Перевод Наиля Ишмухаметова
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 10, 2008
* * *
дюймовая Казань бесчувственна.
Молчит.
Такой мороз рябины горечь обращает в сок,
и сморщенная ягода ни капли не горчит…
От остановки к остановке
город все мутней,
накрыло пеленой дома
в проталине-глазке…
В один и тот же день
на Володарского в окне
который год старушка вяжет теплые носки…
Из года в год,
от запаха снежинок захмелев,
плетется старый лодочник,
шатаясь,
в мертвый порт…
Мужчина средних лет,
взбешённый, словно лев,
не слыша криков “Стой!”,
не видя никого в упор
и позабыв, конечно, напрочь о том, что вскоре
придет раскаянье,
уходит налегке.
Ему вослед летит герань в горшке,
поставив на сугробе точку в споре…
В такую зиму,
когда трещат и лопаются клены,
твой город будет все мутнее и мутней
от остановки к остановке,
в потоке дней,
пока его не обогреешь
дыханием влюбленным.
* * *
А Идель вся в снегу.
Вплавь не выйдешь в бескрайний простор.
С маяка, что на том берегу,
Ветер мартовский режет снега на бегу,
Что речной метеор.
Что Идель?
А Идель подо льдом.
На плечах палантином лежат облака.
Горизонт различаешь с трудом.
Ветер бесится, словно бульдог,
Разгрызая бетонную кость маяка.
Но однажды
В ночи полной грудью вздохнет,
Пробуждаясь от спячки, Идель,
Разрывая ледового панциря гнет.
И маяк небесам озорно подмигнет.
Зазвенит а капелла капель.
Незнакомый орнамент знакомой души
Гладью вышьет луча канитель…
Это будет весной, а сегодня в тиши
Подо льдом никуда ни к кому не спешит,
Катит грустные воды Идель.
∙