Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2001
ПРОБКА
Однажды у медузы начался брачный период (со всеми бывает). .
Она подкрасилась в лилово-изумрудный оттенок (тени от Живанши, мыло Диор, мазь от прыщей Кензо, скраб для локтей Палома Пикассо).
Затем медуза укоротила юбочку до предельных размеров и в таком виде возникла на поверхности.
Результатом было то, что подплыла своя же медуза, юбка белая прозрачная, синие ножки, и противным голосом спросила:
— Ты кто?
Медуза ответила:
— А что?
Та говорит:
— Ну в смысле, ты муж или жена?
— А какая тебе разница? — воскликнула медуза.— При чем здесь это! У меня вообще стрижка унисекс!
— У меня тоже, но вот я думаю,— сказала эта с синими ножками.
А надо действительно сказать, что лысые они были обе.
Тут белая юбочка с синими ножками пояснила:
— Вот я думаю, если мы девочки, то в клуб пускают бесплатно, а если мальчики, то надо платить аж пять ракушек.
— А куда идти? — спросила медуза.
— Да в “Пробку”.
— А что там будет?
— Ой, суперская группа, танец тарарам. Девушкам вход бесплатный. А если ты парень, плати.
Наша медуза быстро подумала и сказала:
— Еще чего, парень.
— Вот я тоже думаю,— ответили синие ножки.
И тут же обе медузы поплыли в “Пробку” бесплатно и там танцевали всю ночь, вертя юбочками. “Пробка” оказалась весьма милым заведением, танец тарарам понравился.
Другое дело, что в зале были одни девочки.
ОПАСНЫЙ ПОВОРОТ
Как-то раз одна медуза не вписалась в поворот и задела пластиковый пакет. Пакет тут же облепил медузу с трех сторон и стал говорить всякие слова про царапину на боку, поврежденный борт и про евроремонт за большие баксы. На пакете было написано “Обнинские авиалинии. Иссеи Мияк!”.
Медузе было тесно, во-первых. Во-вторых, у пакета был острый уголок, который царапался.
Медуза сказала:
— Ой! Иссеи Мияк! Какая встреча! Жаль, что я спешу!
Не помогло. Этот пакет “Обнинских авиалиний” шуршал свое:
— Гони баксы, Катя. А то продырявлю твое плавсредство. У меня есть свинокол, называется кольт.
Тогда медуза сказала:
— Ой! Смотрите! Осторожно, за спиной! Быстро!
Пакет “Обнинские авиалинии” оглянулся.
В воде все было нормально: плавали пустые пластиковые бутылки, громко смеясь. Три помятых презерватива обсуждали вчерашний футбольный матч, отмахиваясь от назойливых мальков. Мимо проплыла знакомая резиновая подошва, которая весело воскликнула:
— Уау! Кого я вижу типа!
Когда пакет повернулся обратно к медузе со словами: “Ну ты чо типа сверенчала тут?”, то ее уже не было, она ушла двумя этажами ниже и болталась там, придерживаясь компании морских огурцов, которые отродясь сидели неподвижно, торгуя песком.
Медуза сказала, глядя снизу на слова “Иссеи Мияк”:
— Иди ко мне сюда, детка! Потрем за жизнь о нашей судьбе децило. Шурши пакет под лавку.
Это уже обломало пакет “Обнинские авиалинии”.
Он забултыхался, пошел винтом, но остался наверху. Пакеты нырять не могут, как и все то, что болтается на поверхности. Это просто другой уровень.
Медуза же, сидя спокойно в воде, беседовала с морскими огурцами о том, что погода наверху неплохая.
С огурцами беседовать было приятно, они только молча таращились на медузу, не находя слов, как дебилы.
ГОСПОДИН СОБАКА
Как-то медуза надыбала себе военную фуражку сэконд хэнд, нахлобучила ее и в таком виде пошла нарезать круги по акватории.
Вокруг были все свои — брюхоногие и головорукие, а также много другого, чаще всего совсем простейшего, народа. Надо заметить, что некоторые из толпы шарахались в стороны, уступая медузе пространство, так что она даже начала сомневаться, в порядке ли юбочка и особенно бахрома.
Она отчалила на дно, за спины морских огурцов, и обтряслась. Вроде все было на месте.
Морские огурцы чуть не вывернулись наизнанку, посылая тревожные взгляды себе за спину. Медуза прыгнула наверх, сделав ножками алле-гоп!
Огурцы вернули глаза в исходное положение.
Тут один господин по имени Собака (клевая кликуха, ничего не скажешь) вдруг отдал медузе честь.
Медуза на всякий случай присобрала лапки, готовясь вильнуть вбок, но этот господин, рыба Собака (другое имя Скорпена), страшный как боевая мина, загородил ей дорогу, все еще отдавая плавником честь, и заявил:
— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!
— Чо, пьяный? — ляпнула медуза первое попавшееся на ум.— Прям сказка сказок какая-то.
— Товарищ капитан! — продолжал Собака, чернея на глазах.
— “Отвали” с каким знаком пишется? — сказала медуза, стараясь слинять.
— Товарищ майор! — не унимался Собака.
— Заквашенный, да? — возразила ему медуза, вытянувшись по косой нитке.
