Панорама
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 2, 2001
Книга «на вырост»
Владимир Гандельсман. ТИХОЕ ПАЛЬТО. Новые стихотворения. СПб., «Пушкинский Фонд», 2000.Как ответить на вопрос, что такое стихи Владимира Гандельсмана,- блестящий традиционализм, не ускользающий из рамок традиционных представлений о традиционной петербургской поэзии конца XX века? Или же некие авангардные построения, даже местами заумь, но воспринимаемая только в таком режиме, когда слова порою распадаются на составные части, на буквы, и их не то чтобы последовательность, но расположение ощутимо всеми фибрами, жабрами, чем там еще воспринимают поэзию.
В «Балладе по уходу», например,- где в самом названии, в самом языке держится как «уход за больным, престарелым», так и «уход из жизни». И все это плотносклееносредствамитогожесамогоязыка:Шел, шел дождь, я приехал на их,
я приехал на улицу их, наих,
всё друг друга оплакивало в огневых.Мне открыла старая в парике,
отраженьем беглым, рике, рике,
мы по пояс в зеркале, как в реке.При этом части слов не теряют смысла, а ловят какие-то новые его оттенки, уточняют образ — в этом самом «рике» видятся фрагменты отражения в трюмо. Или эхо старческих голосов, падение листьев осенью, слов, не имеющих в общем-то значения.
Стереоскопический эффект поэзии Гандельсмана вообще огромен:Тридцать первого утром
в комнате паркета
декабря проснуться всем нутром
и увидеть как сверкает ярко таелочная, увидеть
сквозь еще полумрак теней,
о, пижаму фланелевую надеть,
подоконник растенийПоэт чудит, плачет, поет, говорит; он пока не окончил школ — о, вечный мальчик петербургской поэзии — и не надо. С этой точки зрения кажется не совсем естественной изначальная установка некоторых стихотворений: сидит автор в одиночестве в кабаке. Ведь в том-то и дело — в любой попытке описания пространства — вокруг он смотрит детскими глазами и всегда замечает те детали, которые взрослому невозможно заметить:
Не слишком красивая пара
целуется у окна,
короткие пальцы пожара
любовного на затылке его она.
……………
Он крупно легко зевает,
она встает в туалет,
он ее направляет
шлепком, несколько летпроходит, за ней проходит
он в туалет,
они взаимно и постепенно находят
губы друг друга. Падает свет.
Закатывается под стол. Едва ли
найдешь его. Сытые,
они покидают, и я едва ли
хотел бы видеть их сном убитые.Текст называется «В Блумингтоне», но это могло бы быть где угодно. Поэт не выходит из кафе, он выходит из того, что всегда теснее, — из времени и из грамматики. Они (он и она) тоже вроде бы не уходят, но «покидают». Очень простые слова, и только синтаксис несколько смещен, сдвинут, но из-за этого почему-то остаются неразрешенными многие вещи.
Хотя в конце концов поэзия в любом случае — не детектив по пятницам, напоследок же — самое главное: «о, тихое пальто,/ ты куплено на вырост»…- мотив, что эту книгу, «купленную на вырост», так сразу и недовоспримешь.Дарья СУХОВЕЙ