Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2007
Понятия “государственная научно-техническая политика” в нашей стране в последние десятилетия практически не существовало. Это привело к тому, что сегодня перед обществом остро встала проблема срочной кадровой реабилитации науки. Для успешного решения этой проблемы необходима стройная концепция высшего образования и новая концепция образования послевузовского.
Проблема невостребованности молодых специалистов-физиков в современном обществе, безусловно, из области мифотворчества. Во всем мире и в нашей стране ощущается явный дефицит творческих ученых, да и элементарно толковых, добросовестных специалистов-физиков. Трудоустройство тех, кто после вуза решил работать по специальности, возможно: многочисленные НИИ (обескровленные, но жаждущие “свежей крови”), частные и коммерческие компании, производство, преподавательская деятельность.
Сказать, что в стране существует переизбыток специалистов-физиков, никак нельзя. Откуда же возникает у общества идея невостребованности высокоинтеллектуальных специалистов? Почему уже на третьем курсе более шестидесяти процентов студентов-физиков решают уйти из профессии, а вернее, никогда в нее не приходить? Ответ на этот вопрос лежит как в области материи, так и в области сознания.
Почему же общество лишается будущих ценных специалистов, которые смогли “прорваться” сквозь тернии среднего образования, выдержать конкурс для поступления в вуз. Зачем эти, совсем неглупые, люди поступали на физфаки? Кое-кто утверждает, что ребята просто “уходят от службы в армии”, но в этом случае совсем не обязательно поступать именно на физико-технические специальности. Сложно предположить, что молодые люди только в вузе узнали о плачевном состоянии российской науки, поскольку большинство из них – потомственные специалисты и с детства знают о многих проблемах российской науки из печального опыта своих родителей, тех самых, научная и профессиональная карьера которых складывалась в непростые годы перестройки. Почему же именно на третьем курсе наука теряет шестьдесят процентов своих добровольных рекрутов? К концу обучения этот процент доходит до семидесяти (среди девушек – более девяноста процентов). Неужели студенты только на последних годах обучения узнают о том, что ставка молодого специалиста в провинциальном НИИ составляет 1700 – 2500 рублей? А в престижном Курчатовском будут платить только четыре тысячи рублей?
Что говорят об этом сами студенты? Как складывается их негативное отношение к карьере физика? Казалось бы, первое, о чем они будут говорить, – это смехотворная стипендия, отсутствие перспектив и прочие экономические моменты. Конечно, они очень важны, но среди основных причин, по которым студенты не хотят приходить в профессию, в первую очередь они называют отсутствие перспективы и … недостаточно качественное обучение.
Оказывается, наши студенты – идеалисты: они говорят в основном не о зарплате (хотя как же без нее), а об отсутствии реактивов, о ненормальном моральном климате в НИИ и опять же о невысоком уровне преподавания.
Показателен в этом плане монолог студента МФТИ: “Сессию сдал без проблем. Однако я ничего не узнал нового за эти полгода. На лекции я добросовестно ходил, но заику лектора просто переписывал в тетрадь (самое интересное, что после “решения” домашнего задания мне все стало ясно). Вот и вопрос возник: чему нас учат? Восхищаться чужими решениями? Запоминать фразы типа “вектор(omega c, k) есть 4-вектор, потому что k|i|* x|i| скаляр” мне не хочется. Хочется понять почему… Но я не могу себе этого представить, мне совсем не очевиден смысл этого явления. И никто не требует от меня знания этого смысла!!! Выходит, я просто знаю набор фактов, по типу того, как учил стихи в школе. И так будет еще три года, что ли? Может, надо что-то менять (систему обучения), или вы со мной не согласны?”
О чем этот крик души? Он о том, что добросовестный студент, который находится на хорошем счету в своем вузе, не просто не удовлетворен качеством образования, но, самое главное, не может подойти к преподавателю со своими вопросами! Сегодня некоторые преподаватели даже не скрывают, что работают под лозунгом: “Я бросаю знания, а вы их ловите”. Многие из них совершенно неадекватно реагируют на вопросы по предмету, не говоря уже о том, чтобы обсуждать со студентами методику преподавания. В то время как во многих университетах мира студенты принимают участие в совещаниях по планированию развития факультета, что очень важно как и с точки зрения обучения студентов научному менеджменту, так и с точки зрения подготовки новых, достойных преподавательских кадров. Почему-то не практикуются конкурсы и семинары, в которых студенты могли бы высказать свои предложения по методике обучения, поделиться какими-то проблемами. А ведь это хорошая возможность подготовить достойные педагогические кадры, эта проблема скоро тоже весьма остро может встать перед вузами.
