(сборники «Пролог» и «Новые писатели»)
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 9, 2006
Пролог. Молодая литература России. – М.: Вагриус, 2005.
Новые писатели. Форум молодых писателей России. – М.: Книжный сад, 2005.
Вот уж пять лет в подмосковных Липках ФСЭИП (Фонд С.А. Филатова) проводит форумы “новых писателей”, издавая по окончании семинаров и встреч сборники, состоящие из лучших текстов участников. О несомненных плюсах и неизбежных минусах самого мероприятия – позволим себе канцелярское словечко – сказано немало, уже написаны и рецензии на выпущенные по итогам Пятого форума книги, субъективных прочтений у которых – тысячи. И все же автор этих заметок хочет поделиться и своими мыслями касательно представленных “липкинских” текстов и, быть может, проследить некие тенденции – в преддверии очередного, Шестого форума.
Вагриусовский сборник “Молодая литература России” сформирован из текстов, опубликованных в интернет-журнале “Пролог” (www.ijp.ru). Составители (К. Ковальджи, Д. Рудановская, А. Гелейн и др.) постарались показать читателю как разнообразие прозы и поэзии, так и полемичность критических высказываний. Но – по порядку.
Открывающие книгу “Сказки до скончания века” Вадима Богданова написаны живо и нескучно и, по замечанию Елены Семеновой (“Ex libris НГ”), “не приведены к общему знаменателю туповатой победы добра над злом”. Отрывок из романа “Русскоговорящий” Дениса Гуцко – “Там, при реках Вавилона” – вызывает смешанные чувства, и пресловутый авансовый (такое тоже, оказывается, случается) русский “Букер-2006” ни при чем. “Реки вавилонские” легко переплываются через волну/строчку; глаз невольно соскакивает через абзац в тщете: “Ну когда же, когда же…” – но не случается резонанса, холодно плыть.
“Когда солнце в зените” Олжаса Жанайдарова, – безусловно, одно из маленьких открытий сборника. Два вида текста, используемые в рассказе (дневниковые записи главного героя, чередующиеся с “темой зла” в виде странных отчетов некой “Операции “Инициация”” и др.), кажутся несомненным авторским достижением, а сам сюжет захватывает, чего, в общем-то, не скажешь о достаточно просто написанном “Аттестате половой зрелости” Ольги Лукас, а уж короткий текст Виталия Максимовича “У меня свинка” вообще непонятно зачем и напечатан.
Про “Патологии” Захара Прилепина писали предостаточно. Глава из романа, представленная в вагриусовском сборнике, читается легко (хотя не это, как известно, есть признак настоящей литературы), а эпизод со спасением ребенка кинематографичен и убедителен в живейшем своем нормальном реализме, не нуждающемся в определении “новый”. Возможно, военная тема трансформируется у Прилепина по прошествии времени во что-то не “узкоспециальное”, впрочем… кто-то всю жизнь пишет про деревню, кто-то – про моряков, а кто-то и про “любовь с разлукой”, и ничего тут не поделать: у каждого своя ниша. Главное, чтоб все это было стилистически свежо и предполагало, что читатель найдет не буквенную жвачку, но действительно нечто новое, шансы раскопать которое, когда тысячу раз “все уже было”, равны подчас нулю.
Движемся дальше: “Лики Стражей” Наталии Совы – вещь небезынтересная, сказочка, следующая за новеллой “Восьмая нота” автора этих строк, – заинтересует, быть может, любителей фэнтези. Что же касается рассказа “План Планта” Алены Толорая, то ее текст не оставляет хотя бы горемычного послевкусия: “Ну это же начинающая…”. Все непросто с прозой. Еще сложнее – со стихами.
