Русское поле
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 11, 2000
Павел БАСИНСКИЙ
СТАВРОПОЛЬ
РУССКИЙ ПОСТМОДЕРНИЗМ. Материалы межвузовской научной конференции. Библиографический указатель. Ставрополь, Издательство Ставропольского государственного университета, 1999. 300 экз.
Судьба постмодерниста в России горька и печальна. Он рождается в скучном провинциальном городе и однажды обнаруживает себя умным мальчиком (реже — девочкой). Он хорошо учится в школе, потом в университете и при этом всячески сопротивляется вредному влиянию улицы — картам, пьянкам, девкам и дешевым наркотикам. Им он противопоставляет чтение Фуко, Деррида и Бодрийяра, за что противная улица его не любит и всячески третирует. Но однажды он узнает, что в городе он такой не один. Так возникает маленькая провинциальная постмодернистская ситуация… с картами, пьянками, девками и дешевыми наркотиками — это называется “хэппенинги”. Наконец умный провинциальный постмодернист понимает, что все это гораздо лучше иметь в Москве, а еще лучше не иметь в каком-нибудь провинциальном американском университетском городке. Дальше постмодернисту ехать некуда. Только на Луну.
Все вышесказанное не об этой книге. Книга умная, дельная и толковая. С обстоятельной библиографией по означенной теме. В библиографии я несколько раз встретил свое имя. Получается, что я… тоже постмодернист?
ВОРОНЕЖ
Л. В. РОЗЕНА. КАК БОЖИЙ МИР КРАСИВ. Воронеж, Центрально-Черноземное книжное издательство, 1999. 1000 экз.
Стихи. Религиозные. Много пейзажной лирики:
Зашла я в лес янтарным утром,
Ходила воздухом дыша…
Читатель ждет уж рифму “душа” и, конечно, ее получит. Есть, впрочем, простые и трогательные строки:
Жила не так, как было надо.
Ругалась, злилась, не боялась Бога.
Теперь я прошлой жизни так не рада,
Одни грехи и старость у порога.
Это верно — для всех нас!
РЖЕВ
И. З. ЛАДЫГИН, Н. И. СМИРНОВ. НА РЖЕВСКОМ РУБЕЖЕ. Ржев, 1992. 15 000 экз.
Собрание документов, свидетельств и фотографий о самом страшном эпизоде второй мировой войны — противостоянии русских и немцев под Ржевом на пути фашистов на Москву. Сегодня уже поздно обсуждать, как именно надо было оборонять столицу и сколько человеческих жизней было разумно (!) пожертвовать молоху войны. Стихотворение Твардовского “Я убит подо Ржевом…” объясняет это лучше всего, ничего при этом не объясняя. Вот, впрочем, не стихи, а сухое свидетельство очевидца: командир поискового отряда “Памяти 29-й армии” И. Росляков в своей статье приводит воспоминания немецкого пулеметчика: “Так вот, последний, посидев в деревенском доме у печки и погрев руки, говорил: “Пошли постреляем, русские в атаку пошли, слышишь, кричат!” И шел к своему пулемету, стоящему на пригорке, расстреливать русских ребят, которые в серых шинелях брели по заснеженному полю в атаку. Перестреляв все эти “цели”, немецкий пулеметчик шел в дом и опять грел руки и пил кофе, дожидаясь, пока опять не послышится “грозное” ура-а-а”.
К юбилею бы “Великой Победы” напечатать!
Евгений ОЖОГИН. ОСОБО ОПАСНЫЕ. Ржевские сюжеты. Ржев, Тверское областное книжно-журнальное издательство. 3000 экз.
Невыдуманные рассказы с криминальными сюжетами из газеты “Ржевские новости”. В меру сентиментальные, с моральной начинкой. Не надо много пить, надо работать, а не воровать и спекулировать, не доверять сомнительным людям и т. д. Очень правильные рассказы!
НАЧАЛО. Сборник ржевских поэтов. Ржев, Издание газеты “Ржевская правда”, 1992. 5000 экз.
