Песни познания
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 4, 2000
Песни познания
Фасон испанского сапога.
Гвоздь нового эонаРазглядывая занятную книгу, какую-нибудь “Иллюстрированную историю всемирной инквизиции ” , невольно задаешься вопросом: что есть прогресс, а что — регресс?
Ну, скажем, не в области духовного — куда там! — пусть в технической.
Ведь какой-нибудь испанский сапог — в конце концов довольно изящная и не в пример остроумно сконструированная вещица, и современный рокер либо металлист таскался бы в нем на всевозможные тусовки едва ли не с наслаждением.
Носили же нечто подобное и его более культурные предки, не рокерам чета. Хотя бы Иван-царевич, спаливший прикид — лягушачий камуфляж малознакомой царевны, а затем выхаживающий прощение высших сил: “Вот, делать нечего, пошел искать, взял железные сапоги и три железные просвиры. Шел, шел, сапоги железные износил, три просвиры железные сглодал и опять захотел есть ”.
Очередную порцию железных просвир наркомат пищевой и оборонной промышленности еще может выковать, а новые железные сапоги получить никак нельзя — положенный срок не вышел. Сапоги среднему августейшему составу, к которому относится Иван-царевич, выдают ровным счетом на два года. Стоптал по небрежению, можно только заново подметки приклепать и свежие цинковые портянки сменить после бани у Бабы Яги.
Но вернемся назад из прошлого. Итак, есть ли он, технический прогресс?
Сколько своих голов и чужих ног изломали старательные испанцы, сооружая такие тяжкие механизмы! И зря ? Все насмарку? Или не нужно нам ничего чужого, у нас особый русский путь?
Мы своего и без испанских сапог добивались.
“ Он, — рассуждает о Сталине писатель Эммануил Казакевич, — знал, что даже у великих артистов, поэтов, ученых и философов есть только по два яйца, и если хорошо отдавливать их дверью, то данный артист, поэт, ученый или философ забудет, кем он был. И, зная это, он неоднократно с успехом применял эту методу ”.
Просто, надежно, действенно. Опять-таки не имеет мировых аналогов.
Правда, Валентин Катаев, пытаясь было не согласиться с автором “Синей тетради ” и восстановить приоритет, написал повесть о Ленине “Маленькая железная дверь в стене ”. Однако, во-первых, дверь была хоть и железная, но маленькая . И главное, в стене, а подобным актам дознания и самораскрытия в те двойственные времена более всего мешала публичность1.
Пришли на память эти проклятые вопросы уже не при перелистывании “ Истории инквизиции ” , а за проглядыванием книги Т . Чередниченко “Россия 1990-х в слоганах, рейтингах, имиджах / “ Актуальный лексикон ” ( М ., “ Новое литературное обозрение ”, 1999)2.
Какое название подобрать этому жанру, методу современной социологии? Социологический допрос или перекрестный опрос с пристрастием?
В приснопамятные времена, о которых давно уже никто ничего не помнит, необходимые показания добывались самыми разными способами. Например, тщательно отжимая вышеупомянутые гениталии подозреваемого дверью3 или аккуратно забивая ему под ногти иголки.
Судопроизводство подобные способы вряд ли обогатили, зато русский язык приобрел великолепное выражение — подноготная правда. А о людях, выдерживающих любые генитальные пытки, говорят словечко “ крутой ” (вероятно, произошедшее от слова “ вкрутую ”).
Времена смягчились, и добывание нужных сведений путем телесных истязаний почти не практикуется . Однако в историческом арсенале осталось немало других, также эффективных уловок.
Скажем, подтасовка сказанного. Или, научно говоря, монтаж цитат. Этим испытанным образом дознания и воспользовался современный социолог. Тщательно проработав материал телепередач из серии “Лексикон истории культуры ” , выбрал необходимые высказывания и смонтировал их в нужном порядке, придав отрывочным фразам вид связной дискуссии.
И вот по мановению волшебной палочки (ну, джойстика, чтобы не отставать от побежки прогресса) беседуют киновед Даниил Дондурей, культуролог Александр Панченко, кинорежиссер Андрей Михалков-Кончаловский и еще многие-многие известные лица.
А можно сказать и так: компьютерная культура. Новые веяния . Свобода мнений. Духовный либерализм.
Автор-составитель тоже на красивые слова не скупится: лексикон, брэнд, русифицированная версия, окна, распахивающиеся в разные темпоральные стороны.
Но стоит ли цель таких усилий?
Желаете чистосердечное признание во всех своих и чужих делах и помышлениях? Пожалуйста.
Существуют отлично проверенные, старинные методы (ударение — и как можно сильнее, с оттяжкой — на среднем слоге).
Виртуальная дверь.
Кейбоардом по пальцам.
И ответ на любой вопрос готов.
Новое — это хорошенько забитое старое. Прогресса не существует. А механизм чем проще, тем и надежней.
Ни в жизнь не поверю, будто у испанского сапога могут произойти системные сбои из-за “ проблемы 2000 года ”. Иголка — столь действенное и — в хорошем смысле — примитивное приспособление, что сквозь ее ушко возможно и верблюда прогнать (если подталкивать его в зад опять-таки железным сапогом либо приманивать железной просвирой).
Все в порядке вещей. Пока Иван-царевич истово стаптывает казенную обувку, царевна-лягушка не пребывает в нетях, она проходит на спецбазе курс молодого бойца. А потом они организуют с царевичем группу захвата: один бросок — и власть в их руках. Царевич на престоле, лягушка обучает придворных дам приемам рукопашного боя .
Кажется, в этом огромном мире только люди смертны, прочее же вечно. Архетипы. Традиции. Методы. Живем, как в громадном компьютере.
Да вот хотя бы либеральные иллюзии. Ничего с ними не поделать. Их отжимают дверью, а они лезут в семиотические окна.
ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ МОСКВОШВЕЯ
Список дополнительной литературы Русские народные сказки А . Н . Афанасьева в трех томах. М ., Государственное издательство художественной литературы, 1957.
Х . А . Льоренте. История испанской инквизиции в двух томах. М ., “Ладомир ”, “АСТ ”, 1999.
Э . Казакевич. Слушая время . Дневники. Записные книжки. Письма. М ., “Советский писатель ”, 1990.
Я . Шпренгер, Г . Инститорис. Молот ведьм. М ., “Интербук ”, 1990.
∙ 1 Семиотическое окно — 1.
Вообще Катаев вечно опаздывал. Например, хотел быть родоначальником, провозвестником новой прозы, скажем, мовизма, но хуже его писали едва ли не все современные писатели, а Гладилин писал настолько плохо, что Катаев назвал его своим лучшим учеником. В кои-то веки собрался он создать сочинение о самом-самом главном, но, поняв что к чему, озаглавил его с повинной простотой “Уже написан Вертер”… Так и сыпались на него удары со стороны классиков. Впрочем, это так, по ходу дела к слову пришлось.
2 Семиотическое окно — 2.
Не оцениваю само это сочинение, мне любопытен принцип его постройки, подход к материалу.
3 Семиотическое окно — 3.
На этом уровне разрешается знаменитое Митрофанушкино противопоставление: дверь тут и существительное, и очень прилагательное.