“Раскрывая в ладонях щемящую нежность, / Забывай, что любовь – социальное чувство. / Слишком разные? К черту. Финал неизбежен, / Но далек. Двадцать фаз нарастающей грусти – / двадцать дней. Разбивая меня на цитаты, / Тихо-тихо шепчи и банальность, и глупость. / Наши зимние, снежно-январские даты / выдыхай с долгим стоном. / Такая уж юность…” – знакомьтесь, Мария Громова, студентка журфака питерского университета: ее лирика трогательна и удивительно жива; ее “нетерпение сердца” можно нащупать в межклетниках строк: “Вот так… ты причина болезни и бреда. / А я только след на краю тротуара”… Рифмы Елены Богдаренко тоже не оставляют равнодушными: “Осиротевшие в зиму дачи / Берут в кавычки пустые пляжи”, “Отдираю тебя вместе с мясом и кожей, / Благородный, усталый, родной оловянный солдатик”, “Нас высекут на псарне. Я – умру…”. Что же касается Александра Кузьминова, то его “Весна” (“пражская”), думается, размещена в сборнике скорее по “политическим” соображениям, нежели поэтическим, как и семь строчек Евгения Коновалова про то, как “из мятого вагона после взрыва носилками таскали трупы”, а потом “на том, что было третью человека, звонил мобильник”, и совершенно не к месту “пел тореадор”… Подобное, пожалуй, прерогатива прозы, а если уж “садиться в поэты” (см. небезызвестную крыловскую басенку о музыкантах), то иные способы выражения учиться находить нужно: не очерк, не репортаж – с осознанием сего у “новых поэтов” не все гладко. Замыкающая же поэтическую страничку намеками на верлибры – и не только – Юлия Ольшевская не тронула; впрочем, на вкус и цвет…
На посошок же – критика и публицистика. Статья Валерии Пустовой “Человек с ружьем: смертник, бунтарь, писатель” (анализ военной прозы молодых авторов) достаточно полемична: “Проза недавнего прошлого была сосредоточена на обществе, на социальных вопросах… Проза новых, молодых писателей зачастую трактует общество как безоконную камеру, скрывающую от человека истинный мир… Герой такой прозы – это человек прозревающий, человек… который учится осознавать себя не как элемент общественной системы, а как живую часть космоса” etc. Напрашивается вопрос: а те, “прошлые”, что же, раньше не прозревали, живя лишь социумом и глаз в небо “не подымая”? Размыто и само понятие “проза недавнего прошлого” – то ли это безликие тексты соцреализма, то ли перпендикулярная им литература андеграунда, то ли балансирующий между этими полюсами живучий “хамелеон”…
В тексте “Коллекция заблуждений” Александр Фуфлыгин остроумно – живо о будто б неживом (словно нафталином присыпанном литературоведческими определениями) – пишет и о жанровой проблематике, и о так называемой молодой литературе (коей на самом деле вообще-то нет, как нет литературы “женской” или “мужской”, а есть только плохая или хорошая) и оспаривает безумную фразу, что-де надо “беречь читателя”, и… (Хочется обратить внимание и на его статью в интернет-журнале “Пролог” о творчестве Сигизмунда Кржижановского.) Дарья Рудановская в тексте “Что же это за зверь, молодая литература?” рассматривает каверзный вопрос сквозь призму истории, находя подобное определение еще в начале XIX века, когда Белинский говорил о “литературной смене”, затем переходит к “совку” века XX-го, а потом выдает: “Молодая литература – это в первую очередь именно социальное образование, институт, который оказался удобным для управления той частью литературного процесса, которая связана с вхождением молодого, начинающего писателя в литературное сообщество”: что ж, в этом есть своя правда. Небесспорна статья Галины Юзефович “Невозвращенцы”; но в целом – с точки зрения информации о “средних” читательских предпочтениях, размышлениях о “донцовых” и “хураками” – на сегодняшний день актуальна.
Ну а “Новые писатели” – сборник “Книжного сада”?
Правда с древнейших времен изображалась в виде обнаженной женщины (“голая правда” – калька с французского la veritee toute nue). Однако в миру правда не могла показаться “во всей красе”, поэтому ей приходилось маскироваться ложью. Отчасти та же маскировка происходит и с тем, что касается липкинских форумов: даже бесконечно благое дело, чуть подпустишь туда идеологию, глядишь, и на нет само Искусство сведет. А “идеология” такова, что молодых наставляют на “тяжкий благородный труд писательский” не без постановки во главу “творческого угла” реализма как приема – как ведущего художественного средства изображения мира, а также непременного появления в текстах проблем социальных и политических. И все это, разумеется, имеет право на существование; вот если б и о модернизме так упорно не забывали. Итог тому – книжсадовский сборник “Новые писатели” за прошлый год, где практически все тексты выдержаны в духе этого самого реализма. Небезынтересными – кто-то больше, кто-то меньше – из прозаиков показались только Иван Аксенов (“В дни Анны”), Анна Мартовицкая (“Правила”), отчасти – Искандер Шакиров (“Дневник Ихтика”); из поэтов – Надя Делаланд, Анастасия Доронина, Наталья Полякова, Анна Русс, Ольга Рычкова: здесь “улов” поболе.
Из критики запомнились “Непереводимые годы Бродского” Владимира Козлова – работа глубокая, достойная перечитывания. А ведь, не устаю повторять за Натали Саррот, только настоящие тексты (книги) выдерживают повторное прочтение. Быть напечатанным – полбеды: стать перечитываемым – вот о чем не мешает подумать всем, кто будет отправлять тексты свои на очередной форум, который уже не за горами.