Из предисловия редактора газеты А. Тарасова: “Авторы этого сборника — участники литературного объединения “Истоки” при газете “Ржевская правда”. Среди них люди разных профессий — журналисты, учителя, рабочие и инженеры предприятий и организаций города и района. Неодинаков их возраст и стаж на поэтическом поприще, но всех их объединяет любовь к литературе, тяга к художественному творчеству”.
Кому-то эти слова покажутся слишком затертыми. Но они — чистейшая правда! Все так и есть. Авторы: Л. Богачева, Н. Палшкова, Г. Степанченко, А. Ерохин, А. Назаров, Н. Пряжкина, С. Смирнов, А. Гусев, Т. Лукина, А. Симонов, Л. Хачатурян, Б. Васильев, А. Садиков, А. Дмитриева.
Цитирую наугад, не называя имени:
Стихов неяркие цветы
Заполнят пустоту конверта…
Кто скажет, что плохо, пусть кинет в меня камень.
НОВОСИБИРСК
Олег ШУШАКОВ. РАССВЕТНАЯ СТРАНА. Пьеса, стихи и песни. Новосибирск, Новосибирское книжное издательство, 1999. 500 экз.
В начале книги чуточку рекламное обращение: “Дорогой читатель! Тяжелые нынче времена. Казалось бы, не до стихов. Но это только кажется. И слава Богу, что у поэтов есть друзья, благодаря которым их голос может быть услышан. В этой книжке собраны разные стихотворения. Может быть, какое-нибудь из них отзовется и в Вашей душе”.
Я долго искал что-нибудь, что отозвалось бы в моей душе. Не нашел. Но это моя беда.
УКРАИНА
Александр ПИСАРЕВСКИЙ. УЛЫБКА ТАЙМЫРА. Ровеньки, 1999. 800 экз.
Автор — коренной житель Донбасса, работал взрывником на шахте, потом много лет в Заполярье. Пишет рассказы о русском Севере. Рассказы точные, немногословные, в каждом происходит что-нибудь интересное. Как у Джека Лондона, у Александра Писаревского есть свой сквозной персонаж — охотник Яшка Белый, эдакий русский Смок Белью.
ПЕРМЬ
ЧААДАЕВ и МАМАРДАШВИЛИ: перекличка голосов, проблем и перспектив. Традиция и эволюция исторического взгляда в русской историософии. Пермь, Издательство Пермского государственного технического университета, 1999. 500 экз.
Параллель между известным грузинским философом Мерабом Мамардашвили и одним из первых русских диссидентов Петром Чаадаевым может показаться искусственной. Авторы докладов на конференции, посвященной 65-летию со дня рождения Мамардашвили, организованной на кафедре философии ПГТУ, так не считают. Во всяком случае, некоторые знаменитые высказывания самого мудрого грузина XX века вполне могли бы принадлежать и Чаадаеву. Например, формула: “Истина выше нации”,— являющаяся, впрочем, очевидным парафразом более знаменитого: “Платон мне друг…” Об оригинальном значении Мамардашвили в последнее время спорят, споры эти нашли отражение на конференции в докладе Э. Ю. Соловьева. Он же весьма любопытно рассуждает о категории смерти у Мамардашвили:
“В великолепной статье “Вена на заре XX века”, опубликованной в “Независимой газете” 20 октября 1991 года, он (Мамардашвили.— П. Б.) обращается к метафоре ада из книги Евгения Трубецкого “Смысл жизни”: “Ад — это вечная несмерть”. Мучение состоит в том, пишет Мераб, что “ты повторяешь одно и то же, никак не можешь довести что-то до конца, жуешь один и тот же кусок, бежишь и не добегаешь…— вечный бег в аду, наказание тягомотины. Смыслом и сутью наказания в действительности является тут не физическая жестокость, а вот это самое страшное — это вот повторение. Как в вязком кошмарном сне: разыгрывается все время одна и та же история, и так без конца, то есть нет смерти, которая бросила бы след завершенного смысла на происходящее”.
