Актуальная культура
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 8, 2000
Актуальная культура
Владимир БЕРЕЗИН
Апология ошибки
“ Ну, а Платон, это кликуха такая была… Он такой здоровый был, широкий… Зда-ароовый!..
А Гераклит-то был такой аристократ. О-оочень такой аристократ… А она приходит к Гераклу… Приходит она к Гераклу и говорит: “ Что если нам, Геракл, немножко пожениться ?” — “Что за фигня ?!” — отвечает ей Геракл. “Ах, ты так ”,— говорит она и сразу начинает его убивать без передышки. Вот ведь какие дела. Какой народ был.
Скажи, да?! ”О ! Рудаков
Есть такая хорошая книга “Энергия заблуждения” . Ее написал Виктор Шкловский, и речь в ней идет о заблуждениях, движущих культуру и литературу. “ Так заблуждаются люди, которые в открытом море открывают по ошибке вместо Индии острова, которые они приняли за Индию, — но они ошиблись опять — это был остров, но все-таки они не ошиблись, потому что за островом был Новый Свет ”. Слова “ энергия заблуждения” были взяты Шкловским из письма Толстого к Страхову, в котором говорилось: “Все как будто готово для того, чтобы писать — исполнять свою земную обязанность, а недостает толчка веры в себя, недостает энергии заблуждения” . Ошибки случайности действительно движут культуру. Но в культуре массовой они приобретают особое значение. Речь пойдет не об ошибках авторов,
а ошибках героев, превратившихся в знаки. О поступках, ставших указаниями.
Речь пойдет об ошибках героев и об искуплении этих ошибок. И о том, что ошибки в современном массовом искусстве, становясь знаками, помогают зрителю или читателю.
Но сначала будет рассказана следующая история . Однажды я попал на работу в библиотеку. К девяти часам я входил в хранилище, наполненное пылью и старыми диссертациями, кланялся начальству, а к двенадцати уходил обедать, потом пил пиво и больше уж не возвращался .
Однако эта история не о пиве, а о случайной находке главных правил искусства.
Делать в хранилище было совершенно нечего, но я все-таки нашел на полках достойное чтение. Между естественно-научными шкафами притаился шкаф философский, маленький, скрипучий, набитый Ломоносовым, а также греческой и восточной мудростью.
В нее-то я и углубился . Так в мою жизнь пришло загадочное понятие Дао. Про него было известно только одно: Дао — это то, чем наполняют тело. Дао приходит тогда, когда его не ждут, а уходит тогда, когда его пытаются удержать. Лю Шичунь, в свою очередь, в трактате о музыке писал: “Музыка создается в определенных условиях, и служит она урегулированию желаний. Если желания не будут уклоняться от правильного пути, то музыка может быть создана. Она создается соответствующим методом, который исходит из принципа спокойствия . Спокойствие порождается справедливостью, а справедливость происходит от соблюдения законов Дао. Поэтому о музыке можно говорить только с тем, кто познал законы Дао ”. То есть на крайний случай к неподатливому оппоненту мог быть применен убийственный аргумент. Его надо было спросить: “А ты, брат, познал ли законы Дао? Нет? Дак с тобой о музыке и говорить нечего. Гнать тебя отсюда надо взашей! ”
Таким образом, сидя под маленьким окошком в тени высотного здания МГУ ,
я пытался оценить свои музыкальные способности, но главное, что я понял, — мне нравятся простые теории искусства, от Аристотеля до великого музыковеда
А . А . Жданова.
Теории должны быть просты и понятны, и тогда учение будет всесильным и верным.
Что же тут непонятного — создается в определенных условиях и служит урегулированию желаний. И все — от принципа спокойствия .
После долгого вступления я буду говорить о другом — о “Поэтике ” Аристотеля . Вообще современная массовая литература — царство правил, поэтому античная кодификация к ней так хорошо подходит.
Аристотель пишет, в частности, о законе построения сюжета. Это закон наказания героя . Если пострадает невинный, то зритель обидится . Герой сначала должен совершить ошибку.
Аристотель называет ее hamartia. Hamartia — это судьба Фиеста, накушавшегося мясца.
Внимательный зритель, заметив ошибку, совершенную персонажем, сразу смекнет, что последует дальше.
Интересно смотреть, как работает этот частный закон Аристотеля в современном искусстве.