— Товарищ подполковник? — вопросительно рявкнул Собака, сам не свой.
Медуза от страха пошла на дно. Ее фуражка, однако, всплыла.
Господин Собака посторонился и долго, упершись рогами, изучал кокарду на фуражке. Глаза его ходили кругами, как у всех рыб. Фуражка же спокойно колыхалась на поверхности.
— Т-щ полковник! — проревел, наконец, Собака.— Разрешите обратиться!
— Вольно,— сказала, помолчав, медузина фуражка и отправилась дальше сама по себе.
Медуза же без головного убора снизилась в песок, к морским огурцам, и они встретили ее вытаращившись.
ОБАПОЛЫ
Однажды медуза сказала:
— У меня бездник.
— Клево, поздравляю, где? — закричал окурок.
— Нигде,— отвечала медуза.— Дома мама, папа, жаба и цапа.
Окурок тогда пригласил медузу в книжный магазин “Пушкинг” (гулять так гулять).
Там окурок заказал себе отходы производства, а медузе дары моря.
Здрасьте! Пришли эти дары моря, спели “Хеппи бездэй ту ю” и расселись по табуреткам пить чай каркадэ.
Окурок же, хлебнув отходов производства, окосел и стал тереть, что все в кайф, все путем, но дары моря, кто они?
— Хочу, чтобы они ушли,— уперся окурок.
Резиновая подошва, проплывая мимо, сказала:
— Уау! Да они не въезжают, глубокая заморозка!
Действительно, дары моря приканчивали уже шестое ведро каркадэ. Больше всех выпила усатая креветка, которая сказала тост:
— За тех, кто в море.
При этом каркадэ полилось у нее из ушей.
Так что день рождения кончился легкой заварушкой, окурок вскочил и с криком: “А по усам?” — съездил креветке по лбу. Мидии завопили: “Позор!”, а медуза свалила на дно, к морским огурцам, которые сидели и пускали пузыри, вылупившись как обаполы.
ЧЛЕН СОЮЗА
Однажды медуза, покачиваясь в глубине, слушала своего любимого композитора Феми Кути через наушники. Рядом торчали морские огурцы и тоже покачивались, хотя не въезжали насчет Феми Кути. Просто веселились за компанию, в воде это нетрудно.
Наверху проплывали три помятых, сэконд хэнд, презерватива, обсуждая дела в футболе.
— Трансферная сумма, блин, не разглашается,— толковали они.
Пустые пластиковые бутылки заинтересованно плясали рядом.
Резиновая подошва, следуя параллельным курсом, поддержала разговор:
— Типа ужас! Цены, цены!
Один презерватив, однако, крикнул сверху медузе:
— И кто тебя тут высадил? Поехали со мной, я на “саабе”! Не хочешь подружиться с членом союза?
И он сверху показал удостоверение члена союза.
— Тебя как зовут? — продолжал презер.— Меня Бэ У. Я иностранец. Желтая сборка.
— Маша,— соврала медуза. Она всегда врала в таких случаях.
Но тут все резиновые изделия унесло волной.
Медуза же сказала морским огурцам:
— Феми — это суперско! Бенг-бенг-бенг! Шоки ремиксед!
БОЙФРЕНД
Медуза села за компьютер и вступила в переписку с бойфрендом К.
Она написала запятыми, скобками и другими знаками препинания так:
f:+))++=== = \
(что означало позицию “ложись рядом”).
Бойфренд К. ответил так:
/ / / / / / / / / / /
«` «` ` «` ` « ` `
f.+(( === ▒==== //
ffffffffffff ff
(Что означало: “Лежу; у нас дождь”.)
Тогда медуза накарябала:
( ) _
f:+) _++———\
f ff ff ff ff ff ff ff f
(“Лежу; у нас солнышко”.)
А бойфренд в ответ на это написал:
fffffffffffffffff
f;+( ===, =====//
(“Вот видишь, ушел под воду”.)
И отключился. И правда, бойфренд К. (кальмар) ожидал призыва в армию, набирали в разные рода войск — в кальмары с овощами (пехота), в консервы “Кальмар в собств. соку” (танковая бригада), в северный флот (эскадра “Кальмары быстрой заморозки”) и в элитные части “Кальмары копченые”. И он не знал, куда попадет, и волновался.
Медузам этого не понять.
АКУЛИНАРИЙ
Однажды всех пригласили бесплатно на хипповый спектакль “Зубы”. Якобы с голыми артистками, акулами.
Отправились только свои: медуза, окурок, резиновая подошва и команда пустых пластиковых бутылок. Рыбки не поехали все как одна.
Окурок же сказал так:
— Люблю здоровых. Берешь в руки — маешь вещь. Акула — моя чумовая мечта.
Пустые бутылки в шапочках заржали, как кони.
Резиновая подошва хотела что-то сказать, но промолчала. Медуза же все махала лапками, прощалась с морскими огурцами.
Пока добрались, в акулинарии, оказывается, наступило время обеда. Огромные девушки-акулы в ожидании жратвы пока что изображали стриптиз и танец большого живота, а также активно показывали гланды, при этом мотаясь у края сцены и жадно глядя на зрителей своими, как подошва выразилась, “дырками”.