Почему-то мы забыли, что создание ученого – процесс творческий и потому штучный, да и понятие “научной школы” еще никто не отменил. Почему-то профессиональные качества преподавателя оценивают, в первую очередь, по его научным работам, и при этом совершенно не учитывают количество и качество подготовленных им специалистов, его работу со студентами. Большинство преподавателей считает для себя возможным ограничиться кратким пересказом учебника по своему предмету, в лучшем случае этот пересказ будет логичным. Главным девизом современного образования стала фраза: “Образование не дают – его берут”. Однако этот лозунг хорош для студентов, но никак не для преподавателей. Любой уважающий себя ученый, физик или химик, знает, что в науке есть много моментов, которые должны передаваться непосредственно от преподавателя к ученику. Именно поэтому невосполнима потеря даже одного звена в непрерывной цепи обучения.
Большую роль в том, что будущие физики не могут определить своего места в профессии, играет тот и факт, что непосредственно о профессиональном выборе разговор со студентами практически не ведется. Наличие служб занятости в профильных вузах практически не меняют картину в целом. По мнению студентов, необходим курс лекций, рассказывающих о тех перспективах, которые предоставляет карьера физика. Поскольку студенты чаще всего имеют весьма смутные представления о рынке труда для ученых-физиков и об основах менеджмента в научно-технической сфере.
Службу занятости вуза следовало бы переименовать в кафедру профессиональной ориентации. Эти кафедры должны заниматься не пристраиванием студентов на первые попавшиеся места (включая работу секретарши), как это происходит сегодня, а целенаправленным отбором кадров для всех направлений научной деятельности. При этом ориентируя студентов на: 1) преподавательскую деятельность, 2) научно-производственную, 3) научно-исследовательскую, 4) научный менеджмент.
Для этого необходимо проводить конкурсы работ по всем этим направлениям. Победа в этих конкурсах поможет студентам понять свое место и свою значимость. Известно, что уйти из профессии гораздо сложнее человеку, достигшему хоть каких-то результатов и признания. После третьего курса студенту было бы неплохо определиться, какие дополнительные знания (по педагогике, менеджменту, производственной науке и т.д.) он хочет получить. Получив эти знания, может быть, талантливый физик не будет так беспомощен, когда перед ним встанет вопрос о продвижении своего изобретения на рынке, будущий педагог научится работать с людьми, а не очень способный физик может стать отличным организатором производства, научившись основам менеджмента.
Таким образом, кафедры профориентации смогут отбирать лучших, а не пристраивать нуждающихся, а студенты, имея перед собой возможность выбора, уже не будут испытывать дискомфорт, думая о своем будущем в профессии. Победы в конкурсах студент сможет указать в своем резюме.
Безусловно, бессмысленно просто переименовать службы по трудоустройству, необходимо сначала провести исследования по разработке рекомендаций для деятельности этих вузов. И сделать это как минимум в двух вузах: ведущем и провинциальном. Например, в МИФИ и одном из вузов наукоградов. Это потребует минимума средств, учитывая тот факт, что в наукоградах есть университеты, в которых обучаются и будущие физики, и будущие психологи, и экономисты, студенты, имеющие опыт в разработке различных проектов и обладающие необходимым для исследования качеством и количеством знаний. Кроме того, в наукоградах много научных и производственных образований, которые смогли бы предоставить настоящую работу студентам.
Конечно, те семьдесят процентов студентов, которые сегодня решают не работать по специальности, никак нельзя считать потерянными для общества. Наученные решать сложные задачи, прошедшие школу логического мышления и владеющие навыками самообразования, они хорошо подготовлены к работе во многих отраслях человеческой жизнедеятельности. Так что ни в коем случае нельзя говорить, что государственные деньги, потраченные на обучение таких людей, были выброшены на ветер, но для отечественной физики это совсем не утешительный факт.
Ректор МГУ академик Виктор Садовничий говорит: “На обучение одного специалиста мирового класса Московский университет, по моим оценкам, тратит до четырехсот тысяч долларов”. Конечно, образование во многих физико-технических вузах стоит гораздо дешевле, но сложно оспаривать тот факт, что во всем мире на подготовку одного специалиста, физика или химика, тратится средств больше, чем на подготовку экономиста, менеджера или математика. Именно поэтому потеря каждого специалиста-выпускника, тем более ведущего вуза – все-таки потеря для экономики.