Замечательная мысль! И страшно применима к нашей ситуации, как в России, так, увы, и в современной “свободной” Грузии. Это то, что поэт Александр Блок во время революции называл тоской реставрации, бессмысленной исторической жвачкой, ядом нашей истории.
Замечу, однако, что не только Мамардашвили неоригинален (был Евг. Трубецкой). Неоригинален и сам Трубецкой: более раннее философское обоснование смерти как единственно достойного художественно-осмысленного завершения жизни принадлежит в России Н. Н. Страхову (“Мир как целое”). Впрочем, еще раньше это понимали Тургенев, Пушкин, Державин и самый последний неграмотный русский мужик.
Сергей ИМИС. ИГРА И СЦЕНА. Пермь (?), Издательство “Денор”, 1999. 1000 экз.
Место издания не указано. Как следует из предисловия О. Лейбовича, автор — пермский художник-дизайнер, проектирует интерьеры квартир и особняков. “Не знаю, что чувствуют хозяева “синих комнат” и “охотничьих замков”, когда въезжают в обновленное жилище. Интерьеры С. Имиса диктуют более изящные жизненные формы для обитателей. Именно потому, что в них есть свой стиль”,— пишет
О. Лейбович. А Сергей Имис пишет драмы и прозу о римской и других далеких от нашей реальности жизнях. Впрочем, с прозрачными намеками:
Первый римлянин:
Скажи, о мудрый пьяный бог,
О нашем городе вонючем…
“…Сергею Имису вкусы пермской публики известны,— неторопливо продолжает О. Лейбович.— Он им цену знает и на популярность не рассчитывает”.
Да уж! Какое уж там!
ПОДОЛЬСК
ПИСЬМЕНА НА ПЕСКЕ. Рассказы. М., “Московский Парнас”, 1999. 400 экз.
ПОДОЛЬСКИЙ АЛЬМАНАХ. 1998—1999. Составитель А. А. Агафонов. М.— Подольск, “Глобус”, 2000. Тираж не указан.
Считать ли подмосковный Подольск провинцией? Не обидно ли это для Подольска и его жителей, тем более — жителей, пишущих стихи и прозу?
По моему (может быть, ошибочному) разумению, все, что находится за границей плашмя на землю уложенной Великой Стены — Московской Китайской Автомобильной Дорогой (МКАД) им. Лужкова, можно смело называть русской провинцией, и ничего обидного в этом не будет .
В первый сборник вошли рассказы подольских прозаиков Юрия Говорухина, Сергея Грачева, Геннадия Карпунина, Сергея Николаева и Альберта Шилина. Есть рассказы превосходные, которые украсили бы любой московский журнал: “Мимолетом” С. Грачева, “Странный гость” Г. Карпунина и др. В “Подольском альманахе” встречаются авторы как из сборника, так и новые. Судя по всему, в Подольске литературная жизнь продолжается. А может быть, лишь началась?
Неожиданно для себя встретил в альманахе старое стихотворение Игоря Меламеда, которое мы читали друг другу еще на первом курсе Литературного института в начале 80-х. Ностальгически процитирую:
Это все — от русской прозы:
Ледяные ребра крыш,
Ночь, крещенские морозы
Да предутренняя тишь.
От поэзии российской
Только песня ямщика,
Только иней на ресницах
Да румянец на щеках.
Это все от русской прозы —
Пересуды по утрам,
Сны, признанья, вздохи, слезы,
Поздний перечень утрат.
От поэзии — лишь зыбкий,
Тайный, смутный гул в крови.
Да случайная улыбка —
Капля боли и любви…
Только сейчас, перечитав это (в целом довольно беспомощное) стихотворение, я, кажется, понял, почему Игорь Меламед со временем стал незаурядным современным поэтом. Потому что уже в юности не стеснялся банальностей, на всех плевал и рифмовал “кровь — любовь”.
∙