— Эх, сюрприз! — крикнул окурок из задних рядов.— Все закрыто, а у меня понос!
Пустые пластиковые бутылки подплясывали и негромко вопили:
— Бункера закройте, щучки!
У медузы чесались лапы все бросить и уйти. Тем более что в зал напустили полно солдат, железных баночек из-под “Пепси”. Они гремели погонами и орали:
— Гаубица какая! А дупло, дупло!
Но тут по радио знакомый дамский голос объявил: “Тетя Ася приехала!”, и на сцену прибыл корм, прокладки “Олвис” б/у с крылышками. Акулы заметались, раскатали пасти и рванули чавкать. Однако прокладки “Олвис” хором сказали им: “А фак ю”, встали на крыло и улетели, как чайки. Пошел занавес.
Зрители захлопали, особенно резиновая подошва, которая била “браво” и кричала: “Уау! Критические дни! Свежесть, свежесть!”
Вернувшись, медуза обрисовала ситуацию морским огурцам, кроме слова “фак”:
— Сейчас театр такой странный! Порнотриллер вообще. Акулинарий.
Морские огурцы крепко сидели в песке, закативши глаза вверх и покачивая ими.
ТЕПЛЫЕ КРАЯ
Медуза решила отправиться в теплые края, поболтаться в жарких странах: кругом все синее и зеленое, а в воде плывет ананас (и, допустим, поет).
Консервная банка же, везде побывавшая (бывшая горбуша в собственном соку), заявила:
— Когда я ушла из большого футбола, это было как раз в теплых краях.
— Ну и как там? — вежливо спросила медуза.
— Как! Моря там, во-первых, нет.
— Уау! — огорчилась медуза.
— Солнца тоже не видать.
— Уау!
Далее бывшая горбуша в соку сказала:
— Вообще дают волю ногам. Бывало, так наподдадут, что отлетишь.
Медуза совсем расквасилась:
— А что же там теплого, в этих краях?
— Батареи там теплые, валенки с галошами теплые… Они там играют в футбол в валенках.
Резиновая подошва, проплывая мимо, встряла в разговор:
— Это вы не про мою родину говорите? Не про Южное Бутово?
— Да нет,— сказала бывшая горбуша,— ни про какое Ебутово мы не говорим. Это я про теплые края. Есть такая страна, Теплый Стан.
ЦВЕТОК ОТ ПЕПСИ
Однажды один солдат, находящийся в увольнительной (пустая баночка из-под пепси), долго не решался, а потом подарил медузе цветок и тут же отчалил на поверхность вод. Там его встретили другие баночки из-под пепси, громко толкаясь боками, а сержант (тоже баночка из-под пепси) крикнул ему, улыбаясь:
— Суицид, гони сюда. Суицид, ты чегоб?
— Почему суицид,— ответил тот.
— Суицисся многоб, суицид,— ответил сержант, улыбаясь.— А ну, какая у нас в казарме пословицаб? У вас, у солдат?
— А какая?
— Каждыйб солдат мечтает спать с генералом! Ты, суицид, а ты чего медузе сказал? Ну этой, в юбке? Она чего сказалаб?
— Ну… я ей говорю: разрешите я вам подарю цветок, у меня хорошее настроение…
— А она, гы?
— Она: а почему это?
— А ты, гы?
— Да вас увидел…
— Аб…
— А отвалиб, заманал меня на.
Медуза ничего этого не слышала, она спустилась на дно, к морским огурцам, причем с цветком в руке (актиния), который цветок немедленно сел на пустую банку из-под горбуши в собственном соку и стал ее понукать ездить туда-сюда для ловли даров моря. Вот так цветок оказался! Морские огурцы вообще потеряли дар речи.
ПУТЕМ ПЕРЕПИСКИ
Медуза написала на компьютере бойфренду К. письмо:
?? f;+” _++____ // (f1)
(как ты поживаешь, я живу хорошо, сижу как бы одна).
Бойфренд К. ответил:
оi ;+ о———▒——- / — — — — — О (играю в футбол).
Медуза напечатала:
f;+) _++ffff / _ ———/ f f f — — — о
(играю в пинг-понг, так клево!)
Бойфренд К. спросил:
оi;+(u ———3———// (с кем?)
Медуза отбарабанила:
f:+)” f++ ____ / u _——-/ (ты его децл знаешь).
Тогда бойфренд К. (кальмар) предложил:
/_ _ /_ _ (а пойдем погуляем?)
А медуза:
@ /__ (я с собакой).
ПРИЗ
Однажды медуза участвовала в телевизионном конкурсе “Угадай морковь” и выиграла горелую спичку, третий приз.
Вручение даже снимали для газеты.
Далее неизвестно было, что вообще с этим фантом делать.
Пока что разговорились.
Горелая спичка, спокойно плывя под мышкой у медузы, сказала:
— Я девочка с плейером вечером уши веером! Я любила и была любима, вы это просекаете?
Медуза отвечала так:
— Супер!
Спичка, однако, продолжала:
— Но он теперь уже просто лужа. Был клевый огарок. И ни фитилька, ничего! Сгорел от меня! Я была буквально рядом! Представляешь? Камбэк фак!
