Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2005
* * *
на плечи громоздясь друг дружке,
когда приносит инвалиду
официантка пиво в кружке.
Ничто о времени советском
здесь не свидетельствует боле.
Иль, как в воображеньи детском,
здесь время не играет роли?
О месте действия известно
лишь то, что это парк культуры,
но никому не интересна
суть парковой архитектуры.
Никто за редким исключеньем
в ней ни черта не понимает,
а только с воодушевленьем
сирень душистую ломает.
* * *
и клумбы разбивать,
коль скоро будут ножки
чужие их топтать?
Как будто отпечатки
ладоней женских рук
на огородной грядке
я замечаю вдруг.
Хотя на самом деле
сорочьих лап следы
видны, но еле-еле,
всклень полные воды.
* * *
врасплох захваченный, дрожит,
здесь за кладбищенской оградой
он царство мертвых сторожит.
Вооруженный для острастки,
от ужаса едва живой,
но, Смерть завидев, точно в сказке,
мешок распахивает свой.
И матерясь, и чертыхаясь,
к солдату лезет Смерть в мешок
иль, сквернословья не чураясь,
бежит отсель, не чуя ног.
* * *
мне чудился неподалеку
храм, сединою убеленный,
и колоколенка чуть сбоку.
Немногим меньше на двоих им,
чем пирамидам знаменитым,
казалось лет, как будто тихим
я садом шел, плющом увитым.
Вдруг предо мною инок юный
в высокой шапке из поярка
возник на миг, как серпик лунный,
во тьме ночной горящий ярко.
* * *
сменявшие друг друга, были
личиной общей безысходности,
которой все мы дружно жили.
Когда б рассыпались, попрятались
и донимать нас перестали,
и в памяти не отпечатались
ужасно важные детали,
забыл бы, как внутриутробное,
я прежнее существованье,
и солнца выраженье злобное,
и ветра в поле завыванье.
* * *
и ветер, словно юбку,
задрал у покрывал
всего лишь на минутку.
Но этого вполне
достаточно мне было,
хоть лампа на окне
едва-едва светила.
Белее простыней
не видел никогда я,
как будто голубей
вспорхнула в небо стая.
* * *
что чувствую перед грозой,-
невыносимый запах тлена,
идущий от земли сырой.
Все остальное:
птичье пенье,
и листьев шум, и стук дождя,-
чудовищное заблужденье,
вполне понятное хотя.
* * *
Вчера принес он дождь грибной,
а завтра снежная пороша
пойдет кружить над всей страной.
И трудно будет разобраться
в том смысле нашим землякам,
куда пойти, куда податься
как бабам, так и мужикам.
Быть может, путь-дорогу дети
укажут им из западни,
такой способностью на свете
наделены они одни.
* * *
не без интереса наблюдать,
любоваться красок увяданьем,
по лесу осеннему плутать.
Может быть, с другими по сравненью
нам невероятно повезло,
целому почти что поколенью
утвердиться в вере помогло.
Мы еще задышим полной грудью,
наглотавшись всласть гнилой воды,
нахлебавшись омутовой мутью,
тиной прудовой до дурноты!
* * *
но знаю я, чем дело кончится.
Еще рассвет не наступил.
Едва-едва заря полощется.
А нас уже не осадить
совместно нажитым имуществом,
не обуздать, не ослепить,
не испугать чужим могуществом.
И солнца первые лучи
когда оконных штор касаются,
от нашей комнаты ключи
на ржавом гвоздике болтаются.
* * *
ночь, не спеша, как карусель,
и медленно передвигалась
в пространстве комнаты постель.
И, пробудившись среди ночи,
внезапно мог увидеть я,
что вдвое стала ночь короче,
а стало быть, и жизнь моя.
Движение неумолимо
навстречу гибели влечет,
и с криком пролетает мимо
давно дням потерявший счет.
* * *
протиснувшись в узкую щель,
и лодка внизу, столь чудесно
похожая на колыбель.
Младенец в пеленки закутан.
Наружу торчит только нос.
А бакенщик, сколько ни крут он,
растрогался нынче до слез.
Река по весне полноводна,
по осени невелика,
но могут две лодки свободно
разъехаться наверняка.
* * *
эта женщина не претендует,
несмотря на тщету и юдоль,
перед трудностями не пасует.
Прежде, чем я очнусь от сна,
разделившая воду и сушу,
вывернет, как печатку, она
куст картошки корнями наружу.
И покуда в незрелых умах
древний хаос клубится, порядок
воцарится навеки в рядах
опустевших по осени грядок.
Прокричит троекратно петух.
Мгла рассеется. Тьма рассосется.
Как бы ни был кто слеп или глух,
все равно к сердцу ключик найдется.
* * *
очередной метеосводке,
Петру и Павлу, с давних пор
высокочтимых в околотке.
А я иллюзий не питал,
и, что касается погоды,
идя из дома, зонтик брал
старинный, вышедший из моды.
Похожий разве что на зонт,
как стопудовая громада,
как допотопный мастодонт
на слоника из зоосада.
* * *
Поставленная на попа,
увидев, как в небо взметнулась дорога,
подумал — судьба!
Но, будто актеришко провинциальный,
еще не вошедший во вкус,
сробел я взойти на костер погребальный,
хотя и не трус.
* * *
лучше убедиться лишний раз,
что оно не душу леденящее,
не жестокосердное у нас.
Иногда дотронуться достаточно,
зацепиться краем рукава
и понять, насколько беспорядочна
жизнь твоя, как сорная трава.
Заросли густые поднимаются.
Между покосившихся оград
низко над сырой землей склоняются
деревца, посаженные в ряд.
* * *
над полем зависая ястребок,
но все равно запомнить невозможно
здесь каждый камень, каждый бугорок.
Хотел бы посмотреть его глазами
однажды я на землю без прикрас,
хотел с кукушкой свериться часами,
чтоб знать наверняка, который час.
Свой счет ведя с начала мирозданья
с упорством удивительным, она,
как девица, сгорая от желанья,
кукует в светлом тереме одна.
* * *
мгла на землю опустилась,
и от мертвых до живых
расстоянье сократилось.
Между нами стала грань,
как стена дождя, прозрачной.
Ясно стало — дело дрянь
в смысле копоти табачной.
Сам себе на шею я
винный камень приспособил.
Ноша тяжела моя.
Но еще мой час не пробил.