Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2003
Другой Набоков
НАБОКОВ О НАБОКОВЕ И ПРОЧЕМ. Интервью, рецензии, эссе. Редактор-составитель Н.Г. Мельников. Издательство “Независимая Газета”, 2002.
“Меня всегда привлекало изучение писем, разговоров, мыслей, различных особенностей характера … великих писателей… К тому смутному, общему абстрактному облику, который удается охватить первым же взглядом, примешиваются… неповторимые характерные черты, сугубо индивидуальные, точно найденные, все более отчетливые и дышащие подлинной жизнью; …а в тот час, в то мгновение, когда вам удается ухватить в нем нечто неповторимое – особую улыбку, какую-нибудь царапину, скорбную морщину на челе… портрет начинает дышать и жить, образ найден”, – писал Сент-Бёв в период создания своих “Литературных портретов”.
Перед нами книга, в которой осуществлена попытка нарисовать образ Владимира Набокова с помощью его собственных размышлений о самом себе и о главном деле его жизни – литературе. Представлено почти полное собрание интервью писателя, многочисленные эссе, рецензии и критические заметки. На русском языке все это собрано впервые, да и на других языках подобной книги пока не существует. Издательство “Независимая Газета”, по-видимому, поставило своей целью создать наиболее полную “набоковиану” в нашей стране.
В разделе интервью представлены два, данные писателем до мирового признания (в 1932-м и 1940 гг.). Все остальные взяты с 1958-го до февраля 1977 г., в период двадцатилетнего неослабевающего интереса к русскому гению во всем мире. О том, как вел себя писатель во время таких бесед, можно узнать из некоторых проницательных воспоминаний: “Его прозрачно–голубые, но холодные глаза спрятаны за стеклами очков, на лице постоянное выражение подозрительности и осторожности; он притворяется, что не понял слов собеседника, и заставляет его повторить или же уходит в сторону, чтобы выиграть время, а когда ответ подготовлен, быстро и уверенно наносит удар ясными, точными словами” (С. Константини).
Наиболее искусным интервьюерам (Мартину Эсслину, Бернару Пиво, Герберту Голду, Альфреду Аппелю, Роберту Хьюзу) удавалось войти в доверительные отношения с престарелым мэтром, вызвать его на откровенность, импровизацию, неожиданное признание. И тогда завеса тайны над загадочной личностью приподнималась и перед ними представал человек совсем не такой, каким его представляли многочисленные читатели. В книге можно проследить, как с течением времени, утверждая свою литературную личность, Набоков все более и более энергично подавлял в разговоре собеседника, добиваясь полного господства и единоначалия, превращая диалогический жанр в собственный монолог. Впоследствии, вытравив чужие реплики, Набоков превращал свои ответы в миниатюрные эссе, каждое – со своим подзаголовком.
Как верно пишет автор предисловия, “подняв до невообразимой высоты языковую стилистическую планку в художественных произведениях, он не захотел опускать ее и здесь, в рамках маргинального для высокой литературы жанра. По тонкости словесной отделки, смелости метафор и сравнений, богатству и выразительности интонаций – от едкого сарказма до элегической грусти – набоковские ответы интервьюерам не уступают лучшим образчикам его филигранной прозы”.
Перевод некоторых из них на русский язык – иногда просто произведение искусства. Там нет случайных или приблизительных выражений. Все они соответствуют изощренному стилю и изобретательному языковому мастерству Набокова. Вот один из примеров: “Наблюдательный, многоликий и неуловимый, он взвешивает каждый свой поступок, каждое свое слово…” (Пер. Е.В. Лозинской).
Главная задача книги – воссоздать творческую личность писателя. За прозрачно-голубыми, но холодными глазами, которые видел американский журналист, автор-составитель Н.Г. Мельников все-таки дает нам возможность увидеть глаза другого Набокова, сделанные, по его собственному признанию, из русской “сырости и серости”. Склонность к мечтательной любви и печали, похожей на серые русские сумерки, все-таки проглядывает в резких рассуждениях и парадоксальных ответах писателя.