Медуза не знала что и посоветовать.
— Но я,— продолжала спичка,— подожгла моим огнем случайно скатерть! Она вся зажглася! При этом я не лесбиянка, учти!
— Ну? — поразилась медуза. Ей было тяжело волочь вертлявую спичку.
— Вообще все сгорело к одной матери! — восхищенно подпрыгнула спичка.— Я тогда плюнула и пошла на телевидение младшим переходящим призом.
— Ага,— откликнулась медуза и подула себе на разгоряченный лоб.
— Может, меня вообще потом присудят катеру, я не знаю. Танкеру.
Так заявила спичка. Потом она легко вздохнула и сказала следующее:
— Так что я с тобой ненадолго. Скоро перейду к кому не знаю. Да, это так. Но не бери в голову.
— Вы сейчас сходите? — осторожно спросила медуза.
— Я на следующей остановке,— отвечала горелая спичка.
И тут медуза ее выронила из-под локтя.
Спичка встала колом, огляделась, а потом заплясала к берегу.
Медуза же вернулась к морским огурцам, радуясь, что ей не достался суперприз, утюг.
В условиях прибоя стирка и глаженье проходят сами собой то и дело, волна так причешет, что никакого утюга не надо.
Свой портрет с горелой спичкой (типа свобода на баррикадах) медуза потом, однако, видела. Он пробирался в виде лоскута мокрой газеты по направлению к проливу Каттегат.
— Чао, чикса,— сказал этот обрывок.
— Плыви,— ответила медуза.
РЫБНОЕ
Как-то морской цветок (актиния), поселившийся на консервной банке из-под горбуши в собств. соку, сказал:
— Все сидим да сидим. Поехали куда-нибудь поужинаем.
Банка из-под горбуши даже растерялась от такого нахальства и брякнула:
— А куда?
— Ну… Хочется чего-нибудь рыбного.
Это услышала резиновая подошва, которая как раз проплывала мимо. Она крикнула:
— Эй, рыба господин Собака! Вас тут захотели!
Рыба господин Собака позеленел от неожиданности и подгреб поближе. Рога его налились как бы красными чернилами, шипы и наросты выперли. Зрелище было супер.
Морской цветок актиния сжался в горсть.
— Ну я,— сказал рыба господин Собака.— Какие у нас поляны? Какой расклад?
Цветок актиния вякнул:
— С праздником!
Все удивились. Рыба господин Собака раззявил было варежку, но актиния побелела и сложилась в позицию, похожую на кукиш. Господин Собака отвернулся и слегка харкнул, а потом всплыл.
Резиновая подошва отметила:
— Все нам доступно, но не все нам полезно. Это правило.
ОТРИЦАЕМЫЕ ЧИСЛА
Окурок все ждал звонка от какой-то сигареты. Он говорил:
— “Прима” — моя любимая марка!
А потом:
— Ленинградская область — это где?
Медуза не знала. Консервная банка из-под горбуши в собств. соку ответила:
— Это в Израиле.
Окурок вздохнул:
— У меня первая жена была потомственная еврейка.
Так они поговорили, а тут к ним потонул кусок колбасы, которая сказала:
— Привет, как дела?
Окурок забыл про звонок и стал приставать к куску колбасы, говоря: “Я вас буду снимать!” Кусок колбасы хихикала, пока не приплыл рыба господин Собака и не заявил:
— Я ее буквально спас с крючка, эту тухлую колбасу.
Банка из-под горбуши в собств. соку заметила:
— Спас волк кобылу.
При этом цветок актиния, сидящий верхом на банке, сделал пальцами знак “виктория”.
Господин Собака, угрожая рогами, удалился вместе с куском колбасы.
Тут мимо, чирикая, просквозила парочка горелых спичек. Они пели: “Первый раз я одна в центре города!”
— Во, третья слева моя жена! — оживился окурок.— И которая в середине, тоже была моя жена!
Морские огурцы бросили взоры на обе спички и ничего не поняли. Глаза у них закатились.
Медуза сказала:
— Сидите, вы отрицаемых чисел не проходили.
Огурцы успокоились и спрятали глазки в песок.
НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ
Однажды произошла встреча: мусоровоз по кличке Салатница стоял на берегу и загорал, а окурок тем временем сошел на тот же берег, покинув морские волны.
И вдруг Салатница услышал окуркин вопрос:
— Как из единицы интеграл?
Мусоровоз не поверил своим ушам.
Отдаленно он слыхал это слово “интеграл”, то ли по радио, то ли шофер так матерился.
Во всяком случае, это было давно.
Как из единицы интеграл — вот это да!
— Чо? — откликнулся мусоровоз Салатница.
— Как “Зенит” сыграл? — повторил окурок.
В это же время, привлеченный солнцем и морем, из мусоровоза стал выбираться народ: пакеты, банки, битые расчески, шелуха, вылез даже противогаз времен второй мировой войны, затряс хоботом и высморкался.
— Как всегда,— задумчиво ответил мусоровоз.— Три-ноль в нашу пользу.
Окурок сказал:
— А-а,— и снова ушел в море, утянутый мелким прибоем, закачался на волне и поднырнул.
