Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 2001
Отличнице Небо на Белое море похоже, Ветер нордический, как электричество, Гаснет в апрельской прихожей. Тает сосулька в тумане оптическом, Плачет, согнувшись на стуле, отличница, Вазу отличных конфет уничтожив. Я ей открою все тайны военные, Как: выходить за шаблоны трехмерные, Пить это небо глотками, глоточками... Ставить палатку на уличной точке. Как разговаривать с дедом на лавочке, Прятать окурки от мамы и Клавочки, Как разобрать шепот Музы нетленной Даже отличнице обыкновенной. * * * Есть, подобны черным дырам, В пятом и т. д. районе Скверы (вечером пустыни), С мертвецами водоемы. Но и там с луной в бутылке Держит путь влюбленный пылкий. Быть прохожим... Но не реже Быть приходится проезжим На семерке, на двадцатке, Потерять очки, перчатки В час толпы в Левобережье. Моционы входят в моду. А погода... Что погода? Сибиряк - почти порода. Облака застынут в мире - Он прохожий и в квартире. Все, конечно, в перспективе. * * * Дома весной плывут на север, В каютах-комнатах привычных Газет вечерних не измерить, Но люди ждут известий личных. А с берегов крутых и сонных Промозглый ветер гонит запах Сирени, в снеге растворенной, Плывущей в сумерках на запад. На мокрых палубах - балконах Коты поют свои былины. Молчат как рыбы телефоны И люди плачут без причины. Тополя Пусть лирики напишут за меня О белоствольном деревце высоком, Споткнувшись на Есенине... А я Дышу золой соседнего завода И двадцать лет смотрю на тополя. На тополя дворовые. На сотках Не вырастила дачного жилья - Живу все лето, книжки теребя. Жемчужную поверхность небосвода На гибких ветках держат тополя И в дождь, и в зной. Кариатиды флоры, Листвой зелено-бронзовой звеня, У рек асфальта в жаркую субботу Останутся они. Они и я. Как пепел, снег. Иду-бреду с работы В холодный мир ковров и хрусталя, А в спину смотрит, нежно смотрит кто-то, Медовый лоск отчаянно храня. Пусть лирики напишут за меня, Как хороши седые тополя. Передышка Останемся. Пусть оголится стол, Как после сотни жадных печенегов... В глазах двоятся кнопки радиол, Том Солженицына поддерживает "Вегу", Иван в раздумье комкает рубли, А в уши льется ретро: "let it be". Потом финал - пропиты все авансы, И к ужасу соседей будут танцы. В такое время! НАТО бьет Белград, Трещит бюджет америко-российский, И сатанисты рушат обелиски. А эти, сверху, рюмками гремят! Но если так... Мы цедим день за днем, Мы ценим жизнь, как редкие гурманы, И помним о своих афганистанах, Еще возможных... Мы от боли пьем. Нам ни к чему вовсю кричать: "Полундра!" (Иван с балкона свешен буквой "д"), Луна в окне. На блюдах канапе. Пьют влагу ливня саженцы на клумбах, И никого по пятьдесят восьмому пункту Не расстреляет в ночь НКВД. * * * На последние деньги билетов в кино О гигантской стройке в советском прошлом, А до этого - серою мышкой в метро И в кафе доела чье-то пирожное. Время, как нитка, запутано, сложное, И, как все безработные, безбожное. В последних деньгах такая сила! Не хлеб же есть на такие деньги, Как день, который станет последним, Они почему-то тянутся в небо: К нищей бабке с копейкой в коробке, К музыканту с разбитой гитарой, К алкашу за щенка неясной породы - Чтобы всем понемногу и недаром... Большие деньги бывают в малых - Я открыла новый закон природы. г. Новосибирск