Впрочем, некоторые выпускники ведущих вузов не уходят из профессии, а уезжают из страны. По оценкам того же Садовничего, “уезжают полпроцента российских выпускников, но зато самые талантливые: это десять-пятнадцать процентов ведущих вузов страны”. Возможно, уезжают самые талантливые, но, судя по данным провинциальных вузов, за границей не брезгуют и весьма посредственными специалистами. И обычный кандидат наук, который годами не может реализоваться у нас в стране, там почему-то весьма успешно работает. А когда через годы он возвращается домой обогащенный новым опытом и знаниями, оказывается, что здесь его никто не ждет и в карьерном росте ему ничего не светит. Тем не менее следует понимать, что если перед человеком стоит выбор – заниматься наукой или жить на родине, любой его выбор будет достойным. И возвращаются на родину совсем не те, кто бездарен.
В настоящее время мировые тенденции таковы, что рынок научного труда для ученых физиков устойчиво растет, в основном, конечно, за счет промышленности. И, когда молодой человек определяется с выбором сферы деятельности, он может выбирать между научной, преподавательской работой и работой в промышленности. Во всем мире специалисты, работающие в промышленных отраслях, оплачиваются лучше ученых и преподавателей, но разница в оплате труда ученых-исследователей и ученых, занятых в промышленных сферах, не отличается на порядок. Ученых и преподавателей все-таки не ставят на грань вымирания.
Поскольку в нашей стране промышленность существовала по своим законам, работать в ней тоже было проблематично. Но в последнее время произошли весьма позитивные изменения.
В частности, квалифицированные физики требуются для создания программного обеспечения, в нефтяной и газовой промышленности, (выгодные финансовые предложения для молодых специалистов, хотя карьерный рост весьма сомнителен); в частном секторе; в секторе “правительственной науки” (это и государственные заказы в исследовательских институтах, энергетике и пр.)
В целом у физика, решившего работать по специальности в своей стране, проблем с трудоустройством нет. Есть проблема в том, чтобы создать стимулы, способные привлечь и удержать молодые кадры.
Уже в конце девяностых с этой целью были проведены различные конкурсы и программы, организованные рядом государственных ведомств (РАН, РФФИ, Министерство образования, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере). С января 2003 года учреждены триста ежегодных грантов Президента Российской Федерации для поддержки научных исследований, проводимых молодыми учеными. Размер этих грантов скромен (две тысячи рублей в месяц), но сама премия достаточно престижна.
В последнее время тенденция сближения между наукой и производством стала проявляться все более отчетливо. В частности, в Петербурге созданы инновационно-технологические центры на базе высших учебных заведений: в Политехническом университете, Электротехническом университете и Институте точной механики и оптики.
Конечно, размер этих грантов невелик, как и количество самих конкурсов, но люди, которые остаются в науке, движимы идеей реализовать свой научный потенциал, желанием реализоваться как ученые и желанием сделать успешную научную карьеру. Для тех, у кого основная цель – заработать побольше денег, всегда есть возможность реализовать себя в другой отрасли.
Эта тенденция существует во всем мире. Человек, оставшийся в государственной науке, на мой взгляд, не ставит целью материальные блага. Главное, что отталкивает молодых людей от работы в большинстве наших институтов, – это интеллектуальная и моральная атмосфера. Понедельник там давно не начинается в субботу.
Поэтому было бы логично правительству заняться проблемой организации послевузовского обучения более серьезно. В идеале в ведущих вузах для продолжения послевузовского образования должно оставаться около пятидесяти процентов студентов. Сегодня уже разрабатывается концепция послевузовского образования нового типа, по которой выпускники проходят стажировку в ведущих НИИ страны плюс осваивают новые учебные программы по типу второго образования. Молодые выпускники включаются в перспективные исследования. А также знакомятся с новыми спецкурсами по специальности, научному менеджменту и т.д. В идеале, к концу обучения такой специалист имеет опыт участия в масштабных научно-технических программах, готов решать проблемы междисциплинарного характера, может работать на “стыке” наук и, наконец, его имя становится узнаваемым в кругах специалистов.
Кроме наличия различных грантов, благотворительных фондов, следует отметить и выдачу беспроцентных кредитов на научные разработки. Но воспользоваться ими могут только те, кто хорошо владеет научным менеджментом, которому практически не учат в физико-технических вузах.
Для молодого специалиста физика и в мире, и у нас в стране много мест, где он может применить свои способности и знания, и основная задача государственной научно-технической политики не в том, чтобы чем-нибудь занять физиков, нужно дать возможность реализоваться громадному научному потенциалу нашей страны. И проблему эту должны решать не только физики, но и научные менеджеры, психологи, экономисты и политики.