Противогаз же увидел на поверхности медузу и затрубил:
— Каска, каска! Боевая подруга! Погоны, портянки, кальсоны! Взвод, к газовой атаке товсь! Ах ты каска! Я никогда на тебя не мог налезть! Неспетая песня!
Медуза с испугу нырнула и тут же опустилась к морским огурцам, а окурок сверху все спрашивал:
— Он че, слон? Глаза большие, а сам без ушей.
А резиновая подошва, проплывавшая мимо, отвечала:
— Салатница, он таких чудных привозит. Я сама, когда ушла из большого футбола, как-то с ним прокатилась. Это просто отстой! Чума, кто там был. Весело ехали, один тазик все пел “я твой, я твой”.
ОДНА
Цветок актиния, сидя верхом на банке из-под горбуши в собств. соку, как-то поймал и съел (по списку): кусочек газеты, обрывок чего-то, оторвавшегося от рыбы господина Собаки, целлофановую упаковку из-под сосиски и иголку от елки. После чего банку из-под горбуши в собств. соку в компании с цветком актинией долго колотило о дно моря.
— Ты чо-чо-чо? — дребезжа, воскликнула банка из-под горбуши.
— Это-то-то про-пройдет,— ответил цветок актиния, трясясь и переливаясь из лилового цвета в зеленоватый.— Елки-па-палки-иголки.
Резиновая подошва, проплывая мимо, спросила:
— Вы что тут пляшете?
Банка из-под горбуши с трудом сказала:
— Мы-мы-мы ту-ту-тут про-проглотили иглу. Никак не пе-пе-переварим. Тыр-дыр-дыр-бряк-бряк.
— А. Так вы на игле! — поняла опытная подошва.— У вас ломка.
— Тыр-дыр,— ответил цветок актиния.
Подошва сказала:
— В семье все должно быть общее, даже беда. А вот я осталась одна.
И она, одинокая, поплыла дальше.
КЛАСС
Однажды медуза решила пойти в ночную библиотеку. Отправились вдвоем с медузой Синие Ножки. Обе с рюкзачками, на зубах брекеты, на ногах катерпиллеры, класс. В ночной библиотеке выступала классная группа “Угадай мелодию”. Мальки, снявши лифчики, визжали у сцены. Одна пара мальков здесь же целовалась (класс!). Один малек вообще размахивал майкой. Синие Ножки тут же взяла себе литр пива, книжку какого-то Милорада Павича, села за стол и начала лениво смотреть по сторонам (класс!). Медуза тоже взяла пива, Павича, тоже присела и стала лениво смотреть (класс!). За соседним столиком два малька в очках без оправы лениво смотрели по сторонам, с ними сидела кефаль в тесном белом свитере.
— А ты в каком классе? — лениво спросила Синие Ножки.
Медуза же так разленилась, что не ответила (класс!).
Мальки в стеклянных очках сидели за соседним столиком и зверски курили (супер, супер!).
И тут кефаль в белом свитере, которая была с ними, вдруг встала, повернулась к залу, выпятила грудную часть, а живот втянула (90—60—90). Так она постояла, лениво облизываясь, а потом сразу села.
— Белый свитер кефалям не идет,— живо сказала Синие Ножки.
А медуза в ответ лениво промолчала (класс!).
И они еще долго так веселились.
САЛАТНИЦА
У медузы произошел слом настроения, и в честь этого она начала есть только мороженое с чипсами, запивала все это дело кока-колой, лежала и смотрела ночное TV по системе нон-стоп, а потом спала до восьми вечера. На голову она наматывала старую майку с логотипом Обнинских авиалиний, а телефон всюду водила с собой на поводке. Телефон стал выть. Домашние — мама, папа, жаба и цапа — впали в депрессуху и целыми днями выясняли, кто сдвинул с места стиральную машину.
Наконец где-то что-то щелкнуло, медуза оставила в покое телефон и сплыла из дому, а мама, папа, жаба и цапа ожили и согнали с квартиры пакеты от чипсов и пустые пластиковые бутылки из-под кока-колы. Пустые бутылки с гоготом рванули на дискотеку, а вот пакетики от чипсов построились в колонну и с криком “так победим!” отвалили навещать родню на дальние хутора, куда эту родню ежедневно доставлял мусоровоз по кличке Салатница!
Что касается медузы, то друзья, морские огурцы, встретили ее по-китайски, кланяясь и пряча глазки в рукава.
ПРИ!
Однажды кусок колбасы, гуляя в морских просторах, навестила окурка и сказала:
— Хочется сниматься.
Окурок ответил:
— Да хоть завтра.
Кусок колбасы присела ненадолго, пухлая и розовая.
Цветок актиния, сидящий на банке из-под горбуши в собств. соку, увидев колбасу, вдруг оживился и ляпнул:
— Приди ко мне в объятья.
И он действительно растопырил свои пальчики.
— Кто приди в объятья? — спросил окурок.— Я?
Цветок актиния подумал и сложился в фигу.
— А то я могу,— продолжал окурок и даже подскочил к банке из-под бывшей горбуши.
Банка, бывшая горбуша, сказала окурку:
— Не обращай. Он всегда, когда нанюхается, несет околесицу.
