткрывателей
Давно не видывал народ.
А что и здесь рожают матери
Еще не в курсе Геродот…
А вот Валерий Прокошин из Обнинска:
Чайки в раме неба, и мы в картине,
Снятой Пьером Паоло Пазолини.
…О, как горько плачут земные птицы
Над любым кусочком небесной пиццы.
Мы и после смерти им будем сниться.
Мы и сами птицами раньше были,
Только вы об этом забыли или…
Нас еще при Чехове здесь убили…
А вот и харьковчанка Ирина Евса, душой и стихами приросшая к Крыму:
кораблей добраться? Лучше не думать вовсе.
А ловить на спиннинг мелкую рыбку с пирса
и косить на горы в бледно-зеленом ворсе.
Обходить за милю скифа или сармата,
не дразнить варяга и не замать атлета,
чтоб, озлясь, не бросил в спину: “А ты сама-то
кто такая?” Я-то? Господи, нет ответа.
Поплавок, плевок, трескучий сверчок, к нон-стопу
за сезон привыкший в каменной Киммерии,
на крючке червяк, Никто, как сказал циклопу
хитроумный грек, подверженный мимикрии…
А вот – странник по вселенным Сергей Соловьев, ныне значащийся в Гурзуфе:
обхвативши остывшее древо,
оглянись: ты живешь за семью
золотыми печатями неба,
в кривоногом поселке о трех головах —
Обольщенья, Вины и Забвенья,
в голом гулком раю, на словах,
на развалинах стихотворенья,
где скала, в рот набравши воды,
в лунной пене сидит по-турецки —
от морской до небесной звезды
ей невмочь в эту ночь разговеться…
Тут же – эпический баритон, харьковчанин Станислав Минаков:
овечий и козий словарь — Киммерия, Мермекий —
и тут же провидишь, как ломаной, рваной равниной
поля Щебетовки под щебет плывут воробьиный.
Кто сторож сему винограднику? Северный Осип.
На склонах у августа здесь — золотисто и ало.
Шуршит и заносит в шалаш виноградаря осень
надорванный край голубой своего покрывала…
Здесь же, в десятке – Александр Ревич, Ирина Ермакова, Андрей Поляков, Виктор Коллегорский, Владимир Гутковский…
А сколько удивительных поэтических строк о Крыме рассыпано в книгах киевлянина Александра Кабанова и казанца Алексея Остудина – не счесть! Но они – в жюри, а значит, вне конкурса. Увы, увы.
Из десяти удача выпадает одному – симферопольцу Андрею Полякову. Он – первый! Первый лауреат Волошинской премии в номинации “Брега Тавриды” (за раскрытие крымской темы в современной поэзии). Стихи его цитировать бесполезно. Они – живые, цельные существа, от них невозможно отделить часть – руку или ногу.
под белой и милой Луной
и шелковый берег Тавриды
и детство ночною порой
Стояла вода золотая
где Пушкин летал над водой
классически рот раскрывая
как будто он рыба живая
как будто он вечно – живой
Поляков известен в России больше, чем на Украине. И это нормально. Пророка нет в отечестве своем. И не только поэтому. Поляков – не хранитель речи, он – ее творец. Живя в Крыму, он в своей поэтической лаборатории пытается создать собственный философский камень. И результаты работы Полякова заставляют думать, что движется он в правильном направлении. Правда, такая работа и не предполагает быстрого результата.
Специальную премию Союза российских писателей в номинации “Брега Тавриды” получила Ирина Евса. У нее, кажется, все написанное – о Крыме. Она из тех, кто принял крымское поэтическое подданство всем сердцем. Крым стал героем и структурой ее стихов.
Награждал победителей председатель жюри премии Юрий Кублановский, прилетевший специально для участия в церемонии из Парижа.
Вторая номинация Волошинской премии – “За вклад в культуру”. Разные имена назывались членами Оргкомитета, выдвигавшими кандидатов на победу. И все же в первый раз премию было решено присудить в виде исключения посмертно – человеку, больше которого, наверно, никто не сделал для Коктебеля и памяти Максимилиана Волошина. Владимир Петрович Купченко стоял у истоков создания музея в Доме поэта и был его первым директором, его перу принадлежит немалое количество книг, монографий о Волошине, он подготовил потрясающую своей доскональностью подневную, порой почасовую хронологию жизни поэта – “Труды и дни Максимилиана Волошина” в двух томах. Такой подробной росписи жизни нет почти ни у кого из великих поэтов. А сейчас продолжает издаваться полное собрание сочинений Волошина, подготовленное Купченко. Диплом и премию, меценатом которой стал Фонд содействия и поддержки современной русской поэзии “Реальный процесс”, вручили жене Владимира Купченко, многие годы работавшей с ним бок о бок, Р.П. Хрулевой, председатель Оркомитета премии Светлана Василенко и директор фонда “Реальный процесс” Анна Токарева.
Вручение премии проходило на романтической вилле “BASSO”, среди виноградных лоз разных сортов и гранатовых деревьев. Ее гостеприимная хозяйка Алла Басаргина, концертмейстер Большого театра, была поражена, сколь много разных поэтов собирается сегодня в Коктебеле. И это только начало, думается мне. Только начало.
А Крым остается русским, пока там звучит русская речь. Да в конце-то концов Крым, вне зависимости от границ, сам по себе – национальность. Я бы объявил Крым территорией поэзии. Пусть будет на свете хоть один ОСТРОВ ПОЭЗИИ. Пусть он принадлежит поэтам полностью и безраздельно! Это будет гораздо лучше, чем превратить его в полигон НАТО или в модный бездушный европейский курорт. И пусть волны набегают на берег Коктебельской бухты, как строки. И каждая приносит новый камешек или слово…
∙