Беседу ведет Екатерина Варкан
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2007
– Нынешние коктебельские поэтические чтения могут ли считаться всполохами поэтической активности?
– Даже Пушкин, когда был в Лицее, вспомните, был окружен друзьями, и все они были – поэты. Так зародился и он. Поэт не может появиться на пустом месте – только когда вокруг есть среда, так сказать, творческий бульон. Не знаю, как бы я сам выжил без своих друзей и коллег по цеху – без того, что впоследствии стало называться “Московским временем”. В какой-то момент нужно все-таки, чтоб кто-то еще тебя послушал, почитал. Это очень важно. Ведь творческой личности необходимо общаться с творческими людьми хотя бы в период созревания. В зрелости это, вероятно, менее необходимо. И сейчас в поэзии период такой, что есть дарования, которые могут развиться, и расцвет поэзии мне очевиден. Поэтический фестиваль и служит этому развитию.
– А Волошинский фестиваль, на ваш взгляд, является именно таким творческим бульоном?
– Пожалуй. Это касается тех, кто приезжает, выступает, хотя, конечно, много людей случайных. Это нормально. Никакой гарантии нет, что все стихи чего-то стоят, но что-то здесь рождается. Все мы знаем историю волошинского Коктебеля. Волошин – замечательная культурная фигура. Он собрал уникальных людей, и вот все они в довольно бурные годы отечественной истории сидели на этом островке и делали русскую культуру. И ведь не было никакого отбора по Интернету, просто был уровень его друзей.
Фестиваль молодой, здесь многое импровизируется, и импровизация порой идет только на пользу. Прекрасно, что экспромтом удалось организовать вечер СМОГа и Саши Соколова, который, безусловно, человек легендарный. И это собрание выглядело особенно именно во дворике Дома Волошина. Волошин – личность магнетическая. Мы не можем назначить нового Волошина. Но фестиваль может вращаться вокруг крупной творческой личности. Каждый год это могла бы быть новая персона. И вокруг нее собирались бы интересные люди.
– Как вы относитесь к тому, что происходило в клубах-барах, где за столиками оказывались люди, не подготовленные к поэтическим вечерам, а выпивающие и закусывающие?
– Вы хотите узнать, как исключить возможность случайного едока?
– Не случайного едока, а случайного поэта…
– Да, элемент случайности ярко присутствовал в заведении под названием “Богема”, где проходили творческие вечера. Мы имели там “случайного едока” и сами становились будто “случайными поэтами”. Потому что не было никаких объявлений, что в этом месте собираются поэты и заведение на вечер становится более чем закусочной. Но существует же и опыт работы с “едоком”. Есть ресторан “Русский самовар” в Нью-Йорке. Там регулярно выступают поэты, причем часто и американские, читающие по-английски. Но публика там примерно понимает, в какой ресторан она идет. А у нас по-прежнему чувствуется неуважение к коллегам. Иной раз получалось, что даже после собственного чтения авторы вдруг переставали слушать своих коллег и принимались громко общаться. Я и сам рюмку могу пропустить – порой коньячок придает резвости поэзии. Но существуют же законы вежливости и уважения к выступающему! Надо нам изживать недостаток общего воспитания и вырабатывать этику творческой поэтической среды. К сожалению, отсутствие умения творческого общения проявилось и во время мастер-класса, который был организован в рамках фестиваля. Я слушал выступающих, работал (у меня большой преподавательский опыт) и старался поступать деликатно, но я не уверен, что помог этим людям, так как не увидел отдачи. А увидел странное, какое-то студенческое поведение, чисто российское, кстати. Никто не слушает, что ты говоришь, все уже сами все знают и смотрят, зевая, куда-то вдаль. Многие, видимо, считают, что в России существуют одни талантища. А если ты талантище и поэт, то тебе не нужна никакая школа. Это неверно. У некоторых, к несчастью, нет понятия, что как раз им-то работать еще и работать. Я дольше в этом ремесле и мог бы многое объяснить, хотя бы технические вещи. Однако я не увидел желания учиться и понимания, что учиться не зазорно. Хотелось бы, чтобы в мастер-класс шли люди более развитые и подготовленные, готовые именно слушать и слышать. Есть же сферы, где все обстоит иначе. Например, мастер-классы в музыке, когда приезжает выдающийся музыкант. И очень хорошие музыканты, а вовсе не дети, которые в первый раз скрипку в руки взяли, его внимательно слушают и перенимают нюансы, приемы. Не знаю, может быть, творческое обучение на фестивале надо оформить как-то иначе? Может быть, сделать более вольную форму: не мастер-класс, а беседы о поэзии.
– Хочется, чтобы Волошинский фестиваль, которому исполнилось пять лет, длился и совершенствовался. Что можно ему пожелать?
– Каждое мероприятие такого рода страдает от дефектов организации. Я долгое время провел на западе, и там давно существуют обкатанные методики. Всегда вокруг проекта собираются заинтересованные люди, которые добровольно помогают, а не урывают время около действия. А здесь получается, что будто делает все один Андрей Коровин, и он, конечно, подвижник в этом смысле. В России, как ни печально, пока отсутствует культура организации таких мероприятий. Например, при спонсорстве или участии университетов, как в Европе или Америке. Есть же в Крыму Симферопольский университет. Если б это мероприятие было при университете, было бы еще интереснее для развития языка, языков, языковых связей и культуры вообще.
– Вернемся к тому, что одна фигура может сделать многое. И даже создать образ Крыма…
– Это точно, но мы не дотягиваем.