— Приди, о приди,— бессмысленно повторял цветок актиния, вертя фигой.
Банка объяснила:
— Во, вчера тут какой-то крендель гонял на катере, пролил бензин и все такое, а мой как токсиман нанюхался и теперь бухтит.
Резиновая подошва, проплывая мимо, автоматически поправила:
— Надо говорить “токсикоман”.
— При-иди,— икнул цветок.
— Видали? — воскликнула бывшая горбуша, глядя исподлобья (из-под актинии).
— При! — завопил цветок и заснул фигой вниз.
XY
Однажды медуза, готовясь к экзамену, чертила носком ботинка по песку.
Морские огурцы буквально следовали взорами за ее ботинком, утыкаясь глазами в каждую буковку.
Резиновая подошва как раз проплывала мимо и сказала:
— Где-то я уже это видала, это что?
— Решаю задачку,— неохотно отвечала медуза.
— А, я такое видала на стене! — догадалась подошва.— У нас в Южном Бутове все на улице исписано этими задачками. Все стены!
— И как это надо произносить?
— Икс и игрек,— объяснила медуза.— Математика.
— Когда я играла в большой футбол,— встряла в беседу банка из-под горбуши в собств. соку,— у нас тоже в Теплом Стане весь народ был образованный. Все поголовно занимались этой математикой на заборах. В любом возрасте!
Окурок вмешался в разговор:
— Да! И малыши буквально! Меня докуривал один первоклассник, сам смолит, сам на стене лифта этот икс царапает! И торопился как!
— Это они пишут, чтобы оставить свой след в будущем,— торжественно сказала резиновая подошва.— Когда-нибудь ученые прилетят из космоса, раскопают нашу землю и найдут все — и крышечки от бутылок, и эти буквы на стенах! И задумаются!
Морские огурцы подняли глаза и тоже призадумались.
СОБАЧЬИ ВЫЕМКИ
Как известно, пресса поступает в море регулярно, и семья медузы с интересом читала эти мокрые газеты, правда, в виде отрывков и обрывков.
И семья прочла как-то, что неподалеку от бухты Собачьи Выемки (г. Саки) прорвало трубу канализации и сточных вод. Туда (по сообщениям прессы) были стянуты лучшие силы для спасения мирового океана.
И вся семья медузы (мама, папа, жаба и цапа) немедленно отчалила туда, в Собачьи Выемки: на помощь!
Медуза сослалась на экзамены и осталась сторожить хату.
Мама, папа, жаба и цапа вернулись через десять дней пополневшие, как тумбочки. Много рассказывали медузе: жаль, тебя не было — это был фестиваль, все собрались свои, кишечнополостные, это раз! Жрали в три горла (шведский стол), выпивка нон-стоп, ночные прогулки, воровство повсеместно, у цапы попятили мобильник, но вернули: местные головоногие не поняли, как звонить.
Все купались в сточных водах, там и был просмотр материала, у самого сопла трубы: то струя с пивзавода, то полоса из бани, а то вдруг — жуткая новость: слив прямо из вытрезвителя!
Первый приз присудили струе пивзавода — за утонченный вкус. За дебют дали премию свежему потоку из детского садика. За лучший триллер присудили поощрительный приз прямому стоку со сцены анатомического театра!
Струю из вытрезвителя все ругали (за грубый реализм и блевотную чернуху), буквально плевались.
УБЕЙ СРАЗУ
Семья медузы — мама, папа, жаба и Цапа — вернулась домой с фестиваля “Помои — в морские массы” в хорошем настроении, облобызали медузу, и поначалу никто не обратил внимания на поломанную ножку кровати, покосившийся унитаз и битые тарелки в мусорном ведре, которое ведро никто не выносил со дня отъезда!
Но вдруг Цапа сказала:
— Не понимаю юмора, где моя висюлька? Была на цепочке жемчужина, мне мидия подарил, от себя буквально оторвал, где?
Жаба сказал:
— А что это у меня компьютер зависает?
— Ты чо, медуза, говно необразованное! — заорал папа.— Навела, понимаешь, полный дом этих даров моря. Только мы за порог, они на порог?
Я вижу!
Но тут выступила мама:
— Да?! А ты сам? Помнишь, когда я уезжала к своим в Хиросиму? Я приехала, говорю: привет! А ты: не ори, тише, там на диване пятеро спят. И кто! Эти твои устрицы поганые! А на столе бутылка аи стоит пустая! Это было мое аи!
Тут папа быстро запел что-то непонятное (якобы “Я послал тебе розы в бокале”) и убрался смотреть НТВ, где тоже что-то кричали.
Однако вскоре висюлька нашлась в кроссовке. А в компьютере, откуда ни возьмись, оказалась новая игра “Убей сразу”. Кто-то забыл, видно.
Поломанную ножку кровати заменили ящиком из-под конфет. Унитаз завязали бинтом и заклеили пластилином. Все обошлось.
И медуза, вся в слезах, вернулась к морским огурцам.
ШИЧАШ
Как-то мусоровоз по кличке Салатница выехал на побережье и так обратился к своим пассажирам:
— Граждане помои! Просьба не разбредаться. Скоро будет презентация и клуб интересных встреч с бульдозером.
