Опубликовано в журнале Октябрь, номер 3, 2006
В Малом театре играют “Мнимого больного”. Комедию Мольера поставил Сергей Женовач, с чьим участием в судьбе старой, но ни в коем случае не дряхлой театральной академии связывают все удачи последних лет. “Горе от ума”, “Правда – хорошо, а счастье лучше” – его рук дело. “Мнимый больной” – третья и, может статься, на некоторое время последняя его работа. У Женовача появилось свое собственное театральное дело, Студия театрального искусства, сложившаяся из выпускников его курса в ГИТИСе, со знаменитыми уже на всю Москву спектаклями – “Мальчиками” по нескольким главам “Братьев Карамазовых”, “Мариенбадом” по Шолом-Алейхему, “Поздней любовью” Островского. В определенном смысле – по доверию к искусству актера, по уверенному предпочтению классического репертуара и высокой словесности – Студию Женовача можно было бы признать Студией Малого театра, по аналогии с многочисленными студиями МХТ (четыре “случилось” еще при Станиславском с Немировичем, Пятая была основана Романом Козаком на исходе 80-х, при Ефремове, Шестой назвали недавно нынешнюю магистратуру для американских актеров, которые по полгода учатся в Москве и играют затем несколько спектаклей, порой – весьма недурных).
Но вернемся к нашему “Больному” и к Женовачу в Малом. В самые лютые морозы – переполненный зал, на окошке кассы – объявление: все билеты проданы. Публика по преимуществу новая, успевшая уже привыкнуть к тому, что театр проходит по разряду дорогих удовольствий. Какой-то умный человек с рыночным мышлением рассудил верно: если публика готова платить по полторы тысячи за дурную антрепризу, почему бы ей не заплатить примерно столько же за хороший спектакль в театральной академии?! При равных ценах предпочтение будет отдано продукции лучшего качества.
Другое дело, что значит “лучший”? Поход на “Мнимого больного” по времени совпал с публикацией результатов очередного опроса фонда “Общественное мнение”, который на сей раз занялся изучением отношения народонаселения к юмору на российском ТВ. И – пинок под зад всем ревнителям высокого и прекрасного: качество юмора на нашем ТВ устраивает 58% россиян, а самым популярным артистом на юмористическом фронте признали Евгения Петросяна (35%!). 40% россиян смотрят юмористические программы часто, еще 18% делают это постоянно. 47% считает лучшей программой “Кривое зеркало”, а 40% – “Аншлаг”…
“Мнимый больной” – вот это важно – в данном случае вступил в схватку “за смешное” на том самом юмористическом поле, которое пахано-перепахано нашими телеюмористами и театральной антрепризой: антреприза ведь смеется чаще и больше над телесным низом и при том “специализируется” на комедиях, правда, чаще – на переводных, итальянских да французских. А “Мнимый больной” – самая что ни на есть комедия. Старинная, конечно, и, как можно было вообразить, за несколько веков нещадной эксплуатации несколько подрастерявшая свой комический задор. Но – нет. С “Мнимым больным” Малый снова выходит на равный бой с коммерческой антрепризой и устраивающим большинство россиян телевизионным юмором: шутки Мольера недалеко еще ушли от задорных и оттого несколько грубоватых средневековых французских фарсов, юмор которых концентрировался в тех же самых областях, что и юмор наших сегодняшних записных юмористов. В споре “равных” выигрывает Малый. “Мнимый больной” – продукт конкурентноспособный.
Хорошо ли это – обойти на этом самом повороте Евгения Петросяна?
Очень! Невероятно хорошо!
Горшки с ярко и крупно выраженным содержимым бесконечно промываемого желудка Аргана носят туда-сюда, сам он только о клистирах и говорит, но – парадокс: в исполнении Василия Бочкарева, выдающегося актера Малого театра, вообще – театра русского, нет ни малейшей пошлости. Он говорит про “низ”, и думает его герой об одном только лечении, а как-то все это выходит у него так ловко, что, как говорится, не придерешься. Какая-то даже изысканность во всем: в сценической раме (художник Александр Боровский), в костюмах Оксаны Ярмольник, в выразительном свете (художник по свету – Дамир Исмагилов), то напрочь скрывающемся с глаз долой, поскольку Аргану белый свет не мил, то вдруг заливающем всю сцену – просторную залу дома мнимого больного -– ярким солнечным светом. Жизнь хороша! Вот только жить Аргану – нехорошо.
Юмор Женовача и Бочкарева чрезвычайно разнообразен. От незатейливой насмешки над французским характером героев (явившись на сцену в начале второго акта, Арган прихватывает с собой традиционный французский багет, который тут же и принимается уплетать за обе щеки, – ведь именно таков в русском представлении расхожий образ среднего парижанина). И – веселящих до колик “припрыжек” Аргана, с которыми он устремляется за сцену в минуты особенной активности своего пищеварительного тракта. До – неожиданного, но радующего многих внешнего сходства героя Бочкарева с Вахмуркой, персонажем чехословацкого телесериала о приключениях бодрого Гржимека с меланхоличным и раздумчивым Вахмуркой… И – очевидных театральных параллелей: игра Аргана, придуманная его братом и служанкой Туанеттой (Людмила Титова), дабы изобличить неискренность нынешней его жены (Евгения Глушенко), очевидно рифмуется с “Мышеловкой” в “Гамлете”, только у Шекспира театр необходим заглавному герою, чтобы получить доказательства вины Клавдия и усугубить трагическое действо, а тут – лишь как шаг к счастливой развязке. Вот это самое соседство высокого и низкого, гомерически смешного и светло-печального, неизменного в каждый момент сценического времени, – оно-то и создает обаяние спектакля Женовача. Какие-то трагические сквозняки, вдруг доносящиеся из распахнутых настежь дверей, или — снова вдруг! – некий меланхолический свет не позволяют забыть о скоротечности жизни, которую попусту тратит Арган. А есть ли варианты? Бог весть… Эта печаль “со стороны”, залетающая незванно-нежданно извне, роднит “Мнимого больного” с лучшими спектаклями Стрелера, который как никто умел сочетать неразрывными узами безмятежное веселье детства человечества с нашей всезнающей меланхолией.
Еще, разумеется, приключения мнимого больного, а особенно – сентенции здравомыслящего брата Аргана Беральда в исполнении Александра Клюквина могут сойти за комментарии “на полях” социальной реформы господина Зурабова. Ведь что говорит многомудрый Беральд? “Люди умирают не от болезней, а от лекарств”; “Обращаться к врачам могут только люди с могучим здоровьем, у которых есть силы выносить и болезнь, и лекарства”. И всячески отрицает необходимость медицины, а равно и пользы ее для выздоровления.