(«Paris – Париж. По-русски о Франции»)
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2004
“Paris-Париж. По-русски о Франции”. № 1, 2001. № 2, 2003.
Когда берешь в руки новый журнал, то прежде всего, разумеется, обращаешь внимание на его оформление, и лишь затем задумываешься о концепции.
Журнал “Paris-Париж” оформлен с отменным вкусом. Это и хорошая полиграфия, и эффектная, но не крикливая глянцевая обложка, и большое количество фотографий, цветных репродукций, рисунков.
Что касается содержания, то оно весьма разнообразно. Валерий Прийменко, главный редактор журнала, французский петербуржец, уже более двадцати лет живущий во Франции, осуществил попытку охватить культуру этой страны в целом, представить и литературу, и искусство, и философию, и историю. Есть у журнала собственная драматургия, тщательно продумана архитектоника.
Литературе, к сожалению, отведено немного места. Небольшие отрывки из романов Франсуа Каванны “Русаки”, Амели Нотомб “Оцепенение и трепет”, Мишеля Луйо “Лотарингия” и Алена Боске “Прощание” не могут дать полного представления о произведениях, но, похоже, такой цели и не ставилось, ведь главное, по мнению Валерия Прийменко, как можно глубже и шире знакомить читателя “с разнообразными процессами культурной жизни во Франции – современной и исторической”. Более выигрышно, на мой взгляд, смотрятся стихи, рассказы и дневниковая проза. Например, ироничные и мудрые высказывания “Из записных книжек” Алена Боске: “В раю мне будет скучно: там уже не на что надеяться”; или: “Будь моя воля, я каждую неделю покупал бы себе два часа одиночества и два часа тишины. Будь я предпринимателем, я открыл бы в пригороде магазин, вокруг которого посадил бы цветы. И вот какую вывеску повесил бы я на своем магазине: “Одиночество и тишина – на любой вкус”. Думаю, у меня нашлось бы несколько клиентов” (№ 2). Интересны размышления петербургского поэта и критика, работавшего в последние годы жизни литературным обозревателем в “Русской Мысли”, Манука Жажояна (1963 – 1997): “Париж – нелепый, пресный, предельно эфемерный город. Он лишен запаха, он неосязаем, беспутен – и вполне возможно, что прекрасен; но его красота лишена дерзости, лишена простодушия; она, эта красота, по-мещански робка. Я не хочу сказать, что Париж мог бы пригреть, но не пригревает. Нет, он именно не может, не способен пригреть. Это столица деградации. Это город, где теряется самое дорогое для меня – лицо. Да, это город, где нет лиц” (№ 1). Такое субъективное восприятие, пожалуй, правдивее и глубже привычной хвалебно-восхищенной интонации в разговоре о Франции. Хотя вполне оправдано восхищение, когда речь заходит о культуре этой страны, скажем, в заметках искусствоведа Натальи Бродской о Лувре, о музее Клюни, Жаклин Разгонниковой о “Комеди Франсез”, Франсуаз Баке о Соборе Парижской Богоматери, художника Сергея Голлербаха о Доме творчества братьев Герра: значение деятельности французского слависта Ренэ Герра, целую жизнь посвятившего изучению, сохранению и изданию литературы русской эмиграции первой и второй волны, трудно переоценить. Нынешняя русская проза, представленная в журнале именами Анатолия Гладилина и Дмитрия Бортникова, по-моему, оставляет желать лучшего.