Однако сошедшие на берег пакеты, бутылки, рвань, а также электролампочки, газеты и журналы заплясали на ветру, стали метаться и (некоторые), понимая ситуацию, вышли в открытое море.
— Ну, блин, шуки, мы шпашлись! — радостно кричал презерватив б/у соседним бутылкам и банкам, но тут его встретили в волнах другие моряки, бывшие презервативы, видно, старослужащие, и спросили:
— Ну ты, как там наши сыграли?
И тут новенький ответил быстро, хотя и отплевываясь:
— Прошрали, ёп.
— Чо-чо? — не поняли деды-презервативы.— Чо трешь? Замочим
тебя, ты.
— Да в горле перешохло,— сказал презер-салага.— Шичаш покашляю.
И тут старослужащие по второму году, презеры б/у, его все-таки замочили.
Оказалось, в море это вещь обычная, так встречают всех: мочат.
ТАНЦЫ
Как-то резиновая подошва заплыла в глубину, села на песок в компанию к морским огурцам и затянула старинную русскую народную песню “Кот кота ниже живота”. При этом она притопывала и гнала волну. Морские огурцы всполошились и спрятали глазки. Медуза приготовилась всплыть. Подошва, сама не своя, становилась то на носок, то на пятку, а то и вообще скакала ребром.
Следуя мимо, рыба господин Собака спросил:
— С какого переполоха танцы?
Подошва ответила:
— А что я вытворяла на дискотеках! И никогда одна! Какая мы были пара! Песню знаете “Две подошвы за стеной”?
Господин рыба Собака вдруг позеленел и спросил:
— У меня кусок колбасы был, кто ее увел, козлы?
Окурок ответил:
— Я если и хожу куда, то только с медузой.
Медуза тут же села за компьютер и написала бойфренду К. письмо: “Тут меня одна @ приглашает завтра на дискотеку в ночную библиотеку. Боюсь, что от скуки pom.ru”.
Бойфренд сдавал вступительные экзамены в училище международных отношений на факультет хакерства и временно не танцевал.
ТРИДЦАТАЯ ЕЗДКА
Большой труженик, ас ночных полетов, мусоровоз по кличке Салатница сделал свою тридцатую ездку и отметил это дело на бензозаправке.
И подзадержался.
А что, небо голубое, теплый ветерок свистит и качает репейником, а ароматы земли! Пахнет мазутом, соляркой и девяносто пятым!
А промасленные тряпки лежат, на все готовые!
— Полковник! — заорал кто-то изнутри мусоровоза, из самого салона.— Народ беспокоится! Мы в трансе, елки! Че стоим? Мы свои срока отпахали!
— Ну ты, але, олигофрен! — поддержал орущего чей-то хриплый бас.— Ты там, в люле! У нас стрелка настафырена, мы с илдыма амдернямские! Давай чуй сымо-сымо! А то как закунявим по щам!
Мусоровоз вздохнул (что с них взять, ошкомёлки общества) и дал по газам.
Выехали на базу, к берегу моря.
И только Салатница приподнял салон, как началось!
Первыми сошли пустые пластиковые бутылки, а за ними и весь народ высыпал на волю.
Тут же начался всеобщий митинг под руководством драной подушки.
Она сказала речь обо всех обидах, о наступившей свободе, раззадорилась и рванула на груди наволочку, выпустив кучу перьев наружу, это и был салют.
Потом начались танцы с ветром, спортивные состязания на дальность поката, и груда перезрелых девушек-ананасов наблюдала за борьбой. Бомжи-помидоры покрикивали “оле-оле”, а сильно загорелые бананы лежали тесно, как братва в сауне, щеголяя шрамами, вмятинами и мужскими размерами.
Мусоровоз подумал: “Вот, кому праздник — это чистота и пустота, а ко-
му — такой гадюшник и всеобщее безобразие типа танцев”.
И он уехал, одинокий путник, а отходы все балдели и гуляли неизвестно с какого праздника.
ХУЛИ-ГУЛИ
Как-то медуза намазюкалась, натянула катерпиллеры и пошла на концерт группы “Спокуха”.
Там же оказалась целая толпа пустых пластиковых бутылок, которые играли в “отзынь”, толкаясь плечами, и громко свистели. Мальки, снявши лифчики, визжали у сцены. Однако их не было слышно, так как группа “Спокуха” включила супердинамики типа “вышак”. Но и группу тоже не было слышно, в воде вообще звук проходит вяло. Кроме того, медуза с самого начала надела наушники и крутила на плейере своего любимого певца Феми Кути.
Когда она вернулась с концерта, то сказала морским огурцам:
— Группа “Спокуха” пипэц. Зашибись реально.
Морские огурцы выглядели так, как будто хотели спросить: а каков состав группы “Спокуха”? Они вертели глазами, и без того висящими на ниточках. Просто стояли и бросали взгляды на медузу как жонглеры.
Медуза ответила на это:
— Ну что, ну состав был… Ну как его, это самое… рыба Филя?
Огурцы закривлялись.
— Филя пел со всей семьей. Ну первый бойфренд Фили Ерошка… Второй бойфренд Фили Степашка… Третий бойфренд Хрюша… Домработница Скачкова… Внуки от Ерошки, от Скачковой… Они так икру мечут, будь здоров! Вся семья в бизнесе. Пели хором.
