Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2007
Во второй половине сентября в Центре современного искусства “Винзавод” прошла выставка победителей всемирного конкурса фотожурналистики World Press Photo 2007. Лестный статус мероприятия, которое нельзя пропустить, она получила задолго до своего открытия. Что неудивительно. Созданная в 1955 г. в Нидерландах некоммерческая неправительственная организация World Press Photo ежегодно проводит один из самых масштабных и престижных конкурсов фотожурналистики в мире. Работы на него представляют фотокорреспонденты, агентства, газеты и журналы со всех уголков мира, а независимое международное жюри, состоящее из 13 профессиональных фотографов и фоторедакторов СМИ, присланные кадры оценивает. Снимки-победители затем можно увидеть на уникальных путешествующих выставках World Press Photo. Каждый год они демонстрируются в 45 странах – от Голландии до Бангладеш: знакомят с важнейшими мировыми событиями около 2 млн. человек, а заодно “иллюстрируют силу общения, которой обладает фотография, независимо от политических и культурных барьеров”.
В феврале этого года финал конкурса World Press Photo прошел в Амстердаме в пятидесятый раз. Отсмотрев 78 тысяч снимков, жюри во главе с бильд-редактором The New York Times Мишель Макнэлли назвало победителей в десяти номинациях. Россиян среди призеров не было. Да и фотографии, снятые на территории нашей страны, в финал не пробились.
Зато нынешней осенью Москва получила возможность в полной мере оценить достижения мировой фотожурналистики – впервые за последние восемь лет выставка победителей World Press Photo приехала в российскую столицу.
Каковы критерии отбора? Какими принципами руководствовалось авторитетное жюри при определении победителей? – первое, о чем задумываешься, пробежав взглядом экспозицию. Разрешение этих животрепещущих вопросов предусмотрительные организаторы выставки не стали откладывать в долгий ящик. У самого входа – внушительный плакат с цитатой из выступления Мишель Макнэлли. Председатель жюри подробно излагает свои требования к идеальному фото: оно должно быть правдивым, эмоциональным, историчным, разумеется, этичным, обладать эстетическими достоинствами, а также отражать действительность во всей ее сложности. О том, насколько этично фотографировать похороны и расстрелы и каковы эстетические достоинства снимка, на котором запечатлена драка Зидана и Матерацци, наверное, можно спорить. Не вызывает сомнений одно: на выставке победителей World Press Photo 2007 действительность представлена пугающе одномерной, однообразной в своей жестокости. Даже не черно-белой, а красно-черной, цветов грязи и крови. Судя по лучшим фотографиям 2006 года, мы существуем в мире, где кроме беженцев, малолетних проституток, террористов и их жертв, войн и катастроф ни для кого и ни для чего не осталось места. Где умирают и оплакивают близких, участвуют в вооруженных столкновениях, борются за гражданские права, иногда даже играют в футбол, но не живут…
Победителями World Press Photo 2007 стали 60 репортеров из 23 стран разных частей света, но на “Винзаводе” об этом напоминают только подписи под фотографиями. Национальные и культурные границы здесь, и правда, стираются. Чем дольше ходишь по выставке, тем меньше различий замечаешь между снимками японских и американских, скандинавских и итальянских фотографов. Изредка взгляд отдыхает на сохранивших особый созерцательно-лиричный колорит работах китайцев. Или ярким пятном на общем мрачном фоне вдруг мелькнет фотография цветущего луга. Но это скорее исключение из правила. Экспансии социальных проблем и военных конфликтов не смогла противостоять ни одна мирная номинация. Лучшей в категории “Портреты” названа предсвадебная фотография американского моряка, обезображенного в результате теракта в Ираке, и его очаровательной невесты. Победители конкурса в номинации “Повседневная жизнь” своих героев нашли посреди развалин Афганистана или южного Бейрута. В спортивной номинации между фотографиями Бекхэма и Зидана вклинился репортаж о том, как инвалиды гражданской войны в Сьерра-Леоне готовятся к всеафриканскому турниру по футболу для людей с ампутированными конечностями (второе место в разделе “Спортивные очерки”). На выставке World Press Photo 2007 даже природа лишена возможности и права быть независимой от человеческих конфликтов и проблем. На снимках китайца Чанг Хе экзотические животные мечутся по полуразрушенному зоопарку. Канадец Поль Никлен запечатлел леопардового тюленя, разрывающего в клочья свою добычу. В комментариях к снимку посетителей выставки спешат уведомить, что леопардовые тюлени считаются очень кровожадными и могут напасть на человека. А уж если на фотографии появляются птицы, в подписи к ней непременно мелькнет зловещее словосочетание “птичий грипп”. В общем, расслабляться не стоит. Опасность может подстерегать где угодно!
Феноменальное однообразие снимков, сделанных журналистами разных национальностей в разных частях света и представленных на конкурсе в разных номинациях, становится особенно очевидным при сопоставлении фотографий, которые были удостоены первых премий. Для них отсутствие на первом плане зверски изуродованных тел – большая редкость. Порой создается впечатление, что количество трупов на снимке было главным критерием при определении победителей.