Значительное место в “Париже” отведено критическим статьям. Здесь и размышления академика Жана-Мари Руара о нашумевшем фильме “Восток – Запад” и “О судьбе романа в ХХI веке”; и статья Жана-Батиста Арана о получившем за роман “Я ухожу” премию Гонкуров писателе Жане Эшенозе и многое другое. Но самое большое внимание Валерий Прийменко уделяет интервью, беседам с французскими и русскими литераторами о взаимовлиянии культур России и Франции, о возможности продолжения диалога, возможности восстановить потерянную связь. Вопрос, который Прийменко неизменно задает в разговоре, выявляет, на мой взгляд, концепцию журнала в целом. Это вопрос о налаживании новых культурных связей между двумя странами, попытка нащупать художественное сродство Парижа и Петербурга, наиболее ярко выраженное в творчестве поэтов “парижской ноты”, дать представление российскому читателю о современном литературном процессе во Франции. Оказывается, и французские писатели не имеют представления о художественном мире сегодняшней России, затрудняются назвать какие-либо имена, кроме Солженицына и Виктора Некрасова. “Я плохо знаю современную русскую литературу” (из интервью В. Прийменко с Жаном-Мари Руаром). “Русскую современную литературу я совершенно не знаю” (из интервью специального корреспондента журнала “Paris-Париж” Филиппа Веше с Жаном Эшенозом). Ситуацию комментирует петербургский прозаик Самуил Лурье: “За последние тридцать лет реальный идейный контакт между культурами утрачен. <…> То ли потому, что действительно никаких философских иллюзий, чтобы не сказать идей, во Франции или во всей Европе не осталось, поэтому нам нечего заимствовать, нечего оспаривать, нечему подражать; то ли потому, что мы уже настолько стали равнодушны к любым формам духовной жизни, что чужая духовная жизнь нас просто не занимает, а мы являемся обыкновенными потребителями эстетических ценностей” (№ 1). Думается, однозначного ответа здесь быть не может. “Paris-Париж” – журнал, смело поставивший проблему, и не просто поставивший, а предлагающий реальный путь к преодолению культурного разрыва.
Поэтому тут есть статьи, посвященные живописи, скульптуре, истории Франции. В первом номере – “Париж в акварелях и рисунках Г. А. В. Траугот”. Это издательский псевдоним художников из Петербурга братьев Александра и Валерия Трауготов, работающих в основном над оформлением книг. Париж в их восприятии совсем иной, чем, скажем, в восприятии Манука Жажояна. Пейзажи Трауготов чувственно-зыбкие, яркие и одновременно прозрачные, пропитанные движущимся теплым воздухом. Такой Париж способен “пригреть”. Несмотря на то, что преобладают темные тона, образ города романтичен и свеж.
Статья Марины Магидович посвящена двум другим художникам, отцу и сыну, Александру и Кириллу Арнштамам. Оба живут в Париже. Александр – автор замечательных декораций к балету “Нана”, Кирилл иллюстрирует современные французские романы. Цветные репродукции позволяют увидеть различие в творческой манере отца и сына.
Вместе с Натальей Бродской у читателя есть возможность заглянуть в мастерскую нормандского скульптура Розлин Гранэ; ее работа “Похищение под зонтиком” использована в оформлении обложки второго номера журнала. Мир в стремительном движении пытается передать Гранэ. Ее гипсовые персонажи будто вырываются из рук своего творца незаконченными, чтобы куда-то бежать; фигуры нарочито неряшливые, взъерошенные, в рваных, развевающихся на ветру одеждах. Поверхность гипса пористая, шероховатая, со впадинами и сколами.
Затронуты в журнале философские и религиозные проблемы, уделено внимание и архивным разысканиям. Любопытен отрывок из доклада Мишеля Нике, где речь идет об отклике французского декадента Жозефа Пеладана на трактат Л. Толстого “Что такое искусство?” Писатели расходятся во мнениях о природе красоты и назначении искусства. Не искусство должно спускаться к зрителю или слушателю, а наоборот, считает Пеладан, отвергая толстовскую идею “опрощения”.
Доктор философских наук Наталья Автономова в статье “Об открытости западной мысли” размышляет о доступности современной европейской философии для российского читателя. Не в смысле наличия на прилавках книг, а в смысле качественного перевода, нахождения адекватного философского языка “постмодерна”, что представляет большую трудность из-за отсутствия у нас соответствующего лексикона, так как русская философская мысль, по мнению Автономовой, значительно отстает от западной и находится в настоящий момент в лучшем случае в состоянии “модерна”.
И в первом, и во втором номерах помещены исследования о Пушкине, – возможно, отсутствие таковых редколлегия журнала сочла бы дурным тоном: французского филолога Луи Мартинеза (переводчика “Доктора Живаго”) – о политике и религии в творчестве Пушкина и Леонида Шура – “Пушкин в архивах Франции”, об автографах и неизвестных вариантах некоторых стихотворений поэта, хранящихся в библиотеках Франции и частных собраниях.
Проект Валерия Прийменко, безусловно, интересен как попытка возобновить традицию, восходящую к эмигрантскому периоду первой половины ХХ века. Правда, желание дать по возможности полную картину культуры современной Франции приводит к некоторой пунктирности; к тому же хотелось бы увидеть на страницах издания больше словесности. Но это лишь пожелание. Главное – “Paris-Париж” – журнал с собственным лицом и четко выраженной идеей.
Анастасия ЕРМАКОВА