Опубликовано в журнале Октябрь, номер 9, 2002
Необходимое предисловие
Я вообще-то не собиралась обнародовать эти тексты – как профессионалу мне слишком хорошо известно, что такое стихи. Однако в последнее время все чаще поступают предложения засветить тексты песен, что, по-моему, уже совсем недопустимо, – без музычки вовсе жалкое зрелище. С трудом пришлось принять идею насчет снабжения текстами изданного компакта, и то не всякого. Ибо печатное слово — целое дело.В отличие от “песенок”, моего главного занятия в последнее время, это другой жанр – стишки. В общем-то, не более чем побочный продукт, отхожий промысел. Реакция мозга на жизнь тела.
Больше всего на свете не советую никому пытаться класть их на музыку.
Здесь все начинается с 86 года, на самом деле, конечно, началось гораздо раньше. Но этот доисторический период пусть подождет полного собрания сочинений.
* * *
Свобода стала раком
И вот, забытый Богом,
Скитайся по клоакам
С осыпавшимся маком
В опущенной руке
И Джеком Керуаком
В потертом рюкзаке
1986
* * *
И острых отрогов оскалы
Вот наш небольшой самолет
Упал и разбился о скалы
А я ничего не боюсь
Мне нечего больше бояться
И если сейчас разобьюсь,
Все ангелы будут смеяться
1986
* * *
Мужам ученым и мадам:
Рюмашку хлебушком занюхаю
И дневники свои издам.
И долго буду им любезна я,
Седая старая карга,
Пока висит еще над бездною
Моя последняя нога.
1991
* * *
Мы заведем себе канчиля”.
Мы позабыли наши корни,
А то и вовсе проскочили,
Но синим крашенная кухня,
Но чашка белого кефира –
Единственное, что не рухнет
Среди распавшегося мира.
1993
* * *
(Который вовсе и не друг),
Который вырвался из круга
(Который вовсе и не круг)
И уезжает без оглядки
В страну (иль вовсе не в страну?) –
Играть с самим собою в прятки
И выть на крупную луну.
1993
* * *
Тело душу изловило
В душеловку посадило
Стало думать да гадать
Как бы душу наказать
А душа, поджавши лапки,
Смирно кутается в тряпки
Знает: если захочу,
Прямо в небо улечу.
Не стерпела — захотела,
И ни с чем осталось тело.
Смотрит в бледное окно
Плачет, бедное, одно
Волосатое, мясное
С душеловкою пустою
1995
* * *
Достаточно меня.
А чтобы вывести тебя
Опять обратно из себя,
Достаточно тебя.
1995
* * *
На утешительный храп
дальнобойщика в мерзлом Камазе – и рада,
Небо с луною не выпуская из лап,
Словно поднос с головою светящейся – Иродиада
Ради ада покинула лавровый рай
Чтоб, похитив свободу, вернуться обратно
Сонное тело приехало в скрюченный край
В запотевшем мозгу лишь отдельные светятся пятна
Вот одно из них: девочкой навсегда
На осенней скрипучей сгоревшей впоследствии даче
Шарик глиняный, чтоб пережил холода,
На карнизе, за ящик с баллонами, прячу.
1995
* * *
Солнце глядит строго.
Общее место: нет никого,
Кроме меня и Бога.
Общего места не избежать,
Мест вообще мало.
Стоило только пальцы разжать –
В них ничего не стало.
Солнце глядит из синих прорех
То веселей, то строже.
Общее место – значит, для всех,
Значит, мое тоже.
Вот и смотри немое кино
Все про себя и Бога –
Лес впереди, позади Строгино,
Общее место: дорога.
2000
* * *
Не горжусь я славой мирскою,
Не хочу быть ни Умкой, ни Янкой,
А хочу быть травою морскою.
Оттого я тоскую и скучаю,
Что хочу быть корочкой хлебной,
Или чашкой горячего чаю,
Или маленькой таблеткой целебной.
И не знать ничего ни о свободе,
Ни о буковочках, ни о фрилаве,
Ни о разнице меж соулом и боди,
Ни о Боге, ни о сне, ни о яви,
Чтобы было меня настолько мало,
Чтобы мысли даже не возникало.
2001
* * *
Смазано, склепано, сыграно, спето.
Словно та бабка, сиди у корыта,
Жди у просторного моря ответа.
Рыбка, а рыбка, куда уплыла?
Лодочка-зыбка, куда повернула?
Бабка храпит, над корытом уснула,
Скачет пластинка, заела игла.
Жир на пустой сковородке шкворчит,
Парус далекий в тумане торчит,
Небо как рыба молчит.
2001