Впрочем, в истории World Press Photo так было всегда. Например, в 2000 году из-за войны в Чечне и взрыва на станции метро “Пушкинская” лаврами на престижном конкурсе увенчали Россию. А лучшим снимком 2004 года была названа фотография женщины, оплакивающей близкого человека, погибшего во время цунами…
Почему выставка достижений фотожурналистики из года в год превращается в смотр человеческих трагедий? От вопроса проще всего отмахнуться философским замечанием, что таков наш мир и с этим ничего не поделаешь. Но мир был и всегда будет разным. Банальность данного утверждения не делает его менее верным. И природа на фотографиях Стива Блума, выставка которого в конце лета прошла на Страстном бульваре, – это тоже наш мир. Его более древняя и, наверное, более значимая, чем пена человеческой злобы, часть. На страницах газет и журналов для нее почему-то почти не осталось места. Как будто мы разучились видеть окружающую нас красоту. Или стыдимся просто любоваться ей, забыв про натужливо серьезные рассуждения о бесчисленных социальных проблемах.
Фотография в журналистике, конечно, существует по особым законам. Она должна прежде всего информировать о наиболее важных событиях. А таковыми во все времена считались войны и катастрофы (и еще, разумеется, спортивные соревнования). Сегодня их едва ли стало больше, чем пятьдесят или даже пятьсот лет назад. Просто политики всего мира усиленно борются против терроризма, и журналистам не стоит от них отставать. Просто глобализация и политкорректность требуют, чтобы более-менее благополучным европейцам периодически напоминали об ужасающем состоянии психиатрических больниц в Африке. Просто благодаря техническим достижениям последних десятилетий права не делить свою боль со всем миром лишаются жители самых отдаленных уголков земного шара. Чему, конечно, нужно радоваться. Ведь снимки фотографов-гуманистов должны изменить общественное сознание, помочь в разрешении главных проблем современности и приблизить наступление царства гармонии и всеобщего процветания! Вот и World Press Photo отнюдь не гонится за шокирующими рейтинговыми кадрами – вопросы этики здесь ставятся превыше всего, даже превыше эстетики… Трудно сказать, чего больше в подобных рассуждениях – наивности или лицемерия. Но еще труднее понять, чем “фотографы-гуманисты” могут помочь людям, потерявшим родных. Тем, что дадут возможность разглядывать изуродованные трупы их близких миллионам читателей газет и посетителей выставок?
В экспозиции World Press Photo 2007 есть два очень символичных снимка. На первом ливанские спасатели показывают журналистам тело ребенка, извлеченное из-под развалин разрушенного бомбежками дома. Ни слез, ни даже сочувственных взглядов; только хрупкая детская фигурка в окружении леса фотокамер (Джероен Ёрлеманс, Нидерланды; номинация “Горячие новости”). А на снимке американца Спенсера Платта (кадр признали лучшим фото 2006 года) ливанская золотая молодежь в шикарном кабриолете проезжает через развалины южного Бейрута. В работах Ёрлеманса и Платта, на первый взгляд, нет ничего примечательного. Они практически ничем не выделяются на фоне других снимков, представленных в экспозиции, но несмотря на это (а может быть, и благодаря этому) могут сказать о престижной выставке очень многое. Сказать, например, что работой большинства ее участников стала констатация смерти. Что мы, ее посетители, как молодые ливанцы с фотографии Платта, растерянно-испуганным взглядом пробегаем по руинам чужих жизней. У них хотя бы была возможность выйти из дорогого авто и попытаться помочь пострадавшим. А мы никак не можем изменить свой статус праздных наблюдателей. Да если бы и могли, вряд ли захотели. “В России все спокойно” – так в одном авторитетном издании назвали репортаж о выставке победителей World Press Photo. Заглавие, разумеется, иронично; автор статьи не упускает случай посетовать на то, что репортерам становится все труднее попадать в российские “горячие точки”. Но за политизированными рассуждениями слышится вздох облегчения: слава Богу, этот ужас – не у нас. Рискну предположить, что нечто подобное приходит в голову большинству посетителей выставки. При всей своей кажущейся “неправильности”, негуманности такая реакция вполне закономерна. В конце концов чего можно ждать от сторонних наблюдателей, если кровавые драмы не трогают самих фотожурналистов – непосредственных участников трагических событий? Победители World Press Photo умеют отстраняться настолько, что способны, например, запечатлеть расстрел невинного человека, а потом отправить жутковатые снимки на международный конкурс, для пущей достоверности сообщив в комментарии имя, возраст и день гибели жертвы.
Наверное, к такой холодноватой сдержанности рано или поздно приходит большинство журналистов, работающих в горячих точках. Потому что, если воспринимать как личную драму каждую из миллиона увиденных трагедий, можно сойти с ума. Потому что человек приспосабливается к обстоятельствам и перестает пропускать через себя чужие страдания. Это закономерно, но подобная закономерность не может не иметь последствий. Как было отмечено уже не раз, снимки бесстрастных профессионалов поражают прежде всего жестокостью, которая, к сожалению или к счастью, производит краткосрочный, сиюминутный эффект. Сначала она шокирует и возмущает, потом к ней привыкают, от нее абстрагируются, на нее из-за пресловутого инстинкта самосохранения закрывают глаза. А значит, чтобы привлечь наше внимание, нам с каждым годом будут показывать все более жестокие картины. Но это, пожалуй, не самое страшное. В конце концов не так уж важно, каким выглядит мир на страницах газет и журналов. Важно, каким видим его мы.