Морские огурцы опустили глаза в песок. Медуза продолжала:
— Домработницына мамаша с пожарником… Он, оказывается, и есть Скачков.
Огурцы сделали китайские глазки и закачались. Медуза продолжала:
— А потом выступали Филя и Хрюша. Они молодцы, типа расписались, поженились. Хрюша выглядел классно. Парик, зубы веером. Сопли пузырем! Спели песню “Хули-гули”. Римейк на “Летите, голуби”.
Морских огурцов наконец вырвало в песок. Медуза отчалила домой.
СКАНДАЛ
Однажды дары моря затеяли конкурс по народной игре в куличики (песка на дне навалом). Особенность конкурса состояла в том, что куличики должны были быть с начинкой. Даров моря явилось много: пять устриц, штук десять мидий (они все время аплодировали), одна усатая креветка и немереное количество разной мелкой шелупони. Усатая креветка лепила куличики, а шелупонь изображала начинку по условиям конкурса.
Неприятности начались с того, что уже на десятом куличе вся начинка начала расползаться и почесала по своим делам в разные стороны, шевеля ресничками. Только одна инфузория туфелька закопошилась, не вылезла, и ей-то и была вручена награда, золотая звезда (по виду крышка от бутылки). Не зная куда деваться из-под крышки, туфелька еле слышно заорала, тут мидии опять дружно стали хлопать, подумав, что победительница произнесла речь.
Тарарам поднялся ужасный, туфелька вызвала по мобильнику “скорую помощь”, выступила в ночном эфире программы “Спаситечки” и в результате действительно прославилась. Усатая креветка выступала с объяснениями и тоже прославилась.
Окурок сказал медузе, которая сидела на дне в компании морских огурцов:
— Мало я ей врезал тогда давно по лбу, этой креветке буденновской.
Морские огурцы даже слегка посторонились.
ПОКАЗ МОД
Однажды медуза была приглашена на кастинг (отбор), который проходил в море у пирса. Кастинг проводила резиновая подошва, которая сказала:
— Набираем моделей, размеры девяносто — шестьдесят — девяносто! Таков стандарт! А что у нас?
Медуза ответила:
— Я же в юбочке. У меня наоборот, шестьдесят — девяносто — шестьдесят.
Резиновая подошва подумала и решила:
— Наша задача — найти нестандартных! Уау! У вобл отродясь нет фигуры, у каракатиц вообще. Одна я с талией тут красавица, но мне не разорваться же!
И подошва покрутила нижней частью.
Медузу отобрали для показа и сказали, что стилист и визажист ей сейчас сделает мэйкап и хайр.
Всем командовала горелая спичка. Она посмотрела на струсившую медузу и произнесла:
— Хайр ноль. Но это модно, супер. У меня тоже такая стрижка.
И она погладила себя по обугленной головке.
Затем спичка накрасила медузе рот, глаза и ногти черным, и вот это и оказался мэйкап.
Для красоты медузе дали в руки цветок актинию, сидящую на пустой консервной банке, и горелая спичка сказала:
— Суперски!
Однако, когда медуза стала демонстрировать очки в оправе от Кензо (стекла от баковского завода стройматериалов), цветок актиния проглотил дужку очков и никак не желал ее отдать сбежавшимся сотрудникам.
Зрители жутко смеялись и хлопали, показ удался.
МЭЙД ИН ЧАЙНА
Однажды медуза с новой подругой рыбой отправились чартерным рейсом куда-то, купили путевки в агентстве горящих путешествий.
Ехали-ехали, высадились, кругом местные, все в черной коже, экзоты.
Пошли на дно. Там сидят какие-то брюхоногие (явно), скребут клешнями и торгуют китайской кожаной курткой. Куртка причем красного цвета.
Медуза потрогала: действительно, кожа. Щупальца стали красные.
Брюхоногие загалдели:
— Девушка, в магазине это дороже! Берите, последняя!
Рыба решилась и померила куртку, оказалось дико велико, в итоге исчезла где-то в рукаве.
Медуза померила — тоже дико велико, долго болталась в районе третьей пуговицы, пока нашла выход.
Не купила.
Тогда эти раки выкинули на прилавок лампочку.
— Последняя, не прогадаете! — завопили они.— Гля, какое стекло, все отражается! Китайская!
Медуза потрогала лампочку, а сама все искала глазами подругу рыбу.
Брюхоногие тоже забили тревогу и выкурили рыбу из кармана куртки, где она заблудилась.
Рыба стала красная как семга.
Домой, к морским огурцам, еле добрались.
По прибытии их встретила резиновая подошва.
— Ну и где вы были, такого цвета стали? — спросила она напрямик.—
У красных, что ли?
— По-моему, да,— ответила рыба.— Там продавали все китайское.
— Уау! Да и я китайская! А живу как дура тут! — закричала подошва и сделала косые глазки.
Морские огурцы из вежливости тоже скривились.
— Вообще все в мире китайское! — продолжала резиновая подошва.— Кроме турецкого!
Морские огурцы перекосились еще больше.