Появляясь в своем первом фильме ( “The First Blood” , который отчего-то в пиратском видеопрокате назывался “ Они начали первыми ”), Рембо избивает такое количество полицейских и национальных гвардейцев на территории родных США, что впору подумать о вручении ему советского ордена Красной Звезды. Несмотря ни на что, герой остается жив. Дело в том, что ни один из полицейских не был покалечен и убит рукой самого Рембо. Всему причиной — их непрофессиональность.
Вот если бы герой зарезал хоть одного из своих соотечественников, сразу стало бы ясно — не жилец.
В своих описаниях драматургических персонажей Джером К . Джером пишет: “Из всего свода театральных законов вот что нам удалось уяснить. Если человек умирает, не оставив завещания, то все его имущество переходит к первому попавшемуся злодею…
Случайная утеря брачного свидетельства ценой в три с половиной шиллинга влечет за собой расторжение брака.
Чтобы осудить безукоризненно честного джентльмена за преступления, о которых он не помышлял, достаточно показаний одного злонамеренного персонажа с сомнительным прошлым. Спустя много лет эти показания могут быть опровергнуты и обвинение снято без суда и следствия на основании одного лишь голословного заявления комика ”.
Когда Джером К . Джером иронизировал над современной ему популярной драматургией, то сделал между делом несколько забавных и точных наблюдений. Эти наблюдения вполне применимы и к современному массовому роману.
Все короткие любовные романы основаны на ошибке и последующем ее искуплении. Половина из них на сюжете, изложенном Джеромом К . Джеромом в 1888 году: “У героини бывает брат, и все всегда думают, что он ее любовник. В жизни трудно встретить брата и сестру, которые дали бы повод самому недоверчивому человеку принять их за любовников. Но зато на сцене брат и сестра до того нежничают, что ошибиться немудрено.
И вот произошла ошибка: вбегает супруг, застает их во время поцелуя и приходит в бешенство; героиня и не думает обернуться и сказать:
— Что ты, дурачок, ведь это же мой брат!
Кажется, просто и разумно, но театральной героине это не по душе. Нет, она изо всех сил продолжает вводить всех в заблуждение, что дает ей возможность погоревать втихомолку ”.
В соседнем с китайской философией шкафу хранились учебники. Пособие по теории ошибок сообщало, что ошибки в измерениях могут быть трех родов — случайными, грубыми и систематическими. Грубыми называют ошибки, происшедшие в результате просчетов и неправильного чтения показаний прибора. Случайные происходят от различных причин, меняющих результаты измерений в любую сторону. А вот систематические все время эти результаты то преувеличивают, то преуменьшают и связаны то с неправильной установкой аппаратуры, то с влиянием внешней среды. Дальше авторы сообщали, что теория ошибок занимается исключительно грубыми и случайными ошибками.
Ошибки персонажей массовой культуры являются как раз систематическими. Они проистекают именно из свойств аппарата масскульта. При этом ошибка героя или героини становится движителем сюжета. В финале по законам масскульта концы должны быть сведены, повествование завершено, а ошибки искуплены. В любовных романах наказание несет лишь злодей, и он просто валится с шахматной доски романа, как съеденная игроком пешка. По более кровожадным правилам мужского повествования нескольких персонажей, и не только злодеев, могут съесть по-настоящему. Только все равно это происходит по правилам.
Правила эти не имеют ничего общего с жизнью, мимесис отсутствует, это почти китайское сочетание необходимых условий и свойств. Но цель одна — урегулирование желаний читателя и зрителя, ответ “ нате! ” на пожелание рифмы “ розы ”.
Поэтому персонажи масскульта совершают глупые и ожидаемые ошибки. Практически по Аристотелю.
Пряжки Эдипа теперь значительно осовременены. В другом достаточно старом фильме, “Young warriers” , группа молодых людей вступает в войну с организованной бандой, ответным движением нарушая закон. Отсутствие сюжетного права на это нарушение играет с героями дурную шутку. Застреленный в супермаркете бандит оказывается очаровательной девушкой, к тому же вооруженной игрушечным пистолетиком.
Это — hamartia.
И, следовательно, герои — покойники, хотя и перемещаются по экрану еще полчаса. Зритель не обижается отсутствием happy end ’ а. Его предупредили.
То же происходит в фильме “Окно в спальне ”. Герой спит с женой босса, и это уже не есть хорошо. Жена босса видит преступление через окно, но не может дать показаний: герои оказываются заложниками адюльтера. Маньяк отпущен, следуют новые жертвы, и среди них сама свидетельница. Герой под подозрением, общество ополчается на него, с дробным топотом преследует героя, загоняет его в угол.