Предисловие к книге не просто знакомит с особой областью деятельности писателя в качестве автора интервью и эссе. Это “сеанс разоблачения”, сеанс, где осуществлена попытка раскрыть тайны искушенного мага и изощренного фокусника, каким считал себя сам Набоков. Стремление к свободе оценок, беспристрастию, строгой переоценке признанных положений говорит о том, что перед нами литературовед нового поколения. Независимый, ироничный, избегающий поверхностных определений, Н.Г. Мельников смотрит на творчество Набокова не как на что-то запретное для критики, гениальное и недостижимое, а как на объект научного исследования. Говорят, что Дмитрий Владимирович (сын писателя) обиделся, назвав тон предисловия “развязным”. Но ведь гений и должен быть подвержен перепроверке каждым новым поколением. Устоит – честь и хвала! И пока Набоков выдерживал все удары.
Три эпиграфа к портрету писателя – Ницше, Уайльда и Поля Валери – обещают интеллектуальное наслаждение. И ожидание не обманывает нас. “Перед нами предстает “другой Набоков” – не только удачливый создатель сенсационных бестселлеров, но и дотошный исследователь, эссеист, ученый, теоретик перевода и литературный критик.
С юмором Мельников пишет о том, как относился Набоков к собственным интервью. “Первую скрипку должен был играть не какой-нибудь газетный щелкопер со своей банальной отсебятиной…” Убирая придуманное и наносное, не замечая набоковских мифов, Мельников тем не менее твердо идет, снимая, как археолог, пласт за пластом, к определению истины. И в конечном итоге находит ее. Отрадно, что в нашей стране, где творчество писателя по-настоящему начало осваиваться лишь в последние годы, формируется подлинное русское набоковедение, независимое от мнений зарубежных авторитетов.
Именно обширное предисловие служит руководством к тому, как понимать интервью, эссе, критические статьи. Фотографии, шаржи, рисунки сопровождают читателя во время чтения всей книги. А сама она превращается в увлекательный и разнообразный интеллектуальный лабиринт, из которого не хочется выходить.
Вторая часть состоит из двухсот страниц эссе, рецензий, заметок. Большинство из них также издано на русском языке впервые. Все это снабжено подробными научными комментариями, точными, беспристрастными и несмотря на некоторую язвительность вполне корректными.
Это начало серьезного, непредвзятого исследования творчества писателя. Н.Г. Мельников не боится процитировать весьма резкие и насмешливые оценки западных критиков, с которыми, видимо, он согласен, таких романов писателя, как “Ада” или “Смотри на арлекинов!”. Он позволяет себе с недоверием отнестись ко многим эпатажным декларациям самого писателя, понимая, на какую аудиторию они были рассчитаны. Правда, иногда автор увлекается. И тогда в порыве исследовательского задора, предполагая, что истина начала приоткрываться ему одному, делает самоуверенные заявления: “Продолжая наш сеанс с полным разоблачением, можно было бы заметить…” Все-таки полного разоблачения не получится. Писатель, рассказав о себе, казалось бы, почти все на семистах страницах, все же вновь ускользнет и от читателя, и от своего проницательного комментатора. При этом читатель не только не утратит интереса к его таинственной личности, но, узнав многое, захочет знать еще больше.
Вдоволь “наразоблачавшись”, Мельников вдруг отказывается от “разоблачительного пафоса” и соглашается с тем, что писатель почти всегда говорил в своих интервью и статьях правду, хотя и прикрывал ее искусно “красивыми узорами” фантазии: “В конце концов стилизованная литературная личность Владимира Набокова, возникающая на страницах предисловий, эссе и интервью, – не менее интересное и художественно совершенное творение, чем его прославленные романы и рассказы”.
Л.Н. ЦЕЛКОВА