Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2002
* * *
…И величайший гений не прибавит
к тому, что мрамор сам таит в избытке, –
и это лишь рука, послушная рассудку, явит…*
Рука его, пророческой попытке
за гранью рассуждений видеть вещи
послушная, была наилегчайшей:
жест ясновидящего становился вещим.
Воистину: лишь гений величайший
удержится от власти произвола,
прибавив к этой воле послушанья
лишь жар, каким сгорел Савонарола…
Суть к Божьему кусту – огнь обожанья,
к костру – самоотдачу сухостоя,
к несчастнейшей из всех былых Италий –
послание счастливцу из Пистойи;
к скале – смиренье молота и стали,
к словам – немую муку разуменья,
к нам – сотни лет, и всё того знаменья,
чей смысл вбирать века не перестанет.
* * *
Сегодня небо, пролетая мимо,
шепнуло, отменяя утро: спи.
Всё подо мной не так необходимо,
как кажется труду согбенных спин…
Послушавшись, проспал я на работу;
но, так как небу было недосуг
остаться и увещевать кого-то,
я все же встал, предчувствуя недуг.
Погода. Небо говорило правду:
коль есть возможность не ходить во двор,
вкушай себе домашнюю отраду
да слушай в голове давлений звон…
Но с этим колоколом на плечах я
иду трудиться, присутулив стан:
– Эй, небо, мы забыли попрощаться…
– А, снова ты… Не до тебя, отстань.
Но звон в ушах удерживает небо,
со мною близорук его обзор, –
и сердится оно и даже снегом
бросает мне в лицо:
– Какой позор!
– Но, небо! Уж прости, что так навязчив –
мешаю дню твоих белесых дел…
Побудь со мной, останься здесь – стоящим,
летать ты сможешь завтра целый день…
Что делать мне с твоим ненастным звоном?
Коль нет тебя, то как мне объяснить
себе существованье колоколен
и странную способность их звонить?
Коль ты – звонарь, не отлучайся с места:
ты вездесуще – не поспеть везде,
ко всем твоим трезвонам, как известно,
совсем не затруднительно тебе…
Так оставайся! Неужели нечем
тебе заняться в том числе и здесь?..
Но звон вдруг смолк… А с ним и наши речи
утихли под молчание небес.