Первичная ошибка заключается в тайном нарушении правил общественной морали: “ не возжелай жену ближнего своего ” и “ не прелюбодействуй ”. Нарушенная конвенция могла быть совершенно иной — достаточно было солгать в мелочи, совершить иной проступок. Персонаж все равно попадает в ситуацию цугцванга. Цугцванг — шахматный термин, означающий вынужденную последовательность ходов.
Коготок уже увяз. Птичка начинает чирикать, и ей понадобятся героические усилия, чтобы не пропасть.
Главный принцип ошибки героя в современном массовом искусстве в том, что она искупается (в стереотипной массовой культуре это предполагает happy end, что, в общем, не обязательно для культуры элитарной: герой может искупить ошибку ценой жизни или медленного несчастного угасания, примером которого — финал “Romeo is bleeding”).
Кстати, лучше всего была отработана тема ошибки в искусстве соцреализма. Там все было кодифицировано, взвешено и отмерено. Был просчитан сакральный смысл похода главного героя в ресторан, цена заграничного стриптиза, приводящего к ватнику и лесоповалу. Точно была вычислена длина коготка, который утащит всю птичку в болото.
Один из фильмов так и назывался — “Ошибка инженера Кочина ”. Впрочем, его герой искупил и осознал свою ошибку.
В книге, а еще показательнее в фильме, заблуждающийся герой совершает ошибку очевидную, ту, которая заранее понятна читателю или зрителю.
Еще интереснее то, что ошибка заранее угадывается реципиентом. Она показана крупным планом. Револьвер, оставленный в автомашине, забытая веревка на балконе, деньги, одолженные у мафии, голые девчонки, которых наблюдает советский командировочный в чужом баре, — все это рифма к слову “ морозы ”. Это подсказка, знак, обязательный в масскульте.
И эта же ошибка становится единственным движителем сюжета.
Интрига движется вперед на особом топливе — энергии заблуждения героя . Герои, как уже говорилось, не договаривают возлюбленным некоей глупости, что приводит к расставаниям, мучениям, а в итоге к катарсису. Немотивированная ошибка героя становится способом отстранения .
Провокатор Клаус, придуманный Юлианом Семеновым в романе “Семнадцать мгновений весны ” , тот самый провокатор, что больше всего любил работать с интеллигентами и священниками, говорил: “Знаете, это поразительно — наблюдать, как человек идет на гибель. Иногда мне даже хотелось сказать иному: ” Стой! Глупец! Куда?! ”” Примерно так же вскрикивает обыватель, потребляя классический сюжет масскульта. Он выше героя, умнее его. И все потому, что обывателю кажется, что он, обыватель, дальновиднее.
Он, обыватель, словно китайский мудрец, перебирает сюжеты и догадывается о событиях наперед. Да и Аристотель много писал об узнавании.
Или же обыватель превращается в своего рода шахматиста, наблюдающего мельтешение фигур на доске. Движение фигур так же исчислено и подчиняется правилам. И движение героев массовой культуры такое же правильное и приверженное схеме, поэтому к нему так подходят формулы Аристотеля . Аристотель, кстати, говорил, что вещь можно назвать целой, если она являет собой начало, середину и конец. Я не помню этой цитаты и беру ее напрокат у Шкловского. Шкловский, правда, через несколько страниц оговаривался, что “ поэзия не имеет концов ”. Не имеет целостности в этом виде и элитарная литература.
А вот массовая — бесспорно, целостна.
Всем сестрам будет роздано по серьгам, невиновные уступят тюремные нары негодяям, добродетель восторжествует, порок будет наказан. Массовая культура — вообще очень детерминистская штука.
Только элитарная культура может позволить себе наплодить ворох загадок, забыв про отгадки. Только она может оставить читателя в недоумении и погрузить его в растерянность и размышления . Или заставить смириться с непостижимостью тайны придуманного мира.
Главное здесь в том, что закон трагедийного возмездия работает. Недаром классический популярный американский фильм предполагает раздачу призов и наказание виновных перед надписью “The End”. Недаром ненаказанное зло не просто не поощряется, а хмуро рассматривается и с трудом утверждается наблюдательными советами.
В результате состояние героев гармонизируется . Интрига затухает, как колебание струны.
Все создается в определенных условиях, и все служит урегулированию желаний. Если желания не будут уклоняться от правильного пути, то все может быть создано соответствующим методом, который исходит из принципа спокойствия . Спокойствие порождается справедливостью, а справедливость происходит от соблюдения законов.
Хорошо!
∙