Опубликовано в журнале Октябрь, номер 3, 2002
От редакции
В февральском номере “Октября” за 2002 год были опубликованы заключительные главы книги Николая Климонтовича “Далее везде”. На 113-й странице автор пересказывает по памяти содержание заметки Андрея Мальгина, опубликованной более десяти лет назад в нью-йоркской газете “Новое русское слово”. Н. Климонтович пишет: “…на страницах “Нового слова” я как-то обнаружил в изумлении материал бывшего комсомольца-активиста Андрея Мальгина, тогда уже редактора либеральной “Столицы”, в котором он уличал в черносотенном прошлом либеральнейшую же нашу критикессу Наталью Иванову. Как говорится в старом анекдоте: интриги, батюшка, интриги…”
Публикуя этот абзац, мы не ставили под сомнение либеральные взгляды критика Натальи Ивановой, уверенные, что подобного просто не могло быть, а перед нами лишь пример нелепости, грубых интриг и нравов, которыми была так богата литературная жизнь начала девяностых. Мы считали, что иное прочтение невозможно. Однако Наталья Иванова этот текст прочитала иначе. Мы сожалеем о невольном недоразумении и приносим ей свои искренние извинения, к которым присоединяется и автор журнальной публикации Николай Климонтович.
В редакцию журнала “Октябрь”
В последние советские годы я не принимал участия в “текущем литературном процессе”. Мои обстоятельства того времени подробно описаны в книге “Далее везде”, о фрагменте которой, опубликованном в журнале “Октябрь” в № 2 за этот год, и идет речь. В 1989—1990-х годах я жил в США и время от времени печатался в газете “Новое русское слово”. Где и наткнулся на заметку А. Мальгина, которая меня изумила. Я не поверил своим глазам. Речь в ней шла о том, что либеральный критик Иванова некогда заигрывала с правыми (тогда правые и левые в России еще не обменялись наименованиями). Пожав плечами, я приписал такого рода “разоблачение” каким-то невидимым мне из-за океана московским литературным дрязгам, каковых всегда много и внутри каждого из противостоящих лагерей. Когда я вспоминал в книге тот период, мне припомнился и этот незначащий эпизод.
Я сделал две ошибки. Первая: поскольку я знал только одного критика по фамилии Иванова — Наталью,— то счел, что речь идет о ней. Хотя не могу сейчас, по прошествии более десяти лет, это утверждать: возможна аберрация памяти. И вторая: не могу также поручиться, что Мальгин употреблял слово “черносотенцы”. Быть может, имелось в виду “заигрывала с правыми”. Что, разумеется, никак не одно и то же.
Я приношу извинения редакции, которой невольно доставил головную боль. Но самые искренние, самые горячие мои извинения — Наташе Ивановой. Я всегда считал ее очаровательной женщиной и критиком огромного литературного дарования. Я преклоняю колени, Наташа, целую Вашу руку смиренно и прошу простить меня.
Николай Климонтович